Журнал: № 5 (121), Май, 2004

 

Староверы.

В путевом дневнике «Алтай — Гималаи» Николай Константинович Рерих пишет о множестве старообрядческих толков, существующих в Сибири: «Поповцы, беспоповцы, стригуны, прыгуны, поморцы, нетовцы (ничего не признающие, но считающие себя «по старой вере») доставляют столько непонятных споров. А к Забайкалью среди семейских, то есть староверов, ссылавшихся в Сибирь целыми семьями, ещё причисляются и темноверцы и калашники. Темноверцы — каждый имеет свою закрытую створками икону и молится ей один. Если бы кто-то помолился на ту же икону, то она считается негодной. Ещё страннее — калашники. Они молятся на икону через круглое отверстие в калаче. Много чего слыхали, но такого темноверия не приходилось не видать, не читать. И это в лето 1926 года! Тут же живут и хлысты, и пашковцы, и штундисты, и молокане»¹.

В некоторых староверских сёлах Уймонской долины, жители которых признавали попов, есть небольшие церковки. В двадцатом веке в долине стали селиться и православные переселенцы, а в районном центре Усть-Коксе в начале 1990-х годов была построена первая православная церковь.

Верхний Уймон заселили беспоповцы, которые не признавали церквей и священников. В старообрядческой общине власть принадлежала духовному наставнику, избираемому из среды общинников. К нему обращались при затруднениях духовного плана, он учил «чтению, святому писанию, проводил моленья, крестил взрослых и детей, "сводил" жениха и невесту, отпевал покойников...»² На молитвы собирались у кого-нибудь на дому или в молебне — специальной избе, «где вдоль стены тянется широкая скамья, возле иконостаса стоит стол с богослужебными книгами. Староверы в молебном доме не только молились, но и пели духовные стихи»³. Мы уже упоминали, что и в доме Вахрамея Семёновича Атаманова некогда была молельная комната.

«Старообрядцы никогда не молились без ле'стовки: она как свидетель того, что ты молишься. (...) "По лестовке отсчитывают число молитв, положенное наставником". (Лестовка напоминает католические чётки, но изготовлена не из бус, а из ткани, и сшита вручную. — Г.Я.). (...)

С глубоким почитанием люди "стариковской веры" относились к иконе. Несмотря на все тяготы, гонения и лишения, старообрядцы сохранили иконы дониконовского письма. Иконы и книги передавали из рук в руки, из поколения в поколение, пряча от чужих глаз. Особое почитание к иконе выражалось уже в том, что вошедший в дом, прежде чем поздороваться с хозяевами, должен был поклониться образам. Грешно было вставать вечером к иконе тем, кто днём злился или завидовал»⁴.

Николай Константинович Рерих интересовался жизнью алтайских старообрядцев, он расспрашивал сельчан, «сколько школ появилось в староверских сёлах, как велико число детей, отданных на учёбу. ...Посетил дом инвалидов, который размещался в старом здании школы, и пожертвовал двенадцати проживающим там старикам сумму денег, на которую они могли купить 6 коров! Чтобы хоть чем-то отблагодарить Николая Константиновича, один из обитателей дома пришёл в дом Вахрамея Семёновича и стал играть на губной гармошке»⁵.

 

Горы.

Ежедневно выезжая на лошадях в горы, Н.К.Рерих поднимался с этюдником и фотоаппаратом на окрестные белки — так называют горы, покрытые нетающими снегами. Он побывал на белках Большой и Малый Батун, Погорелка, Студёный, которые расположены на Катунском хребте, поднимался и на Теректинский хребет. Самую дальнюю поездку Николай Константинович совершил к устью реки Ак-Кем (в переводе — «некто белый»). Вода в Ак-Кеме молочно-белая, она вливается в сине-зелёную Катунь, и эта вода течёт, долго не смешиваясь. Удивительное зрелище! Есть на Алтае и озеро с таким же названием — Ак-Кем.

Н.К.Рерих был и у подножия Белухи, с южной стороны, у самого истока Катуни. Вершину этой горы не всегда можно увидеть, так как она часто закрыта тучами или туманом. Всё же такие счастливые дни выдавались, и Николай Константинович записывает в дневнике: «А со Студёного хребта лучше всего видно самую Белуху, о которой шепчут даже пустыни»⁶. «Было так чисто и звонко. Прямо Звенигород»⁷.

Алтайские народы с почтением относятся ко всей окружающей природе; в их понимании, человек вовсе не «царь природы», а имеет такое же право на жизнь, как горы, реки, камни, деревья и другие живые существа. Белуха очень почитаема на Алтае и имеет несколько уважительных названий. Так, её называют «Цаган-Убугун» — Белый Старик, «Катын-Баш» — Владычица, «Ак-Сумер» — Белая Священная Гора, Ось Вселенной, «Уч-Сюре» — Жилище богов Ориона, «Уч-Сумер» — Священная Гора Ориона.

На страницах путевого дневника Н.К.Рерих пишет: «На Алтае гору Белуху называют Уч-Сюре. (...) Сюре — жилище богов, соответствует монгольской Сумер и индийской Сумеру»⁸. «Белуха стоит белоснежным свидетелем прошлого и поручителем будущего»⁹.

 

Царевич Иосаф.

На Алтае существует старинная легенда о индийском царевиче Иосафе. Н.К.Рерих слышал разные версии этой легенды, рассказывающей о том, как Будда, отправившись путешествовать, проник на Алтай и в Сибирь, дошёл даже до озера Байкал. Он останавливался в закрытой горами алтайской долине, в том самом месте, где впоследствии появилось село Верхний Уймон. Рерих отмечает в дневнике: «Далеко уходит Будда, в тайники гор. Предание доводит смелого искателя до Алтая»¹⁰.

Пребывание Будды на Алтае отразилось в народном сознании. Так, Н.К.Рерих записывает о том, как В.С.Атаманов «начинает мурлыкать напевно какой-то сказ. Разбираю: "А прими ты меня, пустыня тишайшая. А и как же принять тебя? Нет у меня, пустыни, палат и дворцов..."

Знакомо. Сказ про Иосафа. "Знаешь ли, Вахрамей, о ком поёшь? Ведь поёшь про Будду. Ведь Бодхисатва — Бодхисатв переделано в Иосаф".

Так влился Будда в кержацкое сознание...»¹²

Сказ про Иосафа, о котором упоминает Николай Константинович, — это «Повесть об Иосафе, царевиче индийском», переведённая с византийского и представляющая собой христианскую переработку жизнеописания Готамы Будды, которую можно прочесть в старинном сборнике житий святых «Четьи-Минеи».

Беседы об Иосафе побудили Н.К.Рериха на создание в 1926 году очерка «Сын царя», в котором говорится о мудром христианском монахе по имени Варлаам. Вдохновлённый Божественным откровением, он отправился в Индию, чтобы помочь молодому царевичу Иосафу познать истину. Под видом купца Варлаам прибыл во дворец и сказал, что желает подарить царевичу драгоценный камень. Встретившись с царевичем, он поведал ему «о мудрости и зле смерти, о воскрешении, о вечной жизни, о прекрасных последствиях добрых дел и о страданиях грешников. (...) ...Объяснил пустоту и непостоянство этого мира и рассказал ему о подвижничестве и одинокой жизни монахов в пустыне. ...Иосаф собрал все эти слова в своём сердце» и понял, что «драгоценный камень был чудесным Светом Духа, который открывает глаза разума, и он поверил без малейшего сомнения всему, чему Варлаам учил его»¹³. Иосаф покинул земное царство, ушёл в пустыню и стал вести «суровую жизнь, еда была скудной, и даже трава была сухой, а земля давала мало плодов. Но его духовные достижения были велики»¹⁴.

Елена Ивановна Рерих 10 августа 1926 года записывает слова Учителя: «Будда — человек, носитель новой жизни, презревший собственность, оценивший труд и восставший против внешних отличий, утвердивший первую общину мира...»¹¹

Николай Константинович Рерих пишет: «В ноябре во всех церквях упоминается имя святого индийского царевича Иосафа, и седобородый старовер на Алтае поёт древний священный стих, посвящённый благословенному индийскому царевичу»¹⁵.

 

Интересные встречи.

Н.К.Рерих во время пребывания на Алтае общался со многими людьми. Так, 14 августа 1926 года в Верхнем Уймоне состоялась встреча с сотрудником Геологической Комиссии из Ленинграда — инженером-геологом Падуровым, специально посланным для обследования верхнего течения реки Ак-Кем. С ним был студент-практикант и ещё кто-то. З.Г.Фосдик пишет в дневнике: «Вечером нас посетили геолог Падуров, профессор математики и студент университета, которые только что приехали в деревню. (...) Они жили месяц на Аккеме, занимались научными исследованиями, нашли радиоактивность. Взбирались на Белуху, рассказывали об удивительной красоте этой местности»¹⁶. В исследованиях В.А.Росова, изучившего десятки российских и зарубежных архивов, упоминается только Падуров и его помощник — студент Разумовский. Кто был этот «профессор математики», о котором упоминала Зинаида Григорьевна? И профессор ли?

Известно, что летом 1926 года в экспедиции Падурова работал алтайский художник Григорий Иванович Чорос-Гуркин. Поэтому встреча Рериха с Гуркиным по времени вполне возможна, хотя документально она нигде не подтверждена. Ни тот, ни другой не оставили об этом никаких записей.

Они оба любили горы. Рериха называют Мастером гор, его гималайские пейзажи не знают себе равных в мире. Замечателен и алтайский цикл картин художника. К алтайской теме Рерих обращался и до посещения им Верхнего Уймона, и во время экспедиции, и после её окончания. Чорос-Гуркин был певцом Алтайских гор, он написал несколько статей (по сути, это были стихи в прозе — так их оценили современники), в которых выразил своё творческое кредо: «быть изобразителем красоты твоей, великий хан Алтай»¹⁷. Известно высказывание наркома просвещения Луначарского на открытии всесоюзной художественной выставки в 1926 году: «Отмечу ещё замечательные по тонкости живописи, прямо-таки драгоценные по краскам, пейзажи Чорос-Гуркина, ойротского художника с Алтая. Как забралась на Алтай такая утончённая техника — я уже не знаю»¹⁸.

«Своими мыслями и чувствами мастер слился с Алтаем и, естественно, не мог остаться в стороне от общих дел в лихую годину, когда над Россией пронеслась волна мощных социальных потрясений начала XX века. Являясь как бы символом родной земли, он возглавил здесь Горную Думу, пытавшуюся наладить самоуправление на Алтае. Затем гонения со стороны власть предержащих...»¹⁹ Чорос-Гуркин был расстрелян в 1937 году, а тогда, в 1926-м, он только год как вернулся из эмиграции, где провёл шесть лет — сначала в Монголии, а потом в Тувинской республике. Если предположить, что Н.К.Рерих и Г.И.Чорос-Гуркин виделись в августе 1926 года, то не упоминали о встрече, скорее всего, из осторожности, чтобы не навредить друг другу.

Одновременно с экспедицией Рериха в Уймонской долине работала Наталья Николаевна Нагорская. По заданию Новосибирского краеведческого музея она вместе с художником А.Вощакиным собирала образцы народного прикладного искусства: одежду, украшения, утварь... Рерих пишет: «И ходит художница, и зарисовывает старые уголки: ворота, наличники окон, резные балки и коньки крыш, точно последний списочек вещей перед дальним путём. И исчезнут с крыш резные коньки. И пусть уйдут, так же как и узоры набойки. Но чем заменятся они? "Венский" стул и линючий ситец — не вводят культуру. Вот для молодых-то и задача: дать облик будущей жизни»²⁰.

Встретившись с Николаем Константиновичем в Верхнем Уймоне, Нагорская воскликнула: «"Рерих! Я люблю Ваши картины "Строят город", "Заморские гости", "За морями земли великие"... Ваши картины воспитали у меня чувство любви к Родине, к истории русского народа. Вы вернулись на Родину?" Ответ Рериха был значительным: "Я никогда не покидал Родины, я путешествую"»²¹. Мы уже упоминали о том, что Н.К.Рерих путешествовал с паспортом, выданным ему в 1917 году Временным Правительством России. Он не ощущал себя эмигрантом; где бы ни был — везде чувствовал себя русским; пройдя 24 страны, он не принял гражданства ни одной из них.

Записывая в дневнике встречу с Н.Н.Нагорской, Н.К.Рерих не называет её имени и фамилии, просто говорит: «Приходит заезжая художница». Наверняка гостья представилась ему, и вряд ли он забыл это, ведь Рерих обладал изумительной памятью. Но в путевых заметках проявлена осторожность. Почти сорок лет спустя, в шестидесятых годах, сама Н.Н.Нагорская расскажет о том, что в 1924-м, за два года до встречи с Н.К.Рерихом, она была исключена из института «за свободомыслие». Не в этом ли кроется причина осторожности?

По дороге в Верхний Уймон Н.К.Рериху запомнилась днёвка в Усть-Кане. Пожилая хозяйка, в прошлом учительница, в молодости была революционеркой. Николаю Константиновичу были чрезвычайно интересны её рассуждения о Христе, как о первом проповеднике коммунизма. Она рассказывала о себе, как ходила «в народ» во имя его просвещения, и сравнивала свою работу с трудом пахарей и сеятелей на благо будущего. Понимая, что из-за возраста ей не придётся самой собирать этот «урожай», она возлагала надежды на молодое поколение. «Внуки будут жнецами», — говорила она.

Н.К.Рерих побывал с В.С.Атамановым на месте расстрела белогвардейцами одиннадцати партизан. На их могиле не было ни креста, ни памятника, ни другого знака. Почтив память павших, Николай Константинович нашёл гладкий плоский камень, приставил его к могиле и красками написал на нём фамилии погибших. Так получилось подобие памятника.

Побывал Н.К.Рерих и на месте гибели ста сорока четырёх бойцов Красногвардейского отряда Петра Сухова, что недалеко от села Тюнгур, и в дневнике появилась запись: «Всё носит следы гражданской войны. Здесь на Чуйском тракте засадою был уничтожен красный полк. Там топили в Катуни белых. На вершине лежат красные комиссары. А под Котандой зарублен кержацкий начётчик. Много могил по путям, и около них растёт новая, густая трава»²².

Ещё одна запись на ту же тему: «Передавали случаи из недавних войн. Вызвался один наездник принудить к сдаче целый полк. Взял одного товарища и большой табун конский — "Больше, — говорит, — ничего и не надо". Подогнал табун с наветренной стороны, а сам поехал с товарищем для переговоров. Требует: "Немедленно сдать оружие, иначе поведу на вас всё моё войско". Подумали, поглядели на столбы пыли от табуна, да и сдали оружие. А удалец велит товарищу: "Скачи, отведи войско обратно". Так и принудил к сдаче весь полк. И это не чингисова сказка, а недавняя быль»²³.

Н.К.Рерих, размышляя о гражданской войне, прошедшей в этих местах, вспоминал древнее пророчество о том, что «на Катуни и на Бии встанет брат на брата. Будет избиение великое, а потом начнётся новая жизнь»²⁴.

 

Отъезд.

19 августа 1926 года экспедиция Рериха выехала из Верхнего Уймона. Её провожал Вахрамей Семёнович Атаманов по удобной и короткой дороге через Усть-Коксу, Усть-Кан, Чёрный Ануй, Туманово, Матвеевку, Карпово, Солоновку. Отказавшись от приглашения принять участие в экспедиции, он проводил их только до Бийска. Может быть, и напрасно отказался: в 1929 году, после подавления старообрядческого восстания, Вахрамея Семёновича сослали в Нарым, хотя в восстании он участия не принимал и даже освободил приговорённых к расстрелу двух «красных», которых его сыновья заперли в амбаре. Атаманова любили и всем селом хлопотали о его освобождении: он сделал так много добра людям. В 1931 году добились реабилитации, но было поздно: когда пришли необходимые бумаги, Вахрамея Семёновича уже не было в живых.

24 августа экспедиция дошла до Бийска. Погрузились на пароход «Жорес» и вечером 26 августа прибыли в Барнаул. Почти не задерживаясь, через три часа отправились в Новониколаевск, куда и прибыли вечером 27 августа. Здесь Рерихи жили шесть полных дней, не считая дня приезда и дня отъезда. В мае 1974 года Зинаида Григорьевна Фосдик (ранее Лихтман) прислала Наталии Дмитриевне Спириной фотографию тех дней, на которой у Дома Ленина запечатлены члены экспедиции Рериха.

На следующий день, 28 августа 1926 года, Юрий Николаевич выехал в Верхнеудинск (Улан-Уде). 30-го августа Рерихов навестил брат Николая Константиновича — Борис Константинович, а 3-го сентября Рерихи распрощались с Лихтманами, которые отправились домой через Москву и Париж, оттуда на пароходе до Нью-Йорка. В этот же день Елена Ивановна и Николай Константинович выехали в Верхнеудинск, а оттуда в Монголию, Ургу (Улан-Батор), где они задержались на несколько месяцев, тщательно подготавливая дальнейший маршрут. В марте следующего, 1927 года Лихтманы привезли из США в Монголию (через Москву) экспедиционное снаряжение, одежду, медикаменты и краски. 13 апреля 1927 года экспедиция покинула Ургу и началась её следующая часть по маршруту: Монголия, Китай, Тибет, Индия.

В 1928 году, после завершения экспедиции, Н.К.Рерих основал в Гималаях, в долине Кулу, научный центр — Институт Гималайских исследований «Урусвати», с которым сотрудничали 285 научных учреждений Европы, Азии и Америки, в том числе и СССР.

Все свои помыслы и надежды Рерихи связывали с Россией. Они мечтали вернуться на Алтай лет через пять после завершения экспедиции и поселиться здесь навсегда. Им помешала осложнившаяся к тридцатым годам международная обстановка: приближалась вторая мировая война. Прозревая присоединение Прибалтики к Советскому Союзу, Николай Константинович пытался вернуться в Россию через Латвию, но не смог добиться оформления документов на въезд.

Вторую попытку он предпринял к концу второй мировой войны: просил помощи друзей в Советском Союзе, в течение нескольких лет вёл активную переписку, готовился к возвращению. Картины уже были упакованы и находились на таможне в Бомбее, в ожидании корабля в Советский Союз. Но в это время Николай Константинович заболел и 13 декабря 1947 года ушёл из жизни.

Н.К.Рерих не смог вернуться на Родину и поработать на Алтае, но его картины вернулись. Старший сын, Юрий Николаевич Рерих, в 1957 году приехал в СССР и привёз 418 картин отца в дар Родине. Николай Константинович завещал их «городу, близлежащему к Алтаю»²⁵. 60 работ из этой коллекции было передано Новосибирской картинной галерее, поскольку в городах, расположенных ближе к Алтаю, в то время не было музея, способного обеспечить достойное хранение картин. Остальные картины находятся в Санкт-Петербурге, в Государственном Русском музее.

Николай Рерих прославил Алтай на весь мир. «Не малы пути сибирские, — писал он. Велика их мечта. Велико им суждённое. Страна Белого Бурхана, страна доброго Ойрота. (...) Страна Чуди подземной. Страна кузнецов Курумчинских, ковавших коней всех великих путников от восхода и на закат»²⁶. «...Строительная хозяйственность, нетронутые недра, радиоактивность, травы выше всадника, лес, скотоводство, гремящие реки, зовущие к электрификации — всё это придаёт Алтаю незабываемое значение!»²⁷ И едут сюда люди со всех концов света, чтобы увидеть воспетую Рерихом природу Алтая, богатства его красок, а главное — чтобы прикоснуться душой к заповедному месту, которому столько предназначено...

Величественный Гимн Алтаю написала Наталия Дмитриевна Спирина:

Алтай, воскресай!
Воскресай, Алтай!
Пробуждай свои силы,
Свой дух, Алтай!
Земля тебя ждёт,
И Небо зовёт,
Звезда поведёт
Вперёд —
на Восход.²⁸

Продолжение следует

 

---

* Продолжение. Начало см. в № 3, 4 – 2004. По материалам «круглых столов» СибРО.

¹ Н.К.Рерих. Алтай — Гималаи. Рига: Виеда, 1992. С. 284.
² Р.П.Кучуганова. Уймонские староверы. Новосибирск, 2000. С. 77.
³ Там же. С. 77.
⁴ Там же. С. 79-81.
⁵ В.Е.Ларичев, Е.П.Маточкин. Рерих и Сибирь. Новосибирск, 1993. С. 112.
⁶ Н.К.Рерих. Алтай — Гималаи. С. 283.
⁷ Там же. С. 291.
⁸ Там же. С. 100.
⁹ Н.К.Рерих. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992. С. 225.
¹⁰ Н.К.Рерих. Алтай — Гималаи. С. 79.
¹¹ Община. (Монг.). 2-VIII-3.
¹² Н.К.Рерих. Алтай — Гималаи. С. 282.
¹³ Н.К.Рерих. Восток — Запад. М.: МЦР, 1994. С. 34.
¹⁴ Там же. С. 36.
¹⁵ Там же. С. 37.
¹⁶ З.Г.Фосдик. Мои учителя. М., 1998. С. 267.
¹⁷ А.С.Суразаков. Вступительная статья к каталогу «Григорий Иванович Чорос-Гуркин».
¹⁸ В.И.Эдоков. Предисловие к альбому «Григорий Иванович Чорос-Гуркин». Ак-Чечек, 1994. С. 10.
¹⁹ А.С.Суразаков. Вступительная статья...
²⁰ Н.К.Рерих. Алтай — Гималаи. С. 287.
²¹ Л.Цесюлевич. Рерих и Алтай // Рериховский вестник. Вып. 4. Санкт-Петербург — Извара — Барнаул — Горно-Алтайск, 1992. С. 25.
²² Н.К.Рерих. Алтай — Гималаи. С. 283.
²³ Там же. С. 286.
²⁴ Там же. С. 279.
²⁵ Л.Цесюлевич. Рерих и Алтай. С. 27.
²⁶ Н.К.Рерих. Твердыня пламенная. Рига: Виеда, 1991. С. 227.
²⁷ Н.К.Рерих. Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992. С. 185.
²⁸ Н.Д.Спирина. Перед Восходом. Новосибирск, 1997. С. 49.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: