Мощная сила побудила Тагора взглянуть на бедствия его времени, и он не стал затворником, не стал его глухим отшельником, — он стал его Целителем, его Провидцем и его Толкователем. Он этого достиг простейшим волшебством сердца и разума, которое подвластно лишь детям и поэтам.

Эрнест Рис¹

«Наконец я прибыл в Россию. Всё, что я вижу, — чудесно. Не похоже на другие страны. В корне отлично. Они всколыхнули всех. Вековая культура человеческого общества создаётся трудами простых людей; их — большинство, они несут на себе всю тяжесть»² — этими строками начинает свои «Письма о России» величайший мыслитель Индии Рабиндранат Тагор (1861 – 1941). Тонко чувствующий дух времени, он в своих пятнадцати письмах смог отразить, пожалуй, главное — энергию высокого устремления, зародившегося в России, как общую черту исторического момента пробуждения стран Востока.

Рабиндранат Тагор — первый писатель Азии, которому в 1913 году была присуждена Нобелевская премия по литературе — за цикл стихов «Гитанджали» («Жертвенные песни»). Из всех литераторов — лауреатов премии Тагор, пожалуй, наиболее разносторонне одарённый. «Он был величайшей фигурой современного индийского ренессанса», — говорил о нём индийский философ, общественный и государственный деятель, президент Индии Сарвепалли Радхакришнан. На родине Тагор известен прежде всего как поэт, крупнейший прозаик, драматург и публицист. Он реформатор бенгальского литературного языка, автор многочисленных работ по вопросам языка и литературы. Тагор — композитор, создавший несколько балетов и более двух тысяч песен в жанре Рабиндра-сангит⁴. Современники считали его блестящим драматическим актёром и талантливым режиссёром. Тагор известен и как философ-моралист, один из руководителей религиозно-реформистского движения, педагог-просветитель, основатель университета в Шантиникетане. Пожалуй, больше чем кто-либо другой из индийцев Тагор способствовал гармоничному сочетанию идеалов Востока и Запада. «Он был самым выдающимся интернационалистом в Индии, верившим в международное сотрудничество и работавшим во имя его. Он принёс в другие страны то, что Индия могла им дать, а в Индию то, что мир мог дать его собственному народу»⁵, — писал Джавахарлал Неру. Последние 12 лет жизни Тагор увлекался живописью, создал около трёх тысяч картин и набросков и завоевал всемирную славу как талантливый, оригинальный художник.

После присуждения Нобелевской премии Тагора стали приглашать в разные страны мира. Он всегда страстно стремился к знакомству с другими культурами, впитывал их лучшие черты и привносил их в жизнь и культуру свой страны, в деятельность своего университета. Он посетил страны Европы, Америки, Ближнего Востока, Азии... Встречи, лекции и литературные вечера — где бы они ни проходили, он всегда был в кругу ярчайших интеллектуалов и творческих личностей, обсуждал проблемы философии, политики, искусства. Однажды в письме к своей дочери Тагор заметил: «Я чувствую, как неустанность бередит меня... Мир радушно встретил меня, я тоже радушно встречу его... Я приближаюсь к широкой дороге странника»⁶.

Тагор был известен и любим ещё в дореволюционной России. Его поэзию переводили русские символисты. В 1917 году одновременно вышло несколько переводов «Жертвенных песен», один из них под редакцией Ю. Балтрушайтиса. Николай Рерих так вспоминал об этом времени: «"Гитанджали" явилось целым откровением. Поэмы читались на вечерах и на внутренних беседах. Получилось то драгоценное взаимопонимание, которое ничем не достигнешь, кроме подлинного таланта. (...) Как сразу полюбили Тагора! Казалось, что самые различные люди, самые непримиримые психологи были объединены зовом поэта»⁷.

Тагор стремился в Советскую Россию и неоднократно предпринимал попытки приехать. Но к концу 1917 года все связи России и Британской Индии были прерваны, а на 200-летие Российской академии наук, куда в 1925 году был приглашён поэт, он не смог приехать из-за болезни. В 1926 году в Стокгольме поэт встречается с постпредом СССР А.Я. Аросевым. «Вы не представляете себе, как мне уже с давних пор хочется попасть в вашу страну, которую я люблю по её литературе. А теперь, когда ваш народ стал совсем новым, совсем другим, чем был раньше, как рассказывали мне мои приятели, я с ещё большим нетерпением рвусь туда. Я хочу узнать вашу музыку, ваш театр, ваши танцы, познакомиться с вашей литературой»⁸, — сказал он на встрече. В Берлине А.В. Луначарский лично вручает Тагору приглашение посетить СССР. Визит Тагора в Советский Союз проходил с 11 по 24 сентября 1930 года.

Впечатлениями о поездке поэт делится в письмах к своим родным и близким. Позднее пятнадцать из них были опубликованы на бенгальском языке как публицистический сборник «Письма о России». В 1934 году книга была переведена на английский, но не допущена к печати, так как содержала критику колониальных властей Британской Индии. А на русском языке «Письма» (в сокращении) увидели свет лишь в 1956 году — и тоже по причине наличия в них критики, но уже большевизма.

Тагор не был идеалистом, он был настоящим реалистом, обладавшим глубоким пониманием процессов, происходящих как во внутреннем мире человека, так и во внешнем мире социальных и межличностных отношений. «Большевизм возник в обстановке всеобщего страдания. Его можно сравнить с грозой, сопровожда­ющейся ослепительными вспышками молний. Это была неестественная революция. Она разразилась потому, что человеческое общество утратило равновесие. (...) Возможно, что в этом веке большевизм — это лечение, но медицинское лечение не может быть постоянным; тот день, когда режим, установленный врачом, будет отменён, станет праздничным для пациента»⁹. «На то, что они в конце концов построили за короткий срок при помощи жестокости, положиться нельзя, поскольку это сооружение не способно нести бремени вечности»¹⁰, — пророчески рассуждал Тагор. Но, несмотря на суровый тон восточного мудреца, поэт был счастлив визитом, он искренне и с энтузиазмом воспринял увиденное. И увиденное не только взволновало его тонкую душу, оно поразило его: «Я бы считал цель своей жизни не достигнутой полностью, если бы не приехал сюда»¹¹, — признаётся Тагор уже в первом отправленном из России письме и продолжает в другом: «Я прибыл в Россию со слабой, едва теплящейся надеждой, на какую способен гражданин нашей несчастной страны. Но то, что я увидел, повергло меня в изумление. ...Есть оборотная сторона медали, но в мою задачу входило увидеть её светлую сторону. И тот свет, который я увидел, поразил меня — неподвижное приобрело движение»¹².

То, что увидел Тагор, поразило его не случайно, ведь в годы переустройства в Советском Союзе (впервые в мире) было введено более двух десятков социальных преобразований. Это была школа созидания нового мира: «В наши дни лозунги русской революции стали лозунгами всего мира. Сейчас на земле есть только один народ, который думает об интересах всех людей...»¹³ «Ибо в их цели не входит само по себе усиление их собственного могущества или обороны, их целью является создание на расширенной основе чёткой системы производства всех средств для улучшения состояния образования, здравоохранения и питания населения, для них самым необходимым является нерушимый мир. (...) Во всех империалистических государствах производство оружия сейчас подавляет производство продовольствия. Между тем Россия в течение многих лет ужасно голодала, здесь умерло огромное количество людей. Но, несмотря на отсутствие помощи извне, они смогли выдержать и этот удар. Прошло только восемь лет, как они приступили к созидательной работе построения новой эры. Работы немало — их огромное государство охватывает и Европу, и Азию. Здесь проживает такое большое количество народностей, которого не знает даже Индия. Между этими народностями существуют огромные различия как по их психическому складу, так и по территориальным условиям их размещения. И на самом деле их трудности, заключающиеся в разнообразии национальностей, в многообразии условий их жизни, представляют собой картину общемировых трудностей, только в уменьшенном масштабе»¹⁴.

«Прежде чем судить о том, плохо или хорошо то, что они здесь сделали, бросается в глаза их необыкновенная смелость. (...) Меня восхищает волшебство европейской науки, могущей творить чудеса, но меня ещё больше поражает огромное дело, которое я вижу здесь. Если бы они только разрушали, я бы не удивился, ибо способности разрушать у них достаточно, но я вижу, что они, засучив рукава, работают, чтобы на этом огромном пространстве воздвигнуть новый мир. Надо торопиться, потому что весь мир им враждебен, все против них. Им необходимо как можно скорее встать на ноги. На каждом шагу они должны доказывать, что то, к чему они стремятся, — не ошибка, не обман; они твёрдо решили пройти тысячелетие за десять – пятнадцать лет. Их экономическая мощь по сравнению с любой другой страной чрезвычайно незначительна, зато воля — огромна»¹⁵.

Многие страницы «Писем» посвящены и социальным проблемам Индии. Тагор сравнивает положение двух стран, примеряет к Индии опыт Советской России, пытаясь отыскать рецепт для пробуждения Индии. «Откровенно говоря, я уже давно потерял веру в лучшее будущее своей страны. (...) Я говорил себе: такое разнообразие наций, и каждая невежественна по-своему, столько противоположных религий, сколько же нужно времени, чтобы снять с нас бремя страданий и тяжесть грехов? (...) Приехав в Россию, я убедился, что часы, отбивавшие рост благосостояния её народа, были так же неподвижны, как наши, но прошло лишь восемь – десять лет, и эти веками неподвижные часы приобрели необходимый ритм движения. Их завели. Теперь я понял, что и наши часы могли бы пойти, однако их не завели»¹⁶.

«Я придерживаюсь мнения, что основой всех нынешних бедствий, выпавших на долю Индии, является невежество. Национальная вражда, религиозная рознь, отсутствие творческой инициативы, экономическая слабость — всё это связано с недостатком образованности»¹⁷.

«...Хочу сказать своему народу, что только десять лет назад русский народ был на той же ступени, что и наш. Какой прекрасный образец того, как образование поднимает человека, дала советская власть на примере своего народа! Здесь есть всё: наука, литература, музыка, живопись, то есть гораздо более полноценные возможности для получения образования, чем те, которыми располагает наша так называемая интеллигенция»¹⁸. «...Я собственными глазами увидел, насколько за десять лет русские крестьяне опередили индийских. ...Их душа изменилась, они стали людьми»¹⁹. «Буквально на глазах они превратили палку пешехода в колесницу ветра, и тот, кто когда-то униженно брёл по дороге, за десять лет приобрёл возможность мчаться на колеснице. Они стоят теперь в мире людей с высоко поднятой головой, ум их независим, руки свободны»²⁰. «Единственным средством, благодаря, которому они оказались в состоянии начать общий подъём, оказалось образование»²¹.

Тагор считал себя прежде всего просветителем. «Я приехал в Россию, чтобы познакомиться со здешней системой просвещения. Всё, что я увидел, удивило меня. За восемь лет просвещение изменило духовный облик всего населения. Немые заговорили, сдёрнуто покрывало, открывшее души тех, кто веками не видел света, бессильные вновь обрели душевные силы, презренные поднялись со дна общества, получив право на равное со всеми общественное положение. (...) Радуется душа, видя, как благодаря образованию становится полновод­ной веками сохнувшая река. Повсюду кипит жизнь. Свет новых надежд озаряет далеко вокруг всю их жизнь. У них три дела: образование, сельское хозяйство и техника. Объединяя народы по этим трём направлениям, они стремятся предоставить им все возможности развиваться духовно, жить и трудиться»²².

«Ни в одной стране мира я не видел такого огромного распространения образования, как здесь... С помощью всеобщего образования они хотят добиться успехов во всенародном деле создания коллективного ума. Они — деятели мировых масштабов. Поэтому им необходим большой ум, и поэтому им необходимо настоящее образование и тоже в широких масштабах»²³.

«Обычной целью распространяемого ими просвещения является стремление воспитать человека. (...) Они все — представители того класса, который никогда не мог требовать от кого-либо заботливого к себе отношения. В прошлом они находились на самой низкой ступени общества. А теперь передо мной были их лица, совершенно свободные от налёта подавленности и приниженности. Никакого стеснения, связанности. Ум их целенаправлен, а так как впереди у них широкое поле деятельности, то кажется, будто они всегда полны энергии, в них нет ни малейшего следа вялой невнимательности. (...) Они вырабатывают своё поведение и характер, подчиняя его общим большим интересам всех людей. Они взяли на себя такое обязательство, и выполнение его является для них делом чести»²⁴.

«Приехав сюда, я много думал об образовании в своей стране. Я попытаюсь своими слабыми, ничтожными силами собрать и использовать хоть часть того, что я увидел здесь. Но где взять время — для меня и пятилетний план выполнить невозможно. Один на один в течение тридцати лет я плыл навстречу враждебному миру...»²⁵ «Я был бы счастлив, если бы обладал хоть каплей той неиссякаемой энергии, смелости, умения и самопожертвования в деле распространения образования, какие наблюдаю здесь»²⁶.

«Образование в народе они распространяют разными способами. Одним из таких способов являются музеи. Разнообразные музеи имеются во всех городах и деревнях. Эти музеи активны. Повсюду в России широко распространён интерес к изучению особенностей отдельных районов. Такого рода образовательных центров около двух тысяч, в них работают более семидесяти тысяч человек. В этих центрах изучается история этих мест, а также прошлые и настоящие экономические возможности. Кроме того, ведётся исследовательская работа по изучению производительных сил и полезных ископаемых в этих районах. Теперь сюда приходят каменотёсы, литейщики, бакалейщики, портные, то есть живущие своим трудом. Приходят также советские воины, командиры, студенты и крестьяне. Необходимо постепенно приучать их ум к пониманию искусства»²⁷. «Строя фабрики и заводы по всей стране, они стремятся поднять рабочих, проводя огромную работу для того, чтобы сделать понятным для них, благодаря полученному образованию, искусство живописи. Они знают, что те, кто не понимает искусства, — варвары, а варвары внешне грубы, а внутри слабы. (...) В страшные, тяжёлые, голодные времена, пришедшие с революцией 1917 года, они танцевали, пели, увлекались театром, и это не противоречило поставленной ими огромной исторической драме. В пустыне нет жизни. Жизнь там, где, пенясь, вздымаются бегущие с горных скал потоки воды, где в весенних разливах пленяют голубизной снеговые вершины»²⁸.

«Советская власть уничтожила частную собственность, но она не уничтожила варварски сокровища, испокон века принадлежавшие народу. Она стремится дать тем, кто до сих пор пахал землю для обогащения других, не только право на неё, но и всё, что есть ценного в человеческой жизни. Животному достаточно быть сытым, человеку гораздо больше нужно развитие искусства, чем силы, — они осознали это. Правда, в годы революции многие ценности оказались погребёнными, но музеи, театры, библиотеки и концертные залы остались и ещё более обогатились»²⁹.

«На театральных сценах России представлены разнообразные формы искусства. В каждой из них постепенно проявляются и творческие искания нового, которым не препятствуют. Революция, изменившая общественный строй, создала безграничное поле для творческих дерзаний нового. Они не боятся нового ни в общественной жизни, ни в государственной, ни в искусстве. Советские революционеры лишили почвы веками существовавшую религию и старый государственный строй, которые подавляли ум и лишали свободы их душевные силы. Душа радуется, когда видишь, какую свободу за такой короткий срок получил в прошлом так жестоко угнетавшийся народ, ибо ни один правитель не может быть большим врагом, чем религиозный фанатизм, уничтожающий свободу человеческой души. (...) Советская власть спасла свою страну от унижения, высвободила её из тисков духовного порабощения...»³⁰

«После поездки по России сегодня я направляюсь в Америку. Но память о России до сих пор владеет всем моим существом. Дело в том, что другие страны, в которых я побывал, не волновали так моего воображения. Их деловая энергия разобщена разными областями деятельности, будь то политика, больницы, школы или музеи. А здесь единая цель, охватывая тонкой сетью своих каналов всю жизнь в стране, создала единый огромный организм, одну великую личность. Единые стремления объединили всё. Такое глубокое единение душ невозможно в тех странах, где собственность и энергия разделены личными интересами... Характер всей деятельности в Советской России — это стремление творить необычную жизнь как всеобщее дело, всеобщий дух, всеобщее право»³¹.

Прибыв в Нью-Йорк, Рабиндранат Тагор дал несколько интервью крупным американским газетам. Сенсационные заголовки «Тагор — друг русских», «Россия и Индия», «Индиец — друг русских» появились на страницах многих изданий. Популярный американский журнал «The Literary Digest» назвал Тагора одним из самых горячих пропагандистов России³².

Тагор и в последующие годы продолжает осмыслять увиденное в Советской России, в странах Запада и Индии. Выступая 8 мая 1941 года по индийскому радио, поэт сказал: «В то время как империалистические державы во имя своей животной алчности жертвуют благополучием подчинённых им народов, в Советском Союзе я увидел подлинные усилия, которые делаются для того, чтобы сочетать интересы различных национальностей, проживающих на его территории. Когда я увидел около двухсот национальностей, которые всего лишь несколько лет назад стояли на совершенно различных уровнях развития и теперь двигались вперёд в мирном содружестве, и когда я смотрю на свою родину и вижу людей высокой интеллектуальной культуры, увлекаемых хаосом варварства, я не могу не противопоставить двух систем правления, основывающихся одна — на сотрудничестве, другая — на эксплуатации, систем, которые сделали возможными такие противоположные состояния»³³.

В России Тагор видел и единственную силу, способную противостоять фашизму. Индийский учёный Рани Махаланобис оставил нам следующее свидетельство: «Во время свой болезни в июле 1941 года Тагор каждое утро с нетерпением ждал новостей с фронта о России. Он снова и снова повторял, что победа России принесла бы ему огромное счастье. Каждое утро он надеялся услышать хорошие новости. Когда же сообщение оказывалось плохим, он бросал газету и больше не читал её. За полчаса до операции Тагор спросил меня: "Скажи, что слышно о России?" Когда я сказал, что дела на фронте поправляются, его лицо просияло и он воскликнул: "О, разве могло бы быть иначе? Так должно быть. Должно было наступить улучшение. Они могут добиться этого. Только они добьются этого". Это были последние слова, сказанные мне Тагором. Я был счастлив видеть его лицо, озарённое твёрдой верой
в победу человека»³⁴.

«Письма о России» Рабиндраната Тагора — это не только документ истории, свидетельство социальных преобразований. Выдающийся поэт и общественный деятель Индии сумел почувствовать и передать атмосферу происходящего в Советской России, дух времени, пронизанный мощной энергией устремления к переустройству. Слова и фразы его «Писем» — словно бетховенские пассажи и аккорды, передающие звучание и ритм движения, которым жила страна, того «революционного движения, огромная волна которого вынесла русских к причалу новой эры»³⁵. 

(Р. Тагор. Гитанджали)

¹ Цит. по: Индия. Перспективы. 2010. № 2. С. 50.

² Тагор Р. Письма о России. М., 1956. С. 9.

³ Тагор Р. Восток // Собр. соч. Т. 7. М., 1964. С. 279.

⁴ Жанр бенгальской музыки, получивший название в честь Рабиндраната Тагора.

⁵ Неру Дж. Открытие Индии. М., 1955. С. 365.

⁶ Цит. по: Индия. Перспективы. 2010. № 2. С. 59.

⁷ Рерих Н.К. Толстой и Тагор // Листы дневника. Т. 2. М., 2000. С. 92.

⁸ Цит. по: Каландарова М.С. Рабиндранат Тагор в Советском Союзе // Азия и Африка сегодня. 2011. № 3. С. 52.

⁹ Цит. по: Кашин В.П. Рабиндранат Тагор в России // В Индию духа... Сб. статей, посвящённый 70-летию Р.Б. Рыбакова. М., 2008. С. 198 – 199.

¹⁰ Там же. С. 198.

¹¹ Тагор Р. Письма о России. С. 16.

¹² Там же. С. 57.

¹³ Там же. С. 18.

¹⁴ Тагор Р. Письма о России. С. 27 – 28.

¹⁵ Там же. С. 17.

¹⁶ Там же. С. 73 – 75.

¹⁷ Там же. С. 55.

¹⁸ Там же. С. 62.

¹⁹ Там же. С. 37.

²⁰ Там же. С. 57.

²¹ Там же. С. 56.

²² Там же. С. 39.

²³ Там же. С. 49.

²⁴ Там же. С. 40 – 42.

²⁵ Там же. С. 47.

²⁶ Там же. С. 22.

²⁷ Там же. С. 50 – 51.

²⁸ Там же. С. 52.

²⁹ Там же. С. 61.

³⁰ Тагор Р. Письма о России. С. 53 – 54.

³¹ Там же. С. 48.

³² Каландарова М.С. Рабиндранат Тагор в Советском Союзе // Азия и Африка сегодня. 2011. № 3. С. 55.

³³ Цит. по: Кашин В.П. Рабиндранат Тагор в России // В Индию духа... С. 199.

³⁴ Там же. С. 200.

³⁵ Тагор Р. Письма о России. С. 27.