Журнал: № 7 (219), Июль, 2012

Открытие выставки Л.Р. Цесюлевича Выставка картин Л.Р. Цесюлевича в Музее Н.К. Рериха

В Новосибирске открылась выставка работ известного художника Леопольда Романовича Цесюлевича. Это первая персональная выставка мастера в столице Сибири, но новосибирцы уже знакомы с его творчеством, так как некоторые его картины экспонировались в музеях города.

Открывшаяся в Музее Н.К. Рериха выставка проходит в преддверии юбилея художника — 22 августа этого года ему исполняется 75 лет. В музее представлено 30 живописных произведений Л.Р. Цесюлевича из собрания Государственного музея искусства, литературы и культуры Алтая (г. Барнаул), из мастерской художника и частных коллекций.

Открывая выставку, Валентина Григорьевна Герман сказала:«Все картины Леопольда Романовича отличаются своеобразной манерой живописи, передающей богатейшую симфонию красок. И какой бы темы ни касался художник — исторических образов, космических явлений или красоты природы — в его полотнах доминирует духовность.

Л.Р. Цесюлевич родился в 1937 году в Риге. Там же закончил Государственную академию художеств Латвийской ССР. На Алтай, ставший для него второй родиной, он приехал по совету Юрия Николаевича Рериха, с которым неоднократно встречался в Москве. Эти встречи остались в памяти художника как самые счастливые мгновения его жизни. Леопольд Романович рассказывал: "Именно Юрий Николаевич очень просто и ясно сказал то, что для меня было в то время совершенно неожиданным: «Поезжайте на Алтай. Окончите свою Академию и поезжайте. И я бы поехал...»".

С 1963 года, после демобилизации из рядов Советской Армии, Л.Р. Цесюлевич живёт и работает в Барнауле. Он принимает участие в краевых, республиканских, всесоюзных, международных и зарубежных выставках, выступает со статьями в периодической печати, излагая свои взгляды на искусство. Большую известность приобрелиего выступления и публикации,широко и многосторонне освещающие жизнь и творчество Н.К. Рериха и всех членов этой семьи.

В 1968 году Л.Р. Цесюлевич был принят в Союз художников СССР. Неоднократно избирался членом правления Алтайской краевой организации Союза художников России, некоторое время возглавлял Союз художников Барнаула. Занимался преподавательской работой, курировал дипломные работы студентов. В 2006 году за заслуги в области искусства Л.Р. Цесюлевич отмечен званием Заслуженного художника России.

За свою 50-летнюю творческую деятельность Леопольд Романович принял участие в более чем 140 выставках. Его произведения находятся в Государственном художественном музее Алтайского края, Государственном музее истории, литературы, искусства и культуры Алтая, в собраниях Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, Музея города Саппоро в Японии, а так­же в частных коллекциях России и зарубежья.

Леопольд Романович хорошо известен как общественный деятель. Он стал одним из инициаторов создания картинной галереи при Алтайском государственном университете. Невозможно переоценить его заслуги в поисках следов экспедиции Рерихов на Алтае, благодаря ему в Верхнем Уймоне были спасены остатки дома В.С. Атаманова, где останавливалась экспедиция. Л.Р. Цесюлевич добился установки на доме Атамановых мемориальной доски, посвящённой пребыванию здесь Н.К. Рериха.

Л.Р. Цесюлевич участвовал в создании фильма "Николай Рерих" (режиссёр Р. Григорьева), принимал участие в Рериховских чтениях.

В своё время Н.К. Рерих писал: "Сибирь — страна глубокого прошлого и великого будущего". Леопольд Романович так развивает эту мысль: "Хочется сказать о том, что это великое будущее уже наступает. Это будущее приходит через культуру, через чувство преклонения перед красотой, которая всех объединяет. Будущее начинается с человеческого сознания. И сегодня, соприкасаясь с прекрасными произведениями искусства, люди всем сердцем чувствуют мощь красоты, единения, великое значение культуры и искусства. И всё это отражается на сознании. А сознание, одухотворённое высокой красотой, ведёт нас в будущее"».

Е.П. Маточкин, доктор искусствоведения:

Искусство Леопольда Романовича Цесюлевича необычно, притягательно и значительно. Во многом оно продолжает традиции, заложенные в начале ХХ века деятелями русского космизма.

Интересно проследить, кто же были наставники Леопольда Романовича. Прежде всего, это народный художник СССР Эдуард Калнынь, который, в свою очередь, учился у Вильгельма Пурвита. Пурвит же вместе с Николаем Константиновичем Рерихом постигал мастерство живописи у Куинджи и унаследовал от Архипа Ивановича тонкую светонасыщенную цветовую гамму и повышенное внимание к небесной стихии.

Большое воздействие на художественное мышление Леопольда Цесюлевича оказал Отто Скулме — ректор Латвийской Академии художеств, который направил молодого студента не к простому копированию видимой реальности, а к созданию образов, наполненных богатыми ассоциациями. Он говорил: «Нужно изображать предмет через что-то», то есть воплощать «правду искусства» не напрямую, а через ассоциации. Сам Отто Скулме учился в своё время в школе Общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге. Таким образом, все нити, все истоки искусства Леопольда Романовича ведут к Николаю Константиновичу Рериху.

Конечно, сама личность этого великого русского художника, учёного, мыслителя, путешественника, его произведения, которые стали широко известны после 1970-х годов, имели огромное влияние на Л.Р. Цесюлевича. Действительно, в его творчестве явно просматривается следование рериховской концепции космизации искусства, пусть это преемственность не внешняя, но внутренняя. Николай Константинович писал: «...если через оболочку вещей каждого дня вам удастся рассмотреть вершины космоса — какой новый, чудесный, неисчерпаемый аспект примет мир для освобождённого глаза» (Н.К. Рерих. Струны земли).

Этот глубоко духовный и бесконечно богатый аспект мира мы и ощущаем в творчестве Леопольда Романовича. Темы картин Цесюлевича, конечно, во многом пронизаны Алтаем, куда ему посоветовал приехать Юрий Николаевич Рерих. Я помню, как Леопольд Романович, в 1974 году, когда мы подлетали к Белухе, восхищался красотой белоснежных гор, величавой Белухой, которую потом часто изображал в своих произведениях.

Краски его живописи необычны. Они не похожи на палитру Рериха, но тоже несут в себе космические истоки. Художник сочетает, казалось бы, несочетаемое. Тут и яркие солнечные блики, положенные густым мазком, и в то же время нежные, размытые тонкие переходы цвета, напоминающие свечение полярных сияний.

Рисунок его также оригинален. Он не такой, как у Николая Константиновича, — монументальный, ве­личественный, — а, напротив, трепетный, эмоцио­нально наполненный. В нём чувствуется скрытая красота мира, его пульсация, огненная сущность.

Полотна Цесюлевича пронизаны ощущением бес­предельности. Этот панорамный пространственно-временной охват наследует новое видение мира, свойственное творцам русского космизма. У Леопольда Романовича — широкий исторический контекст произведений, уходящий в глубь веков, к тем истокам, к тем Великим Учителям, которые заложили основы духовной культуры человечества.

Любовь к Алтаю, его людям, к значительным образам, связанным с великим прошлым, — всё это воплощается в искусстве Цесюлевича и создаёт особый впечатляющий образ «жемчужины всей Азии», который оказывает на зрителя глубокое духовное воздействие.

Леопольд Романович Цесюлевич. ОЗЕРО БЕЛЫХ ТАР. 2006

Л.Р. Цесюлевич о своих картинах:

Триптих «Белая гора» посвящён трём обликам Алтая — скифскому, алтайскому, русскому. Все три части триптиха написаны в формате тондо — круглом, который способствует сосредоточению на содержании картины и символизирует вечность, завершённость, полноту сознания.

Л.Р. Цесюлевич. Триптих «БЕЛАЯ ГОРА». 1985.
Левая часть: «КЕЗЕР», центральная часть: «БЕЛАЯ ГОРА», правая часть: «ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА»

В левой части триптиха — «Кезер» — изображено древнее захоронение скифского воина на фоне священной горы Белухи. Раннее утро, рассвет, убывающая луна. Здесь кроется противопоставление: эпоха ушла, но те высокие духовные постулаты, которыми жили скифы, живы, укрепляются и в новом виде входят в жизнь как великие Космические Законы Бытия. Изображённое древнее изваяние воина содержит символы этих духовных идеалов. Левая его рука лежит на кинжале, что означает борьбу, правая — держит чашу. Это символ чести, служения, бесстрашия и бессмертия, ибо, согласно верованиям скифов, верховная богиня Табити дарит доблестному воину Небесную Воду, бессмертие души.

Центральная часть триптиха показывает Белуху, Белую Гору, с юга, где истоки Катуни. И здесь — день. На фоне горы, среди скал — легендарный алтайский Хан Ойрот, принёсший своему народу новую жизнь и новое Учение. Вестник Белого Бурхана, правивший алтайским народом в седой древности, Хан Ойрот вернулся, чтобы вести его к новой, счастливой жизни.

Правая часть триптиха посвящена русскому Алтаю, духовному миру переселенцев-старообрядцев, которые продолжали здесь жить согласно законам древнего благочестия и сохранили, как священную реальность, веру в существование заповеданной страны — Беловодья. Тут вечер, вдали над Белухой уже горит вечерняя звезда, но мечты и мысли изоб­ражённой здесь русской девушки в старинной народной одежде устремлены в будущее, когда наступит истинное благо и счастье на земле.

Так третья часть триптиха возвращает зрителя к первой части всего этого произведения, замыкая круг его идей.

Из цикла «Сечение круга» здесь представлены три картины. Но цикл этот только начат, и предвидятся ещё многие его части.

Л.Р. Цесюлевич. Из цикла «Сечение круга».
БАРСЕЛОНСКАЯ РОЗА. 2006. ВЕТКА РУССКОЙ БЕРЁЗКИ. 2007. БИСКАЙСКИЙ ЗАЛИВ. 2010

Само понятие сечения круга, казалось бы, сугубо геометрическое, но на самом деле оно таит в себе глубочайший смысл. В древнейшей книге «Дзиан», написанной на пальмовых листьях, есть изображения космических знаков. Первый из них — круг, символизирующий Вселенную в стадии покоя, Пралайи. Второй — круг с точкой в центре — это появление творящей мысли, которая зародилась в пространстве. Третий знак — точка превратилась в диагональ, достигла краёв круга и пересекла его. Это — космическое действо, превращающее круг в спираль, расширяющее его и возносящее ввысь. Начало космической эволюции. Вечный покой круга стал восходящей спиралью, захватывающей всё новые области космического пространства.

Применительно к творческой мысли человека этот процесс восточная философия называет «атакой Пуруши». Светлая, новая, деятельная мысль, Пуруша, способная подняться до высших слоёв творящей материи, Пракрити, обретает форму, и этот момент рождения чего-то нового столь вдохновляющ и радостен, что высекается духовный огонь — источник духовного озарения. И в этот момент, согласно закону, по которому подобное притягивается подобным, огонь притягивает огонь, происходит замечательное явление — присоединяется Высший Огонь Духа, что даёт всему сотворённому жизнь, значимость, истинность. Так творится эволюция, так же творится и настоящее искусство, что символизируется тремя началами, тремя кругами в одном большом круге. Именно этот универсальный знак жизни, творчества, развития мы и видим на Знамени Мира Николая Рериха. Этому столь вдохновляющему явлению и посвящён цикл «Сечение круга».

Первое произведение цикла — триптих «Голгофа»* — посвящено Христу.

Продолжает цикл картина «Барселонская роза». Она воплощает один из прекраснейших женских образов — это подвижница духа Тереза Авильская. В своей жизни она решила следовать чистому Учению Христа, жить именно так, как Он учил. Всем своим существом она чувствовала, что это и есть истинный Путь. И на этом Пути она достигла великих духовных озарений, экстазов, осознаний. Тереза Авильская была и богословом, писала трактаты, в которых пыталась передать людям свой духовный опыт, очень суровый и трудный, но приводящий к высотам знания и духовного счастья.

На картине — раннее утро, сквозь туман виднеются горы, под ними — монастырь. Молодая монахиня вышла на прогулку. Она в белом одеянии кармелитского ордена — древнейшего монашеского ордена, созданного Ильёй Пророком ещё в ветхозаветные времена. Она оглядывается, смотрит на окружающий мир, и по её взгляду понятно, что она достигла познания Истины и хочет поделиться ею с людьми. Вся круглая плоскость картины пересечена веткой розы — испанской бордовой «Барселонской розы». Это и символ Красоты, Любви, Счастья, и в то же время суровое ограждение с шипами, отделяющее монахиню от людей и людей от неё. И для того чтобы приблизиться к ней, достичь того, что достигла она, надо преодолеть весь тот трудный и жертвенный путь, который пройден ею.

Дальше — полотно «Ветка русской берёзки», посвящено оно образу русской женщины и тому, что составляет исконную, вековую особенность русского народа.

Сюжет картины напоминает известное стихотворение Николая Некрасова «Женская доля». Но это не иллюстрация к нему, хотя о нём напоминает весь фон картины: «Зной нестерпимый, равнина безлесная, нивы, покосы да ширь поднебесная...» Именно этот привычный круг тяжёлой «женской доли» пересечён по диагонали веткой берёзы, ведущей взгляд ввысь. Берёза тоже один из символов России, листья её схожи с сердцем, и один такой лист касается сердца героини картины.

Крестьянка устала, вытирает пот со лба, но лицо её спокойно, сосредоточенно, в нём нет ни обиды, ни жалобы, ни озлобленности на тяжкую свою судьбу. Она трудится в спокойном сознании смысла этого труда, с сердцем. А труд с сердцем — это труд благословенный, ведущий к духовному совершенствованию.

Честный труд, труд с любовью, освящённый светом сердца, с давних пор присущ именно русским людям, и весь настрой картины оптимистичен. Чем выше, тем ярче ветка берёзы освещается солнцем, и это даёт повод думать о полагающемся женщине достойном положении в жизни в новых условиях.

«Бискайский залив» — это Испания, побережье Атлантического океана. Здесь особая красота: выжженные солнцем розовые скалы, на которых растут благоухающие дикие белые розы. Ранний час. Солнце только встаёт, но оно уже очень яркое. День будет знойным. Море тихое, однако в далёких его просторах зреют великие события. На этом фоне предстаёт героиня картины, юная Тереза Авильская, в белом одеянии, развеваемом лёгким бризом, и её освещённая солнцем светлая фигура образует с линией морского горизонта крест, пересекающий весь круг картины.

Героиня изображена в том особом психологическом состоянии, когда она решает навсегда покончить с обычным образом жизни. Внезапно охваченная в тот утренний час посетившим её душу озарением, ясно раскрывающим смысл Бытия, совершает она главный выбор всей своей судьбы и видит будущее. «Христос дал такое чистое Учение. Сам прошёл тот великий жертвенный Путь. Почему мне не идти этим Путём? Я же могу! И я пойду!»

В этот момент высокого экстаза духа те­ло словно замирает. Когда включается Высшее, низшее отключается. Тереза застыла, придерживая свой плащ и платок на ветру, а вся внутренняя её сущность пребывает в процессе великого превращения. Это тот же процесс, что и творение Вселенной, что и создание произведений искусства, это та же «атака Пуруши». Вектор всей жизни выбирается в один момент в каких-то особых обстоятельствах. Все подвижники, все герои, каждый по-своему, переживали этот миг духовного прозрения.

Л.Р. Цесюлевич. МАТЬ СОЛДАТА. 2010

«Мать солдата». Я давно хотел написать такой портрет, такое лицо, такой образ женщины, в котором отражались бы глубокие, истинные чувства, чувства любящего сердца, самоотверженной, сострадающей, чистой женской души. Это могла бы быть просто мать, провожающая своих детей в дальний путь, или мать солдата, ушедшего на фронт, или обобщённый образ матери, переживающей за судьбу своего народа, своей Родины. Я назвал её «Мать солдата».

Прообразом такого лица послужило мне воспоминание о лице моей матери, каким я его видел в годы войны, во время оккупации. Во вражеском тылу нам угрожало всё: и высылка в Германию на принудительные работы, и переселение в гетто, и просто расстрел. Выжить можно было, только если бороться против этого. И моя семья состояла в антифашистском подполье, которое помогало людям спастись. Мне неизгладимо запомнилось, каким было лицо матери во время облав, когда жандармы обходили квартиры, когда гибель была рядом. В глазах матери были и страх, и чувство смертельной опасности, и воля спасти и спастись, и вера в Господа Бога, в Его помощь. Все эти и ещё другие, трудноописуемые, чувства я пытался передать в этой картине.

Л.Р. Цесюлевич. ВСТРЕЧА В ПУСТЫНЕ. 1989 – 2000

Картина «Встреча в пустыне» среди моих полотен занимает особое место, ибо связана с одним необычным переживанием.

Однажды осенью я писал этюды в селе Бирюля, что за Горно-Алтайском, в сторону Телецкого озера. Здесь пустынная местность, каменистые скалы и плоскогорье и нет ничего, что может заинтересовать туристов. Это первозданная природа.

Однажды, когда я стал писать этюд, далеко за селом, на краю каменистой пустыни, в созерцании дальних горных просторов и под великим бескрайним небом, в совершенном одиночестве, меня невольно охватило чувство близости Космоса, власти космических сил над всем миром. Временами казалось, что есть только то бездонное космическое пространство, в котором вращается наша планета, а мира людей вообще нет. Что нет и меня. Вся Вселенная самосуща. Однако, когда я присмотрелся к дальнему лесу и собирался подобрать для него цвет, я заметил там какую-то движущуюся точку. Это не соответствовало охватившему меня ощущению пустынного Космоса. Это не могло в то чувство вместиться. Тем не менее нечто движущееся приближалось, и вскоре стало ясно, что это человек. И идёт он так, как никто теперь не ходит,— с посохом, мерно, ровно, неспешными большими шагами. Так ходили в библейские времена. Такую походку изображали художники, когда рисовали Христа. Вспомнились картины Поленова, Крамского, Нестерова, Рериха.

И внезапно мой мозг молнией пронзила мысль — это Христос! Это Он идёт по той каменистой тропе. А я сижу здесь, рядом с тропой, с этюдником. Он пройдёт мимо и глянет на меня. И безмолвно, взглядом своих всевидящих глаз спросит: «Пойдёшь ли за Мной или останешься здесь? Готов ли ты бросить всё ради Меня?» Охватившее меня мощнейшее чувство было столь сильным, что я уже видел перед собой облик Христа, Его лицо и пронзающий душу взгляд. Мой дух в этот момент принимал кардинальное решение.

Я почти не заметил, как прошёл мимо тот человек — обычный чабан, несущий на плече вожжи и даже не глянувший на меня. Но это было уже не важно. Перед моим внутренним взором стоял Христос!

Опомнившись, я понял, что это — картина. Надо запечатлеть это для людей. В тот же вечер я стал рисовать эскиз. Композиция была уже готова — так, как я видел Его.

А потом ещё в течение десяти лет я работал над этой картиной, чтобы в большом размере, где фигура выше натурального роста, ясно и соответствующе тому мгновению видения изобразить облик Христа.

Л.Р. Цесюлевич. ЗНАК КОСМИЧЕСКИЙ. 2008

Картина «Знак космический» по своему содержанию близка идеям цикла «Сечение круга», хотя к нему не относится. Такие небесные явления, как за­тмение Солнца, привлекали меня всегда. А 1 августа 2008 года на Алтае можно было видеть полное солнечное затмение. Я наблюдал все фазы прохождения Луны по солнечному диску. Это было поразительное зрелище. Удивительно, что диск Луны абсолютно точно покрывает Солнце. Случайным это быть не может. В этом кроется какая-то тайна. И когда наступил момент полного затмения, яркий солнечный свет сразу погас и вокруг Солнца стало видно совсем иное свечение — холодное голубое, фиолетовое, синее, розовое. Оно переливалось и меняло форму короны, но не совсем ровную, несколько вытянутую. Это необычное свечение Солнца и есть сияние Материи Люциды, которую возможно лицезреть на Земле только в таком случае. Это был свет, внушающий абсолютно неземные чувства, трепет перед непознанными Космическими Силами, властными и неотвратимыми, как заря некоего Высшего Мира.

Стали видны звёзды, и всё вокруг: и сама атмосфера, и небо, и люди, и строения — преобразилось. То, что при обычном солнце казалось прочным и надёжным, как бы теряло свой смысл и устойчивость и превращалось в нечто другое. Старые здания Барнаула, древние терема в момент освещения их Материей Люцидой как бы рушились, но ещё держались, чтобы дождаться своего нового рождения.

Если Материя Люцида, высшая Светящаяся Материя, проявилась, то она начинает властвовать над всем и изменять привычный ход жизни. Вдали, над горизонтом, виднеется ещё дневной солнечный свет, а здесь, в 200-километ­ровой полосе затмения, была необычная, незабываемая ночь.

Л.Р. Цесюлевич. РЕРИХ НА АЛТАЕ. 1982

«Рерих на Алтае». Эта картина возникла как внутреннее ви'дение жизни Рерихов на Алтае, выстроившееся в сознании после долгих бесед со старожилами Уймонского края, помнящими ещё пребывание здесь экспедиции Николая Рериха, и как результат проникновения в особенности жизни и духовного мира этих русских переселенцев-старообрядцев и художественного освоения характера пейзажа этих мест, прилегающих к священной вершине Алтая — Белухе.

Тот возвышенный творческий и полный духовных интересов мир, которым жила семья Рерихов, гармонично сочетался здесь с миром крестьян, старообрядцев, живших по законам древнего благочестия. Между ними возникли искренняя дружба и доверие. Это создавало наилучшие условия для научной и художественной работы экспедиции Рериха.

В этой атмосфере творящей тишины и чистоты природы Алтая мне и виделось, как Николай Константинович за походным мольбертом пишет этюд. Он работает очень сосредоточенно, не торопясь. Каждый мазок, что он кладёт на холст, точен, окончателен и ни в каких правках не нуждается. За ним, в глубине картины, рядом с конём стоит Варфоломей Семёнович Атаманов — проводник и большой друг великого художника. Ещё дальше — Юрий Рерих на коне, всегда любивший исследовать окрестности, а под кедром — Елена Ивановна и Зинаида Фосдик, созерцающие виднеющуюся вдали, среди горных хребтов, корону Алтая — Белуху.

В этот благодатный мир Алтая Николай Рерих хотел вернуться после Центрально-Азиатской экспедиции и продолжить здесь свою деятельность.

Л.Р. Цесюлевич. РАННИЙ РАССВЕТ НАД ИСТОКАМИ КАТУНИ. 2006

---

* См. журнал «Восход» № 1, 2012.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: