Радость есть здоровье духа. Мир Огненный, ч. 1, 298 |
Проходя через материю, мы идём через бесконечные смены форм: смены тел, одежд, обстановки, окружения, людей, обстоятельств, миров. Все эти смены — условие для всестороннего развития и беспредельного роста духа, который может законно эволюционировать только при условии вечного движения. Потому привязывать своё сознание к этим неизменно преходящим сменам бытия — значит задерживаться на своём пути, проходящем через эти формы жизни. Формы жизни предназначены для использования их всё для той же цели роста духа. Им можно отдать должное, если они прекрасны; через них можно пройти не оглядываясь, если они жутки, — но, главное, не считать их самоцелью нашего существования.
Пчела садится на цветок и собирает с него мёд, но не считает этот цветок своим пожизненным обиталищем, как бы ни был он прекрасен. Она улетает с него на другие цветы и продолжает собирать сокровище своё, не ограничивая себя каждой своей временной остановкой. Её цель — собирание квинтэссенции каждого медоносного цветка — его нектара.
Люди привязывают себя к вещам, к жилищам, к людям, хотят закрепить это навечно и терзаются, познавая невозможность сделать это. Но в самой невозможности вечного стояния на одном месте и заключается возможность нашего движения вперёд. Пусть вопреки нашей воле, но закон жизни толкает нас на дальнейшее развитие. Волей-неволей мы проходим через опыты жизни. Если это делается добровольно и с полным пониманием значения этого движения — польза для духа возрастает во сто крат.
Понимание помогает преумножению сокровищ духа. Потому «знание превыше всего». Оно делает человека властелином своей судьбы, сознательным кормчим корабля своего духа, открывает ему смысл происходящего.
Животные руководимы инстинктом. Человек руководствуется знанием. Если знание не воспринято, а инстинкт уже утерян, то что остаётся? Власть обстоятельств, под которой человек влачит неосмысленное существование. Но знание ставит обстоятельства на должное место и помогает человеку использовать их наилучшим образом.
25 марта 1951 (?) г. «Не противопоставление себя Братству, но примыкание»
До каких пор будем говорить: Они и мы? До каких пор считать, что Они — одно, а мы — совершенно другое, не имеющее к Ним никакого отношения?! Но не будет ли чересчур дерзновенно обобщать? Да. Но дерзновение заповедано. Лучшую песнь поём дерзновению. Без него не дойти и не продвинуться. Не почувствовать ответственности, не взять на себя обязательств. Мы, мол, безответственны, куда нам, а вот Они ответственны. Таким путём никогда не примкнём. Объединение начинается в сознании, прежде чем оно оформится на земле. Для нас никого нет ближе Их. Все виды земного родства и близости лишь отдельные частицы настоящей Близости. Нечего обманывать себя иллюзиями, что кто-то здесь любит нас по-настоящему. Только Учитель, только Они могут любить по-настоящему. Они всё отдали нам, Они живут для людей. Они ждут нас. В тайниках сердца мы тоже хотим быть такими же, хотя «я» плоти и противодействует. Но сердце устремляется, но тонкое тело летит туда. Не всегда мы слышим эти устремления нашей сокровенной сущности, но они есть и моментами вспыхивают озарениями. Мы тоже стремимся к благу. Мы тоже хотим помогать. Мы тоже любим прекрасное. Потому мы вместе. Правда, наши духовные размеры относятся к Их размерам как капля к океану. Но ведь капли тоже часть океана. И сущность равноподобна. Нет границ, нет преград, кроме как в сознании. Если мы хотим этого, то мы и вместе. Если мы хотим быть достойны этого, то и будем. Когда перейдём грань сознания, противопоставляющую нас Им, то из берущих станем дающими, из ожидающих действующими, из ненавидящих любящими. И жизнь преобразится. Капля, ставшая океаном, получит мощь океана, его движение, его глубины. Путь к Братству есть примыкание к Братству. Другого способа дойти нет. Самые длинные, самые сложные пути всё равно приведут к этому кратчайшему. А сейчас время кратчайшего пути. Это особенность нашего времени. Тот, кто её не понимает, тот проспит неповторимую возможность, даваемую лишь на смене рас и эпох. И Они сейчас так близко, что ощущаются почти физически. Только наш грубый глаз не может Их увидеть, но глаз сердца видит. И Они хотят быть не богами, но сотрудниками. И Они ждут нас.