Журнал: № 6 (74), Июнь, 2000

Саранайа Мозор был одним из Мудрых. Казалось, ничто не было сокрыто от него. Он так же легко читал книгу человеческой души, как легко и свободно читал небесную книгу, где слова — огненные созвездия. Эту вечную книгу, которая для тех, кто её понимает и может её толковать, заключает в себе судьбы народов и развёртывает перед нами циклическую жизнь Миров.

Уже в течение многих, многих лет Саранайа не испытывал ни в чём нужды, ни одно земное желание не приходило к нему. Он двигался, углублённый в свою медитацию. Мудрость излучалась от него, и пещера, где он жил на вершинах Гималаев, превратилась в цель для пилигримов. Все, кто нуждался в совете, кого мучили вопросы Бытия, кто стремился восстановить исчезающее здоровье, — шли к нему и возвращались утешенными, ободрёнными и с новыми силами принимались за свой труд.

Мудрец принимал всех, разрешал самые запутанные вопросы и давал мудрейшие советы. Он делал это всё безвозмездно, и в силу этого бескорыстия слава о его святости всё росла и росла.

Никто не знал его возраста, но все были согласны с тем, что больше чем сто зим прошло над его головой. Ибо он давал советы и помогал ещё прадедам своих посетителей. Но сколько бы ему не было лет, ему нельзя было дать больше шестидесяти. Борода его поседела, но глаза оставались молодыми и огненными, и каждое движение указывало на силу и здоровье. Физические недостатки и слабости, которые преследуют человечество, для него не существовали. Его всегда можно было застать в пещере погружённым в медитацию, всегда он готов был приветствовать добрым словом каждого, кто приходил к нему.

И тем не менее, он устал жить. Устал от своих огненных знаний, ибо жизнь не имела уже никаких тайн от него. Он устал от своей известности и славы, которые с каждым днём разрастались. Люди провозгласили его даже Брамой новой инкарнации и, веря этому, стали обращаться с ним как с божеством, отягощая его поклонением и приношениями. Спокойно и ритмично текли его дни среди пустынных и величественных Гималайских вершин, но его душа, освобождённая от всех земных оков, уже была готова возноситься к Высшим Планам Бытия и непрестанно беседовать с Высшими Силами, которые окружают трон Брамы. Его огорчало, что он ещё не присоединён к Ним; его огорчало, что он не сбросил ещё телесные оковы, что он не может находиться непрестанно вблизи Господа и занять место, которое он заслужил своей долгой и примерной жизнью на Земле.

Так думал он: «Почему должен я так долго оставаться прикреплённым к этому телу, которое моя воля уже давно привела в подчинение духу и которое больше не представляет для меня ни малейшего интереса? Почему другим, менее продвинувшимся по тропе Мудрости, чем я, посылается дар перехода и разрешается предстать перед Создателем? Для меня невозможно знать уже больше. Почему меня не зовут?»

Рассуждая так, Дух его предстал перед Вратами Вечного Сада и постучался.

Появился Хранитель и спросил, что привело его в Обитель Высших.

«Мне хотелось бы войти», — прошептала душа Саранайи.

«Не время ещё, брат мой, — ответил Хранитель. — Твоего имени нет в Списке тех, кто имеет право войти Сюда».

«Может быть, обо мне только забыли? — возразил Саранайа. — Я устал на абсолютных высотах знания на земле, достигнув всего, чего только человеку возможно достичь. Разве могу я что-либо сделать больше?»

«Тебя нет в Списке, и я не могу тебе позволить войти. Иди и продолжай работу. Тебя позовут, когда свершится Судьба».

Так Саранайа вернулся на землю и снова принялся за своё служение. Его чудеса стали ещё поразительнее, и слава о нём расходилась дальше.

Безостановочно нёс Ганг потоки своих вод. Огромное количество песку медленно пересыпалось в Вечность, а Саранайа всё продолжал жить на вершинах Гималаев, тщетно ожидая Призвания. Но никто не призвал его.

И вот он снова решил постучаться во Врата Обители. Но ему снова сказали, что время ещё не наступило и что он должен продолжать свою работу на Земле до тех пор, пока не получит Указаний.

Снова вернулся Саранайа на Землю и ещё ревностнее стал творить добрые дела. Его тело стало почти нематериальным, а отрешение от всего земного настолько изменило его физический облик, что те, кто видели его, думали, что видят Диву.

Но Зова — не было.

Тогда однажды он возмутился. «Для чего я работал? — воскликнул он. — Я достиг Высочайшей Мудрости; я подчинил себе все земные желания; и я должен влачить это безрадостное существование, тогда как многим другим, которые даже ничего и не знают и вся заслуга которых состоит лишь в том, что они покорно носят вёдра с водой для орошения своего сада, — разрешено уйти отсюда и они допускаются быть поблизости трона Брамы. Правда, они не ропщут и не жалуются, ибо они ничего лучшего и не знают. Но я, который достиг абсолютных высот познания? Где же моя награда? Почему меня не призывают? Я заслужил это долгими годами. Это несправедливо».

И пока он так возмущался, он почувствовал вдруг, что душа его начала куда-то уходить, отделяясь от тела.

Вот наконец-то ему был разрешён Вход.

Он почувствовал невыразимую радость и подумал: «Наконец-то меня поняли».

Но вдруг он осознал, что Дух его, вместо того, чтоб возноситься к Высшему Саду, летел со страшной быстротой куда-то вниз. Падение было стремительное и ужасное. Всё вертелось и кружилось перед его внутренним взором, и, наконец, он потерял сознание...

Когда он пришёл в себя, он был подавлен своим безвыходным положением. Он был скован цепями. Кругом был полнейший мрак, и ледяной холод сковывал его члены; он не мог сделать ни малейшего движения, не мог издать ни малейшего звука.

Напрасно старался он объяснить себе то странное состояние, в котором находился...

Прошли века, в течение которых его дух испытал невероятные мучения. Он возмущался, он роптал на Создателя. Он находился в полнейшей прострации, вызванной абсолютным молчанием, непроницаемым мраком и пронизывающим холодом. Но на его возмущение — никакого ответа. Не было ответа и на его ропот, как не было и наказания за возмущение.

Пробежали ещё столетия. Наконец Саранайа начал успокаиваться и размышлять над своим положением. Вся его прошлая жизнь развернулась перед ним. Он снова пережил в памяти годы смятения, когда он искал путь к мудрости; он снова пережил медленное и трудное восхождение по той высшей лестнице, что ведёт к Знанию. И снова пережил он те времена, когда страдающие шли к нему за помощью; и вспомнил он, как позволял им обоготворять себя; вспомнил то чувство духовного безразличия, с каким он помогал своим братьям, и вспомнил, как, стремясь от них освободиться, искал успокоения и отдыха в Высших Сферах...

И он понял...

Он понял — почему его не призывали; понял причину, побуждавшую его стучаться в Обитель Величайших, и понял, почему ему отвечали, что он ещё не готов. И понял он, почему его прошлая работа ничего не стоила, ибо им руководила только гордость. Он считал себя выше своих братьев; он смирял себя перед ними, но он не любил их своим сердцем, и единственной его целью было личное самосовершенствование и честолюбие, но не Любовь. И вот это-то отсутствие в нём Любви и Сердца и непомерная гордость его и низвергли его на самую низшую ступень в шкале Мироздания.

Он понял молчание... Он понял неподвижность и мрак...

Он был превращён — в камень...

Это осознание пробудило в нём чувство острого страдания и раскаяния. И по мере того, как уходили столетия, эти чувства в нём возрастали. С радостью вернулся бы он к своей прежней жизни, чтоб иметь возможность доказать своё раскаяние и покорность. Но холод сковывал его движения. А окаменелость и пассивность его новой формы бытия давали доступ только его собственным грустным и печальным мыслям.

Наконец его раскаяние достигло таких размеров, что он вдруг почувствовал облегчение и заплакал...

В тот день один бедный пастух, немой от рождения, пас своих овец на склоне Гималаев среди безводной и скалистой местности. Он был свидетелем чуда. Огромная скала, без признака какой-либо на ней растительности, вдруг раскололась надвое и из трещины её заструился прозрачный и чистый родник. Поражённый пастух, подойдя к источнику, выпил воды и немедленно обрёл дар речи. Он побежал в деревню и всем, кто хотел слушать, рассказывал о свершившемся чуде. С того дня бесчисленное множество странников идут к этому чудесному источнику, дающему всем, кто верит, чудесное исцеление недугов и меру Божественной Благодати.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: