Журнал: № 11 (379), Ноябрь, 2025

В этой статье мы продолжаем знакомиться с Евгенией Николаевной Туркиной и Марией Николаевной Варфоломеевой, участницами Харбинского содружества¹. Спустя несколько лет после встречи с Николаем Константиновичем Рерихом они вместе с семьями перебрались из Харбина в Тяньцзин — город в Северном Китае. А в 1947 году сюда приходит весть об уходе из жизни их любимого Учителя. Содружницы пишут Елене Ивановне Рерих письма, полные большого сердечного участия.

Из письма М.Н. Варфоломеевой: «Глубокоуважаемая и дорогая Елена Ивановна! (...) Прочли мы в журнале "Time" от 29 дек. 1947 г. заметку о том, что наш родной Николай Константинович ушёл с физического плана, и не поверили. Трудно представить, что это так... У меня совсем нет слов, чтобы написать всё, что хотелось бы Вам передать. Может быть, с письмом полетит кусочек моего сердца и всё Вам расскажет. Николай Константинович стал ещё ближе, ещё больше о Нём думаю. По средам, в тот день, когда Он нас собрал, зажигаю лампадку и перед огоньком вспоминаю всё то хорошее, что Он принёс миру, и шлю Ему мою любовь, преданность и благодарность. (...) Евгения Николаевна, мой сын и все друзья шлют Вам свою любовь и преданность... Всегда Ваша М.Н.» (30 марта 1948 г.)²

Спустя некоторое время после ухода из жизни своего великого спутника и друга Елена Ивановна пишет близким друзьям о том, что случилось. В числе этих немногих была и М.Н. Варфоломеева.

«Родная Мария Николаевна, — пишет Елена Ивановна, — получила Вашу милую мне весточку в Дели, где мы сидим в ожидании парохода, который должен отвезти нас на родину. (...)

Наш Любимый и Светлый ушёл тихо, просто и красиво, как жил. Тяжко вспоминать пережитую нами муку, видеть, как он таял у нас на глазах. Трудно привыкать к мысли, что он уже не с нами, что мы никогда больше не услышим его милого нам голоса, не услышим его мудрых речей, не увидим его прекрасной улыбки, не будем больше любоваться и радоваться с ним вместе новой красотой заката после окончания дневной работы. Но когда перед нашим мысленным взором встают все ужасы, происходящие на нашей планете, когда сознаём, что сейчас нет места культурному строительству в таком размахе, который отвечал бы широте его кругозора, когда чуем новый мировой обвал и разрушение, мы соглашаемся с мудрым решением Сил Света, предоставившим ему лучшую судьбу. Мы не имеем права возмущаться преждевременным уходом и сожалеть о якобы незаконченном подвиге. Он столько дал, так напитал пространство своими чудесными Образами и писаниями, которые будут вдохновлять настоящие и грядущие поколения нашего человечества. (...) У нас осталось немало его картин, и мы мечтаем привезти на родину эти сокровища красоты. Как Сказано: "Не будет больше такого певца священных гор". Правильно был он назван "Великим Мастером Гор"» (19 апр. 1948 г.)³

Отныне все надежды содружников сосредоточились на Елене Ивановне. Они ждут от неё известий, надеясь получить весточку уже из России.

Из письма Е.Н. Туркиной к Е.И. Рерих от 28 мая 1950 г.: «Дорогая и глубокочтимая Елена Ивановна! (...) Мы рады были через Е.П. [Инге] получить весть о Вас. Столько времени находились мы в полном незнании, где Вы; поджидая вести, думали её получить с Родины. Потом мы узнали, где Вы, и наконец пришла и весть. Прочли Ваши строки и нашли себе и радость и наставление и утешение. Радость, что мы связаны с Вами и друг с другом, что мы не одни. Что не осиротели мы. С нами и живое слово и вода Живая, и, несмотря на годы, есть ещё надежда послужить Родине. Недавно начала посещать лекции по Конституции нашей Страны и вижу, что, готовясь к возвращению на Родину, нельзя не знать её порядков и закона»⁴.

Евгения Николаевна делится с Еленой Ивановной тяжестью, которая лежит у неё на сердце: двое её сыновей уехали на Родину, но уже долгое время от них нет никаких известий. «Я посылаю моим мальчикам мысли помощи, любви... и молю Светлого Иерарха... и Светлые Силы о помощи им. Я верю в Щит и в то, что люди имеют всегда лучшее из того, что кармически возможно, но помощь Светлая всё же нужна человеку» (28 мая 1950 г.)⁵.

В другом письме Евгения Николаевна пишет: «Всегда чувствую Вас, читая постоянно страницы двух амарантовых томов наших настольных книг. Какое приношение возможно, чем выразить преданность, не старанием ли глубже вникнуть и стараться применять прочитанное?

У меня не прекращаются мои ожидания вестей от сыновей моих, уехавших на Родину. От одного нет вестей два года, от другого — третий год. Ничего не зная, не хочу думать ничего плохого, а думаю, что в этом есть какая-то необходимость и что все хорошие возможности на Родине есть. (...) Вот и от Вас ждём вестей, когда состоится Ваша поездка? Б.Н. [Абрамов] пишет, что крепко надеется и ждёт встречи с Вами. Все мы мечтаем об этом и о том, чтобы поехать на Родину и увидеть Вас и быть около Вас. Вы, наверное, знаете, как порою нужно нам поговорить с Вами о том, что остаётся невысказанным, неразрешённым: свои сомнения, непонимания. Всё, правда, есть в Учении, но не понято ещё, не дошло ещё сознание.

Люди такие разные в разнообразии взглядов и понятий. Часто приходится молчать не потому, что нечего сказать, а потому, что не к чему говорить, не к чему стучаться в закрытую дверь. Даже такой вопрос, как Мир во всём Мире, и это понятие кто-то не вмещает» (18 дек. 1950 г.)⁶.

Ответ Елены Ивановны приходит из Калимпонга — города, ставшего для неё и Юрия Николаевича новым пристанищем.

«Дорогая и родная Евгения Николаевна, рада была получить весточку от Вас. (...) Вот Вы ожидаете вестей от Ваших сыновей, и мы тоже уже три года как не имеем вестей ни от близких, ни от дальних. (...) Приходится... вооружиться новым терпением. Твёрдо верю и знаю, что всё придёт в лучшее время и в лучшем виде. Мудрость Высшая настолько очевидна, что я всегда повторяю: "Да будет Воля Твоя!" — это моя любимая молитва.

Вы правы, Родная, что "в Учении всё есть, но не дошло ещё до сознания". Потому так важно перечитывать многие положения в разное время и в разном настроении. По прошествии некоторого времени сознание совершенно по-новому усваивает уже известные положения или формулы. (...) Также люди не хотят понять, что вмещение не означает повторение и заучивание понятия на словах, но именно нужно приложение в жизни каждого дня. Да, "Мир всему Миру" — понятие, вместимое лишь на высших мирах, от которых мы так ещё далеки. Поэтому и приходится согласиться, что космические катастрофы нужны и неизбежны, иначе как пробудить окаменевшее сознание человека. После каждой Космической Катастрофы неминуемо и очищение, и приток новых космических сил, освежающих сознание. (...) Страна наша охранена Силами Света, и ничто грозное не коснётся её. Атомные бомбы ей не страшны. Знаю, что враги нашей страны будут посрамлены. Всё сложится на прославлении Родины. Всё сложится мудрее мудрого. Новый Мир идёт, и ничто не может остановить повсеместное пробуждение нового народного сознания. Одряхлевшее сознание не может ни создавать, ни строить, лишь захватывать и разрушать. Но всякие захваты отошли в прошлое. Звериное начало должно быть изъято из сознания новых поколений. Свобода мысли должна быть осознана как единственная прерогатива человека. Сверхчеловек — мыслитель прежде всего» (25 янв. 1951 г.)⁷.

На просьбу Евгении Николаевны — «узнать о пророческой странице св. Антония о будущем состоянии церквей»⁸ — Елена Ивановна отвечает: «Пророческую стран[ицу] из "Добротолюбия", о кот[орой] Вы пишете, я припоминаю... Там очень образно представлена картина будущей мощи, роскоши и разврата Князей Церкви и крушения её. Но самое истинное пророчество и точное знание заключается в словах Христа, сказанных им женщине-самарянке: "Наступает время, когда не на горе сей и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу... Настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и Истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и Истине..." Христова Вера должна была быть самой простой, самой сердечной и возвышенной. Но без знания духа и сердца... её загнали в тупик невежества и ограничений. Там, где мысль заглушена, там, где утверждён фанатизм, там самые лучшие, самые возвышенные ростки духа и сердца засыхают» (25 янв. 1951 г.)⁹.

В двух томах «Писем Елены Рерих», ставшими для Евгении Николаевны настольными книгами, встречались места, требовавшие пояснения, как, например, о тесной аналогии между космическими и человеческими проявлениями¹⁰.

«Вы спрашиваете об аналогии между семью космическими и человеческими проявлениями, — отвечает Елена Ивановна. — Да, именно, это знание сейчас так необходимо. Люди совершенно отошли от своей основы и начали вырождаться. Древнейшее изречение "Макрокосм и Микрокосм — едины" до сих пор остаётся без должного к нему внимания. Ключ ко всей жизни, ко всему сущему, ко всему совершающемуся, конечно, в нас самих, потому так неотложно важно изучение скрытых сил и свойств человека и соответствий их с проявлениями Космоса. Но и это придёт. Центры человека отвечают центрам Космоса»¹¹. И далее, перечислив ряд таких соответствий, Елена Ивановна подытоживает: «Если бы люди могли осознать, что История человечества записана в звёздных рунах! Великие Облики, вернее, Величайшие, связаны с Созвездиями и Солнцами, и история Их есть история этих Светил»¹².

Завершая письмо, Елена Ивановна ободряет Евгению Николаевну и пишет сокровенно: «Итак, Родная, уже недолго ждать, скоро увидите сыновей своих и сможете помочь им во многом. Радуйтесь духом и любовнее и теснее подходите к Вел[икому] Вл[адыке] в обращениях Ваших к Нему. Вел. Вл. сказал, что явится на объединении с сознанием Вашим во время Вашей молитвы к Нему, Ваших бесед с Ним. (...) Обнимаю Вас сердцем и шлю самую страстную силу устремления и мужества. Да будет Вам Светло»¹³.

Позже в письме к Б.Н. Абрамову Елена Ивановна писала: «...я очень, очень сочувствую Е[вгении] Н[иколаевне] и так хотела бы укрепить в ней надежду на встречу с сыновьями. (...) Пять лет мы не имели сведений от нашей родственницы [в Советском Союзе], но на днях она прислала весточку... Кто знает, может быть, и Евг[ения] Н[иколаевна] скоро что-нибудь услышит» (18 сент. 1953 г.)¹⁴.  

К большому сожалению содружниц, обстоятельства их жизни складывались совсем не так, как мечталось. «Из моего стремления на Родину ничего не вышло»¹⁵, — с грустью пишет Е.Н. Туркина Елене Ивановне. «До последнего дня в Тяньцзине я ждала вести, и не дождалась, от моих сыновей, которые уже 6 лет мне не пишут...» (12 июня 1954 г.)¹⁶.

Так, не имея известий от сыновей, а значит, и возможности получить от них поручительство, необходимое для переезда в Советский Союз, Е.Н. Туркина вместе с семьёй младшей дочери в 1954 году уезжает в Бразилию.

Последнее письмо Е.И. Рерих к Е.Н. Туркиной было написано 23 августа 1954 года. В нём она передаёт слова Учителя о том, что ей «"предстоит перемена к лучшему, но ещё на чужбине". (...) Потому, родная, запаситесь некоторым терпением и лучше вдумайтесь в происходящее в Мире. Вы правы, перечитывая книги Живой Этики в новом сознании. Много там Указаний об идущем Переустройстве Мира, но никто не задумывался над ними достаточно серьёзно.

Перемены большие идут во всём Мире, и страна наша оявится на большой мощи и расцвете, и все дружественные ей страны тоже процветут.

Перешлю Вам по Совету В. Вл. книгу...¹⁷ Книга написана глазом добрым, автор старается оявить справедливую оценку разных обстоятельств... Многое что освещает более беспристрастным светом. Ведь страшно представить себе ту сеть лжи и недостойной пропаганды, которая была сплетена и всё ещё плетётся вокруг нового строительства и исторического эволюционного хода событий многочисленными недругами и завистниками. (...)

Итак, родная, не грустите, но явите спокойствие и терпение, и "Путь откроется для Вас и Вашей семьи", так Сказано. "Забота о Вас будет явлена", радуюсь передать это Вам. Шлю Вам, родная, спокойствие и самые бодрые мысли и мысли благостные. Сердцем с Вами, храните мужество»¹⁸.

Е.Н. Туркина прожила в Бразилии в г. Сан-Паулу ещё около 20 лет. Она переписывалась с З.Г. Фосдик, Милой Страва, поддерживала контакты с содружниками по Харбину — З.Н. Чунихиной, Н.И. и Б.Н. Абрамовыми, М.И. Калантаевской, Е.П. Инге. Как и предсказывала ей Елена Ивановна, её сыновья, жившие в Советском Союзе, нашлись; с ними была установлена связь, и материнское сердце Евгении Николаевны успокоилось. Из писем Абрамовых известно, что её младший сын Алексей жил в Туле и, по словам Нины Ивановны, работал «по музыкальной части»¹⁹.

Письма Е.Н. Туркиной, хранящиеся в архиве З.Н. Чунихиной, свидетельствуют, что до конца жизни она была предана идеям Учения. В её сердце продолжал жить облик Дорогого Учителя — Николая Константиновича Рериха, открывшего ей дверь в мир духа. Однажды она написала подруге: «Спасибо Вам за готовность поделиться со мной репродукцией — портретом Н.К., но я думаю, лучше, чтобы он остался в памяти моей таким, как я его видела и знала» (14 июня 1962 г.)²⁰.  

Мария Николаевна Варфоломеева, как и все содружники, также всем сердцем устремлялась к Родине. Нужно сказать, что сын Марии Николаевны Иван и его жена Надежда были её единомышленниками: они приняли Учение и духовное руководство Николая Константиновича и тоже вели переписку с ним и Еленой Ивановной. Иван Иванович Варфоломеев, специалист по китайскому языку, познакомился с Рерихами в Харбине и особой дружеской симпатией проникся к Юрию Николаевичу, которого в своих письмах называет близким другом.

В одном из писем к Марии Николаевне Елена Ивановна писала: «Ваша милая дочь Надежда оправдывает своё имя, могу судить по её письмам. Сердце её может зажечь много огоньков вокруг себя. Мир так нуждается в таких магнитах, ведь лишь огни могут привлекать и соединять. (...) Шлю ей самые сердечные посылки. Её фотограф[ическая] карточка с сыном-младенцем стояла на моём письменном столе рядом с самыми любимыми Обликами. Мой Юрий любил получать письма от Ивана Ивановича, он ценит его дружбу, привет сердца и ему от нас обоих» (19 апр. 1948 г.)²¹.

Отвечая на привет сердца, переданный Еленой Ивановной, Надежда Варфоломеева писала ей: «Бесконечной радостью наполнило нас Ваше сообщение о возврате на Родину; радость не эгоистическая, радость особая, — радость за Родину!» (8 мая 1948 г.)²².

Как и многим русским, проживавшим в Китае, семье Варфоломеевых предстояло определиться, в какую страну им выезжать. Иван, колебавшийся в принятии решения, запросил об этом Николая Константиновича. Почти сразу же из Индии приходит телеграмма, а затем и письмо с твёрдым напутствием — «ехать непременно, во славу Родины, во имя созидательного труда. (...) Итак, на Новую Ниву, полные любви к Великому Народу Русскому!» (18 окт. 1947 г.)²³.

Ответное письмо Ивана наполнено энтузиазмом: «Глубокоуважаемый, дорогой и родной наш Николай Константинович. Трудно выразить словами ту радость и благодарность, которые мы все чувствовали, получив Вашу телеграмму, а затем и письмо. Опять Ваша ласка, забота, участие и помощь... (...) Вопрос о нашем возвращении на Родину и раньше был для нас самым важным, а теперь, после Вашей телеграммы и письма — все колебания отпали. (...) ...За эти годы из меня выработался неплохой китаист. Без преувеличения могу сказать, что по разговорному языку у меня здесь нет соперников. Поэтому я считаю, что должен служить Родине моей специальностью... (...) Ваше известие — "там и встретимся" — меня и нас всех крайне порадовало. Неужели это возможно? Ведь это наша мечта с той минуты, как мы с Вами расстались. (...) Вы, наш вождь, — поздравили нас с походом, и мы к этому походу готовимся» (26 нояб. 1947 г.)²⁴.

Однако в эти радостные планы жизнь внесла свои суровые коррективы. Произошло непредвиденное — в марте 1951 года Иван Иванович Варфоломеев был арестован за якобы «шпионаж и участие в контрреволюционной организации»²⁵ и вывезен в СССР вместе с семьёй. М.Н. Варфоломеева в одночасье лишилась и возможности видеть детей, и средств к существованию, ибо находилась на иждивении сына.

Б.Н. Абрамов писал Елене Ивановне, что Мария Николаевна «переживает большую трагедию. Она одна, совершенно одна. Нет с ней ни детей её, ни внука. Где дети, она не знает. ...Сейчас она так бедствует, что даже получает бесплатные обеды и очень нуждается» (11 окт. 1953 г.)²⁶.

Долгое время Мария Николаевна безуспешно пыталась что-то узнать о судьбе детей и внука. Она оставалась в Тяньцзине, тяжело болела, и друзья помогали ей чем могли. При этом, по словам друзей, Мария Николаевна всё же не теряла надежды поехать на Родину.

М.Н. Варфоломеева не была оставлена Высшей Помощью. В письме Бориса Николаевича к Елене Ивановне читаем: «М.Н. болеет ногами, ей трудно ходить много. Однажды жена видела во сне, как М.Н. лечил В. Вл.» (14 мая 1950 г.)²⁷.

Елена Ивановна, которая очень тепло относилась к Марии Николаевне, запрашивала друзей о её судьбе. Она писала Туркиной: «Борис и Ниночка Абрамовы остаются в Харбине. Добрая Ниночка по мере возможности помогает М.Н. До сих пор не могу понять, что за драма произошла в семье М.Н. Намёки только больше запутали²⁸. Но, конечно, Помощь будет оказана» (23 авг. 1954 г.)²⁹.

О последних годах жизни М.Н. Варфоломеевой нам ничего не известно.

В Записях Б.Н. Абрамова есть такие слова Великого Учителя: «Неважно, если ожидаемое будущее не состоялось: освобождающий от цепей настоящего магнит будущего был мощным двигателем вперёд и кверху»³⁰. Возвращение в Россию у содружниц не состоялось, но любимая Родина — Новая Страна — продолжала жить в их сердцах, и это давало им силы и наполняло надеждой на будущую встречу.

Об этом светлом и прекрасном будущем Марии Николаевне Варфоломеевой писала ранее Елена Ивановна Рерих: «Итак, мы живём мыслью о несении подвига на родине, о создании поколения героинь и героев, самоотверженно работающих на мощь и расцвет своей страны. Будущее героического народа может быть прекрасным и превзойти все мечты. Знаю, как Вы и Ваша милая семья любили нашего Светлого и Любимого... и потому мы встретимся с Вами, как близкие сердцем, и понесём наш труд на утверждение идеалов и прославление чудесного Светлого Облика, пролившего столько красоты высшей мудрости и любви к людям на своём последнем пути» (19 апр. 1948 г.)³¹. 

---

¹ Начало см.: Ольховая О.А., Кочергина Н.М. «Ехать непременно, во славу Родины...»: По страницам переписки Е.Н. Туркиной и М.Н. Варфоломеевой с Н.К. Рерихом и Е.И. Рерих // Восход. 2025. № 9. С. 28–34.

² Архив Рерихов: URL:http://roerichsmuseum.ru/index.php/museum/arkhiv/256-pisma-eir

³ Рерих Е.И. Письма. Т. 8. М., 2008. С. 36 (19.04.1948).

⁴ Архив Рерихов.

⁵ Там же.

⁶ Архив Рерихов.

⁷ Рерих Е.И. Письма. Т. 9. М., 2009. С. 16–17 (25.01.1951).

⁸ Письмо Е.Н. Туркиной от 18.12.1950 г. Архив Рерихов.

⁹ Рерих Е.И. Письма. Т. 9. С. 17 (25.01.1951).

¹⁰ В письме от 17.12.1929 г. Е.И. Рерих пишет: «Привожу вам страницу из книги "Беспредельность", страница эта, по существующей тесной аналогии между всеми космическими и человеческими проявлениями, поможет лишний раз поразмыслить над серьёзностью происходящего», и далее она приводит параграф 322 из книги «Беспредельность».

¹¹ Рерих Е.И. Письма. Т. 9. С. 17 (25.01.1951).

¹² Там же.

¹³ Там же. С. 17–18.

¹⁴ Там же. С. 315 (18.09.1953).

¹⁵ Письмо от 4 ноября 1953 г. Архив Рерихов.

¹⁶ Архив Рерихов.

¹⁷ Речь идёт о книге «Soviet Russia since the War» («Советская Россия после войны»), написанной Диином Кентерберийским (см. ­письмо Е.И. Рерих от 24.08.1954 г.). Диин — духовное лицо в Англиканской церкви.

¹⁸ Рерих Е.И. Письма. Т. 9. C. 441–442 (23.08.1954).

¹⁹ Письмо Н.И. Абрамовой от 27.07.1961 г. // Стойкость духа: Письма Б.Н. и Н.И. Абрамовых к Н.Д. Спириной. Новосибирск, 2017. С. 49.

²⁰ Архив Чунихиной.

²¹ Рерих Е.И. Письма. Т. 8. С. 37 (19.04.1948).

²² Архив Рерихов.

²³ Рерих Н.К. Друзьям (18.10.1947) // Листы дневника. М., 1996. Т. 3. С. 583.

²⁴ Архив Рерихов.

²⁵ Жертвы политического террора в СССР: URL: https://lists.memo.ru/index3.htm

²⁶ Архив Рерихов.

²⁷ Там же.

²⁸ Политическая обстановка была такова, что друзья не рисковали писать Елене Ивановне открыто об аресте друзей из-за цензуры.

²⁹ Рерих Е.И. Письма. Т. 9. С. 442 (23.08.1954).

³⁰ Грани Агни Йоги. 1956. 738 (Новосибирск, 2009).

³¹ Рерих Е.И. Письма. Т. 8. С. 37 (19.04.1948).

 

 

 

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: