Журнал: № 3 (239), Март, 2014

Время-то летит! Полвека, ровно полвека минуло, как у нас на Васильевском острове против Николаевского моста зачиналось Общество имени Т.Г. Шевченко. Дид Мордовцев, Микешин — целый круг украинцев и почитателей Украины и её славного певца — собирались у нас под председательством моего отца Константина Фёдоровича.

Микешин, поглаживая стрелки усов, улыбался: «Вот этакое славное дело запрещают! Ну да к Вам, друже, не доберутся, Вы юрист — Вы выведете на верный путь». Писали Устав, сходились, беседовали о будущих выступлениях, предполагали издать «Кобзаря» с иллюстрациями, читать лекции о творчестве Т[араса] Г[ригорьевича]. Во время собраний Микешин набросал портрет К[онстантина] Ф[ёдоровича], и все вокруг подписались. Этот лист хранился в моём архиве, может быть, был у моего брата Бориса в Москве. Надеюсь — сохранился.

Мои связи с Украйной завязались давно. Гремела труппа Кропивницкого. Заньковецкая, Саксаганский — целая даровитая семья, и чопорный Питер восчувствовал. Украинские песни восхищали, точно бы новая находка. В Академии художеств всегда было много украинцев, и мы жили дружно.

Первое впечатление было в Киеве, где мы остановились по пути в Крым. Был яркий праздничный день, я пошёл на базар. Тогда ещё базар был истинно гоголевским сходбищем. Прекрасные плахты, мониста, шитые сорочки, ленты, ну и шаровары, «як сине море». Накупил плахт, всякой всячины, наслушался звонкой певучей речи и навсегда сохранил память о бандуристах.

Потом уже в Академии, на украинском вечере, ставил живые картины из «Кобзаря» по эскизам Микешина. Подходит сотрудник «Новостей»: «Вы ведь уроженец Украины»? Говорю: «Нет, я питерец». — «Ну, я всё-таки скажу, что вы украинец — картины-то удачны, видно, любите Шевченко». Так я и оказался украинцем. Впрочем, ранее, когда на кавказском вечере я ставил картины, таким же образом я оказался грузином. Биографам — заморока!

Вот и теперь в Гималаях, когда радио даёт «Запорожца за Дунаем», яркой, красивой чередой проходят картины Украйны. Встают образы Шевченко и Гоголя. И дружба, сердечное дружество сплетается с созвучиями Украйны. Да, великое благо — Братство Народов. Там, где упало такое зерно плодоносное, уже будет жить мысль о Мире, о сотрудничестве, о геройстве и самоотвержении. Лишь бы посеялось зерно Братства.

Не знаю, жив ли мой портрет Гоголя в гимназии Мая — рисунок на программе ученического спектак­ля. От первых классов возлюбили Гоголя, и запомнились слова Тараса Бульбы о товариществе: «Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство. Вот на чём стоит наше товарищество. Нет уз святее товарищества. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в русской земле, не было таких товарищей. Нет, братцы, так любить может русская душа — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, что ни есть в тебе... Пусть же знают, что такое значит в русской земле товарищество!»

Вспомним лучшие слова о всех народах великой Семьи Всесо­юзной. Пусть ничто злое не коснётся всена­родного строительства. Да осенит труд Братский творческие достижения!

Украйне — любовь и привет. От Гималаев сердечный привет Всесоюзным Народам.

17 июня 1947 г.

Фото: Свято-Успенская Почаевская Лавра. Тернопольская обл., Украина.
Троицкий собор Лавры украшен мозаикой по эскизу Н.К. Рериха

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: