Журнал: № 10 (150), Октябрь, 2006

Более шестисот лет назад, 8 сентября по старому стилю (21-го — по новому) 1380 года, в день, когда отмечается Рождество Пресвятой Богородицы, произошла Куликовская битва — важнейшее историче­ское событие, которое кардинальным образом повлия­ло на судьбу нашего отечества.

Елена Ивановна Рерих говорила: «Каждый народ должен знать свою основу, на которой слагался его особый характер». В чём заключается особенность характера народа, образующего великую Россию, каковы его отличительные черты и как они складывались?

Немало испытаний вынесла Древняя Русь, подвергаясь нашествию воинственных племён и народов — скифов и сарматов, гуннов и аваров. В эпоху Киев­ской Руси им на смену пришли хазары, печенеги и половцы. Так продолжалось до 13 века, когда Русь подверглась новому тяжёлому испытанию — невиданному по масштабам и последствиям нашествию нового и более страшного врага — татаро-монголов, пришедших из восточных степей. Этот удар не только затормозил дальнейшее развитие русских земель, но и отбросил Русь далеко назад. Многие города и селения пришли в запустение, поля заросли лесом. Сотни тысяч людей были угнаны в рабство, в первую очередь — мастера редких ремёсел. Из-за этого многие ремёсла были утеряны для нас навсегда, остальные долго находились в упадке. По всей Руси на десятки лет прекратилось каменное строительство; заметно снизился уровень материальной и духовной культуры.

Вот как описывает этот период крупнейший отечественный историк В.О.Ключевский: «Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая народ в мертвенное оцепенение. Люди беспомощно опускали руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадёжно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что ещё хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети, родившиеся после неё. Мать пугала неспокойного ребёнка лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать, сами не зная куда».

По окончании этого разорительного нашествия ордынские ханы начали править в русских землях через русских же князей, которые должны были ездить в Золотую Орду за получением ярлыка на великое княжение Владимирское.

Ордынским властителям было выгодно ослаблять Русь: они стравливали князей, чтобы не допустить их объединения. Не имея между собой единодушия, они и не помышляли свергнуть столь тяжкое для Руси иго. Наоборот, не стесняясь в способах борьбы за великокняжеский ярлык, русские князья не раз использовали поддержку Орды, приглашая татар на помощь. В ход шли как ложные наговоры, так и щедрые подарки ханам. Много кровавых страниц хранит этот период русской истории.

Но, несмотря на это, русский народ никогда не забывал о своём единстве. Во всех русских землях действовал один язык, одни законы, одна денежная система. В былинах прославлялись герои-богатыри, бившиеся с врагом: муромец Илья, ростовец Алёша Попович, галичанин Дунай, волынец Михайло Казарин и другие. Все они — братья, сражающиеся за Землю Русскую.

Шло время. К концу 13 века постепенно оживились ремёсла, распахивались новые земли. Спасаясь от набегов, люди уходили на север. Увеличивалось число монастырей, которые строились на необжитых землях. Сюда подтягивался рабочий люд, находя в тяжёлые периоды защиту за монастырскими стенами. Отстраивались города, появились новые княжества.

Умная и расчётливая политика князя Ивана Калиты привела к усилению Москвы, объединению во­круг неё ряда русских земель. Именно при нём была заложена основа могущества Московского княжества. Московские князья уже не упускали из своих рук ярлыка на великое княжение Владимирское и начали великое дело собирания и строительства Русского Государства. С переводом Митрополии из Владимира в Москву, она стала церковным центром Руси, и постепенно за Московским княжеством закрепилась слава защитника и хранителя веры.

Этому усилению также способствовало ослабление Орды, в которой с середины XIV века началась «замятня великая» — междоусобица, в результате че­го Золотая Орда разделилась на две части — Западную и Восточную.

В эти же годы эпидемия чумы подкосила всю семью Ивана Калиты, оставив в живых трёх наследников — племянника и двух внуков, одного из которых звали Дмитрием Ивановичем. Именно он после смерти деда в 1359 году становится в девятилетнем возрасте Московским князем, а через три года получает ярлык на великое княжение Владимирское.

К этому времени ситуация в отношениях Руси с Ордой очень изменилась. Москва, опираясь на союз с рядом княжеств и на свою силу, открыто стала бросать вызов вековому врагу-угнетателю. Новый дух — сознание единства — соединял князей, начало меняться и сознание народа: видя единение среди своих вождей, народ креп духом, страх перед врагом стал утихать и явилось сознание своего права и достоинства.

Хан Мамай, который не мог спокойно отнестись к растущей мощи Москвы и самостоятельности Дмитрия, начал посылать новые карательные отряды на Русь. В 1378 году была выслана рать под водительством мурзы Бегича, но князь Дмитрий не стал ждать его на границах Московского княжества и стремительным натиском нанёс поражение татарам на реке Воже. Эта крупнейшая по тем временам победа повысила авторитет молодого князя и стала своего рода генеральной репетицией Куликовской битвы.

Летом 1380 года Мамай собрал всю Волжскую Орду, сговорился с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом и поставил свою ставку в устье реки Воронеж.

Дмитрий Иванович тоже готовился к схватке. Он разослал грамоты по княжествам и городам, назначив сбор войск в Коломне, которая прикрывала самый удобный и короткий путь к Москве. Здесь собралось более ста пятидесяти тысяч ратников. Войско было очень хорошо вооружено и носило национальный характер — в нём не было наёмников; рядом с дружинниками, профессиональными воинами, были крестьяне, ремесленники, купцы.

Русских ратников сплачивала воедино общенародная задача — борьба с иноземным игом. Собирая войско в поход, князь Дмитрий понимал, что ничего, кроме верной смерти, он им пообещать не может. О принуждении не могло быть и речи. Как же заставить поверить в благородство своих целей? Кто-то должен был поручиться за него перед Русью. Этим высоким поручителем стал Преподобный Сергий, вошедший в сознание народа как Великий Заступник, Учитель и Ободритель. Слава о святости и мудрости Сергия распространилась по всей Руси и помимо его воли выдвинула на поприще государственной деятельности.

Кто же другой мог поднять народ и вдохнуть несокрушимую веру в правоту дела, а следовательно и в победу?

18 августа князь Дмитрий со многими князьями и воеводами отправился в Троицкий монастырь, к Преподобному Сергию. Дмитрий был откровенен с Великим Игуменом и высказал заветное: ему нужно было не просто благословение, но и какие-то зримые свидетельства того, что Великий Старец признал борьбу с Мамаем священной войной.

На следующее утро Дмитрий и его свита присутствовали на торжественной литургии, которую проводил сам Сергий. После службы Сергий пригласил его отобедать в монастырской трапезной. Обед с иноками считался своего рода причастием, очищающим от грехов. Сергий сам подавал блюдо и произнёс: «Хлеб да соль!» Князь встал и с поклоном принял блюдо. После трапезы Сергий окропил Дмитрия и его спутников святой водой. Но благословил на битву он только после того, как удостоверился, что все пути мирные исчерпаны. Осенив князя крестным знамением, он громко воскликнул: «Иди же, господине, небоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов!»

Потом, наклонившись к князю, Сергий добавил тихо, чтобы слышал он один: «Победишь, господине, супостатов своих, как и подобает тебе, государь наш». Так самый мирный Подвижник, чуждый всякому насилию, благословил князя и воинство его на подвиг за правое дело. Окрылённый и обнадёженный словами Преподобного, Дмитрий спешит к своему воинству.

Преподобный Сергий, проводив князя, пребывал со своею братией в церкви, посылая всю силу духа своего на помощь великому делу. Находясь в великом духовном подъёме, он увидел необходимость ещё раз укрепить мужество воинства и решил послать великому князю с собственноручной грамотой двух иноков — Александра Пересвета и Андрея Ослябю, которые за необыкновенную силу прослыли богатырями. Этих-то иноков Сергий и избрал помощниками князю, чтобы они, как всецело отдавшие себя Богу, своим мужеством послужили примером его воинству. Прозревая их близкую кончину, Преподобный облёк их в великую схиму. Вручая им грамоту для передачи князю, он сказал: «Мужайтесь... приспело время вашея купли».

В ночь с 7 на 8 сентября, накануне праздника Рождества Богородицы, началась переправа через Дон. Никоновская летопись вкладывает в уста Дмитрия такие слова: «Лучше было не идти противу безбожных сил, нежели пришед и ничто же сотворив, возвратитися вспять. Пойдём ныне за Дон и там положим головы своя за братию нашу».

В это время от Сергия прибыли Пересвет и Ослябя, облачённые в «шлемы спасения» — островерхие куколи с вышитыми на них крестами. Это был образ «великой схимы», символизирующей доспехи, в которых монах выходил на бой с бесами. Князь всё понял: эти иноки и есть то зримое свидетельство благословения, которое он просил у Старца. Игумен постриг их в великую схиму, и теперь, верные иноческому послушанию, они были готовы последовать за князем на битву.

Дмитрий понял, как много дал ему Сергий в лице этих двух иноков. Пересвет и Ослябя — люди не безвестные. Увидев их, каждый сразу догадается, кто послал их в княжеское войско. А необычное одеяние без слов докажет остальное. Иноки-воины были живым символом небесной помощи и Сергиева благословения русским воинам. Великий князь также понял, на какое самопожертвование пошёл Сергий — он не только посылал своих духовных детей на смерть, но также нарушил церковный устав, запрещающий монахам поступать на военную службу. Принцип иноческого послушания перекладывал этот грех на плечи игумена.

Можно только представить, какое впечатление произвела весть о прибытии необычных посланцев с грамотой Преподобного — пророческой и указующей идти вперёд. Великий Заступник Земли Русской как бы сам посетил и благословил на победу воинство русское, что повлияло на исход всей битвы. Теперь и самые слабые серд­ца запылали храбростью и жаждою подвига.

Дмитрий смело повёл свои полки на Куликово поле, названное так потому, что здесь на равнинах, в небольших болотцах, обитали кулики. Перед русскими воинами расстилалась всхолмленная равнина, которая немного поднималась к югу, по направлению к Красному холму.

Позиция русских войск надёжно прикрывалась с трёх сторон: с ты­ла — Доном, с правого фланга — рекой Непрядвой, с левого — рекой Смолкой. Всё это очень затрудняло действия противника, но, с другой стороны, предопределяло ожесточённость битвы.

Великий князь навязал Орде свой план военных действий. Мамай вынужден был наступать на русское войско с южной части Куликова поля, на довольно узком пространстве. Дмитрий выдвинул вперёд сторожевой и передовой полки, за ними — большой полк, в котором размещалась ставка великого князя; по флангам стояли полки правой и левой руки. В Зелёной дубраве, примыкавшей к реке Смолке, стоял мощный засадный полк, возглавляемый опытными военачальниками. Дошедшая до нас легенда о Зелёной дубраве повествует о том, что этот высокий и густой лес вырос за одну ночь, чтобы укрыть русских ратников.

Войско Мамая заняло местность вокруг Красного холма, где находилась его ставка.

Русское войско пришло на Куликово поле раньше ордынцев. Воеводы поставили полки плотным глубоким строем. Сам Дмитрий перешёл в передовые части, чтобы сражаться как рядовому воину. Это был сознательный шаг — нужно было воодушевить всех ратников, среди которых было немало людей молодых, малоопытных в военном деле.

Как сказано в повести о Куликовской битве, соратники убеждали главнокомандующего: «Княже, не становись впереди биться, но стань сзади или где-нибудь в другом месте!» «Да как же, — отвечал князь Дмитрий, — я скажу кому-нибудь: ''Братья, встанем крепко на врага!'', а сам встану сзади и лицо своё скрою? Не могу я так делать, чтобы таиться и скрывать себя, но хочу как словом, так и делом прежде всех начать и прежде всех голову положить, чтобы прочие, видя моё дерзновение, так же сотворили с многим усердием!»

«Наутро, утвердив полки, Дмитрий подъехал под своё знамя с изображением Спаса, пересел на другого коня, снял с себя одежду царскую, а в простую облачился. Своего же коня дал он Михаилу Андреевичу Бренику, и одежду свою возложил на него, ибо любил его паче меры. И знамя повелел оруженосцу своему над ним возить. Под тем знаменем и убит был Бреник за великого князя. А князь, оставшийся в одежде простого воина, остался жив».

Утром 8 сентября великий князь Дмитрий повелел войскам своим выступать. С Красного холма спустились ордынские войска в тёмных доспехах, напоминающие чёрную тучу. Русское же войско имело светлые доспехи и одежды. Две огромные рати, два мира сошлись для сечи.

По неписаным правилам того времени, битве должен предшествовать поединок между богатырями. С русской стороны выехал на коне Пересвет в одежде схимника, с татарской — устрашающего вида батыр Челубей. «Столкнувшись, они поразили друг друга насмерть. Челубей сразу рухнул вниз, а мёртвый Пересвет держался в седле, и прямой, как свеча, скакал перед рядами наших войск, как бы знаменуя и предвещая победу».

«Его единоборство с татарином воспринималось как победа духа над грубой физической силой. После поединка вступили в бой оба войска и крепко бились. Не только от оружия погибали люди, но и от великой тесноты задыхались. Ибо не могли они вместиться на том поле Куликовом, место то тесно было между Доном и Непрядвою».

«Преподобный же в эти часы находился со всею братией в церкви, тело его было здесь, но духом он был там, где совершалась судьба России. Перед его духовными очами проходили все перипетии боя, он сообщал братии о ходе битвы, от времени до времени называя имена павших воинов, и тут же читал заупокойные молитвы за них».

Сергий правильно сказал: «Многим плетутся венки мученические». Их было сплетено немало.

«И был, — по словам сказания, — треск великий и шум от ломающихся копий и от ударов мечей, так что нельзя было в тот горький час обозреть это грозное побоище. Уже многих убили, многие богатыри русские погибли, как деревья поклонившись, точно трава от солнца усыхает и под копыта подстилается».

Когда враг начал теснить русские полки к Непрядве, создалась угроза окружения и, в конечном счёте, поражения. Ордынцы рвались к переправам, чтобы отрезать полкам Дмитрия пути отступления. Мамаю казалось, что победа близка.

Пока длилась кровопролитная сеча, воины засадного полка ждали своего часа в Зелёной дубраве. Ратники рвались в бой на помощь гибнущим братьям. Но мудрый и удалой воевода Дмитрий Михайлович Боброк Волынский выжидал удобного момента. И вот он настал. Свежий засадный полк вихрем вылетел из Зелёной дубравы и ударил во фланг и тыл наступающим ордынцам. Удар был настолько неожидан и силён, что враг не выдержал — началась паника, сумятица и повальное бегство, которое продолжалось до стана Мамая.

Поле битвы было заполнено убитыми воинами. В «Сказании о Мамаевом побоище» говорится: «Уже и день кончился, солнце заходило, затрубили во всех полках русских в трубы. Грозно видеть и жалостно смотреть на кровопролитие русских сынов: человеческие трупы, точно великие стога, наворочены: конь не может быстро через них перескочить, а в крови по колено бродит, и реки три дня текли кровью».

Великого князя Дмитрия с трудом отыскали среди раненых и убитых. Доспехи его были пробиты, но на теле не оказалось ни одной раны. Придя в себя, он приказал созвать уцелевших воинов и всюду искать раненых, чтобы они не умерли без помощи. До двух третей воевод и бояр остались лежать на поле брани; до половины всех воинов не вернулось домой, отдав свои жизни за освобождение Отечества.

Восемь дней Дмитрий Иванович оставался на Куликовом поле, погребая мёртвых, собирая и укрепляя раненых. Над братскими могилами насыпали высокий курган. Здесь же из дубов Зелёной дубравы сделали часовню в память об убитых героях. Но велико бы­ло ликование по случаю победы над вой­ском Мамая.

28 сентября русское войско возвратилось в Москву. Толпы народа встречали победителей у стен Кремля. Идя на Куликов­скую битву, князь именовался Дмитрием, а вернулся после победной битвы — Донским. Исполнилось предсказание Преподобного Сергия о победе над врагом и о том, что Дмитрий останется жив.

По возвращении своём князь приехал к Преподобному, чтобы вознести благодарение Господу и принять благословение Сергия. Трогательна была встреча. Вновь служили молебствие, а также панихиду по погибшим. Это поминовение совершается и теперь по всей России ежегодно под именем Дмитриевской субботы, накануне 26-го октября, в день ангела великого князя Дмитрия, и, конечно, установлено по совету Преподобного Сергия. Может быть, потому-то нигде оно не совершается так торжественно, как в Троице-Сергиевой лавре, причём поминаются по имени все главные подвижники этого боя, и в числе их Александр Пересвет и Андрей Ослябя.

«На Куликовом поле был построен монастырь в честь Рождества Богородицы — на том месте, где теперь село Монастырское. В церкви этого села и доселе хранятся, как драгоценная святыня, простые деревянные царские врата, очень небольшого размера, по преданию, пожертвованные сюда Богоносным Сергием».

Орда испытала потрясение, от которого так и не смогла оправиться. И хотя её иго, уже более слабое, чем раньше, продолжалось, надежда на то, что оно будет сброшено, окрепла. Победа эта явилась поворотным пунк­том в истории молодого Московского Государства; она настолько укрепила веру народа в свои силы, настолько подняла дух его, что Русь смогла укрепиться, чтобы затем окончательно победить иноплеменное иго и с течением времени развиться в Великую Державу Российскую.

Вскоре после битвы было создано поэтиче­ское произведение «Задонщина», затем «Сказание о Мамаевом побоище», где подробно описывается ход событий битвы. Позже к этой теме стали обращаться многие поэты, драматурги, живописцы.

В.О.Ключевский пишет: «Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьёт урочный час, он соберёт свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу».

«Дни великих подвигов пусть живут в памяти вашей. Они, как цветы весенние, могут обновлять сознание», — сказано в книге «Мир Огненный» (I. 639).

Прошло более шести столетий, но свет этой победы и великого подвига русского народа заставляет наши сердца вновь и вновь обращаться к нему, напитываясь силой для строительства будущего.

«''Не замай''! — перед войною говорили мы врагам, — пишет Н.К.Рерих. — Напоминали грозные примеры истории, но, видно, судьбе угодно было явить Народ Русский великим победителем — на страх всем врагам. ''Не замай'' Руси! Не испытай на себе необоримую мощь Русского Воинства, мощь всенародную.

Строитель новой жизни — народ русский, все народы необозримой целины умеют быть друзьями, но не сделай их врагами — тяжела их десница и несломимо их мужество. Народ русский помнит напутствие Сергия Радонежского Дмитрию Донскому перед Куликовой битвою: ''Если испытал все мирные средства — тогда сразись и победишь!''»

С величайшей благодарностью мы вспоминаем Преподобного Сергия Радонежского. В лице его, по словам Е.И.Рерих, мы имеем образ истинного Вождя, который «знал силу духа своего, он знал Во­лю Сил Высших... (...) Неоднократно он улаживал распри между князьями, грозившие неисчислимыми бедствиями молодому государству. Он же скрепил своею подписью закон о престолонаследии от отца к сыну, положивший конец междоусобным соискательствам, раздиравшим Землю Русскую. Но апофеозом деятельности Преподобного было его историческое благословение на страшную битву великого князя Дмитрия. Он знал, какое следствие будет иметь его слово, и принял на себя эту ответственность. И следствием этого вдохновения и ободрения была великая победа над вековыми утеснителями».

В Записях Е.И.Рерих сказано: «...Всё будет чуду подобно. Россия будет стражем судеб мира! Храните заветы передовых ратников духа. Безымянно погибшие за Россию. Ценно им устремление безымянное! (...) Их страданиями поднимется пресветлая Земля Русская! Им поклонитесь! (...) Молитесь, когда вспоминаете о них».

 

---

 Литература:

Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 3. М., 1995.
Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Сборник. Новосибирск, 2005.
Сказание о Мамаевом побоище.
Поле русской славы. Тула, 1986.
Н.Борисов. Сергий Радонежский. ЖЗЛ. М., 2003.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: