Когда я спросила Мастера о его ранних впечатлениях о музыке, он сказал: «Эти впечатления одни из самых ранних и одни из самых трогательных для меня. Совершенно верно, что хоралы Баха, богатства Бетховена, яркий романтизм Шуберта, вместе с трогательными образами Палестрины, Жоскэн Де Пре, Рамо и Люлли, составляют одно из возвышающих воспоминаний моего детства.
Это был всегда мой внутренний праздник, который вместе со страницами истории давал мне отдых от уроков математики, до которой, по секрету скажу, я не был большой охотник. Ритмы латинских и греческих поэтов давали мне в Колледже гораздо большее удовлетворение, и аккорды Баха вводили в тот чистый храм, который впоследствии обогатился и приближением к Вагнеру, Римскому-Корсакову, Дебюсси, Скрябину...»

-- Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Юрием Николаевичем Рерихом?
-- Впервые я встретился с ним только по приезде его в Москву, в 1957 году. Но по переписке, заочно, знал его много раньше. Ещё в 1938 году Николай Константинович Рерих написал мне, что они разыскивают книгу Поппе «Грамматика монгольского языка», изданную в том же году в Ленинграде. Сам я работал тогда в «Международной книге» в Таллинне, в представительстве советской книги...

Зазвучали стихи, и в том, как они читались участниками праздника, сразу почувствовалось что-то не­обычное, какая-то новая проникновенность — просто и безыскусственно говорили сердца, обращаясь к Той, чей облик навсегда запечатлелся в душе каждого. Многие из выступающих, предваряя чтение стихов, обращались к Наталии Дмитриевне так, как это было и при её жизни. Вот одно из таких обращений: «Дорогая Наталия Дмитриевна! Сегодня мы впервые встречаем день Вашего рождения и День рерихов­ской поэзии, когда Вы только в духе присутствуете с нами, но радостно сердцу принести Вам вновь слова признательности и благодарности за помощь и поддержку, защиту и вдохновение. За терпимость и прощение всех ошибок и заблуждений. За глубокое понимание души и сердца. За раскрытие талантов и умение видеть Красоту, за любовь и заботу. За пример жизни, за непоколебимость и стойкость. За Вашу вечную молодость. За Свет Ваших глаз и Свет сердца. За прекрасные образы Вашего творчества и великое духовное даяние. Низкий поклон Вам!
Продолжается дело, начатое и утверждённое Вами, укрепляется община, растёт Музей и наполняется красотой. Ваше присутствие — во всём: в книгах, фотографиях, картинах и слайдпрограммах, в каждой частице Музея и в наших сердцах. Мы с Вами. Вы с нами. И мы едины».