Многие из нас хорошо знакомы с воспоминаниями Наталии Дмитриевны Спириной о её первой встрече с Борисом Николаевичем Абрамовым, ставшим её духовным руководителем и связующим звеном с Иерархией Света. Приведём фрагмент из этих воспоминаний: «Никогда не забуду моей первой встречи с Борисом Николаевичем. (...) Я стала задавать вопросы, но чувствовала себя очень скованно, как бы натыкаясь на защитную броню, которою он охранялся, и не могла дойти до него сердцем. Но вдруг неожиданно я почувствовала свободу, раскованность, говорить стало легко. Борис Николаевич доброжелательно улыбнулся и как бы повернулся ко мне лицом. Помню, что я увидела над ним голубую звёздочку и сказала ему об этом. Он ответил: "А я только что видел над вашей головой розовую звёздочку. Мы с вами, — говорит, — обменялись звёздочками". А потом выяснилось, что он в это время услышал Голос, который ему сказал: "Она способна к сотрудничеству", и это решило его отношение ко мне. Потому что сотрудничество — это непростая вещь. Если человек способен к сотрудничеству, значит, с ним можно общаться и до какой-то степени ему доверять»².
Сотрудничество — одно из краеугольных понятий Учения Живой Этики. Много можно собрать параграфов на эту тему. Наталия Дмитриевна олицетворяла собой пример такого высокого сотрудничества, и это хорошо иллюстрирует переписка, которой мы посвятили наши публикации.
Благодаря своей широкой просветительской деятельности Наталия Дмитриевна познакомилась с большим другом Музея Н. Рериха в Нью-Йорке — Майклом Брином, и это положило начало их многолетнему сотрудничеству. 
Из письма Зинаиды Григорьевны Фосдик от 20 апреля 1977 года: «Как Вы слышали, наверное, наш член из Австралии Михаил Брин создал огромную коллекцию слайдов с картин Н.К. [Рериха]. Он был у нас в Нью-Йорке в 1975 году, затем поехал в Сов[етский] Союз, посетил Москву, Ленинград и Ригу, после этого полетел в Индию, где побыл некоторое время со Свят[ославом] Ник[олаевичем] и Девикой Рани. Повсюду он снимал картины Н.К. Какие слайды Вы имеете? Перечислите их, и если у Вас многих нет, мы с ним спишемся и, может быть, он дошлёт их Вам»³.
Конечно, для Наталии Дмитриевны эти сведения были чрезвычайно важны, ведь слайдами она пользовалась широко, и в мае она отвечает Зинаиде Григорьевне: «Я очень заинтересовалась Вашим сообщением о том, что Ваш знакомый Михаил Брин мог бы пополнить мою коллекцию слайдов с картин Н.К. Мне это крайне нужно — как для лекций, так и для предстоящих "Рериховских чтений". Ведь почти все выступавшие пользовались моими слайдами. Я прилагаю список имеющихся у меня слайдов (пишу по-русски, но не знаю, русский ли он?) и каталог коллекции, привезённой к нам С.Н. [Рерихом]. Конечно, у меня нет очень многих слайдов. А я бы взамен заказала ему слайды с картин нашей галереи, если он в них заинтересован. Ведь он в Новосибирске не был» (18.05.1977 г.).
После этого письма Зинаида Григорьевна сразу же подробно пишет Брину о готовности Наталии Дмитриевны обменятся слайдами. В мае она сообщает Н.Д. Спириной: «То, что Вы пишете о возможности обмена с Михаилом Брином — Вашими слайдами на его слайды с картин Н.К. Рериха, — я приняла к немедленному сведению и уже ему написала об этом, но Вам придётся перевести на английский язык названия всех картин Н.К., находящихся в Вашей Галерее. Таким образом он будет знать, что у вас имеется, и сможет дослать недостающие слайды. Он часто путешествует по Австралии и читает лекции о творчестве Н.К., не знаю, как скоро он ответит. Он также собирается опять в большую поездку — Индию, Америку и СССР» (27.05.1977 г.).
Через месяц Зинаида Григорьевна сообщает: «Он готов Вам выслать 250 слайдов в обмен на Ваши слайды в Новосибирской Галерее и вскоре, вероятно, напишет Вам письмо об этой возможности. (...) Он профессиональный фотограф, и его слайды превосходны. Он заснимал картины Николая Константиновича в Америке, Индии, а кроме того, в Москве в Третьяковской Галерее, в Русском государственном Музее в Ленинграде» (28.06.1977 г.).
Говоря о Майкле Брине, З.Г. Фосдик подчёркивала, что «он выбрал своим заданием, где только возможно, фотографировать картины Н.К.», а также «повсюду читает лекции о Николае Константиновиче в Австралии, неутомимый сотрудник» (25.01.1978 г.).
В письме от 15 сентября 1977 года Н.Д. Спирина затрагивает вопросы, которые характеризуют её как человека абсолютно бескорыстного и преданного высоким идеям Рериха. «Дорогая Зинаида Григорьевна! (...) Отвечаю с запозданием, т.к. надолго уезжала, была во многих местах, повидала друзей. Взяла с собой слайды Н.К. и С.Н., много показывала. Интерес к ним был большой, особое восхищение неизменно вызывали Ваши слайды. Теперь я списываюсь с М. Брином. Я написала ему, что я могу предложить и послала на англ. языке список имеющихся у меня слайдов. Я могу послать ему 60 слайдов с картин нашей галереи и несколько слайдов видовых — Пик Рериха, Белуха, алтайские пейзажи. Его слайды (количество которых значительно больше моих) чрезвычайно мне нужны для моей работы и для следующих "Рериховских чтений", они дали бы возможность очень многим шире ознакомиться с творчеством Н.К., но не знаю, как ему их компенсировать. Жду теперь ответа от него. Он писал, что готовит копии со слайдов. Как только получу его согласие, отдам снять копии с моих слайдов для него.
Мне кажется, что у Вас создалось впечатление, что я работаю в нашей картин[ной] галерее. Я там не работаю (я работала преподавателем в муз. школе, теперь я на пенсии), но когда у нас были выставки Н.К. и С.Н., то я помогала им на общественных началах (т.е. бесплатно), давала им материалы, проводила экскурсии по выставкам, устраивала вечера, посвящённые творчеству Н.К. с чтением его литературных произведений. Должна сказать, что сотрудники галереи, в большинстве, не слишком заинтересованы в этих художниках и очень мало сведущи по этому вопросу. На "Рериховских чтениях" я снабжала всех докладчиков, для иллюстрации их докладов, своими слайдами. Поэтому, конечно, будет целесообразнее, чтобы М. Брин имел дело со мной, и у меня его ценные слайды будут сохранены и использованы по назначению, а в галерее они теряются и портятся».
Те, кто были знакомы с Наталией Дмитриевной, всегда отмечали её особую чуткость и внимание к людям. За самую малейшую помощь делам Общества, строительству музеев или помощь ей самой она сердечно благодарила и искренне стремилась доставить радость. Высокое чувство благодарности Наталия Дмитриевна проявляла во всей жизни, тем самым подавая пример истинного благородства духа.
И по отношению к Майклу Брину не могло быть иначе: Наталия Дмитриевна беспокоилась, как сможет отблагодарить его за щедрый дар — 250 слайдов, ведь в Новосибирской картинной галерее всего 60 картин.
Реакцию Брина мы узнаём из письма Милы Страва: «Мы ему написали, что за все те лишние слайды, посланные Вам, мы хотели доплатить ему, но он категорически отказался, написав нам, что он знает — эти слайды с картин Н. Рериха будут использованы с доброй целью — показать изумительное творчество великого художника на его родине. Не беспокойтесь об этом больше» (14.11.1977 г.).
С конца 1977 года Наталия Дмитриевна стремится изготовить и отправить слайды Брину, но всё это проходит с трудностями и препятствиями: «От М. Брина получила 117 прекрасных слайдов, и он обещает выслать остальные, имеющиеся у него. Его слайды имеют огромную ценность, т.к. знакомят с многими неизвестными нам картинами Н.К., которые мы не имеем возможности увидеть. К сожалению, произошла задержка с изготовлением ему копий со слайдов нашей галереи, т.к. единственный фотограф, который может это сделать, очень загружен работой и приходится долго ждать. Но я прикладываю все усилия, чтобы выслать их М. Брину. Я так благодарна ему» (10.12.1977 г.).
12 апреля 1978 года Наталия Дмитриевна пишет: «М. Брину я выслала 60 слайдов (копий) с картин нашей галереи 30 января. Я их запаковала так же, как Вам, — нашила их на бумагу, пронумеровала и тут же приложила список названий. Послала по авиа. До сих пор подтверждения о получении их не имею...».
И только 5 августа 1978 года она сообщает Зинаиде Григорьевне: «М. Брин получил мои слайды, но копии не слишком удачные — неточная передача цвета. Если удастся сделать ещё и добиться лучшего качества, то снова пошлю ему. Я ему бесконечно обязана за его слайды, расширившие наше знакомство с творчеством Н.К.».
З.Г. Фосдик в своих письмах часто упоминает о поездках М. Брина и непременно добавляет: «...попросим его снять слайды для нашего музея, а также и для Вас, которые в будущем пришлём» (17.08.1978 г.).
Из письма Н.Д. Спириной: «На днях получила от М. Брина письмо, где он пишет о своём новом кругосветном путешествии, и 80 слайдов с картин Н.К., часть из которых мне неизвестна. Какое прекрасное дело он творит, так широко знакомя людей через слайды с творчеством великого художника! Как я ему благодарна за его щедрые посылки! И чем отблагодарю его?» (17.12.1978 г.)
«Я надеюсь на конференции показать слайды Брина с картин, которые никто не видел. Думаю, что это будет для всех особенно интересно. Если увидите его, сообщите об этом. Я ему горячо благодарна» (30.08.1979 г.).
Сотрудничество Наталии Дмитриевны с Майклом Брином положило начало их многолетней дружбе. Однажды мне посчастливилось стать свидетелем их телефонного разговора. Мы с Наталией Дмитриевной работали над очередным номером журнала. Раздался телефонный звонок, Наталия Дмитриевна подняла трубку, и вдруг её лицо осветилось лучезарной улыбкой и она начала радостно говорить по-английски. По окончании разговора она сказала, что это звонил Майкл Брин. Я и сейчас хорошо помню, какое неизгладимое впечатление произвели на меня та лёгкость, с которой Наталия Дмитриевна перешла на английский язык, и сердечная радость, от которой её лицо просто светилось. Здесь стоит уточнить, что Наталия Дмитриевна никогда лично не встречалась с Майклом Брином.
Касаясь переписки, нельзя не сказать подробнее о Миле Страва, которую можно назвать ученицей Н.Д. Спириной. Именно Наталии Дмитриевне Мила обязана и своим погружением в Культуру, и духовным развитием, и счастливой судьбой, позволившей ей 20 с лишним лет сотрудничать с З.Г. Фосдик и быть её помощницей.
У Милы с детства было больное сердце, она часто обращалась к кардиологам, о чём и делится в письмах к Наталии Дмитриевне. Так, 12 апреля 1975 года Мила пишет: «В начале марта по совету врача пришлось лечь в госпиталь на сложное исследование сердца. Врачи в госпитале объявили, что необходима операция "открытого сердца", как тут называют такие операции. Как Вы знаете, у меня врождённый порок сердца, и с годами сердце стало хуже работать. 10 лет тому назад я отклонила такую операцию, но теперь в каждой стране её делают очень часто. ...Наш старый доктор-кардиолог, к которому З.Г. повезла меня, отговорил, сказав, что мой организм сильно ослабел и могут быть серьёзные осложнения. Посоветовал нам обеим взять длительный отдых на пару месяцев, а там будет видно».
В 1977 году вопрос операции вновь поднимается врачами. И в марте Мила сообщает: «После освидетельствования двух больших специалистов-кардиологов я решилась на операцию "открытого сердца". Она состоится 7 июня, но я должна лечь в госпиталь на неделю раньше для всевозможных испытаний и подготовки к этой операции. Если всё будет хорошо, во что я верю крепко, я пробуду в госпитале две недели, а потом должна быть ещё две-три недели дома под наблюдением врачей. После этого З.Г. хочет увезти меня в деревню на поправку. (...)
Сегодня День Женщины! З.Г. и я поздравляем Вас и желаем, чтобы все женщины мира объединились в одном усилии — укреплять культуру своего народа среди других людей и нести Знамя Мира повсюду» (8.03.1977 г.).
Наталия Дмитриевна всей душой сопереживает и подбадривает своего младшего друга: «Я, так же как и ты, верю крепко в благополучный исход твоей операции, верю в Помощь, которая будет тебе оказана. Думаю о тебе каждый день и представляю тебя полностью здоровой и трудоспособной на многие годы. Ты очень нужна и делу своему, и нашей дорогой Зинаиде Григорьевне. Очень хочу, чтобы ты вместе с ней побывала на нашей прекрасной Родине и мы бы встретились с тобой после стольких лет разлуки». А в части письма, предназначенной для Зинаиды Григорьевны, добавляет: «Я твёрдо верю, что после операции наша дорогая Милочка полностью обретёт силы и работоспособность и что она примет участие в нашей конференции с темой "Коллекция картин Н.К. в Нью-Йоркском музее" с показом их на слайдах (хотя бы частично. Часть слайдов у меня от Вас уже есть)» (9.04.1977 г.).
Весточку от Наталии Дмитриевны со словами поддержки и веры в наилучший исход Мила получила прямо перед поступлением в госпиталь, что, конечно же, не могло быть случайностью. Наталия Дмитриевна держала своего младшего друга у сердца и постоянно посылала ей мысли здоровья и укрепления.
О том, как прошла операция, Наталии Дмитриевне сообщает 28 июня 1977 года Зинаида Григорьевна: «Пишу Вам с радостью — операция Милочки состоялась три недели тому назад. Она была очень серьёзной... и прошла вполне благополучно. Милочка вернулась из госпиталя только пару дней тому назад и теперь находится дома. Она ещё очень слаба, но смотрит с верою и бодро в будущее. Должно пройти около двух месяцев, пока она окрепнет и сможет вновь быть деятельной. Она ведь делала большую работу и была мне большой помощницей».
Восстановление шло медленно, но при улучшении состояния Мила сразу включалась в помощь Зинаиде Григорьевне, ведь дела музея всё время росли, из разных стран поступали запросы на материалы о Рерихах.
В феврале Зинаида Григорьевна писала Наталии Дмитриевне: «1980-й год начался трудно для Милочки — она заболела гриппом, да и поныне ещё не совсем поправилась и не может выходить. Зима у нас выдалась холодная» (15.02.1980 г.). На конверте с этим письмом есть пометка рукой Наталии Дмитриевны: «Последнее письмо Милы». Приведу его полностью:
«Дорогой, близкий друг, Наточка. Мы очень были Вам благодарны за присланные Вами слайды, фотографии и газетные вырезки, за всё ещё раз благодарим.
Очень нам понравился Ваш доклад о Св. Ник. Вспоминается наша молодость, как мы все мечтали применить наши силы на творческом пути. В конечном итоге многие из наших друзей преуспели в этом, можно только гордиться ими. Радуюсь я и за Вас, что Вы тоже активны в деле вклада культуры. От всего сердца желаю Вам много успехов в этом.
В связи с празднованием столетия Дягилева нас часто просят дать информацию о творческой деятельности Н.К., связанной с Дягилевскими балетами. Кроме того, у нас в Музее имеется много этюдов — русского балета "Весна священная" и "Князь Игорь".
Как здоровье Ваше, а также Нины Ив. [Абрамовой]. Передайте ей от нас большой привет. Также и Зине Ч[унихиной].
Мы были очень рады узнать от друзей о том успехе, с каким прошли "Рериховские чтения" у вас в Новосибирске. Будем ждать выхода Сборника всех докладов, посвящённых им. Удалось ли Вам достать только что вышедшую у вас в Москве книгу Н.К. Рериха "Избранное"? Нам друзья обещали её прислать. Также мы получили интересную книгу об охране всех памятников культуры во всём мире проф. М.М. Богуславского, посвящённую Н.К. Рериху. Получили недавно также журнал "Огонёк" № 49, в котором помещена статья В. Сидорова "Уроки Рериха". Как видите, наш современный архив о Н.К. с помощью всех друзей пополняется.
Смотрим в будущее с верой и надеждой, что 1980 год, несмотря на всевозможные трудности, будет годом полного мира во всём мире.
Обнимаю Вас и нежно целую, любящая Вас, Мила» (15.02.1980 г.).
Скорбная весть от Зинаиды Григорьевны пришла осенью: «Дорогая Наточка. Я в большом горе и с трудом пишу Вам — Милочка умерла 5 сентября. Её сердечная болезнь усилилась этим летом, и она очень страдала. Но как только наступало временное улучшение, она вновь становилась бодрее и принималась за любимую работу.
Она находилась под наблюдением врача-кардиолога, лечившего её три года, и он всё время подавал надежды на её выздоровление, но этому не суждено было быть.
Милочка жила со мною 21 год, в самой тесной дружбе. Дух её горел преданностью и любовью к Елене Ивановне и Николаю Константиновичу Рерихам, она всё время изучала их книги, применяя в жизни их мудрость и знания.
Она предчувствовала свой уход, да и я имела эти мысли, но гнала их.
Ушла она внезапно и лицо её чудесно светилось, как бы видя перед собою путь к Свету.
Она часто говорила о Вас и очень любила Вас. Не имея от Вас вестей за последнее время, она очень боялась за Ваше здоровье. Очень прошу Вас сообщить общим друзьям об уходе Милочки — мне теперь тяжело писать об этом.
Продолжаю свою работу, которая очень увеличилась. Многое ещё впереди, и надо стоять на посту.
Обнимаю Вас и нежно целую, в духе с Вами. З.Г. Фосдик. Пишите, когда сможете» (15.09.1980 г.).
Когда ушла Мила, Зинаиде Григорьевне шёл 91-й год. Можно представить, как трудно было ей остаться без преданного помощника в таком преклонном возрасте, и Наталия Дмитриевна старалась очень поддержать её.
«Дорогой мой друг, Зинаида Григорьевна! Получила Вашу скорбную весть об уходе нашей дорогой, любимой Милочки. Самые светлые мои воспоминания связаны с ней. Человек большого сердца и большой душевной чистоты и искренности. Помню, когда её, совсем ещё юную, я показала Борису Ник.,. он сказал — "Её отличительной чертой является преданность". И ещё добавлю — признательность; качество, столь высоко ценимое. Жизнь её была нелёгкой — она от рождения была очень болезненна. Но крепость её духа преодолевала все недуги, и она трудилась и познавала без конца.
Я всегда бесконечно радовалась, что она с Вами, это было для неё великим счастьем. Но и за Вас я также радовалась, что около Вас такой преданный, любящий и безусловный друг (есть ведь и условные друзья, и условная преданность!), и я полностью разделяю Ваше горе, такая утрата незаменима. Как хотелось бы помочь Вам, но, увы, — могу сделать это только мысленно. Верю в Ваши силы, которые возрастают и крепнут в тяжёлых испытаниях; верю, что Помощь будет Вам оказана.
Обнимаю и целую Вас. Всем сердцем с Вами. Ната» (18.10.1980 г.).
В ответ Зинаида Григорьевна пишет: «Пришло Ваше письмо от 18 октября и принесло много сердечности и теплоты — очень ценю это теперь. Вы были наиболее близки к Милочке, она мне часто рассказывала о Вас, как Вы её учили и направляли к высшим идеалам, красоте, любви к служению, с самого первого дня встречи с нею. Ваши уроки глубоко вкоренились в её душу.
Преданность, чистота души, желание всем помочь были чудесными качествами её. И при этом полная самоотверженность в работе, несмотря на серьёзную болезнь сердца — где ещё можно найти такую редкую душу!
Для меня было постоянной радостью жить с ней свыше 20-ти лет и делиться всем происходящим в наших учреждениях. Она верно служила всем сердцем идеалам и учению Елены Ивановны и Николая Константиновича. О них я ей часто рассказывала...  Не заменить никем нашу Милочку!» (5.11.1980 г.).
Наталия Дмитриевна послала Зинаиде Григорьевне две фотографии Милы в юности, за что Зинаида Григорьевна искренне благодарит: «...я получила и была очень тронута Вашей присылкой мне фотографической карточки Милочки в молодости. 2-ю карточку я отдала нашему сотруднику, который близко знал Милочку и с ней сотрудничал. С ней сотрудничали многие, ибо она была всегда отзывчивой и с ней было легко работать» (1.03.1982 г.).
Конечно, образ Милы Страва для нас неразрывно связан с образом её земного наставника, Наталии Дмитриевны Спириной. Зинаида Григорьевна не случайно пишет фразу: «Ваши уроки глубоко вкоренились в её душу». Наталия Дмитриевна зажигала своих учеников и последователей тем, чем горела сама. И мы не устаём благодарить судьбу за то, что Высший Мир протянул нам Руку помощи, дав в земном пути пример истинного Служения и олицетворения собой Основ Учения Живой Этики.
В одном из писем к Зинаиде Григорьевне Наталия Дмитриевна так определяет понятие сотрудничества: «Сотрудничество хорошо, когда оно добровольно и от сердца, иначе, кроме вражды, ничего не получится» (19.02.1983 г.).
И эта сердечная энергия так чувствовалась у Наталии Дмитриевны.
  Приведём слова Учения Живой Этики о качествах, которые здесь не раз упоминались:
«Мы уже указывали на великое значение чувства благодарности, но человечество не воспринимает смысла такого двигателя... (...) Поистине, благодарность близка любви, и сотрудничество зарождается в этот благостный миг»⁴.
«Люди воображают, что, находясь под одною кровлею или телесно участвуя в одном деле, они уже становятся сотрудниками, но главное условие, именно гармония психической энергии, упускается ими из виду»⁵.
«Гармония в простоте. Сложные нагромождения не дают гармонии; между тем планета питается гармоническими сочетаниями. (...) Уже знаете, что дисгармония разрушительна, а гармония созидательна»⁶.

Ты можешь ждать. Ведь Новый Мир придёт
И без тебя, в положенный черёд.
Но путь иной избрав, помочь приходу Дня
И сделаться сотрудником Огня,
Не гостем, но творцом, создателем Миров,
Ты можешь, если ты забыть себя готов⁷.

---

^* Продолжение. Начало см.: Восход. 2025. № 6. С. 10 – 15; № 7.С. 20 – 25.
² Спирина Н.Д. Подвиг земной и надземный // Полное собрание трудов. Т. 2. Новосибирск, 2008. С. 199 – 200.
³ В статье письма З.Г. Фосдик и М. Страва к Н.Д. Спириной цитируются по материалам архива СибРО, остальные — по материалам архива Музея Н. Рериха в Нью-Йорке.
⁴ Надземное. 826.
⁵ Там же. 699.
⁶ Там же. 943.
⁷ Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 3. Новосибирск, 2009. С. 50.