Журнал: № 8 (220), Август, 2012

Памятник Ю.Н. Рериху в Окуловке На Новодевичьем кладбище Ю.Н. Рерих. 1918 Ю.Н. Рерих. 1930­-е гг. Н.К. Рерих. ЗАМКИ ГЕСЭР-­ХАНА. 1929 Ю.Н. Рерих. Калимпонг. 1950­-е гг.

Часть I

Пора научиться ценить своих великих людей, выражающих национальный гений. Не массы слагают историю и славу страны, но её великие люди.

Е.И. Рерих

На Валдайской возвышенности в 135 км от Великого Новгорода раскинулся живописный окуловский край. История его заселения уходит корнями в далёкое прошлое. Окуловские земли отмечены пребыванием многих известных людей — здесь жил и работал Н.А. Римский-Корсаков, бывал Л.Н. Толстой, дивная природа этих мест вдохновляла И.И. Левитана. В начале ХХ века в окуловском крае проводил археологические раскопки Николай Константинович Рерих, исследуя сопки, курганы, жальники. В экспедиции, помогая Николаю Константиновичу, была и его жена Елена Ивановна.

Здесь же, в деревне Окуловка, 16 августа (3 августа по старому стилю) 1902 года родился их старший сын — Юрий Николаевич Рерих, будущий выдающийся учёный-востоковед, талантливейший лингвист, историк, этнограф, археолог, искусствовед — человек энциклопедических знаний. Место рождения Ю.Н. Рериха отмечено памятником.

Он был единственным из семьи Рерихов, кому удалось после сорока лет жизни за рубежом возвратиться на Родину. Юрий Николаевич Рерих ушёл из жизни 21 мая 1960 года. Его прах захоронен в Москве на Новодевичьем кладбище, где установлен памятник, автором которого является его брат Святослав Николаевич Рерих.

Эти два памятника, символизирующие приход в жизнь и уход из неё Юрия Николаевича Рериха, словно две вехи, между которыми 58 земных лет — таким был срок его жизни.

Среди всего написанного и сказанного о семье Рерихов — меньше всего информации о Юрии Николаевиче. «Он долгое время оставался несколько в тени большой известности и славы своего отца — Николая Константиновича и младшего брата — Святослава Николаевича». Это объяснимо, ведь Юрий Николаевич был учёным, и область его исследований связана с определёнными направлениями науки — востоковедением, историей, лингвистикой и другими, не представляющими большого интереса для широкого круга людей. Другая сторона жизни Юрия Николаевича — его жизненный подвиг, подвиг воина Света — известна только тем, кто изу­чает рериховское наследие.

При внимательном рассмотрении жизненного пути Юрия Рериха складывается впечатление, что путь этот был заранее предопределён, словно с детства перед старшим сыном Рерихов была поставлена некая задача, которую ему предстояло решать в течение всего времени, отпущенного ему на земле. И эта задача выходила далеко за рамки его необыкновенно плодотворной научной деятельности, хотя и о ней тоже известно гораздо меньше, чем о культурной деятельности других членов легендарной семьи Рерихов.

Несмотря на то что профессиональным живописцем стал младший брат — Святослав Николаевич, талант художника уна­следовали от отца оба сына. Живописные и графические работы Юрия Николаевича, выполненные в школьные годы, говорят о его большом художественном даре. Е.И. Рерих писала, что «любимыми книгами Юрия, когда ему было года два-полтора, были каталоги музеев и выставок»¹.

Интерес к истории, тоже проявившийся в раннем детстве, рос с каждым годом. Сохранились стихотворения, написанные Юрием Рерихом в возрасте 10 – 12 лет. Их названия говорят сами за себя: «Предания», «Каменный витязь». Тема реферата десятилетнего гимназиста по истории — «Покорение Новгорода», а в 14 лет он пишет статью «Борьба королей с феодалами во Франции».

Крепнет и обозначившийся уже в детстве смелый и независимый характер Юрия Николаевича. В 1918 году, находясь в Карелии, Рерихи по приглашению ученика Николая Константиновича Вадима Диганова всей семьёй совершили путешествие на острова, расположенные в пустынных местах Лапландии, где наблюдалось много загадочных явлений. В своём дневнике Николай Константинович отметил: «Юрий был молодцом, он, я видел, преодолел страх. Он хотел узнать, а потом, если удастся, понять! Горжусь своим старшим — он в меня. И в маму».

Забегая вперёд, скажем, что все дальнейшие события в жизни Юрия Николаевича только подтверждали этот вывод его отца. Пройдёт всего семь лет, и именно на своего старшего сына, невзирая на его молодость, Николай Константинович возложит ответственность за охрану экспедиционного каравана, а значит, доверит ему жизнь людей и судьбу экспедиции.

И когда, пересекая пустыню Гоби, они шли по местам, где орудовали грабители, и караван неожиданно оказался прямо перед крепостью разбойника Дже-ламы, одно имя которого наводило ужас на местное население, Юрий Николаевич — разведкой — войдёт в неё первым, в сопровождении только одного участника экспедиции. К счастью, крепость была пуста.

И подобных эпизодов в жизни Юрия Николаевича было немало. Т.Я. Елизаренкова вспоминала рассказы Ю.Н. Рериха о его жизни на Востоке. Когда ему понадобилось сделать ряд исследований в Сиккиме, правитель княжества встретил его довольно настороженно. Мы не знаем, знакомо ли было сиккимскому князю знаменитое швейцарское сказание о Вильгельме Телле, жившем в конце XIII века, но он предложил Юрию Николаевичу довериться мастерству своей жены, которая была непревзойдённым стрелком. «На голову ему положили яблоко. Женщина прицелилась, и через мгновение стрела пронзила яблоко, сбив его с головы Юрия Николаевича. После этого испытания ему разрешили заниматься исследованием страны. Такой ценой пришлось добыть доброе к себе отношение и полное доверие!»²

Говоря о смелости Юрия Николаевича, его независимом характере, так ярко проявившемся в сложнейших условиях экспедиции, скажем и о его решительности в период борьбы с Л. Хоршем и его компанией. В результате махинаций Хоршем была присвоена огромная коллекция картин Н.К. Рериха, подаренная художником американскому народу. В Америке начался судебный процесс, освещавшийся прессой. Укрепляя дух американских друзей, Юрий Николаевич пишет Зинаиде Григорьевне Лихтман: «В последних письмах от Вас всех много говорится о возможности сеттлмента [урегулирования]. Мне хочется изложить Вам свои соображения по этому поводу. Быть может, они пригодятся Вам. (...) Вам послан по воздушной почте наш ответ на все пункты, и Вы увидите, что у нас достаточно документов доказать всю вздорность их обвинений. Думаю, что нельзя терять этой возможности разбить врага хотя бы на этом секторе. (...) Быть может, кому-то вопросы чести не представляют значения, но я должен сказать, что честь моего отца и репутация имени являются для меня той основой, от которой отказаться я не могу, и в этом вопросе ни на какие компромиссы не пойду. Сейчас или в некотором будущем всем этим газетным писакам и иже с ними будет отвечено, и так отвечено, что разгром их войдёт в историю как позорная страница современного хамства. Прошу иметь это в виду, и что в этом деле затронут не только один Н.К., но и мы, его сыновья. ...Вопросы чести не должны быть приносимы в жертву Молоху и другим заокеанским божествам. Это моё личное мнение. К сожалению, в Америке недостаточно понимают природу клеветы и, увы, значение чести»³.

Свои незаурядные способности Юрий Рерих развил, обучаясь в нескольких университетах мира. Первым высшим учебным заведением для Юрия Николаевича стала Школа восточных языков при Лондонском университете, где он изучал санскрит на индо-иранском отделении. Его успехи были столь значительны, что он был представлен государственному секретарю по делам Индии. Как вспоминал профессор Рам Рахул, много лет возглавлявший Департамент центрально-азиатских исследований Университета им. Джавахарлала Неру в Дели, «можно представить удивление высокого чиновника: на кафедре санскритологии Британской империи — русский! Колониальные власти ненавидели Джорджа, изображая из него русского шпиона». По свидетельству Рам Рахула, Далай-лама — духовный глава буддистов — говорил ему, «что никто не знает Тибета так, как Джордж Рерих»⁴.

В 1920 году семья Рерихов переезжает в Америку, и со второго курса Школы восточных языков Юрий Николаевич переходит в Гарвардский университет в Кэмбридже, который заканчивает со степенью бакалавра по отделению индийской филологии. Одновременно он начинает изучение языков пали и китайского.

В письме к родителям от 5 декабря 1920 года восемнадцатилетний студент написал: «Как бы мне хотелось уехать с экспедицией куда-нибудь в Центральную Азию. Здесь, хотя я и веду очень замкнутый образ жизни, всё-таки есть признак развращённости нашего века. Да и народы тут не понимают стремления к пустынным островам. Для них Fifth Avenue является целью, а особняк на ней — раем. Мне такая психология не подходит. Начал писать новое сочинение о сборниках сказаний о прежних перевоплощениях Будды»⁵.

В восемнадцать лет Юрий Рерих — уже сформировавшийся востоковед, у которого есть свой путь в науке и много интересующих его тем. Вот строки из его писем той поры: «За последнее время я много работал над переводом на русский язык некоторых Упанишад... Занимаюсь также Тибетом, особенно же психическими способностями ламайского духовенства»⁶. «У меня уже есть тема в области истории Средней Азии»⁷.

Через несколько месяцев он с радостью пишет, что его теория в области истории скифов подтвердилась, и тут же сокрушается: «Беда только, что нужно готовиться к экзаменам, а так тянет погрузиться в научную работу над кочевниками Туркестанских степей»⁸.

Из Америки Юрий Рерих едет во Францию, где учится в Парижском университете на среднеазиатском, индийском и монголо-тибетском отделениях. Учителями Ю.Н. Рериха были выдающиеся востоковеды. По окончании Сорбонны он получает степень магистра индийской филологии. Одновременно Юрий Николаевич занимается на военном и юридическо-экономическом отделениях университета и слушает курс китайского и персидского языков.

Таким образом, к концу обучения в Париже он готов к самой широкой научной деятельности на поприще востоковедения. И судьба предоставляет молодому учёному замечательную возможность для реализации его мечты об экспедиции в Азию. В конце 1923 года Юрий Николаевич отбывает с родителями в Индию. «В сердце Ю.Н. Рериха надо искать ответ на вопрос о том, чем привлекала его кочевая Азия, изучению которой он отдал лучшие годы своей жизни, — пишет его ученик Андрей Николаевич Зелинский⁹. — В образе Гесэр-хана на вздыбленном коне, натягивающего тетиву лука на фоне пламенеющего неба (на одноимённом полотне Н.К. Рериха), он ощущал неиссякаемую силу степной Евразии, судьбы которой тесно и неразрывно переплелись с судьбами его собственной Родины. И он мог бы повторить вслед за Достоевским, что "Россия не в одной только Европе, но и в Азии... что русский не только европеец, но и азиат"»¹⁰.

В радиобеседе, посвящённой 90-летию со дня рождения Ю.Н. Рериха, прозвучавшей по новосибирскому радио 16 августа 1992 года, было сказано: «О научной деятельности Юрия Николаевича нам, непосвящённым, судить очень трудно. Потому предоставим слово для рассказа о нём учёным»¹¹.

Последуем и мы этому примеру, используя для краткого обзора научных достижений Ю.Н. Рериха работы исследователей по этой теме и выводы учёных, в первую очередь — А.Н. Зелинского, не одна публикация которого посвящена глубоко чтимому им Ю.Н. Рериху. «Я благодарен судьбе за то, что Юрий Николаевич согласился быть руководителем моей дипломной работы, — вспоминал Андрей Николаевич. — Он стал моим не официальным руководителем, но фактическим. Почему "не официальным"? Сейчас вам покажется это очень странным, но в 1960 году в Московском университете было одиозным иметь руководителем Юрия Николаевича Рериха. Потому что он приехал из-за границы, Бог знает, почему он уехал, Бог знает, почему он приехал и что за этим стоит и т.д.

А уже моим официальным руководителем был Лев Николаевич Гумилёв — сын поэтов Николая Гумилёва и Анны Ахматовой. Лев Николаевич очень любил Юрия Николаевича, очень высоко его ценил, а Юрий Николаевич тогда поддерживал Льва Николаевича. Гумилёв в 1960-е годы только начинал печататься. В 1956 году он вернулся из мест не столь отдалённых; он накопил огромный материал и потенциал, но тоже ещё был на положении полуизгоя. И человеку, дважды сидевшему, было не так просто в те годы утвердить себя в нашей жизни»¹².

Зелинскому посчастливилось лично участ­вовать в беседах Ю.Н. Рериха и Л.Н. Гумилёва о кочевниковедении и евразийстве. Он считает их последними яркими представителями евразийского направления русской исторической мысли.

Как учёный-исследователь с необычайно широким кругозором Юрий Николаевич Рерих сформировался во время грандиозной экспедиции Н.К. Рериха в Индию и Центральную Азию. «...Перед Юрием Николаевичем раскрылось необозримое поле для приложения накопленных знаний, позволивших ему уже с двадцати одного года начать самостоятельную научно-исследовательскую творческую работу»¹³.

Экспедиция началась в Восточных Гималаях, в княжестве Сикким — одном из древних центров буддийской культуры. Здесь молодой учёный впервые смог применить на практике своё знание тибетского языка, войти в контакт с учёными-ламами. Результатом экспедиции явилась собранная её участниками богатейшая коллекция тибетских буддийских танок, писанных на шёлке. Подробный анализ этих танок был сделан Юрием Николаевичем в его первой большой научной работе «Тибетская живопись», вышедшей в Париже в 1925 году. По мнению исследователей, этот научный труд, завершённый Юрием Рерихом в возрасте 23 лет, уникален, так как других подобных работ ни тогда, ни в наши дни написано не было. Книга помогает разобраться в буддийской символике, структуре пантеона, сути многих понятий буддийской философии. Одно из самых существенных её достоинств — сочетание глубокой научности и популярности изложения. Спустя десятилетия переиздание этого исследования, осуществлённое Международным Центром Рерихов в 2002 году, высоко оценит Далай-лама XIV.

С 1925 по 1928 год Ю.Н. Рерих является участником основного этапа Центрально-Азиатской экспедиции, отвечая, как уже было упомянуто, за её охрану. Здесь в полной мере пригодились его познания в военном деле. Не раз тактические навыки и личное мужество Юрия Рериха спасали караван.

Он владел десятками языков и диалектов, и «ему были доступны любые первоисточники, так же как и разговорный язык в живом общении с аборигенами исследуемых стран»¹⁴. Не будет преувеличением сказать, что без Юрия Николаевича решение многих поставленных перед Центрально-Азиатской экспедицией задач было бы невозможно. Во всех трудностях и испытаниях этого долгого пути Ю.Н. Рерих был незаменимым помощником своего отца. Неисчислимые препятствия и лишения, сопутствовавшие экспедиции на всём её пути (а это 25 000 км по Индии, Сибири, Алтаю, Монголии, Китаю и Тибету), были преодолены, и в мае 1928 года экспедиция завершилась.

Итоги этой уникальной экспедиции нашли отражение в монографии Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии», вышедшей в Лондоне в 1931 году. Эта работа сразу поставила молодого исследователя в ряд учёных — первопроходцев Азии. Много страниц в этом труде ав­тор посвятил кочевникам Северного Тибета, сохранившим в своей культуре традиции кочевников далёкого прошлого Евразии.

Отныне история Тибета (особенно кочевого) как часть истории Центральной Азии становится лейтмотивом его научного творчества. До настоящего времени Тибет остаётся уникальным хранителем и носителем традиции особого «звериного стиля», свойственного в древности всему скифскому миру от южно-русских до центрально-азиатских степей.

Открытия в этой области, сделанные во время экспедиции, Ю.Н. Рерих обобщил в своей классической работе «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета», изданной в Праге в 1930 году и ставшей событием в мировой науке. «Работа Юрия Никола­евича Рериха о "зверином стиле" в Тибете, — отмечал Л.Н. Гумилёв, — давно уже ставшая библиографической редкостью, цитируется всеми историками скифского и сарматского искусства как сочинение, сделавшее эпоху в науке».

«Сознавая необходимость дальнейшего археологического исследования Тибета и связанного с ним евразийского кочевого мира, Ю.Н. Рерих писал: "Великие кочевые империи, колоссальные по замыслу и занимаемому географическому пространству, остаются и поныне почти неисследованными..."»¹⁵ По словам А.Н. Зелинского, «именно просторы этих степей, протянувшихся почти сплошной полосой от Карпат на западе до Большого Хингана на востоке, на протяжении многих веков служили жизненной основой и ареалом кочевых культур скифов, гуннов, тюрок и монголов. Эти сменявшие друг друга кочевые культуры Ю.Н. Рерих рассматривал как предмет специальной отрасли востоковедения — номадистики (то есть науки о кочевниках, чьё прошлое ранее учёными не рассматривалось)»¹⁶.

Благодаря великолепному знанию тибетских наречий и открытому, дружелюбному характеру Юрий Николаевич быстро находил контакт с кочевниками-тибетцами. В это же время он собрал уникальный материал о кочевниках хор-па, говорящих на крайне архаичном наречии тибетского языка. «В бонском монастыре в Шаругене им было открыто многотомное рукописное собрание текстов добуддийской религии Тибета — древней и во многом загадочной веры под названием Бон. Часть этих рукописей была посвящена бонской версии знаменитой "Гесэриады", которую Ю.Н. Рериху довелось слушать непосредственно из уст тибетских кочевых рапсодов. "Я помню эти сидящие фигуры и сосредоточенные лица, — писал он об этом, — и затянувшиеся до полуночи рассказы о героических подвигах царя Гесэра и его семи воинственных друзей. В эти моменты обычно равнодушное выражение лица кочевника внезапно загорается внутренним огнём, который говорит больше, чем слова, о том, что их воинственный дух ещё живёт
в них до сих пор"»¹⁷.

Создание легендарного центрально-азиатского эпоса о Гесэре он относил к середине I тыс. н.э.

Н.К. Рерих, посвятивший этому герою несколько своих картин, писал: «В Лхасе есть Храм Гесэр-хана. По сторонам входа изображены два коня — красный и белый. По преданию, когда Гесэр-хан приближается к Лхасе, то кони эти ржут. Не будет ли скоро этот клич коней? (...)

Вечером наши ламы читали молитвы Майтрейе и Шамбале. Если бы на Западе понимали, что значит в Азии слово Шамбала или Гесэр-хан!»¹⁸

Материалы, собранные экспедицией, были настолько обширны, что понадобился целый научный центр для их обработки. С этой целью в гималайской долине Кулу, где Рерихи обосновались в конце 1928 года, был создан институт «Урусвати», и возглавил его Юрий Николаевич Рерих. Определяя цели института, он писал: «Постижение основных путей развития человечества — это шаг к пониманию собственной личности. Обращаясь к прошлому, мы раскрываем для себя настоящее. (...) В горах скрыта забытая цивилизация, носитель древней мудрости и культуры. Именно здесь зашедшая в тупик наука может найти своё обновление. Древняя мудрость — это ключ, которым археолог и натуралист открывают секреты культуры Востока. (...) Вновь наступает время, когда восточное знание проникает в нашу жизнь и подчиняет себе науку»¹⁹.

На протяжении двенадцати лет, с 1930 по 1942 год, когда события Второй мировой войны прервали деятельность этого центра, Ю.Н. Рерих был бессменным директором и душой института.

Незаменимым помощником Николая Константиновича был Юрий Николаевич и во время второй экспедиции Рериха — в Маньчжурию, Западный Китай и Внутреннюю Монголию, — которая состоялась в 1934 – 1935 годах. В ходе этой экспедиции они посетили и Японию.

Самое значительное в этот период научное достижение Ю.Н. Рериха, принёсшее ему мировую славу, — перевод с тибетского и комментарий к текстам одного из наиболее важных сочинений по истории Тибета, созданного в XV веке тибетским историком Гой-лоцава Шоннупэлом, — «Голубые анналы». В этом труде Ю.Н. Рерих впервые пролил свет на сложные и запутанные вопросы истории и хронологии Тибета VII – IX веков. В 1949 году в Калькутте вышел в свет первый том этого труда. «Голубые анналы» ознаменовали собой целую эпоху в тибетологии и продолжают быть одним из фундаментальных трудов в изучении истории и культуры средневекового Тибета.

Вопреки традиции европейского востоковедения Ю.Н. Рерих рассматривал Тибет не как изолированный горный район в центре Азии, а как особое место на планете, где надо искать ключи к историческим судьбам многих стран и народов, порою даже весьма удалённых от Тибета во времени и пространстве.

Т.И. Мурашкина вспоминала о беседе Л.В. Шапошниковой с учёным ламой, который сказал: «В библио­теке школы тибетской философии я видел перевод древней тибетской хроники "Голубые анналы". Там целая глава посвящена Калачакре и её распространению, и это один из лучших переводов, мне встречавшихся. Как ни странно, он сделан европейцем. Автор был, конечно, необычным человеком и многое знал из того, что известно только нам».

В 1932 году Ю.Н. Рерих публикует работу «К изу­чению Калачакры» (Калачакра — сложнейший буддийский философский трактат). «Эта работа Ю.Н. Рериха... пока не оценённый шедевр творчества великого русского учёного. Учение Калачакры (Колеса Времени) было последней фазой развития буддизма на его родине в Индии, откуда в XI веке оно было принесено в Тибет. (...) Юрий Николаевич Рерих, прозревая глубины прошлого, стремился проникнуть в суть этого учения и понять его общечеловеческое значение. (...) Эта замечательная работа — подлинный памятник великому учёному, давшему программу осмысления и исследования Калачакры на многие десятилетия вперёд... Без этого небольшого, но сверкающего, как бриллиант, рериховского шедевра мы не сумели бы проникнуть в восточные первоистоки общечеловеческой культурной традиции сакрализации времени...»²⁰

Приведём фрагмент из письма Великого Иерарха Маха Когана — оно было написано в 1881 году, когда была сделана первая попытка установления прямого контакта Махатм с западным миром: «Буддизм, очищенный от своих религиозных предрассудков, является вечной истиной...»²¹

Этим объясняется то большое внимание, которое уделял Юрий Николаевич изучению буддизма — первой по времени своего возникновения мировой религии. «Распространяясь по азиатскому континенту, буддизм отличался двояким притяжением — влияние и его философской мысли, и общечеловеческой направленности было потрясающим. Буддизм, будучи правильно воспринятым, обнаруживает замечательное родство с современной мыслью. В сфере социальной этики — служение человечеству как единому целому и духовный подъём масс. Эта общечеловеческая направленность буддизма, подкреплённая высокой философией, на протяжении столетий вдохновляла философию, искусство и литературу стран Азии»²².

В работе «Культурное единство Азии» Ю.Н. Рерих пишет: «Повсюду, куда бы ни проникал буддизм, он формировал духовную жизнь и характер народа, обогащал его литературу и искусство и давал ему определённое единство воззрений... С самого начала своего распространения буддизм, следуя словам своего Основателя: "Идите и пекитесь о благе и благополучии многих, в сострадании к миру", — вдохновлялся и присоединялся к движениям, стремившимся к социальной справедливости и равенству. (...) Из всех подобных движений, процветавших на азиатской почве, буддизм имеет неотъемлемое право называться своим именем. В поисках единства, в попытках наведения новых мостов для объединения народов нам не следует забывать уроки прошлого, но, напротив, следует тщательно оберегать остатки былого единства и везде, где возможно, разжигать заново священный огонь культурного единения, культурного обмена, который когда-то принёс человечеству благие плоды и которого так недостаёт нашему современному миру»²³.

В 1930-е годы Ю.Н. Рерих в целом завершает основной труд своей жизни — тибетско-английский словарь с санскритскими параллелями. В своём письме голландскому издателю Юрий Николаевич говорит: «...Словарь содержит огромное количество новых слов, никогда ранее не записывавшихся. Я думал о добавлении к словарю и русского текста, что помогло бы его распространению в России, где тибетские исследования проводятся активно»²⁴. Эта работа увидела свет уже после ухода из жизни Юрия Николаевича, благодаря стараниям его учеников.

Чем важны исследования Ю.Н. Рерихом просторов Азии и её древней культуры, в чём их духовная и общекультурная ценность, помимо того значения, которое они имеют для науки? Он обращает наше внимание на Восток с его богатейшей духовной культурой. По мнению Ю.Н. Рериха, судьба народов Востока — особенная, Центральную Азию ожидает новое возрождение, и она вновь, как в древние времена, сыграет важнейшую роль в жизни планеты.

Обратим внимание на слова Е.И. Рерих: «Русский народ хранит в себе природную культурность, ибо характер его слагался на азиатских просторах из накоплений Востока и приобретений Запада. Я горжусь тем, что мы можем называть себя азиатами, ибо из Азии всегда приходил и будет приходить Свет до конца нашей Манвантары, или цикла»²⁵.

В сборах на Родину, после тяжёлой болезни 13 декабря 1947 года уходит из жизни Николай Константинович Рерих. В одном из своих последних писем (к И.Э. Грабарю) он пишет: «Как нужен Юрий — индолог, санскритист, тибетолог и монголист, не только глубоко изучивший источники, но и владеющий языками — небывалое соединение, так нужное при возросшем значении Азии. На днях он читал нам свой последний труд "Задачи тибетоведения", основанный на новых данных. Огромно значение тибетской исторической литературы. Индию, Китай, Монголию, Афган, Непал, Бутан — словом, все восточные страны нельзя полностью изучать, не ознакомившись с историческими источниками Тибета — великое перепутье, ещё недавно совершенно забытое. Да, наша Родина пойдёт по новым путям, вооружённая новым знанием.

Ты пишешь, что Академия Наук издаёт теперь множество трудов — радостно слышать! Долго ли под спудом будут труды Юрия — "История Средней Азии", "История Тибета", Тибетский словарь, исследования о наречиях, об искусстве, о нашей экспедиции, о зверином стиле, о Гесэре и многие сообщения, сделанные в Азиатском обществе? Чего ради весь этот ценный материал, накопленный в течение четверти века, должен лежать под спудом, а не радовать нашу Родину? Азиатское общество сейчас издаёт большой труд Юрия (1200 страниц), но по-английски. Когда же по-русски? Я, как патриот, негодую. Всё для Родины!»²⁶

После ухода Николая Константиновича Юрий Николаевич с Еленой Ивановной покидают долину Кулу, начинается новый этап их жизни. Они переезжают в Дели, а затем в Кхандалу (местечко под Бомбеем). Там они провели почти целый год в надежде получить долгожданные визы из СССР. Но их надежды не оправдались, и в феврале 1949 года они поселились в Калимпонге — небольшом курортном городке на северо-востоке Индии. «Около десяти последних лет своего пребывания в Индии (1949 – 1957) Ю.Н. Рерих проводит в Восточных Гималаях — там, где за четверть века до этого были им сделаны первые шаги самостоятельной научной деятельности. Здесь, в Калимпонге, на границе с Сиккимом, вблизи патриархов гималайских вершин — Джомолунгмы и Канченджанги, столь ярко запечатлённых на полотнах Николая и Святослава Рерихов, он создаёт ряд новых блестящих работ»²⁷.

Сразу же по приезде в Калимпонг Юрий Никола­евич активно берётся за организацию Индо-тибетского исследовательского института. Он организует курсы по изучению китайского и тибетского языков, привлекая к преподавательской работе в первую очередь самих носителей языка.

К этому времени Юрий Николаевич — уже всемирно признанный авторитет в области лингвистики и филологии, философии, археологии и искусствоведения. Его имя знают не только в Индии, но и в Европе и Америке. «За свои выдающиеся заслуги в области изучения языка, литературы, истории, археологии и этнографии Центральной и Южной Азии Ю.Н. Рерих был избран членом Королевского азиатского общества в Лондоне, Азиатского общества в Бенгалии, Парижского географического общества, американских Археологического и Этнографического обществ и многих других»²⁸. Немало исследователей стремятся приехать к Юрию Николаевичу, чтобы познакомиться с ним и стать его учениками.

Однако вопрос о возвращении в Россию остаётся для Юрия Николаевича одним из самых насущных. В письме к З.Г. Фосдик в 1952 году он писал: «Как Вам известно, нами было сделано соответствующее заявление от имени матери моей, Елены Ивановны, двух воспитанниц, сестёр Богдановых, и моего в феврале 1949 г. С тех пор мы ежегодно запрашивали лично, письменно и телеграфно (с оплаченным ответом), о судьбе нашего заявления, но по сей день ответа не получили, хотя нас и заверяли в благожелательном отношении. Наши устремления остались прежними, и я думаю излишне писать о нашей постоянной готовности приложить свои силы и знания. Вы знаете, что я не узкий специалист, а многолетнее всестороннее изучение Среднего и Дальнего Востока, казалось мне, позволяло надеяться на благоприятный ответ»²⁹.

В декабре 1953 года Юрий Николаевич дважды встретился в Дели с советником посольства, который обещал расследовать дело, но обещание это осталось невыполненным. Одновременно предпринимаются аналогичные попытки через родственников, друзей, Академию художеств, но все письма и прошения в адрес советского правительства остались без ответа.

5 октября 1955 года уходит из жизни Елена Ивановна Рерих. Для Юрия Николаевича, долгие годы жившего вместе с матерью, это был тяжёлый удар.

В письме к Г.В. Вернадскому от 30 марта 1956 года он пишет: «Глубокоуважаемый Георгий Валентинович! Прошу простить великодушно за долгое молчание. Год выдался трудный для меня. Пришлось испытать вторично великое горе — ушла моя мать. Для меня это явилось полной внутренней перестройкой жизни. Только теперь смог возобновить свои работы».

В ожидании разрешения на возвращение проходит ещё около двух лет. Встреча с Н.С. Хрущёвым, с которым Ю.Н. Рериху удалось переговорить во время визита правительственной делегации СССР в Индию, решила наконец этот вопрос. Юрий Николаевич Рерих получает советское гражданство и разрешение вернуться на Родину.

Герой готов на подвиг и на бой,
Герой готов на труд, на испытанье...³⁰

Продолжение следует

---

* Рерих Ю.Н. Письма. Т. 2. М., 2002. С. 270.

¹ Рерих Е.И. Письма. Т. 1. М.,1999. С. 238.

² Воспоминания о Ю.Н. Рерихе. Новосибирск, 2002. С. 38.

³ Рерих Ю.Н. Письма. Т. 2. С. 117 – 118.

⁴ Рериховский вестник. 1992. Вып. 5. С. 67, 68.

⁵ Рерих Ю.Н. Письма. Т. 1. М., 2002. С. 29.

⁶ Там же. С. 35.

⁷ Там же. С. 36.

⁸ Там же. С. 39.

⁹ А.Н. Зелинский — директор Центра ноосферной защиты им. академика Н.Д. Зелинского (Москва).

¹⁰ Воспоминания о Ю.Н. Рерихе. М., 2002. С. 34.

¹¹ Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 4. Новосибирск, 2011. С. 358.

¹² Из интервью А.Н. Зелинского. 2002 г. Архив СибРО.

¹³ Воспоминания о Ю.Н. Рерихе. М., 2002. С. 26.

¹⁴ Непрерывное восхождение. Т. 1. М., 2001. С. 492.

¹⁵ Воспоминания о Ю.Н. Рериха. М., 2002. С. 31.

¹⁶ Там же. С. 31.

¹⁷ Там же. С. 28 – 29.

¹⁸ Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. Рига, 1992. С. 245, 298.

¹⁹ Рериховский вестник. 1992. Вып. 5. С. 43 – 44.

²⁰ Воспоминания о Ю.Н. Рерихе. М., 2002. С. 35 – 36.

²¹ Письма Мастеров Мудрости. 1870 – 1888. М.: Сфера, 1998. С. 9.

²² Рерих Ю.Н. Буддизм и культурное наследие Азии. М., 2002. С. 10.

²³ Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999. С. 20, 27.

²⁴ Рерих Ю.Н. Письма. Т. 2. С. 104.

²⁵ Рерих Е.И. Письма. Т. 5. М., 2003. С. 252.

²⁶ Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 3. М., 1996. С. 533.

²⁷ Воспоминания о Ю.Н. Рерихе. М., 2002. С. 37.

²⁸ Там же. С. 38.

²⁹ Рерих Ю.Н. Письма. Т. 2. С. 226 – 227.

³⁰ Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 3. Новосибирск, 2009. С. 243.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: