Буддизм получил широкое распространение в мире, став одной из основных мировых религий. Но почему мы будем говорить именно о буддизме в Тибете? Так сложилось исторически, что в Россию буддизм пришёл благодаря азиатским народам, вошедшим в состав Российской империи: бурятам, калмыкам и тувинцам. Первый в Европе буддийский храм — дацан Гунзэчойнэй — был построен в Санкт-Петербурге благодаря усилиям уроженца Бурятии Агвана Доржиева. Традиционно буряты и калмыки получали буддийское образование в монастырях Тибета и Монголии, а после вторжения китайской армии в Тибет в 1959 году — в Индии, где в южном штате Карнатака были восстановлены крупные тибетские монастырские университеты Дрепунг, Ганден и Сера. Ныне в Бурятии возрождается Иволгинский дацан с буддийским университетом «Даши Чойнхорлин», где служат молодые ламы, уже в наши дни получившие образование в буддийских университетах Индии. Одним из символов возрождения буддизма в России стал хурул «Золотая обитель Будды Шакьямуни» в Калмыкии, возведённый по благословению Далай-ламы XIV Тензина Гьяцо и благодаря действенным усилиям Тэло Тулку Ринпоче¹. Деятельность тибетского наставника Ело Ринпоче в Бурятии также движима высокой целью возрождения буддийского учения в нашей стране. Потому Тибет не чужд России и его духовное наследие по сей день формирует часть её духовной сферы.

Тибетская культура является поистине драгоценнейшей сокровищницей. Открытие Тибета, изучение его географии, истории, религии, письменной традиции — это особая страница в исследованиях европейских учёных. Вот уже более двухсот лет не угасает их интерес к культуре Тибета, в которой отразились самобытные черты народа Тибетского нагорья, сформировавшиеся в условиях величественной и суровой горной природы, его духовность. Об актуальности для современности и общечеловеческой направленности буддизма говорил и Ю.Н. Рерих: «Буддизм, будучи правильно воспринятым, обнаруживает замечательное родство с современной мыслью. В сфере чисто философской мысли — это утверждение единства Сознания и Материи, или Энергии и Материи, в сфере социальной этики — служение человечеству как единому целому и духовный подъём масс. Эта общечеловеческая направленность буддизма, подкреплённая высокой философией, на протяжении столетий вдохновляла философию, искусства и литературу стран Азии»².

Тибетское нагорье стало местом формирования тибетского народа и своеобразной тибетской цивилизации. Здесь воедино сплавились энергия завоевателей — представителей кочевых тюрко-монгольских культур Срединной Азии, размеренность ритма жизни оседло-земледельческих племён, проживающих в долинах рек, утончённая философская мысль и глубокая духовная практика просветителей индийского монастыря Наланда. Кочевые племена принесли с собой традицию устных сказаний, которые впоследствии составили красивейшие страницы письменного наследия Тибета, войдя во многие литературные произведения и жизнеописания. Один из ярких тому примеров — эпос о царе Гесэре Лингском. Пластическое искусство кочевой Центральной Азии с характерным для него «звериным стилем», орнаменты которого рождены наблюдениями за живой природой, также вошло в жизнь Тибета, став частью бытовой культуры. Долины Центрального и Южного Тибета, обитаемые оседлыми племенами, стали колыбелью тибетской государственности, основанной на богатом наследии достижений цивилизаций Индии, Ирана (Персии) и Китая.

Духовным завоеванием Тибета стала обширная культура, исполненная глубокого философского содержания, центральным стержнем которой является постижение внутреннего мира человека. В буддизме традиционно принято классифицировать искусства и науки как «десять ветвей знания», называемые по-тибетски ригпе не чу. Эти знания представляют собой систематизированное изложение того, что было проповедано Учителем Буддою относительно мирской деятельности и как посредством этой деятельности человек может усовершенствовать своё сознание и достичь просветлённого, совершенного состояния.

Знание по своей природе распадается на два раздела: обычное и высшее. Пять разделов обычного знания — это грамматика, знание об именах, поэзия, исполнительское искусство, астрология. Пять высших разделов — это творчество, целительство, звук, наука об истине и сама внутренняя Истина. Оба раздела дополняют друг друга, и все науки и искусства, каждое по-своему, ведут к наивысшему разделу — знанию внутренней Истины. Все вещи име­ют глубокий смысл, который можно найти посредством исследования и опыта, например изучая все перечисленные дисциплины. Опыт приносит знание, а из знания, благодаря размышлению и изучению, постепенно вырастает или, как говорят тибетцы, взращивается мудрость. Цели принесения блага другим живым существам служат такие разделы знания, как творчество и целительство. Благодаря творчеству человек обучается мастерству, искусству созидания. Совершенствуясь в нём, он стремится обрести гармонию, будь то создание материальных объектов или же искусство творения взаимоотношений с окружающим миром. Особое место в тибетской культуре отводится состоянию внутреннего равновесия, гармонии мыслей, что нашло выражение в словах:

Изучение науки о языке (грамматики, знания об именах) помогает устранить неведение. Современный язык позволяет точно и красиво выражать свои мысли. Общение даёт возможность использования звука для самовыражения, но в традиции тибетского буддизма изучение звука включает в себя нечто большее. К этой области знания относятся искусство выражения своих мыслей посредством речи и письма, поэзия, музыка, исполнительское искусство, астрология. В буддийской научной системе звуковые закономерности являются также основой математики.

Сочетание звука и движения рождает исполнительское искусство — догар, где до значит «петь», а гар означает физическое движение. Сценическое представление (монастырский ритуал или светский праздник) может включать в себя слова, жесты, танцы и музыку. Цель представления состоит в том, чтобы передать зрителям некоторую идею при помощи голоса и телесных движений.

Науку о мышлении, логику, в Тибете называют «наукой об истине» — цема, она призвана изменить ложные взгляды людей. Глубокая мудрость рождается из истинного понимания.

Внутренняя Истина представляет собой сердце всего Знания, и обретение её является самым значительным результатом изучения всех его разделов. Все прочие науки подобны путям, которые по-разному ведут к внутреннему переживанию истины, этому высшему виду знания, к той мудрости, что превыше интеллектуальных построений. Если любой из путей знания пройден правильно и целиком, то обретённое в результате этого очищенное знание становится мудростью, постижением и внутренним чувством истины.

Обширная буддийская цивилизация, от Индостана до Дальнего Востока, имеет глубокие нравственные корни. Индийский философ XX века Сарвепалли Радхакришнан сформулировал это так: «Нравственный закон [Дхарма] — это не случайное изобретение исключительного ума, не догма, выдвинутая сомнительным откровением, — это необходимое выражение истины вещей. Незнание истины, по словам Будды, — причина всех несчастий»⁴.

Центром же тибетской духовной сферы стал человек, альтруистически стремящийся к преодолению всего несовершенного в себе и полному раскрытию своего потенциала, что нашло отражение и в переводе на тибетский язык санскритского слова «Будда». Будда на санскрите значит «Пробудившийся» или «Пробуждённый» (в этом русском слове звучит тот же индоевропейский корень), а в тибетском языке это слово звучит как Санг-гьей, где санг — о???????????, чистившийся, гьей — развивший. Следовательно, Будда в тибетском понимании — это человек, который полностью устранил все свои несовершенства (очистился) и развил весь свой благой потенциал. Таким образом, в практическом аспекте тибетская культура ставит в центр внимания человека и его ум (сознание), стремление изучить внутренний мир, ибо совершенствование ума, речи, поведения индивида составляет главную цель духовной деятельности — духовное самосовершенствование ради принесения блага другим. Хотя этим буддийским воззрениям уже тысячи лет, они хранят такую нравственную силу, такие тайны Духа, что продолжают быть действенными и в современном мире.

Истоки. Тибет — «центральная страна» буддизма

В начале VII века рядом с великой и древней индийской цивилизацией возникло тибетское государство, которое более двух веков являлось одной из решающих сил в Центральной Азии. Формирование новой державы сопровождалось распространением и укреплением в ней буддизма. К середине IX века в Тибете были заложены основы той духовной организации, которая стала определять дальнейшее развитие культуры вплоть до ХХ столетия не только для народов Тибетского нагорья, Гималаев, но и Монголии, а также живущих на территории современной России бурят, калмыков, тувинцев.

Главными учителями тибетцев были индийские буддийские наставники, представлявшие разные направления и школы (заметим, что в Индии существовало до 200 школ буддизма). Выбор культурной ориентации и религии страны был полностью осознанным и последовательно воплощался центральной властью. Жители горной страны были хорошо знакомы с духовной культурой народов Восточного Туркестана (входившего в состав Тибетского царства), Западного Китая, Непала, Кашмира, Бутана, Северо-Восточной Индии — все эти страны длительное время являлись данниками могущественных царей Тибета, и в них стояли военные гарнизоны тибетской армии.

В отличие от Тибета, достигшего в VII – VIII веках пика военно-политического могущества, многочисленные княжества и государства Индостана в этот период вступили в полосу непрекращающихся междоусобных войн, в результате чего в начале VIII века области Синда потеряли политическую и культурную независимость, попав под власть арабов-мусульман, а с начала XI века с севера хлынули орды исламских завоевателей, которые от набегов перешли к захватам, и к началу XIII века вся Северная и Северо-Восточная Индия была покорена.

Веротерпимость, миролюбие и человеколюбие, упование на внутреннее самосовершенствование, свойственные буддизму, не вызывали понимания и уважения ни у индуистов, ни у мусульман того времени. В пожарищах постоянных войн были сожжены и разграблены все университеты, монастыри и храмы, которые являлись не просто основой церковной организации буддизма, но и ядром буддийской культуры Индии, передававшейся из поколения в поколение.

Смена власти лишила монастыри прежних прав. Последний буддийский университет Индии — Викрамашила — был разграблен и разрушен мусульманами в 1203 году. Всех монахов перебили, а рукописные книги были уничтожены. VIII – XII века — это время исхода буддийских учителей и монахов из Индостана, главным образом в Гималаи и Тибет, а также в Южную и Юго-Восточную Азию, иногда даже морем в Китай.

Буддийский монастырский университет на севере Индии Наланда, где преподавали лучшие учители Махаяны⁵, приобрёл к этому времени славу центра буддийской учёности. Наланда фактически был первым международным университетским центром, в котором велось систематическое обучение по программе «великих книг пяти наук»: грамматике и лексикографии, искусствам и ремёслам, медицине, логике и философии. Монастырь существовал в V – XII веках, а в 1193 году был разрушен в ходе мусульманского вторжения. Свидетели утверждали, что библиотека монастыря горела три месяца. Это событие привело к упадку буддизма в Индии⁶.

В тибетской традиции особо почитаются 17 учёных Наланды: Нагарджуна, Арьядева, Буддхапалита, Бхававивека, Чандракирти, Шантидева, Шантаракшита, Камалашила, Асанга, Васубандху, Дигнага, Дхармакирти, Арья Вимуктисена, Харибхадра, Гунапрабха, Шакьяпрабха, Атиша. Его Святейшество Далай-лама XIV составил посвящённую им молитву, которая исполняется во время больших собраний для проповеди Учения в знак неразрывной связи тибетской традиции буддизма с классической буддийской учёностью Индии. Приведём фрагмент этой молитвы:

Отметим, что наименование «тибетский буддизм» не нужно понимать в этническом смысле, как нацио­нальный тибетский буддизм, — буддизм в Тибете есть продолжение в чистом виде буддийской традиции индийского монастыря Наланда.

Первые исторические известия о проникновении буддизма в тибетскую горную державу совпадают с правлением царя Сонгцэна Гампо (613 – 649). Исторические хроники тибетских учёных Будона (1290 – 1364) и Шоннупела (1392 – 1481) сообщают, что царь Сонгцэн Гампо завершил объединение тибетских племён под своей властью и построил крепость Лхасу, куда перенёс столицу государства. И уже в 632 году — третьем с начала своего правления — отправил в Индию (Кашмир) группу молодых тибетцев во главе с сановником Тхонми Самбхотой для получения образования. Под руководством индийских наставников они изучали санскрит, познакомились с буддийскими философскими трактатами и памятниками литературы. Вернувшись на родину, тибетцы создали свою письменность, составили руководства по грамматике и совместно с приглашёнными из Индии буддийскими учёными приступили к переводу различных индийских сочинений. Первыми литературными опытами на тибетском языке были переложения буддийских сутр. В результате Тибет стал хранителем огромного буддийского письменного наследия, в том числе и не сохранившегося в Индии. Тхонми Самбхота — первый выдающийся деятель культуры Тибета. Он составил восемь руководств по тибетской письменности и грамматике, участвовал в переводе махаянских сутр. Он также создал школу подготовки грамотных чиновников, стал первым «министром образования и культуры», был искусным дипломатом.

При Сонгцэне Гампо сложилась классическая тибетская цивилизация средневековья. До нас дошло известное изречение Сонгцэна Гампо о том, что он заимствовал научные и технические знания у четырёх великих стран Азии: на востоке, у Китая и Миньяга (тангутское царство Си-ся), — технические книги и математику; на юге, у Индии, — религию (буддизм); на севере, у монголов и уйгуров, — постановления о законах, а богатые кладовые пищи — на западе, у Персии и Непала. Из этого высказывания можно сделать вывод, что тибетский царь целенаправленно, со знанием дела, формировал цивилизацию и строил великое тибетское государство.

Тибетские племена постоянно пребывали в напряжённых политических отношениях с Китаем. Тибет всегда был теснимым, служил объектом постоянной экспансии со стороны Китайской империи. За 200 лет контактов, с VII по IX век, китайская династия Тан и вышедший на арену мировой истории Тибет в течение 145 лет находились в состоянии войны. Китай влиял на все стороны общественной и государственной жизни тибетцев, и само наличие его по соседству побуждало тибетцев создавать державу и культуру, способные противостоять китайской цивилизации. Так, одной из причин объединения тибетских племён явилось сопротивление захвату китайцами исторической родины тибетцев в Амдо и Кхаме. Напряжённость в отношениях с Китаем повлияла и на культуру Тибета, в которой явно просматривается направленность на восприятие веяний со стороны Индии в религии и идеологии, в словесности и искусстве.

В период распространения буддизма в Тибете особенно активно вели себя проповедники китайского буддизма, миссия и храм которых появились в столице страны Лхасе уже в 40-е годы VII века. Казалось бы, этноязыковое родство тибетцев и китайцев (тибетский язык входит в тибето-бирманскую группу обширной семьи китайско-тибетских языков), высокий уровень китайской цивилизации, относительная простота уже адаптированных китайских форм буддизма, а также династические браки китайских принцесс с тибетскими царями должны были максимально облегчить работу китайских миссионеров. Но тибетские племена выбрали в качестве государственной религии северо-индийскую форму мирового буддизма — наисложнейшую из всех известных как с точки зрения мифологии, ритуала, обрядности, так и со стороны йогическо-медитативной практики, философских теорий, этических доктрин. Северная форма буддизма в раннесредневековой Индии влияла не только на мирскую и монастырскую культуру, но и на государственную политику; в будущем она будет пронизывать и все стороны жизни Тибета.

Этот выбор, скорее всего, был обусловлен тем, что в Тибете, задолго до прихода туда индийского буддизма, уже существовали письменные памятники древней цивилизации. Как считают некоторые исследователи, тибетцы являются наследниками древней цивилизации Шаншунг, не менее блестящей, чем древние цивилизации Индии и Китая. И можно полагать, что, поскольку буддизм при своём проникновении в Тибет встретился не с примитивными верованиями, а со стройной религиозной системой, глубокой метафизикой и развитым пантеоном божеств, он с лёгкостью адаптировался здесь.

Отметим ещё одну, более глубокую причину такого исторического выбора — тибетские цэнпо (цари) были, согласно тибето-монгольским историческим сочинениям и буддийским представлениям, не обычными людьми, а эманациями высших существ, бодхисаттвами, которые сознательно превращали Тибет в «центральную страну» буддизма после того, как Индия, откуда буддизм распространился по миру, утратила роль «материнского лона» Дхармы (Учения) Будды. «Основатель династии, первый правитель Тибета Ньяти-цэнпо, сын небесного божества Лха, спустился с Неба по священной горе-лестнице в девять ступеней, соединяющей небеса и землю. Он пришёл по призыву людей, чтобы управлять ими. Люди просили его: "Поскольку ты цэнпо, сошедший с Неба, мы просим тебя быть нашим правителем"»⁸. Он явился, испытывая сострадание:

Позднее Тибет воспевался в легендах как «святая страна Авалокитешвары», воплощениями (инкарнациями) которого стали Сонгцэн Гампо и все Далай-ламы, а также Кармапы¹⁰.

На танка XIX века изображены три царя Дхармы: в центре — царь Трисонг Децэн, который считается эманацией бодхисаттвы Манджушри, что нашло отражение в символах меча мудрости и книги, внизу слева — царь Сонгцэн Гампо, справа — царь Ралпачен.

Кульминационной точкой в историческом выборе традиции буддизма, индийской или китайской, которая в итоге будет в Тибете государственной, послужило следующее событие, которое имело место в конце VIII века в монастыре Самье и получило название «диспут в Самье», или «Великие дебаты в Самье». Это событие произошло во время правления царя Трисонга Децэна (755 – 797), который был подлинным защитником буддийской религии и, помимо успешной внешней политики, многочисленных военных походов, одним из результатов которых стало овладение Чанъанем — столицей Китайской империи, осуществлял действенное культур­ное просветительство внутри страны.

Одной из главных особенностей тибетского способа усвоения Дхармы Будды является высоко оцениваемая роль логики и философии, как это было в Древней Индии, где распространение буддизма шло путём философских диспутов великих буддийских мастеров с приверженцами других вер и логической победы в них буддистов. Великий диспут в Самье был вызван активно распространяющимся в Тибете учением Чань китайского проповедника Хэшана, которое противоречило учению индийских пандитов. Эта школа проповедовала путь к реализации высшего состояния Будды через внезапное озарение, а буддисты из Индии предлагали постепенный путь, в котором совершение добрых дел играло первенствующую роль. «Благодаря добродетельным деяниям тела и речи невозможно стать Буддой, — проповедовал Хэшан. — Состояние последнего достигается через пребывание в совершенной бездеятельности»¹¹. Индийский мастер Камалашила парировал: «И без познания... невозможно устранить помрачений. Поэтому неправильное представление может быть отброшено только посредством правильной аналитической мудрости. На этом основании практикующий становится искусным в средствах и в проявлении Высшей Мудрости. И, очистив через это все помрачения тела, речи и ума, он может достичь состояния Будды»¹².

Как известно из тибетских источников, после того как китайская сторона, представленная в том знаменитом диспуте проповедником чань-буддизма Хэшаном и группой «мгновенного пути», потерпела поражение от Камалашилы, ученика Шантаракшиты¹³, и его группы «постепенного пути просветления», царь Трисонг Децэн, являвшийся — в полном соответствии с классической традицией Индии — арбитром на дебатах, запретил распространение взглядов Хэшана и отослал его в Китай, сокрыв его книги в хранилище. Этим же приказом царь повелел: «Впредь, что касается теории, то следует принять систему Нагарджуны. Относительно практики: следует тренироваться в десяти видах добродетельного поведения и в десяти трансцендентальных добродетелях»¹⁴. Таким образом, индийская система постепенного пути просветления официально утвердилась в Тибете.

Исход дебатов в Самье расценивается исследователями как имевший громадные последствия для Тибета выбор в пользу индийской традиции буддизма. Это событие оказало продолжительное влияние на последующее религиозное и философское развитие в Тибете: здесь начала формироваться та духовная система тибетской цивилизации, которая в последующем утвердилась благодаря созданию Атишей в XI веке текста «Светоч на пути к Пробуждению», где ясно и просто утверждается постепенность пути к духовному совершенству, указанного Буддой.

Окончательное обоснование тибетской системы постепенного пути в его связи с индийской классикой буддизма было дано Чже Цонкапой, среди собрания трудов которого три текста Ламрим¹⁵ имеют в особенности большое значение для тибетского буддизма и всей тибетской цивилизации. Учение Ламрим выстраивает практику Дхармы так, что учитывает потенциал и особенности менталитета каждого. Словом, индийское учение, без китайской его модификации, оказалось лучше всего подходящим для Тибета, будучи организовано в соответствии с психологией и мировосприятием тибетцев.

Для того чтобы понять, какой духовный подвиг совершили индийские учители и их тибетские ученики, достаточно пояснить, как развивалась современная научная буддология. Вот уже более двух веков европейцы изучают буддизм, его традиции, практику, тексты, пытаются написать историю развития его доктрин, перевести его сочинения на европейские языки, но по-прежнему испытывают колоссальные трудности в понимании реалий как древнего, так и сегодняшнего буддизма. Это особенно сказывается при передаче смыслов и значений технических понятий, категорий, идей философии, задач и процедур буддийской созерцательно-ритуальной практики и т.д.

До сих пор учёные обсуждают принципы перевода, их филологическую и философскую специфику. На европейские языки всё ещё не переведено полностью даже самое «маленькое» из буддийских канонических собраний — палийская Типитака. И совсем незначительное количество переводов выполнено из тибетского канона, а это 108 томов энциклопедического формата Кангьюр («Передача слов Будды») и 225 томов комментариев Тенгьюр («Пояснения к сказанному Буддой») индийских авторов и другие тексты. К слову, Россия обладает самым большим собранием старой тибетской печатной (ксилографы) и рукописной книги за пределами Китая, Тибета и Монголии.

Но если проблема восприятия стоит даже перед носителями развитой европейской цивилизации, то можно себе представить сложности, с которыми столкнулись тибетцы. Однако тибетцы сравнительно быстро преодолели все препятствия и встали на путь созидания текстовой культуры (одной из вершин человечества), в которой буддийская книга — предмет священный даже для неграмотного человека, а овладение буддийским знанием в монастыре — почётнейшая обязанность.

В «Жизнеописании Дхармасвамина (Чаг-лоцавы)» есть такие слова: «За Гангом лежит страна Магадха. По-тибетски это слово значит "владение тем, что стало серединой". Мадхья значит "середина", гати — "становящийся", а дхараяти — "владение". Эта страна простирается от Ваджрасаны во все четыре стороны на расстояние шестидесяти йоджан и лежит в самом центре мира. "Середина" объясняется в Учении как то место, "где есть ученье, размышление и созерцание". Удалённые места характерны отсутствием ученья»¹⁶.

Так, переняв духовное наследие Наланды, Тибет стал «центральной страной» буддизма. Стал, согласно Учению, тем местом, где полностью представлена буддийская Дхарма. Где, следовательно, существуют буддийские монастыри и квалифицированные учители, продолжатели древней традиции индийского монастыря Наланды.

Литература

Андросов В.П. Первые шаги индийского буддизма в Тибете (VII – VIII века). Буддизм.Ru. №13 – 14. 2008 – 2009.

Кузьмин С.Л. Скрытый Тибет. История независимости и оккупации. СПб., 2010.

Урбанаева И.С. Как и почему Тибет стал «центральной страной» буддизма // Гуманитарный вектор. 2013. № 4 (36). С. 212 – 223.

Цендина А.Д. ...И страна зовётся Тибетом. М., 2006.

¹ Тэло Тулку Ринпоче — Шаджин-лама (Верховный лама) Калмыкии.

² Рерих Ю.Н. Буддизм и культурное единство Азии: Сб. статей. М., 2002. С. 10.

³ Тай Ситупа XII. Относительный мир, абсолютный ум. М., 1997. С. 71.

⁴ Радхакришнан С. Индийская философия. Т. 1. М., 1993, С. 303.

⁵ Махаяна — одно из двух основных направлений буддизма, в котором идеалом личности становится Бодхисаттва — человек, достигший высочайшего духовного развития и помогающий всем остальным продвигаться по духовному пути.

⁶ Лепехов С.Ю. Наланда // Философия буддизма: Энциклопедия / Отв. ред. М.Т. Степанянц. М., 2011. С. 487.

⁷ Цит. по: Молитва о зарождении трёх видов веры. Обращение к семнадцати великим пандитам Наланды // Далай-лама XIV Тензин Гьяцо. Учение для буддистов России — 2013. Дели, 2013. С. 47.

⁸ Кычанов Е.И., Мельниченко Б.Н. История Тибета с древнейших времён до наших дней. М., 2005. С. 13.

⁹ Кычанов Е.И., Савицкий Л.С. Люди и боги Страны снегов. Очерки истории Тибета и его культуры. М., 1975. С. 25.

¹⁰ Кармапа — верховный лама школы Карма Кагью тибетского буддизма.

¹¹ Будон Ринчендуб. История буддизма (Индия и Тибет). СПб., 1999. С. 253.

¹² Там же. С. 254 – 255.

¹³ Мастер Шантаракшита, настоятель монастыря Наланда, в середине VIII века прибыл в Тибет по приглашению царя Трисонга Децэна, основал первые буддийские монастыри в Тибете, прежде всего Самье, где стал его первым настоятелем, ввёл в Тибете институт буддийского монашества.

¹⁴ Будон Ринчендуб. История буддизма... С. 256.

¹⁵ Ламрим («этапы / ступени пути») — учение, систематически излагающее последовательные ступени совершенствования личности на основе принципов и методов буддизма махаяны, и соответствующие тексты для изучения ступеней духовного пути.

¹⁶ Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия: Статьи, лекции, переводы. Самара, 1999. С. 330.