Журнал: № 1 (357), Январь, 2024

Н.Д. Спирина²

                                                                                                                                                                              

Введение в одну из первых книг Учения Живой Этики начинается с идеи важности утверждения дисциплины духа. В книге «Озарение» говорится: «Нужно проявить дисциплину духа, без неё не сумеете стать свободными. Для раба она будет тюрьмою, для свободного она будет садом прекрасно-целебным. Пока дисциплина духа оковы, тогда заперты двери и по ступеням в оковах не подняться. Можете понять дисциплину духа как крылья. Кто поймёт дисциплину духа как озарение миров грядущих, тот уже готов. (...) Понимающий дисциплину духа поймёт направление огня и дойдёт до кооперации Общего Блага. Конец пути может быть освещён тысячью огней Общего Блага. Эта тысяча огней зажжёт радугу ауры. — Вот почему дисциплина духа — крылья!»³
Е.И. Рерих писала: «Недаром в основу всех древних Учений полагалась дисциплина или послушание. (...) Во всех древних религиях и философских школах существовало учение общее и учение для ближайших, и вот в этом учении для ближайших прежде всего преподавалась дисциплина духа, и послушание было первым шагом к тому. Каждый водитель должен сначала научиться повиноваться, ибо иначе как будет он знать, что есть Указ и что есть исполнение его?»⁴ «Дисциплина всех йог одинакова, требуется некоторое воздержание во всей жизни и развитие воли»⁵. «...Каждая дисциплина в конце концов сводится лишь к самодисциплине. Ибо дисциплина, кем-то другим на нас наложенная, есть лишь дисциплина внешняя и, конечно, ни к каким духовным достижениям привести не может»⁶.
«В общине Пифагора во главу угла ставилась дисциплина, овладение своим низшим "я". "Ратоборствовать страстям хуже, нежели тиранам. Страсти хуже тиранов". "Сколько в душе страстей, столько и суровых владык". Быть боголюбивым и в то же время привязанным к удовольствиям, заботам о теле, к деньгам — невозможно, утверждал Пифагор»⁷.
«Поговорим о Владыке Будде, — читаем в Живой Этике. — Люди не уясняют себе основу учения Благословенного. Основа — дисциплина. Духовно и телесно монах Общины стремился удержаться на пути. Первые годы он нёс тяжёлое послушание. Ему воспрещалось убивать себя упражнениями столпника, но предписывалось вести битву единым началом духа. Так сурово учил Будда учеников. Воистину, только в духовной битве знали они радость, потому говорится о терниях пути. Только когда воля подвижника рождалась подобно льву и серебряная узда духа сверкала на чувствах ученика, только тогда Владыка приоткрывал завесу и давал задачу. Затем уже постепенно ученик посвящался в тайны знания»⁸.
Приведём несколько цитат из книги Е.И. Рерих «Основы Буддизма»: «Из... дисциплинированных и воспитанных на суровом отказе от всего личного, следовательно, мужественных и бесстрашных людей хотел Готама Будда создать работников общего блага, творцов народного сознания и провозвестников Мировой Общины»⁹. «В начале учения дисциплина касалась главным образом очищения сердца и ума от всяких предрассудков и дурных свойств. (...) Трудно подняться человеку, если он не прошёл суровый путь очищения»¹⁰. «Дисциплинированный человек свободен, будучи свободен, он радостен, он покоен и счастлив»¹¹, — говорил Будда.
  В книге «Сердце» сказано: «Полезно наблюдать всюду следы дисциплины. Среди коллективной сознательной дисциплины нужно обратить внимание на японские монастыри Зен. Редко где сохраняется без принуждения Иерархия и сотрудничество. Нужно понимать дисциплину как организованное свободное сотрудничество. Среди приёмов воспитания сердца свободная организация сотрудничества имеет значение»¹².
Расскажем о том, что представляли собой буддийские монастыри дзен, о которых упоминается в Учении.
Буддийское учение, в том числе и дзен (по-китайски чань), японцы заимствовали из Китая, так же как и правила и идеалы монашеской дисциплины.
Важной частью монашеских уложений являлась система распределения обязанностей, называемая «обязанности с великой просьбой» (да цин чжи). Распределению обязанностей в чаньских монастырях уделялось особое внимание, неслучайно чаньские общины считались самыми организованными монашескими братствами в Китае, причём монастырские обязанности должен был нести каждый член «чистой паствы».
Особое значение придавалось хозяйственным работам, что символически отражено в самом их названии — пуцин, то есть «всеобщее очищение». Уборка монастырского двора ассоциировалась с очищением собственного сердца от мирской пыли.
Во всех монастырях прибирался двор, собирались опавшие листья, ремонтировались стены и постройки, нередко высаживались овощи, например морковь и капуста. Монахи собирали дрова для очага, плели корзины, сушили соломенные маты, очищали русла ручьёв, что питали монастырь водой. В пуцине должны были участвовать все монахи, кроме больных и стариков. Традиция пуцина стала «визитной карточкой» чаньских общин, поскольку другие буддийские школы решительно не признавали работу на земле, а монахи жили лишь подаянием.
Мастер Байчжан Хуайхай (Хякудзё, 749 – 814) завершает формирование внутренних правил жизни чаньской общины. Именно ему принадлежит знаменитое высказывание, выражавшее руководящий принцип его жизни. Оно звучит так: «Нет работы — нет еды». Когда его преданные ученики сочли, что он слишком стар для работы в саду, которая была его каждодневным занятием наряду с проповедями и наставлением монахов в чань, они спрятали все его садовые инструменты, потому что он не слушался их увещеваний. В ответ мастер отказался есть, заявив: «Нет работы — нет еды». Физический труд для монаха считается жизненной необходимостью. Никакое занятие не может унижать достоинство, и среди монахов преобладает совершенное чувство братства.
Практически вся жизнь чаньской общины проходит под определённым образом ритмизированные звоны в колокольцы, удары в барабаны, деревянную рыбку, — под такие звуки монахи входят в молельный зал, приступают к трапезе, молитве и труду.
Из раннего устава вытекают пять основных правил чаньской жизни, которым вплоть до сегодняшнего дня подчинено существование монахов: «жизнь в смирении», «жизнь в труде», «жизнь в служении», «жизнь в молитве и благодарности», «жизнь в медитации».
«Жизнь в труде» предусматривает постоянные физические работы. Каждый чаньский монах выполняет чётко закреплённые за ним хозяйственные и ритуальные обязанности — это и есть «жизнь в служении». Понятие «жизнь в смирении» означает то основное состояние духа, когда монахи скромны, смиренны и нестяжательны.
До настоящего времени монахи могут иметь лишь два одеяния (одно — повседневное, второе — ритуальное), пару тапочек, чётки и другой нехитрый скарб, который можно уложить в монашескую наплечную сумку.
Одним из самых влиятельных чань-буддийских учителей XX века был Сюй-Юнь (1840 – 1959). Его имя было известно и уважаемо в Китае в каждом буддистском храме и в каждом доме. Он стал живой легендой своего времени и при этом оставался простым и скромным монахом. Те, кто встречался с Сюй-Юнем, отмечали его совершенное безразличие к своим большим достижениям.
Этот выдающийся чаньский мастер оказал огромное влияние на возрождение китайского буддизма. Он восстановил десятки древних храмов и монастырей, а также основал бесчисленные буддистские школы и больницы.
Сюй-Юнь тихо шёл своей дорогой, незатронутый суетой, как «не тронутая скульптором глыба». Несмотря на щедрость храмов, которые восстанавливались с его помощью, его благородная простота оставалась на высоте. Когда Учитель отправлялся реставрировать святые места, при нём была только трость — единственный личный предмет. Когда он видел, что поставленная задача решена, он уходил с той же тростью, с тем же единственным предметом личной собственности.
Тот факт, что этот духовный подвижник достиг успеха в своём деле во времена всеобщей нищеты и смут, граничит с чудом. Это стало возможным исключительно в силу его высокой духовности. Только она могла дать ему заряд энергии для обновления во время смятения и распада.
В соответствии с проповедью самого Будды чаньские общины считали, что быть измождённым аскетом так же противоестественно, как и человеком, не соблюдающим даже в малой мере дисциплины тела и сознания. Истощение так же вредно, как и переедание. Поэтому в чаньских монастырях следует перед едой сосредотачивать внимание на следующих мыслях: «Действительно ли я ценю эти подаяния Будды?», «Я должен серьёзно задуматься над своими собственными добродетелями», «Я должен уйти от искушения жадностью и других грехов», «Пища принимается как лечебное средство для того, чтобы сделать моё тело здоровым и сильным», «Я принимаю эту пищу лишь с тем, чтобы иметь возможность превратить себя во вместилище истины». Надо уйти от наслаждения вкусом пищи и рассматривать её лишь как необходимое средство для поддержания сил, чтобы в конечном счёте иметь возможность достичь просветления.
Удивительно созвучны этим чаньским правилам рекомендации из «Нескольких указаний для каждодневного пользования» Е.П. Блаватской: «Во время еды упражняйте волю с целью, чтобы пища хорошо переваривалась и строила бы ваше тело в гармонии с вашими духовными устремлениями и не рождала бы дурные страсти и грешные мысли. Ешьте, только когда вы испытываете голод, пейте, только когда вы испытываете жажду, и никогда иначе. Если какое-либо блюдо начинает прельщать ваш желудок, не уступайте соблазну отведать его, только чтобы удовлетворить своё желание. Припомните, что удовольствие, получаемое от этого, не существовало всего лишь несколькими секундами раньше и что оно исчезнет несколько секунд спустя; что это преходящее удовольствие и что то, что теперь является удовольствием, при больших дозах превратится в боль; что это доставляет удовольствие лишь языку...»¹³
Как уже было сказано, именно от чаньских общин в Китае многое унаследовали монастыри дзен в Японии. И прежде всего — основы дисциплины.
Трудолюбие японских монахов дзен вошло в поговорку. В день, не предназначенный для домашней учёбы, вскоре после завтрака — в половине шестого летом и в половине седьмого зимой, — монахов можно застать на монастырском дворе либо в окрестных деревнях за сбором пожертвований или обрабатывающими поля. Они содержат монастырь внутри и снаружи в абсолютном порядке. Когда говорят: «Это похоже на дзэнский монастырь», то имеют в виду именно это. Они трудятся так же напряжённо, как и обычные люди.
Братство монахов является самоуправляемым целым. У них есть собственные повара, инспекторы, управляющие, сторожа, знатоки церемоний и т.д. Все должны сотрудничать и равномерно распределять работу между собой, невзирая на ранги. Поэтому мастер вместе со своими учениками работает в поле, сажает деревья, полет огород, собирает чай и занимается любым другим физическим трудом. Пользуясь такой возможностью, он даёт ученикам практические уроки в дзэн, и они также не упускают случая применить его наставления.
Целью дзэн является «вызревание» нравственных качеств человека, таких как простота жизни, деловитость, самостоятельность и то, что называется «тайной добродетелью». Последнее из названных качеств наиболее характерно для дзэнской дисциплины. «Тайная добродетель» означает творение блага без малейшей мысли о признании — ни другими, ни самим собой.
Ребёнок тонет, а я прыгаю в воду — и он спасён. Что должно было быть сделано, то сделано. Ничего сверх этого не мыслится. Я ухожу и никогда не возвращаюсь обратно. Облако проходит, и небо столь же синее, столь же бескрайнее, как и всегда. В дзэн это называется «деянием без желания заслуг». При совершении поступка милосердия, по дзэн, не должно оставаться никакого следа сознания, а ещё менее может присутствовать мысль о воздаянии.
Дзенским духом самопожертвования проникнуты слова одного дзэнского наставника. Когда его спросили, кем ему хотелось бы стать в следующей жизни, он ответил без колебаний: «Пусть я стану ослом или лошадью и потружусь для селян».
Правила для дзенских монастырей призывали монахов принимать так называемые заповеди бодхисаттвы, которые со временем из дополнительных превратились в главные. В них утверждалось, что личное самосовершенствование имеет меньшую ценность, нежели подвижничество ради других. Монах давал обет действовать во благо всех живых существ.
С почтением и благодарностью смотрят дзенские монахи на весь мир. Любовь к природе состоит в том, чтобы оказывать ей самое почтительное уважение, которого та заслуживает. Мы должны относиться к природе не как к объекту завоевания, покорному нашей воле, но как к другу, товарищу, который когда-нибудь, как и мы сами, станет Буддой. Дзэн хочет, чтобы мы обращались с природой как с дружелюбным, имеющим благие намерения деятелем, чья внутренняя сущность точно такая же, как и наша. Проникнуть в сердце природы и жить с ней — в этом состоит подлинный смысл любви.
Часто своё религиозное чувство дзенские монахи выражали в поэтических строфах. Сайгё (1118 – 1190), оставив служебную карьеру при дворе, стал поэтом-странником, буддийским монахом. Япония — это страна сосен и кедров. Вот как Сайгё описывает своё отношение к сосне и пытается угадать её чувства:

Много времени прошло,
А ты всё так же величаво возвышаешься.
Помни о днях нашей дружбы
Даже после смерти моей, о сосна!
Ведь я — тот, кто живёт в мире
Безвестным, нелюбимым.

 
Если мне, уставшему стоять здесь,
Вновь захочется отправиться в путь,
Ты не ощутишь себя брошенной, о сосна?

 
Наставник дзен Эйхэй Догэн (1200 – 1253) прославился неустанным подвижничеством и личным аскетизмом. Благодаря своим проповедям и сочинениям он получил мировое признание как один из величайших философов Японии. В своём трактате он пишет: «Старые будды говорили: "Не делай никакого зла, чти и совершай всякое благо, сам очищай свой ум — таково учение всех будд"». И далее приводит диалог наставника и ученика:
— В чём главный смысл Закона Будды?
— Не делай никакого зла, чти и совершай всякое благо.
— Будь так, даже трёхлетний ребёнок мог бы такое сказать.
— Трёхлетний ребёнок вполне может так сказать, да только даже восьмидесятилетний старец не может так действовать.
Догэн употребляет ещё одно изречение с таким же смыслом: «Нарисованными колобками голод не утолишь».
На дзенском пути каждая мелочь имеет значение. Даже когда монах полощет рот, умывает лицо или моет голову, он должен произносить мысленно либо вслух пожелания всем живым существам избавиться от страданий. А во время чистки зубов подвижник должен желать всем живым существам иметь крепкие зубы, чтобы ими можно было разжевать все привязанности.
Приведём ещё одну цитату из труда Е.П. Бла­ватской, созвучную дзенской мысли об очищении физическом и духовном: «Во время умывания упражняйте вашу волю с целью смыть заодно с физической грязью тела также и нравственные нечистоты»¹⁴.
Догэн учил, что, однажды начав подвижническую жизнь, человек может в ходе практики обрести способность видеть свою истинную природу, совпадающую с природой будды. Тогда он будет каждым своим действием выражать её и тем самым преобразовывать мир вокруг себя. Говоря словами Догэна, это «такое удержание подвижничества, при котором одновременно обретают Путь и великая земля, и все живые существа». Вот только войти в это состояние отнюдь не просто. Но если уж человек ставит своей целью обретение просветления во благо всех живых существ, то ему надо идти до конца.
Провозвестие Новой Эпохи — Учение Живой Этики — настоятельно призывает нас к духовной дисциплине. И прежде всего к дисциплине служения Общему Благу.
«Самая трудная, но необходимая дисциплина заключается в действии на пользу Мира. Нелегко проследить за собою, чтобы избавиться от мыслей и дел самости. Но зато когда вся личность отдана Миру, тогда дисциплина становится не только лёгкою, но даже неощутимою. Найти отправную точку для самоотверженности — значит построить прямой путь к Огненному Миру. (...) ...Самодисциплина к Общему Благу есть самое близкое средство для великих достижений»¹⁵.
«Самотёком эволюция не идёт. Если бы течения мировых событий хотя бы на короткий срок предоставить самим себе, воцарился бы Хаос и великое смятение, и плоды многовековых трудов были бы уничтожены незамедлительно. Нужна очень твёрдая и сильная Рука, чтобы курс планетного корабля был правилен, и нужна суровая дисциплина всего экипажа»¹⁶, — говорится в Записях Б.Н. Абрамова.
А как сейчас необходима коллективная дисциплина всего нашего народа! Будучи его частью, мы можем помочь Общему Делу утверждением самодисциплины.
«Психическая энергия есть могучее огненное оружие и, будучи применена коллективом, даст следствия поражающие. Страна, первая ей овладевшая и её применившая во благо, будет страною ведущей. Для коллективного применения психической энергии требуется великая дисциплинированность и организованность масс. Всенародные молебствия или всенародные собрания протеста или другие цели имеющие — слабые неосознанные предвестники того, как могла бы применяться энергия огненная, находящаяся в распоряжении человека. (...) В Новой Стране война отечественная, победная, новые стройки и многие другие достижения были возможны благодаря коллективу, то есть организованно устремлённой коллективной энергии человека. Надо сделать ещё один шаг и признать эту неоценимую огненную мощь, не знающую ни границ, ни пределов»¹⁷.
Вспомним, как Преподобный Сергий воспитывал своих учеников, закладывая основы русского национального характера. Он был вечно бодрствующим, зорким наставником, внимательно наблюдавшим за каждым братом и, при всей мягкости своей, не допускавшим уклонений от установленных правил. «Введённая им суровая дисциплина, требовавшая от учеников постоянной бдительности над мыслями, словами и поступками своими, сделала из его Обители воспитательную школу, в которой создавались мужественные, бесстрашные люди, воспитанные на отказе от всего личного, работники общего блага и творцы нового народного сознания»¹⁸.
Основы нашего характера очень терпеливо на протяжении длительного времени закладывала Н.Д. Спирина. Она утверждала, что дисциплина заключается «в том, чтобы подчинять свои желания необходимости данного момента. (...) Когда свобода выбора совершилась, то без дисциплины нельзя выполнить намеченные действия. Свободен в своём выборе каждый, но следствия выбора несёт по совершённым им делам»¹⁹.
Дисциплина необходима, чтобы одержать победу в самой важной битве — битве с самим собой, со своей низшей природой.

Зову на бой с самим собой! 
Тебе от сотворенья дан
Свободной воли страшный дар.
Той битвы роковой исход,
Свою судьбу, паденье, взлёт
Решать настанет твой черёд,
Когда урочный час пробьёт.  

Н.Д. Спирина²⁰

  Литература

Бабкова М.В., Трубникова Н.Н. Буддийская община глазами наставника Догэна. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2019.
Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня. М.: Ганга, 2014.
Письмена на воде. Первые наставники чань в Китае. М.: Сфера, 2000.
Судзуки Д.Т. Дзен и японская культура. СПб.: Наука, 2003.
Судзуки Д.Т. Очерки о дзен-буддизме. СПб.: Наука, 2002.

---

^* Листы Сада Мории. Озарение. 2 – XI – 4.
² Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 3. Новосибирск, 2009. С. 36.
³ Листы Сада Мории. Озарение. Вступление.
⁴ Письма Елены Рерих. Т. 2. Новосибирск, 2019. С. 406 (1937).
⁵ Письма Елены Рерих. 1932 – 1955. Новосибирск, 1993. С. 505 (29.09.50).
⁶ Письма Елены Рерих. Т. 1. Новосибирск, 2019. С. 426 (08.03.1935).
⁷ Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 1. Новосибирск, 2007. C. 334.
⁸ Листы Сада Мории. Озарение. 2 – XII – 1.
⁹ Рокотова Н. Основы Буддизма. Новосибирск, 2021. С. 40.
¹⁰ Там же. С. 61 – 62.
¹¹ Там же. С. 96.
¹² Сердце. 571.
¹³ Блаватская Е.П. Избранное. Новосибирск, 2016. С. 37 – 38.
¹⁴ Блаватская Е.П. Избранное. С. 37.
¹⁵ Мир Огненный. I. 443.
¹⁶ Грани Агни Йоги. 1956. 304 (Новосибирск, 2009).
¹⁷ Там же. 1954. 391 (Новосибирск, 2017).
¹⁸ Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск, 2005. С. 44.
¹⁹ Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 2. Новосибирск, 2008. С. 629.
²⁰ Там же. Т. 3. С. 97

.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: