Журнал: № 1 (273), Январь, 2017

Алла ШУСТОВА, канд. филос. наук, г. Москва

В большинстве исследований Центрально-Азиатская экспедиция Н.К. Рериха рассматривается в основном как самостоятельное мероприятие, без учёта её предыстории и возможной преемственности с другими историческими событиями. На самом деле экспедиция Рериха в определённом смысле была кульминацией целого ряда сложных исторических процессов, происходивших во второй половине XIX – начале XX века в России и Центральной Азии.

Как известно, в это время многие восточные страны были английскими колониями или находились под английским влиянием. Англия, благодаря жестокой эксплуатации Индии и других стран Азии, стала ведущей капиталистической державой и смогла осуществить промышленную революцию. Технологическое превосходство и более совершенные виды вооружения давали ей преимущество в проведении своей колониальной политики в технически отсталой Азии.

В 1857 – 1859 годах в Индии произошло народное восстание (восстание сипаев) против жёсткой колониальной политики Англии. Его называют первым серьёзным выступлением в рамках национально-освободительной борьбы за независимость Индии. Оно было жестоко подавлено, Индия перешла под прямое правление английской короны. В 1876 году королева Великобритании Виктория была коронована как императрица Индии. Это только подхлестнуло экспансию Англии в Азии и выступление её против России, которая, как евразийская держава, имела здесь свои интересы.

Англо-русское геополитическое противостояние в Центральной Азии ещё больше обострилось после того, как к России была присоединена Средняя Азия и Россия вплотную подошла к границам Персии, Афганистана и Индии. Из-за хитроумной картины обоюдных сдерживаний и уступок англо-русское геополитическое противостояние в Центральной Азии назвали игрой в геополитические шахматы — «Большой игрой» (термин, введённый в широкий оборот британским писателем Р. Киплингом в вышедшем в 1901 году романе «Ким»).

Англия болезненно реагировала на любые действия России в Азии, боясь даже частично потерять свои владения в Индии и понимая, насколько она зависима от индийских ресурсов. Англичане стремились окружить Индию по возможности широкой буферной зоной. В эту зону входили такие страны, как Персия, Афганистан, Непал, Бутан, а также прилежащие к ним территории Китая. Притязания Англии достигали Тибета и Монголии — буддийских стран, с которыми у России сложились особые отношения.

Со второй половины XIX века в России началось бурное экономическое развитие. Для русского капитала естественным было стремление расширить зону своего приложения в восточном направлении. Сибирь, Дальний Восток и Тихоокеанское побережье постепенно становились территорией русских экономических интересов.

В связи с углублением интереса к Востоку возникла и стала успешно развиваться российская научная школа востоковедения, в которой буддология занимала центральное место. Российская академия наук и Русское географическое общество вели обширную исследовательскую работу в Центральной Азии, Монголии, Тибете. В этой связи следует отметить русские экспедиции, которых было достаточно много: Н.М. Пржевальского в 1870 – 1873, 1876 – 1877, 1879, 1883 годах; А.В. Потанина — в 1866, 1888-м; Г.Е. Грумм-Гржимайло — в 1889 – 1890-м; В.А. Обручева и В.И. Роборовского — в 1893-м; П.К. Козлова — в 1899 – 1901, 1907 – 1909 годах.

Не удержался от поездки на Восток и цесаревич Николай, совершив уникальное путешествие в 1890 – 1891 годах. В том, что будущий русский император направился на Восток, а не на Запад, виделся большой смысл. Словно невидимая рука отправила его именно в восточные земли. Из Учения Живой Этики известно, сколь важен был в древности обычай так называемого обхождения ответственными лицами земель, имеющих значение для будущего. Конечно же, это событие имело большие последствия для развития русско-азиатских отношений.

Так, например, благодаря в том числе и поездке Николая, у России выстроились хорошие отношения с Сиамом (современным Таиландом). Сиамский король Чулалонгкорн посылал в Россию своих сыновей, один из которых получил военное образование в Петербурге и был женат на русской. Для строящегося в российской столице буддийского храма другой сиамский король, Вачиравуд, подарил позолоченную статую Будды Шакьямуни.

В рамках своего восточного путешествия Николай посетил Египет, Индию, Цейлон, остров Ява, Сиам, Вьетнам, Китай, Японию. Примечательно, что это были в основном страны, связанные с буддийской культурой. В Японии Николай осмотрел множество буддийских святынь, в том числе и большую скальную скульптуру Будды в окрестностях Киото.

Знакомство Николая с буддизмом продолжилось и на территории Российской империи. Возвращаясь в Петербург из Владивостока, он посетил буддийские святыни Бурятии. Везде ему воздавали великие почести. По буддистским представлениям, в русских царях воплощалось покровительство Белой Тары, высочайшего буддийского божества. Неслучайно среди подарков, преподнесённых Николаю хоринскими бурятами, была серебряная Белая Тара. Буряты Агинского ведомства устроили для будущего царя грандиозное конное представление. Николай также посетил Ацагатский дацан и поприсутствовал на мистерии цам.

Слухи о том, с каким благоговением и почестями встречали буряты своего обоготворяемого монарха, проникли в самую глубь Тибета и дошли до Далай-ламы. Тибет стал более пристально присматриваться к России.

Будущему царю буддисты преподнесли множество подарков, причём это были не просто знаки внимания. Подаренные предметы буддийского искусства были настоящими символическими посланиями. Известно, что на Востоке язык символов может сказать больше, чем язык обычный. Восточная символика — это своеобразная дипломатия, которой строго придерживались императорские и княжеские дома повсюду на Востоке. Так, среди многих ценных подарков Николаю были старинные доспехи тибетского воина, прямой тибетский меч, украшенный бирюзой и кораллами, а также облачение боевого коня. Внимание привлекают также огромная раковина в серебряной чеканной оправе, используемая буддистами в качестве трубы, и два из восьми буддийских священных символов (рыбы и узел бесконечности).

Символ рыб имеет отношение к проявлению новых космических энергий, он всегда связан с аватарами и ассоциируется с Новой эпохой. Символ бесконечности являет собой знак взаимозависимости всего, что происходит во Вселенной. Белая раковина, атрибут всех древних богов, — это инструмент провозглашения победы над врагами, победы великой Дхармы. Как звук священной раковины разносится повсюду вокруг, так и истинная Дхарма проникает во все уголки планеты.

Все эти предметы указывали на определённую миссию, которую будущий царь, как ожидали буддисты, должен был исполнить в будущем, а именно: стать настоящим защитником буддийского учения и покровителем буддийских народов.

В 2015 году в рамках празднования 100-летия со дня освящения буддийского храма в Петербурге буддийские подарки-символы были выставлены в Российском этнографическом музее. Многие из них экспонировались впервые. Таким образом, спустя более 100 лет вновь была актуализирована тема сближения России и буддийского Востока. В этом также можно усмотреть определённый смысл.

Цесаревич Николай, будучи во Владивостоке в рамках своего восточного путешествия, в 1891 году официально открыл строительство Транссибирской железнодорожной магистрали (Транссиба), отвезя тачку земли на полотно будущей дороги. Таким образом было положено начало масштабному евразийскому проекту соединения посредством железной дороги европейской части России с Дальним Востоком. Более того, проекта объединения всей Евразии от Атлантического океана до Тихого. С исторической точки зрения это было прорывом к новому этапу евразийского развития, а также цивилизационного освоения восточных земель.

В широком смысле слова транспортные пути служат хорошими нитями связи между народами и странами, а также путями культурного обмена. Поэтому государства всегда придавали им важное значение. Сейчас, например, актуализируются евразийские проекты новых Великого шёлкового и Чайного пути, а также других скоростных магистралей.

Идеи сближения России с Востоком буквально носились в воздухе. В 1893 году бурят Пётр Александрович (Жамсаран) Бадмаев (1851 – 1920), врач тибетской медицины, находясь в Петербурге на службе в Азиатском департаменте МИД, подал императору Александру III докладную записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке». Это был проект мирного добровольного присоединения к России Монголии, Тибета и некоторых частей Китая.

Прогнозируя упадок маньчжурской династии в Пекине и ослабление вследствие этого политической власти в Китае, Бадмаев предлагал России обратить пристальное внимание на монголо-тибетский регион в Центральной Азии. Он утверждал, что, если не придут русские, туда обязательно вторгнутся англичане. Забегая вперёд, можно сказать, что он не ошибся: в 1904 году Англия ввела войска в Тибет и после этого стала проводить более жёсткую политику в тибето-монгольском регионе.

Бадмаев выдвигает два направления деятельности в целях объединения России и монголо-тибетского региона. Во-первых, прорусская агитация среди монгольско-тибетских народов. Благодаря этому с падением власти маньчжуров монголо-тибетские князья и буддийские чиновники будут готовы прийти под русское покровительство. Во-вторых, развитие торговых кооперативов и прокладка дорог.

Бадмаев предложил весьма смелый проект: проложить ответвление от Транссиба в тибетском направлении до города Ланьчжоу в провинции Ганьсу. Он придавал настолько большое значение строительству дорог в Центральной Азии, что предложил ещё несколько вариантов таких проектов в 1911 и 1916 годах. Он ратовал за строительство железной дороги в Монголии, а также утверждал необходимость возведения Сибирской магистрали, теперь известной как БАМ. Также Бадмаев организовывал торгово-промышленные предприятия. Не забывал он и дело просвещения. При торговом доме Бадмаева стала издаваться на русском и монгольском языках первая частная газета Забайкалья «Жизнь на восточной окраине».

Таким образом, инициативы Бадмаева послужили активизации и развитию культурно-экономического сближения России и монголо-тибето-китайского Востока. В определённом смысле проекты Бадмаева можно считать предтечей деятельности Н.К. Рериха в этом направлении.

Как известно, до конца XIX века Тибет оставался закрытой страной. Во время Далай-ламы Х (1816 – 1837) китайское правительство, являвшееся сюзереном Тибета, издало декрет, запрещающий тибетским властям иметь какие бы то ни было отношения с иностранцами.

Существует, однако, и более глубокая причина закрытости Тибета. Так, в «Тайной Доктрине» Е.П. Блаватская писала, «что Тайная Доктрина сохранится во всей своей чистоте в Бход-юле (Тибете) только до того дня, пока он будет свободен от вторжения иностранцев. Сами посещения уроженцев Запада, как бы они ни были дружественны, будут губительны для тибетского населения. Вот истинный ключ к тибетской замкнутости»¹.

В «Письмах Махатм» ещё более широко разъясняется причина закрытости Тибета для Запада. Там написано: «Веками в Тибете мы имели высоконравственный чистосердечный простодушный народ, лишённый благословения цивилизации и поэтому незапятнанный её пороками. Веками Тибет был последним уголком на планете, не испорченным до той степени, чтобы препятствовать смешиванию двух атмосфер — физической и духовной»².

Именно особые условия Тибета позволяли существовать Ашрамам Махатм. Закрытость Тибета была в каком-то смысле вынужденной мерой для сохранения подлинного духовного знания.

Однако чем длительнее сохранялась закрытость Тибета, тем больше нарастали негативные явления внутри страны, как это бывает в любой закрытой системе. В Тибете стали процветать, с одной стороны, глубокое народное невежество и дикость, а с другой — высокомерие и консерватизм лам, происходило засорение буддизма магией и колдовством.

К ХХ веку пропасть между высокими идеалами буддизма и «народным» ламством стала катастрофической. Высокое духовное подвижничество, просвещённый буддизм оставались уделом лишь немногих.

В этой связи уместно привести слова Ю.Н. Рериха, который писал: «Подлинная ценность Тибета давно утрачена, и люди слепо тычутся, пытаясь поймать отражение своих прежних достижений, о которых свидетельствуют кучи пыльных книг и сокровища монастырей. Только тибетские отшельники да немногие странствующие геше, т.е. доктора богословия, всё ещё поддерживают пламя духовного поиска, которое когда-то дало этой стране репутацию святости»³.

В 1895 году в Тибете к власти приходит Далай-лама ХIII Тубтен Гьяцо (1876 – 1933). Новый правитель принимает судьбоносное решение: положить конец изоляции Тибета и начать контактировать с Западом.

Конец XIX века стал преддверием нового цикла в развитии планеты. Согласно буддийскому мировоззрению, наступала Эра Шамбалы, совершенно новая эпоха, в которую и Восток, и Запад должны стать в корне другими, более того — пойти навстречу друг другу. Преобразования эти касались и такой закрытой области, как Тибет, который должен был открыться миру и принять блага цивилизации.

Страна, которой предназначено возвыситься в Новую эпоху, — это Россия. Именно Россия могла бы помочь преодолеть замкнутость Тибета. Россию и Тибет связывают многочисленные исторические и культурные нити, которые возникли ещё в глубокой древности, укрепились в эпоху империи Чингисхана, а затем стали ещё крепче благодаря вековым культурно-религиозным контактам между буддистами двух стран.

Внешнее покровительство Тибету на протяжении веков оказывал Китай, не вмешиваясь в его внутренние дела. В условиях ослабления китайской власти в конце XIX века для тибетцев было естественно искать себе нового покровителя. Далай-лама XIII постепенно начал склоняться к тому, чтобы новым покровителем Тибета стала Россия, которая, если понадобится, должна встать на его защиту и от китайцев, и от англичан, которые всё больше усиливали экспансионистское давление на Тибет.

На рубеже XIX – XX веков начинается активное сближение двух стран. Для России и Тибета больше никогда не повторится такая уникальная историческая ситуация, когда первые лица этих государств, русский царь и тибетский правитель, будут писать друг другу дружеские письма и делать имеющие особое значение подарки. Далай-лама ХIII даже собирался посетить русскую столицу, Петербург.

В истории этого краткого и во многом драматического периода русско-тибетских отношений особую роль играл религиозный, государственный и общественный деятель России, Монголии и Тибета бурятский буддийский лама Агван Доржиев (1853 – 1938).

Исследователи до сих пор не могут до конца понять, почему Доржиев так упорно продвигал идею сближения России с Тибетом и Монголией и в чём на самом деле заключалась его миссия.

Агван Доржиев вышел из хоринских бурят, проживавших в Забайкалье. В молодости он отправился в Тибет, где, проучившись в известном лхасском монастыре Дрепунг, стал учёным ламой, доктором буддийской философии. Доржиев был хорошо образованным человеком не только среди своих сородичей, но и в среде российской интеллигенции. Помимо родного бурятского языка он знал тибетский, санскрит, монгольский, калмыцкий, маньчжурский, китайский, хорошо владел русским.

Благодаря своей учёности и выдающимся способностям он приобретает известность при дворе Далай-ламы XIII, где становится партнёром буддийского первосвященника по философским диспутам. Через некоторое время Доржиеву удаётся расположить к себе Далай-ламу и стать его другом и советником.

В сложные для Тибета времена он оказался рядом с тибетским правителем. Существует множество исторических свидетельств о том, как вовремя появлявшиеся при царях и императорах мудрые советники помогали стране сделать правильный исторический выбор. Хамбо-лама Доржиев был именно таким человеком. Несмотря на огромные расстояния, всяческие лишения и трудности, аресты и покушения на его жизнь, Доржиев постоянно перемещался между Тибетом, Монголией и Россией, встречался с их правителями, писал им письма, давал мудрые советы.

Кроме того, он стремился к объединению не только на государственном уровне, но и между буддистами этих стран. Доржиев стал инициатором строительства многих буддийских школ, типографий и, что важно, — вдохновителем и организатором строительства буддийского храма в Петербурге, северной столице России. Он организовывал буддийские съезды, выставки, читал лекции для светской аудитории. Наконец, он выступил как лидер обновленческого течения в буддизме. Такое было под силу только по-настоящему выдающейся личности.

Вся его жизнь прошла под знаком сближения России и буддийского Востока. И, как стало известно из Записей Е.И. Рерих, миссия русско-тибетского сближения была поручена Доржиеву Махатмами Востока. Там сказано: «Почему лама так понимает Учение общины? Потому что давно уже Дор[жиев] ожидал признаков прихода Майтрейи. (...) Уезжал за новыми пророчествами. Луч Наш имел, зная о появлении послов Наших. (...) Также надо знать, что однажды Д[оржиев] был очень близок от поездки к Нам, но необходимость постройки храма заставила его остаться. Сознательно, чтоб перебросить мост Будды. Теперь он видит шаги Майтрейи по Азии»⁴. Понятно, что здесь говорится о буддийском храме в Петербурге, который должен был стать координирующим центром в деле сближения России с буддийским миром.

Вновь создаваемая на Алтае буддийская община должна была оживить в этих местах культурные магниты прошлого. Рерихи в своих трудах неоднократно упоминают бытующее в Азии предание о путешествии Будды на север, с посещением Алтая и Забайкалья.
О том, что на Алтае когда-то существовали буддийские поселения, свидетельствуют обнаруженные на границе с Монголией остатки храмовых строений и камни с буддийскими надписями. Оживление древних культурных магнитов буддизма на Алтае проявилось и в возникшем в начале ХХ века движении бурханизма среди алтайцев. Бурханизм можно рассматривать как адаптированную для местного населения, привыкшего к поклонению духам природы, версию буддизма.

Таким образом, становится более понятной миссия Доржиева, которой он посвятил всю свою жизнь. Через буддизм он укреплял связи России с Азией, ратуя за единение буддийских общин калмыков, бурят, а также буддистов в Монголии и Тибете.

В 1901 году Агван Доржиев посетил резиденцию Панчен-ламы, монастырь Ташилунпо, который считался центром изучения Калачакры. Доржиев встретился с Панчен-ламой IX, который передал ему наставление по Учению Калачакры. По всей видимости, буддийский храм в российской столице, построенный в 1915 году под патронатом Доржиева, неслучайно был посвящён Калачакре и Шамбале.

Как известно, в комитет по строительству храма входил Н.К. Рерих. Художник отмечал, что именно от Доржиева он впервые услышал о Шамбале. А спустя некоторое время Рерих получил хадак, буддийский ритуальный шарф, переданный ему Доржиевым от Далай-ламы XIII, как знак признания заслуг в деле строительства буддийского храма.

Доржиев занимался не только укреплением позиций буддизма в России. Он также стал инициатором культурно-экономических проектов, нацеленных на сближение России с монголо-китайско-тибетским регионом.

В 1907 году в Министерство иностранных дел России поступает его секретная записка. В ней Хамбо-лама пишет: «Мир на окраинах будет обеспечен лишь в том случае, когда пограничные соседи на этих окраинах будут связаны с нами прочными узами дружбы и живого общения, в особенности — на почве торгово-промышленной и культурно-просветительной деятельности (здесь и далее в цитатах курсив мой. — А.Ш.). Мы имеем в виду китайскую границу и поднимаем вопрос потому, что война с Японией, с одной стороны, реформационное движение в Китае — с другой, и русско-английское соглашение относительно Тибета, Афганистана и Персии, с третьей стороны, создают новые и весьма серьёзные условия для России. Дело идёт о влиянии России на континенте Азии и теперь и в будущем. (...) Необходимо, чтобы Россия устремила своё внимание на правильную постановку политики на континенте Азии, необходимо, чтобы сообразно с новыми соотношениями сил и требованиями жизни на местах были приняты соответствующие шаги для усиления влияния на Монголию и Тибет. Надо совершить культурно-экономическое мирное завоевание этих стран. Тогда только, когда эти обе страны будут чувствовать себя тесно спаянными общностью культурно-экономических интересов, будет достигнут мир на всё время и Россия будет играть ту роль, которую давно должна была сыграть в жизни Монголии и Тибета.

Такое культурно-экономическое завоевание Россия может совершить без особого труда, ибо у неё имеются этнографически-бытовые, материально-экономические и религиозно-культурные посредствующие звенья на всём протяжении китайской границы — начиная с туркестанских инородцев и кончая бурятами и тунгусами. (...) Меры, наиболее верные и спорые, какие Россия должна принять для мирного завоевания Монголии и Тибета, могут быть двух родов. Одна — в смысле развития в Монголии и в Тибете русской и местной (национальной) торговли и промышленности. Другая — в смысле насаждения здоровой культуры и просвещения среди монголов и тибетцев, не насилуя их национальных, религиозных и бытовых особенностей: Россия должна стать добрым и постоянным другом, учительницей, покровительницей монголов и тибетцев во всём и защитницей их от эксплуатации и угнетения со стороны Китая, Японии и Англии»⁵.

Очевидно, что проект Доржиева, с одной стороны, имеет преемственность с проектом Бадмаева, а с другой — является, как и последний, предтечей будущих проектов Н.К. Рериха по освоению Алтая и Монголии. Выдвигаются всё тот же мирный принцип сближения и всё те же направления деятельности: торгово-промышленное и культурно-просветительное.

Пока государства занимались игрой в геополитические шахматы на просторах Азии, там вызревали мощные духовные и национально-освободительные силы.

Первое десятилетие ХХ века отмечено массовым проникновением монгольских лам на Алтай. В 1904 году в Горном Алтае возникает движение бурханизма, алтайской версии буддизма, основанной на ожидании прихода Белого Бурхана, по буддийским представлениям — Эпохи Майтрейи. Во время пребывания в 1904 – 1910 годах Далай-ламы XIII в Монголии, Китае и Северном Тибете усилилась национально-освободительная борьба в этих регионах.

В 1909 году в Петербурге началось строительство буддийского храма. В 1913 году, ещё до его окончания, была совершена первая служба в честь 300-летия царского дома Романовых. Освящение же храма произошло в 1915 году в присутствии представителей правительств Николая II, Далай-ламы XIII, сиамского короля Рамы VI и монгольского Богдо-гэгэна VIII. Это стало возможным во многом благодаря неустанной деятельности Доржиева.

Несмотря на укрепление позиций буддизма внутри России, тибетский вектор внешней политики был заморожен. Россия, находясь в трудном положении после русско-японской войны 1904 – 1905 годов, а также революции 1905 года, отказывается от начавшегося сближения с Тибетом, подписав в 1907 году в Петербурге русско-английскую Конвенцию по делам Персии, Афганистана и Тибета.

В 1914 году начинается Первая мировая война. Россия увязает на западных фронтах. Тибет вынужденно сближается с Англией.

В 1917 году в России происходит сначала Февральская, потом Октябрьская революция. К власти приходят большевики. Затем начинается гражданская война, отрезавшая российские восточные регионы от центра страны.

Как только утихли вихри гражданской войны, в Советской России начинают выдвигаться планы относительно Тибета. Готовятся экспедиции в Тибет. Восстанавливается разграбленный во время войны буддийский храм в Петрограде.

В 1920 году открывается Петроградский институт живых восточных языков (ПИЖВЯ), в котором планируется обучать выходцев из Бурятии, Монголии, Танну-Тувы, Калмыкии и Тибета. Таким образом, оживление тибетского вопроса происходит уже в Советской России.

С советскими властями соглашается сотрудничать А. Доржиев. В 1921 году в Кремле его принимает В.И. Ленин. Ленин интересовался мнением Доржиева по вопросам национального строительства, религии калмыков и бурят, а также их связей с буддистами Монголии и Тибета.

В 1921 году в Ташилунпо возводится статуя Майтрейи как символ приближения Эры Шамбалы. Таши-лама утверждает культ Майтрейи.

В 1922 году осуществляется первая советская экспедиция в Тибет под началом военного разведчика калмыка В.А. Хомутникова. Восстанавливаются отношения между Москвой и Лхасой.

После успешной советской экспедиции и переговоров в Лхасе в конце 1922 года учреждается
неофициальное представительство Тибета в РСФСР (Тибетская миссия). Оно размещается при буддийском храме в Петрограде, во главе его становится Доржиев.

В 1922 году состоялся также Первый духовный съезд буддистов, на котором было положено начало реформированию института буддизма в Бурятии, а затем и в Калмыкии. Обновление должно было происходить по двум направлениям. Провозглашались, во-первых, сближение буддийского учения с коммунистическим мировоззрением и, во-вторых — необходимость с помощью культурно-просветительской работы поднять уровень сознания ламства. Буддизм должен был быть очищен от излишних культовых напластований, от магических формул, от всего того, что поддерживало в массах невежество и низкий уровень культуры.

Движение буддийского обновленчества возглавили Агван Доржиев и его соратник калмык Шарап Тепкин. Таким образом, Доржиев начал воплощать программу сближения буддизма с коммунизмом ещё до того, как Н.К. Рерих приступил к аналогичной работе со своей стороны.

Доржиев продолжал поддерживать контакты с Далай-ламой XIII, которого склонял в пользу уже Советской России. Однако делать это было всё сложнее. В России вместе с отторжением церкви от государства росло пренебрежение и к религии. Начинал раскручиваться маховик репрессий. Сведения об этом проникали в Лхасу. Далай-лама начал относиться к большевикам с подозрением.

Смена государственного строя в России и провозглашение коммунистической идеологии позволили нащупать новые пути сближения России и тибетско-монгольского региона. Именно очищенный буддизм мог стать инструментом мирного (что принципиально) присоединения Востока к России.

Буддизм, как наиболее универсальное и философичное учение, с одной стороны, был способен представить сознание Востока на Западе, а с другой — именно через буддизм западные знания могли интегрироваться на Востоке. Буддизм можно было рассматривать как мост между духовностью Востока и Запада.

Со времён проектов Бадмаева историческая стратегия в деле сближения России с народами Азии не изменилась. Можно сказать, произошло углубление процесса, когда в поток обновления вовлекается не только система основ государственного устройства, но и учение буддизма.

Идейные стороны коммунизма и учения Будды были философски близки друг другу. Сравнительно быстрое проникновение коммунистических идей на Восток было исторически подготовлено в том числе и буддийской идеологией, которая, как уже указывалось, представляет сознание Востока. Не случайно возникло понятие «красный Восток». Заметим, что Китай, самое большое азиатское государство, остался «красным» до сих пор, несмотря на все пертурбации ХХ века. Буддийские же идеи, если бы они были приняты Советской Россией, могли бы сыграть здесь свою прогрессивную роль.

Именно для осмысления этих процессов Елена Ивановна Рерих спешно готовит три книги: перевод избранных Писем Махатм, «Основы буддизма» и «Община» из серии книг Учения Живой Этики. В этих трудах не только утверждалась близость идейных платформ коммунизма и буддизма, но и обосновывалась стратегия строительства нового государственного порядка в России и на Востоке.

Во время войны и революции в России позиции Англии в Тибете усилились. В 1922 году англичане протянули телеграфный провод в Лхасу, соединив Тибет с Индией, а через неё и со всем миром. Англия начала геологические изыскания на предмет поиска полезных ископаемых. Полным ходом шли обучение англичанами тибетских солдат, а также поставки английского вооружения тибетской армии. Таким образом, инициатива «откупорки» Тибета перешла в руки англичан.

Активизация Англии в Тибете, однако, натолкнулась на сопротивление. В Лхасе нарастал конфликт между англофильской военной верхушкой и ламством, отстаивавшим национальные интересы. Возникает конфликт и между лхасским правительством и Панчен-ламой.

В 1924 году Панчен-лама совершает побег из Тибета в Китай. Учение Калачакры, чьим главным истолкователем считается Таши-лама, получает новый импульс. Это Учение переносится во Внутреннюю Монголию и буддийский Китай — туда, где оказывается Таши-лама. Там он учреждает школы Калачакры.

Несмотря на усиление английского влияния на Тибет, в 1924 году из Советской России в Лхасу отправляется новая экспедиция под руководством работника НКИД С.С. Борисова. В это время в Лхасу прибывает и Ф.М. Бейли, дипломатический представитель Британии в Сиккиме, спецагент, отвечающий за тибетское направление. Он пытается на месте оценить ситуацию после бегства Панчен-ламы.

Надо отметить, что англичанин Ф.М. Бейли слыл ярым русофобом и врагом советской власти. Он расстраивает советско-тибетские переговоры, и Борисов встречает холодный приём со стороны Далай-ламы XIII. Более того, Далай-лама совершает недружественный акт: он передаёт Бейли подлинники писем правительств Бурят-Монгольской АССР и Калмыцкой АО, переданные ему С.С. Борисовым. Этим Далай-лама XIII перечеркнул отношения доверия, которые всё ещё продолжали существовать между российской и тибетской сторонами и поддерживались усилиями Доржиева.

Под влиянием Бейли Далай-лама XIII идёт ещё дальше: принимается решение больше не допускать в Лхасу путешественников «с севера».

Но в Лхасе продолжает быть неспокойно. Весной 1925 года предотвращён правительственный переворот, нацеленный на отстранение Далай-ламы XIII от светской власти в пользу военных. Нити заговора тянулись к Бейли. Ориентированная на Англию партия была подавлена, а её лидеры казнены или арестованы.

продолжение следует

¹ Блаватская Е.П. Тайная Доктрина. Т. 3. Новосибирск: ИЧП «Лазарев В.В. и О», 1993. С. 357.

² Письма Махатм. Самара: Самарский Дом печати, 1993. С. 51 (письмо 7 В).

³ Рерих Ю.Н. Тибет — страна снегов // Тибет и Центральная Азия. Самара: Агни, 1999. С. 286.

⁴ Рерих Е.И. Записи Учения Живой Этики. Т. 6. М., 2009. С. 266 – 267 (18 ноября 1925 г.).

⁵ Россия и Тибет: Сборник русских архивных документов. 1900 – 1914. М.: Вост. литература, 2005. С. 117 – 118. 

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: