Журнал: № 11-12 (187-188), Ноябрь-декабрь, 2009

Учение Благословенного Будды в своих основах совпадает с Учением Живой Этики, что Е.И. Рерих ясно показывает в своей замечательной работе «Основы буддизма»*. Это и понятие общины, и огненное служение общему благу, и отказ от всех предрассудков и бесплодных рассуждений, и осознание Космической Иерархии. Буддисты трепетно ожидают прихода Будды Майтрейи и установления на земле Царства Шамбалы.

В «Криптограммах Востока»** Елена Ивановна Рерих поместила замечательно глубокую притчу о Благословенном Будде и его двоюродном брате Девадатте, который стал затем его главным гонителем.

Черта необходимости

Отчего началось различие между Буддою и Девадаттою?

Девадатта спросил: «С чего начинать каждое действие?»

Благословенный отвечал: «С самого необходимого, ибо каждое мгновение имеет свою необходимость, и это называется справедливостью действия».

Девадатта настаивал: «Как возникает очевидность необходимости?»

Благословенный отвечал: «Нить необходимости проходит через все миры. Но не понявший её останется в опасном ущелье и не защищённым от камней».

Так не мог Девадатта отличить черту необходимости, и эта тьма заслонила путь ему.

Как же нащупать эту нить необходимости? Ведь она невидима и её нельзя вычислить умом. Это не только религиозный вопрос о том, как достичь спасения, не только философский, как достичь мудрости, — сплошь и рядом это насущный практический вопрос целесообразности, которая одна только может привести к успеху. Вкладывать или накапливать, будь то материальные ресурсы или психическая энергия, посвящать себя семье или работе, хвататься за ближайшую возможность или выжидать, когда появится лучшая, — все эти вопросы требуют для своего решения чувства меры, которое твёрдо укажет, где лежит та самая «золотая середина». Но это чувство может появиться и быть верным лишь при условии, если обе противоположности приняты в сознание.

Чем полнее осознано каждое из противоположений, тем полнее окажется полученный в таком осознании синтез, тем точнее станет чувствоваться та линия равновесия, которая и будет искомой «нитью необходимости».

Вмещение противоположений неразрывно связано с одним из важнейших принципов восточной философии — «не отрицай». Также и в Учении Живой Этики неотрицание считается одним из признаков расширенного сознания. Иллюстрацией такого неотрицания может служить ещё одна притча из «Криптограмм Востока»:

Притча о вопрошавшем

Дгулнор считался самым мудрым. Он имел счастье получить Учителя из Священной Подземной Страны, но он был лишён языка и правой руки.

Устремившийся ученик задал вопрос, и Учитель кивнул головой.

Ученик задал два вопроса, и Учитель дважды кивнул.

Скоро ученик задавал непрерывно вопросы, и Учитель непрерывно кивал. Три года продолжалось вопрошание, и три года кивал Учитель.

«Значит, по опыту твоему, всё бывает?» И Учитель не только кивнул, но и поклонился в землю и, открыв на груди одежду, показал на груди изображение Благословенного, дающего обеими руками.

Так была утверждена мудрость и было возвеличено творчество жизни.

Жизнь постоянно ставит нас между двумя полюсами, крайними точками зрения на самые разные вопросы. Применяя принцип неотрицания к обеим полярным точкам зрения, можно прийти к вмещению всех противоположений.

Большинство противоположений есть следствие условных суждений. Мудрое, бережное отношение к слову, к суждениям позволит преодолеть видимость очень многих противоположений. Как учит восточная мудрость, «если нет необходимости говорить, молчи; если приходится говорить, по крайней мере, не суди; если приходится судить, по крайней мере, не спорь».

Но есть противоположения, которые не зависят от человеческих суждений. Их вмещение требует особой мудрости, особо расширенного сознания. Неспособность вместить такие противоположения всегда приводит к краху на пути духовного самосовершенствования — человек легко впадает либо в фанатизм, либо в нигилизм всеотрицания: он привязывается к произвольно выбранной односторонней точке зрения, отрицая все остальные и тем самым закрывая своё сознание для Беспредельности, которая всегда превосходит любые наши точки зрения и противоположности. Поэтому вмещение противоположений утверждалось как главный принцип всеми учениями мудрости как Запада, так и, в особенности, Востока.

Е.И. Рерих неоднократно указывает в своих письмах, что особенно большое значение противоположениям и их вмещению уделял Владыка Будда. «Так, Великий Будда, избирая в ученики, прежде всего испытывал их на вмещении так называемых пар противоположностей. Если ученик не мог осилить этого, Будда не приобщал его к дальнейшему знанию, ибо это было бы не только бесполезно, но и вредно. Познание действительности достигается лишь путём вечной смены и сопоставления пар противоположений»¹. В буддизме вмещение пар противоположений требуется для правильного понимания любой части учения. Так, одна из «благородных истин» — Срединный Путь — это не просто «золотая середина» в популярной трактовке, например, греческих «семи мудрецов»: «ничего слишком», что значит есть в меру, выпивать в меру и т.д. Срединный Путь Будды, так же как «Путь Сердца» (Чжун Юн) Конфуция, — это не средняя градация между двумя противоположностями, а именно выражение принципа вмещения противоположений: жить в миру, но быть не от мира сего, жить для земли, но лишь для того, чтобы приблизить её к Небу, и т.д.

Вот несколько примеров противоположений в учении Будды.

В отношении к телу Будда, с одной стороны, призывал не любить тело и не привязываться к нему. Он советовал постоянно помнить о бренности тела: «Увы! Недолго это тело проживёт на земле, отверженное, бесчувственное, бесполезное, как чурбан»². «Нет огня большего, чем страсть; нет беды большей, чем ненависть; нет несчастья большего, чем тело»³. Если следовать только этим указаниям, можно прийти к тем же крайностям аскетизма, через которые сам Будда прошёл во время своих духовных исканий, осознав их полную бесплодность.

Но, по учению Будды, нельзя и умерщвлять тело и даже относиться к нему с пренебрежением, напротив, нужно ценить его и заботиться о нём. Заботу о теле он сравнивал с заботой о ране, которую мы не любим, но окружаем вниманием. Ценить тело нужно уже за то, что оно предоставляет уникальные возможности для выхода из замкнутого круга сансары.

Итак, видеть в теле огромную, почти бесконечную ценность и при этом не привязываться к нему, используя его лишь как средство, — таково одно из главных противоположений, которые должен вмес­тить буддист. То же требование будет иметь силу и для последователя Агни Йоги.

В понятии Нирваны для буддиста соединены противоположения величайшего покоя и самой напряжённой активности. Одно из значений санскритского слова «нирвана» — «полное угасание». Вследствие этого западные санскритологи сделали вывод, что Нирвана — это полное уничтожение «я» человека. На самом деле в буддизме это означает полное угасание жажды удовольствий и привязанности, но не уничтожение существования. «Нирвана невыразима в словах» — один из догматов буддизма махаяны.

Но в этом непостижимом состоянии освобождённый дух не замирает в пассивном оцепенении, наоборот, его деятельность, свободная теперь от всех ограничений, достигает немыслимых для нас масштабов и интенсивности.

Ещё одно противоположение, связанное с понятием Нирваны, касается способа её достижения. Говорится, что нельзя достичь Нирваны, пока остаётся хоть малейшее желание такого достижения. Но это не значит, что любой материалист, который даже не верит в Нирвану, достигнет её быстрее устремлённого буддиста. Противоположение состоит в том, что нужно, с одной стороны, делать всё то, что делают люди, страстно стремящиеся к освобождению, но при этом, с другой стороны, заставить себя быть равнодушным к плоду окончательного достижения. Любое желание вносит двойственность «ожидаемое — получаемое», даже самое возвышенное и неэгоистическое, такое как желание полностью избавиться на пороге Нирваны от своего «эго». Эта двойственность заставляет рассудок постоянно воспроизводить в суждении оценку, сравнение полученного с ожидаемым и является препятствием для полного, нераздвоенного усилия, которое требуется для высшего достижения духа, Нирваны.

То же можно сказать и о достижении счастья вообще: лишь тот, кто трудится, не слишком задумываясь о своих шансах на успех, но при этом с полной самоотдачей, получает в конце концов то, на что и не надеялся. Это же требование действовать, не привязываясь к плодам действия, распространяется и на всю жизнь и труд человека, сознательно вступившего на путь самосовершенствования.

Двойственно в буддизме отношение и к закону кармы. С одной стороны, будда (дословно «пробуждённый») становится свободным от закона кармы, потому что кармические ограничения для него более недействительны. С другой стороны, это не значит, что закон кармы на него уже не действует. Этот закон универсален, и его действие распространяется на все сферы мироздания; однако будда становится единым с законом кармы и поэтому не ограничивается им.

Этому вопросу посвящена популярная дзенская притча «Байчжан и лиса»:

«Как-то на проповедях Байчжана стал появляться некий старик. Однажды, когда наставления были окончены, он не ушёл из зала вместе с другими. Байчжан спросил его, что он за человек. "Ныне я не принадлежу к человеческому роду, — ответил старик. — Но когда-то, во времена будды Кашьяпы, я жил на этой горе и наставлял истине. Однажды меня спросили: "Подвластен ли прозревший истину человек закону причинности существования?" Я ответил: "Не подвластен" — и за это был превращён в лису на пятьсот перерождений. Прошу вас, о монах, своим мудрым словом помочь мне избавиться от лисьего облика. Осмелюсь спросить: Подвластен ли прозревший истину человек закону причинности существования?" "Прозревший истину человек не отличает себя от причинности существования", — ответил Байчжан. Услыхав эти слова, старик достиг просветления. Он отвесил поклон и сказал: "Теперь я освободился от лисьего облика и должен покинуть своё тело, которое находится на горе. Прошу вас похоронить меня по монашескому чину". С этими словами он исчез».

«Причинность существования» здесь — не что иное, как закон кармы, «прозревший истину человек» — будда или бодхисаттва. Как может человек не отличать себя от закона причинности, стать единым с ним? Как пишет мыслитель эпохи Возрождения
Дж. Бруно в своей работе «100 тезисов», Бог установил для всего творения один закон — закон Любви. На нём основана и в нём заключена вся причинность, или, в терминах восточной философии, карма. Причинность действует таким образом, чтобы человек научился любить — всем сердцем, без остатка. Так называемые «кармические долги», или «прошлые кармы», — это ситуации или действия, в которых мы не проявили достаточной любви. Милосердный закон не наказывает за это, но предоставляет всё новые и новые возможности для проявления любви. Чем дальше человек от любви, чем больше он упорствует в своём эгоизме, тем тяжелее будет он ощущать на себе гнёт кармического закона. По выражению стоиков, «кто не следует своей судьбе сам, того она влечёт за собой силой». Но тот, кто добровольно следует закону Любви, не чувствует на себе его тяжести, наоборот, он возносит его к непостижимым высотам духа. Так приходит к синтезу противоположение «быть под властью закона причинности» и «быть свободным от его ограничений».

Нирвана, кроме указанного, означает также угасание «костра кармы». «Кармические долги» «сгорают» в огне тапаса (подвижничества) — это не значит, что они прощаются подвижнику, наоборот, они отрабатываются с огромной скоростью, но в формах более духовных, чем у обычного человека. Существует изречение: «Причинное тело будды пусто». Это означает, что просветлённый дух не имеет старых долгов и не производит новых, поскольку он сжёг в огне тапаса все прежние долги и совершенно преодолел в себе самость. Для него костёр кармы полностью угас. В веданте для описания состояния такого человека используется образ «прожаренного зерна». Поскольку просветлённый человек живёт на земле, он действует, а значит, создаёт причины для будущих следствий своих поступков. Это сравнивается с разбрасыванием зёрен. Как и обычный человек, просветлённый разбрасывает зёрна будущих следствий, но, в отличие от обычного человека, его зёрна «прожарены» огнём тапаса и поэтому не приносят всходов. Но это не означает, что действие закона кармы для него прекратилось. Просто теперь «карма» уже не означает «долг», а приобретает свой изначальный смысл «работы»: совершая каждое действие абсолютно безлично, просветлённый становится каналом, через который благодать Высших миров изливается в миры желания и формы, в том числе в наш земной мир. Можно сказать, что действие закона тяготения более развёрнуто проявляется в полёте птиц и летательных аппаратов, чем в неподвижности тел, прикованных к земле. Подобным образом закон кармы принимает собственную форму только применительно к просветлённому духу, все остальные испытывают на себе только один аспект действия этого закона.

В школах Махаяны Нирвана понимается, кроме того, как Безусловная Реальность, которая лежит в основе всех условных явлений. Один из главных принципов школ Махаяны, йогачары и мадхьямики, — тождество сансары и Нирваны, условной и безусловной реальности. Глубокий знаток буддизма лама Бидия Дандарон приводит в своей книге «Мысли буддиста» изречение Нагарджуны, основателя школы мадхьямики в буддийской философии направления Махаяна: «Рассматривая этот мир с точки зрения причин или условий, мы называем его феноменальным. Но этот же самый мир, когда снимаются причины и условия, называется Абсолютом» (Нагарджуна, Мадхьямика-сутры).

Для буддистов такое заявление нелегко осмыслить, потому что цель всего учения Будды, провозглашённого им «восьмеричного (срединного) пути» заключалась в спасении от сансары, бессмысленного круга рождения и смерти, наполненного страданиями, и переходе в Нирвану, безусловное состояние недвойственности. Если сансара уже здесь и сейчас является Нирваной, то всякое усилие для её достижения кажется бессмысленным.

Требуется именно способность к вмещению противоположений, к своеобразному объёмному видению, чтобы смотреть на мир одновременно с двух точек зрения: 1) с точки зрения причинно-следственной связи, времени и пространства — и видеть мир как сансару, условную действительность; 2) с точки зрения вечности и беспредельности — и видеть мир как Абсолютную Реальность, Нирвану. Только при таком отношении к миру можно постичь «нить необходимости» в наших действиях по отношению к нему: с одной стороны, действовать внутри мира и не стремиться «сбежать из этого мира в тот», так как Нирвана уже присутствует здесь и сейчас; с другой стороны, видеть пустотность мира и всех существ и вещей в нём — и соответственно ни к чему и ни к кому не привязываться, даже к Нирване.

Ещё один пример противоположения, очень трудного для вмещения, можно взять из учения буддизма в области морали — оно связано с учением анатта. Палийское слово анатта (на санскрите — анатма) дословно означает «не-самость» — это учение о том, что не существует реальной и постоянной самости (принципа «я») ни у одного живого существа, так же как учение асатта (санскр. асаттва) утверждает, что ни одна вещь не обладает реальной и постоянной сущностью. Эти два учения принимаются всеми школами буддизма, независимо от их различий в области теории познания и метафизики. Но если не существует постоянного «я», а лишь вечно меняющаяся цепь причин и следствий, то какой смысл имеет Великий Обет Бодхисаттвы, например Авалокитешвары или Самантабхадры, которые отказываются от вхождения в Нирвану ради помощи всем живым существам? Кого обещает спасать Бодхисаттва, если достигнутая им праджня (санскр. «мудрость», «истинное прозрение в суть вещей») показывает ему, что спасать некого, так как повсюду лишь одно реальное Сверх-Я, и не от чего, так как он уже познал полное тождество сансары и Нирваны, условной и безусловной реальности? Ради кого тогда эта великая жертва, не теряет ли она смысл? Здесь также необходимо «объёмное видение» — с одной стороны, способность любить всех людей и жертвовать собой ради их скорейшего освобождения, с другой — постоянное и непрекращающееся сознание пустотности, нереальности всех человеческих «Я» с точки зрения Абсолютной Реальности.

Вмещение противоположений неразрывно связано с понятием целесообразности. Истинное понятие целесообразности непосредственно вытекает из вмещения противоположений: «Мало кто понимает, что целесообразность, вытекающая как следствие из противоположений, главенствует во всей Вселенной»⁴. Родство целесообразности с противоположениями состоит в том, что она заставляет служить высшей цели самые противоположные силы, которые никогда не стали бы сотрудничать между собой напрямую. Буддизм также придаёт огромное значение целесо­образности. Говорится даже об особом учении о «целесообразной истине», согласно которому не существует одной раз и навсегда данной истины, что сохраняла бы своё значение для каждого в любой ситуации. Согласно этому учению, значение сказанного и написанного слова состоит не в том, что подразумевал его автор, а в том воздействии, которое оно оказывает на слушателя и читателя. Потому одно и то же слово может в разных ситуациях иметь диаметрально противоположный эффект, а значит, противоположный смысл.

Одно из свидетельств о жизни Будды гласит, что он на некоторые вопросы отвечал по-разному в зависимости от того, кто задавал вопрос: иногда положительно, иногда отрицательно, а иногда «благородным молчанием». К таким вопросам относился следующий: «Существует ли бессмертная душа, которая остаётся после смерти тела?» Когда этот вопрос задал материалист, порабощённый жаждой чувственных удовольствий, Будда ответил утвердительно. Когда тот же вопрос задал учёный пандит, порабощённый внешней догматической стороной ведийского знания и ритуалов, Будда ответил отрицательно. Во многих других случаях Будда отвечал на этот вопрос «благородным молчанием». Значит ли это, что Будда прибег к «целесообразной лжи»? Вовсе нет, так как все три ответа указывали на различные аспекты истины: материалисту Будда ответил на самом деле, что существование человека не сводится только к жизни и потребностям тела. Ответ Будды пандиту означал, что привязанность к вечному «я» сковывает ничуть не меньше, чем привязанность к телу. «Благородное молчание» означало, что знание по данному вопросу и само размышление над ним для спрашивающих в данный момент скорее вредно, чем полезно. Для объяснения этой нецелесообразности Будда приводил в пример человека, раненного стрелой: если он вместо того, чтобы извлечь стрелу и обработать рану, начнёт исследовать материал, из которого сделана стрела, причины, по которым она в него попала, и т. д., то, вероятно, он погибнет от этой раны.

Для человека, раненного «украшенными цветами стрелами» Мары, уносимого потоком сансары в водоворот страдания, нецелесообразно вдаваться в метафизические рассуждения, ему нужно в первую очередь найти средства к освобождению и использовать их.

Приведём ещё один пример, иллюстрирующий целесообразность в понимании буддистов. Это притча о мудром отце.

Один отец как-то раз отправился на ярмарку, оставив своих детей одних дома. Когда он возвращался с ярмарки, то увидел, что дом снаружи уже охвачен огнём, но дети внутри ещё этого не видят. Он понял, что, если он закричит: «Пожар!», дети не осознают опасность так скоро, как это требовалось для их спасения. Тогда он позвал детей, сказав: «Дети, скорее, смотрите, какие замечательные подарки я привёз вам с ярмарки!» — Так ему удалось скорейшим образом выманить детей из горящего дома.

Ложь недопустима ни в каком виде, ни под каким благовидным предлогом, согласно учению как Будды, Христа, так и Живой Этики. Но Истина, как её видит просветлённый человек, несравнимо шире, чем может вместить любое среднее сознание, поэтому, сообщая истину, мудрый не только может, но обязан выделять лишь один аспект истины, который данному человеку в данный момент наиболее полезен. «Целесообразность порождается от приложения высших мер»⁵.  В Учении Живой Этики этому соответствует правило «говорить по сознанию», а также канон «Господом Твоим».

Из мировых религиозно-философских учений буддизм ближе всего стоит к Учению Живой Этики. Так же, как и в буддизме, вмещение противоположений считается необходимым условием для правильного понимания Учения и внесения его в жизнь каждого дня. В книгах Живой Этики и письмах Елены Ивановны Рерих приводится много примеров пар противоположений, подлежащих вмещению. Вот некоторые из них: освободиться от эгоизма (самости) — сохранить личность; самоутверждение — самоотвержение; инициатива — дисциплина; отказ от собственности — окружение ею; жертва — приобретение; не расточать психическую энергию, беречь её — не быть скупцами.

Только расширенное сознание, в котором каждая пара противоположений без отрицания вмещается и возводится к сердечному синтезу, способно всегда чувствовать «нить необходимости», на которую указывал Благословенный Будда.

---

* Книга «Основы буддизма» вышла под псевдонимом Наталия Рокотова. — Примеч. ред.

** Книга «Криптограммы Востока» вышла под псевдонимом Ж. Сент-Илер. — Примеч. ред.

¹ Рерих Е.И. Письма. Т. V. М., 2003. С. 141.

² Дхаммапада. 3, 41.

³ Там же. 15, 202.

⁴ Рерих Е.И. Письма. Т. VI. М., 2006. С. 106.

⁵ Надземное. 668.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: