|
Пока человек не развил в себе совершенного чувства справедливости, ему предпочтительнее ошибаться вследствие избытка снисходительности, чем совершать малейшую несправедливость. Письма Мастеров Мудрости, 108 |
 Учение Живой Этики
|
 Сибирское Рериховское Общество
|
 Музей Рериха Новосибирск
|
 Музей Рериха Верх-Уймон
|
 Сайт Б.Н.Абрамова
|
 Сайт Н.Д.Спириной
|
 ИЦ Россазия "Восход"
|
 Книжный магазин
|
 Город мастеров
|
 Наследие Алтая
|
«В марте 1914 года мною была закончена картина «Зарево», — писал Н.К.Рерих в 1935 году. — На фоне бельгийского замка около изваяния бельгийского льва на страже стоял в полном вооружении рыцарь. Всё небо уже было залито кровавым огневым заревом. На башнях и окнах старого замка уже вспыхивали огненные иероглифы. Но благородный рыцарь бодрствовал в своём несменном дозоре. Через четыре месяца все уже знали о том, что этот благородный рыцарь, конечно, был сам король Альберт, охранивший достоинство бельгийского льва»1. Николай Константинович имел в виду события, связанные с началом Первой мировой войны, когда Германия, объявив ультиматум нейтральной Бельгии, потребовала пропустить свои войска через её территорию к границам Франции. Получив отказ, 4 августа 1914 года Германия вторглась в пределы Бельгии и атаковала пограничную крепость Льеж. Бельгийская армия, возглавляемая королём Альбертом, оказала ожесточённое сопротивление, но ей пришлось отступить перед более сильным врагом. Вскоре почти вся территория Бельгии была оккупирована германскими войсками.
Прошли годы. Миновали тяжкие времена. В начале тридцатых годов Бельгия становится одной из первых стран мира, где нашли поддержку идеи Пакта Рериха. В этом, считал Николай Константинович, большая заслуга принадлежала просвещённому правителю Бельгии, королю Альберту. В очерке, посвящённом его памяти, Рерих писал: «Имя короля Альберта, весь его творческий подвиг во благо своей страны, его военное геройство, его широкие взгляды и глубокое доброжелательство всегда были для меня драгоценными. Поистине, радостно и в наши смущённые времена иметь перед собою такой ясный облик героя — рыцаря без страха и упрёка, блестяще прошедшего всю свою жизнь в неустанных трудах к процветанию народа»2.
В 1931 году, прозревая зарево новых войн, Николай Константинович повторяет картину 1914 года, изображая в её правом верхнем углу Знамя Мира. Нет, не ушли в прошлое армагеддонные времена, — словно бы напоминает Рерих и призывает усилить Священный Дозор. Потому и стоит благородный рыцарь на страже; а над «грозовым, заблудившимся миром» реет спасительный Стяг с начертанными на нём словами КУЛЬТУРА и МИР.
