Журнал: № 7 (303), Июль, 2019

...На пути к Нам можно достичь только Иерархией.

Иерархия, 183

«Во всякой национальной культуре есть идеалы, к которым она стремится, и есть реализация этих идеалов, не всегда совершенная, а иногда, когда задачи поставлены идеалами очень трудные, и совсем несовершенная. Но судить о национальной культуре мы всегда должны прежде всего по её идеалам»¹, — говорил академик Д.С. Лихачёв.

Идеалы русского народа полнее всего выражены в творениях его гениев, один из которых — великий художник-иконописец Андрей Рублёв. Сегодня мы не случайно вспоминаем это имя. Современное катастрофическое состояние мира обращает наши мысли к Высшему, и одной из нитей, связующих нас с этим несказуемым Миром, является искусство Рублёва. Идеалы, воплощённые в его творчестве, столь высоки, что они были бы недостижимым чудом, мечтой художника, если бы не представляли собой некоего отражения того, что можно было увидеть в действительности. А в действительности то далёкое от нас время было богато примерами беззаветного служения людям, отечеству, идеалам добра и красоты.

Эпоха Рублёва была эпохой возрождения веры в человека, в его нравственные силы, в его способность к самопожертвованию. Это была эпоха возрождения интереса к собственной истории и культуре, расцвета литературы, эпоса, национального самосознания. Самое значительное, чем отмечена эта эпоха, — она стала предвестием грядущего полного освобождения Руси от чужеземной тирании.

Вот и сегодня пришёл час, когда возрождение нравственных сил народа настолько необходимо, что промедление может грозить необратимыми процессами разложения сознания, а это неизбежно ведёт к национальной катастрофе, чего допустить никак нельзя!

«Современники высоко чтили чернеца Андрея за редкие личные качества, определяемые исстари живущим в нашем языке словом — праведник.Необычайно ценились его иконы и фрески, украшенные им самим или его учениками»². Но время шло, имя художника погрузилось в забвение. Так бывает, что с течением лет люди забывают своих истинных героев, и только в периоды моральных кризисов народ с новой силой обращается к своим истокам, к деятелям великого прошлого.

После веков забвения русское общество заговорило об Андрее Рублёве, когда в 1817 году вышел пятый том «Истории Государства Российского» Н.М. Карамзина, где были приведены ранее неизвестные летописные сведения о работе художника в Благовещенском соборе Московского Кремля. Интерес к биографии полулегендарного художника был не случайным, как не случайным был великий расцвет во второй половине XIX века русской гуманитарной науки, занимавшейся изучением далёкого прошлого России. В это время были открыты и опубликованы сотни произведений древнерусской литературы и народной поэзии, велись археологические раскопки, изучались творения древних зодчих, возник интерес к иконам и фрескам.

ХХ век стал открывать духовную и художественную ценность иконописи. Реставраторы овладели искусством раскрывать из-под слоёв поновлений первоначальную древнюю живопись, миф о «тёмной иконе, не имеющей никакой художественной ценности», рассеялся.

Вот что писал Н.К. Рерих в статье «Русская икона»: «Для одних икона была священным предметом, который из почитания можно наглухо забить гвоздями в золотой или серебряный оклад. Нам приходилось видеть чудесную живопись, забитую гвоздями, и варварство это происходило от почитания. Для других икона была какой-то кустарщиной, а прекрасные мастера-иконописцы презрительно назывались "богомазами"»³.

Большой вклад в открытие истинного Рублёва был сделан в начале 1900-х годов в Троице-Сергиевой Лавре реставратором В.П. Гурьяновым. А с 1918 года работы по реставрации произведений Рублёва возглавил И.Э. Грабарь. Расчистка и изучение икон проводились вплоть до 1940-х годов. Так были сделаны первые шаги к Рублёву, не сказочному иконописцу, а живому, глубоко мыслящему художнику, к тому, кто «приложил свой труд во славу Отечества». И уже незатухающий интерес к древнерусскому искусству, и к Рублёву в частности, возникает в период Великой Отечественной войны, когда «наш народ должен был собрать все свои силы для смертельной схватки с врагом. Тогда особенно стало ясным, какую великую жизненную силу представляют собой историческая память нации, её древние традиции, исконное культурное наследие»⁴.

После войны в стране началось интенсивное изучение культурно-исторического наследия. В 1945 году в Троице-Сергиевой Лавре начинается работа по окончательному раскрытию иконостаса Троицкого собора. В 1947 году Спасо-Андроников монастырь в Москве, где жил, работал, окончил свой век и был похоронен Рублёв, был объявлен заповедником и здесь создан Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублёва. С середины 1950-х годов одно за другим выходят исследования о художнике, в том числе ставшие классическими работы М.В. Алпатова, Н.А. Дёминой, В.Н. Лазарева, Д.С. Лихачёва. По решению Всемирного Совета Мира в 1960 году праздновался 600-летний юбилей со дня рождения великого иконописца. Отмеченный прессой по всему миру, в нашей стране юбилей этот был ознаменован научной сессией и большой выставкой работ Рублёва в Третьяковской галерее. В 1988 году Собор Русской Православной Церкви причислилАндрея Рублёва к лику святых «на основании святости жизни и подвига иконописания». 17 июля отмечается День его памяти.

Желание нашего современника понять смысл работ художника сталкивается с серьёзными затруднениями — «отдалённая эпоха, особенности неведомых сюжетов изображений и стоящего за ними плохо знакомого мировоззрения, малое количество биографических сведений о художнике, наконец, своеобразная, глубоко отличная от основных принципов эстетики нашего времени живопись...»⁵

«О жизни Рублёва известно так мало, что нет никакой возможности составить его достоверное жизнеописание, — пишет академик Д.С. Лихачёв. — Предполагают, что родился он в Средней Руси около 1360 года, монашеский постриг принял не позднее 1405 года, скончался в Москве приблизительнов 1430 году. Все даты условны. Некоторые хронологические ориентиры дают работы Рублёва, которые исследователи прослеживают по кратким упоминаниям в летописях. Далее известно, что в 1405 году чернец Андрей в составе дружины Феофана Грека и Прохора с Городца расписывал Благовещенский собор Московского Кремля. В 1408 году он работал во Владимире, поновляя фрески Успенского собора. В том же году написал иконы. Между 1422 и 1427 годами он совместно с Даниилом Чёрным руководил работами по росписи Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре. Последние три года провёлв Спасо-Андрониковом монастыре...»⁶

Жизнь того времени определялась кругом обрядов и обычаев. Сразу же после рождения ребёнка приглашали священника, чтобы новый человек принял крещение. Наверное, «ярко горели свечи, прилепленные к краю налитой тёплой водой купели. Со свечами в руках, в праздничной одежде торжественно стояли родные и близкие. Негромко и значительно звучало речитативное напевное чтение, изредка прерываемое строгим унисонным пением...»⁷ И вот венец крещения — шествие с ребёнком по кругу, древнему символу вечности.

С этого шествия для Рублёва начиналось вхождение в круг определённых воззрений, традиций, обрядов, впечатлений, вхождение в ту культуру, преемником, носителем и выдающимся творцом которой ему суждено было стать. Настал и тот час, когда будущий иконописец «стоял в знак полного смирения на паперти босым, непрепоясанным, в одной длинной рубахе... Игумен читает наставление. Сосредоточен будь, инок, и твёрд, "отложи житейского обычая шатание", смирись и наружно и внутренне, будь терпелив и неленив, следи за недобрыми помыслами в себе и борись с ними. Будь готов к нищете и унижению от людей. Сражайся, "яко добр воин", неси свой труд как крест... И возглашает новое имя — Андрей. Отныне оно станет для истории единственным именем великого иконописца»⁸.

Чтобы приблизиться к искусству Рублёва, важно представить себе, как складывалось с детства сознание художника, какие впечатления его созидали. Нужно понять и особенности того времени, непростого и сурового. Не зная подробностей частной жизни Рублёва, окунёмся в события тех лет.

В начале XIII века Русь жила своей привычной жизнью: строилась, торговала, крестила новорождённых. Но вот бесчисленные полчища кочевников, прокатившись по всей Азии, хлынули на Русь. В 1223 году русские потерпели поражение в битве на реке Калке, а к концу 1230-х татаро-монголы захватили большую часть русских земель. Начался длительный период испытаний, один из самых трагических для Руси. Разорены и разграблены крупнейшие города — Киев, Владимир, Рязань, уничтожены памятники искусства и письменности. Русь напрягала в этот период силы, чтобы выжить, а одно из главных средств выживания народа — сохранение основ его культуры, и такой основой в те отдалённые века была вера. В сознании русичей «вера христианская» понималась не узко конфессионально, это понятие имело глубокий смысл: им обозначался целый комплекс национальных духовных ценностей, всё самое дорогое и близкое русскому человеку. Слова «вера христианская» часто выступали синонимом слов «Родина», «честь», «совесть».

Главным хранителем духовного и культурного достояния народа в ту эпоху стало летописание. Русские летописи первой трети XIII века, написанные ещё до начала нашествия, свидетельствуют, что народ уже предчувствовал надвигающуюся опасность, усматривая её причины во внутренних неурядицах — в постоянных княжеских междоусобицах, истощавших и ослаблявших страну и создававших благоприятные условия для нападения на неё извне. Некоторые из летописцев прямо указывали в качестве основной причины завоевания Руси татарами высокомерие и гордость русских князей, не захотевших в кризисный для страны момент объединиться и совместно дать отпор захватчикам.

В те трагические годы было создано удивительное по силе чувства литературное произведение «Слово о погибели русской земли» — свидетельство горячей любви русских людей к родной земле. В нём как бы с птичьего полёта увидена светлая, благословенная земля родная, раздольно раскинувшаяся равнинами и холмами, обильная водами, богатая лесами, с большими городами и прекрасными сёлами. Она была огромна и могуча до своей погибели: от границ венгров и поляков до литвы и корел, от корел до Устюга и «дышащего моря» — Северного океана, от моря до черемис, мордвы, волжских булгар и половцев — всем этим пространством владели русские князья. И «вся эта мощь погибла, а земля разорена, сожжена, окровавлена, ибо издавна больны мы были тяжкой болезнью...»⁹ — с болью пишет летописец.

«Слово о погибели...» дошло до нас не полностью, но по незаконченному отрывку можно понять, что за «болезнь» привела Русь к погибели. «Это раздоры, отсутствие единства, непонимание общности в судьбах всей нашей прекрасной земли. Старая, тревожная мысль, звучавшая ещё в "Слове о полку Игореве"»¹⁰.

Став данницей Орды, Русь всё же смогла сохранить традиционную государственность (зависимость от ханов, но свой, русский князь), а главное — веру. Эту внутреннюю свободу отстояли первые мученики за свои убеждения. Сколько было их, безымянных людей, нёсших крест терпения и поругания, но не сломившихся духом, оставшихся твёрдыми в вере и любви к Отечеству. И ордынцы скоро поняли, что какая-то неведомая духовная сила противостояла им. Поняли — и предпочли не затрагивать основ мировоззрения завоёванного народа. Русь не смирилась, но лишь подчинилась внешней силе.

«С самых первых лет ига громадная внутренняя сила проявилась в деятельности многих русских князей. Складывается особый тип национального служения — терпеливой твёрдости и политической выдержанности действий по отношению к завоевателям для блага своей земли. Об этих "отечестволюбцах"... писали летописцы, слагались предания, повести, жития, исторические песни. Среди собирателей и защитников русской земли самой яркой звездой на небосклоне XIII столетия сияет имя Александра Невского»¹¹. XIV век даст Дмитрия Донского и принесёт славу Куликова поля.

В киевских землях духовная жизнь надолго замирает. К исходу XIII столетия общерусская церковная кафедра переходит во Владимир — северо-восточную столицу. Но и здесь культурные силы были подорваны. Многие книжные люди, художники, зодчие, ремесленники погибли в огне нашествия или были уведены в плен. Прекратилось почти на полстолетия каменное храмостроительство, и с ним пресеклось процветавшее в домонгольской Руси искусство настенных росписей — фрески. Культурные потери осознавались в те годы как нечто тяжёлое, требующее восполнения.

В новых исторических условиях поднимаются некогда незначительные города Тверь и Москва. В XIV веке между ними разгорелась, подстрекаемая татарами, трагическая вражда, неоправданно жестокая, вражда, которая подрывала силы и так безмерно измученной Руси. В этой борьбе Тверь проиграла, что усилило роль Москвы, которая вскоре становится государственным и духовным центром страны.

В 1326 году сюда переехал из Владимира митрополит Пётр, перед смертью завещавший похоронить себя в тогда ещё строившемся Успенском соборе Кремля. «"Именно в маленькой Москве, — пишет историк, — Пётр прозрел тот центр, который объединит земли русские, покончит с междоусобицей и братоубийственными войнами". По преданию, записанному древним книжником, автором жития Петра, митрополит сказал Ивану Калите: "Град сей славен будет во всех градах русских, и святители поживут в нём". Уже во времена Рублёва эти слова звучали как сбывшееся пророчество. Московские митрополиты, особенно старший современник художника — Алексий, много способствовали объединению Руси вокруг Москвы. Здесь вызрели и определились силы для будущего освобождения от иноземного владычества»¹².

Политической необходимостью для Руси того времени было создание сильной централизованной власти, подчинение ей разрозненных княжеств и земель и объединение их в одно государство. Становление государства — тяжёлый, требующий особого терпения и мудрости труд. И путь к возрождению страны нашли не философы и политики, а духотворцы, именно в их среде была выношена идея национального единства. Эта идея объединила народ и дала ему новые силы. К среде духотворцев принадлежал и Андрей Рублёв, выразивший эту идею в красках.

Рублёв родился и рос в трудные годы, «но усилия нескольких поколений русских людей во многом изменили жизнь той эпохи, положили основание грядущим историческим переменам. Многозначительным свидетельством подъёма народной жизни во всех областях — нравственной, культурной, государственной — стало духовное движение, которое, и это тоже не случайно, возникло в московских "пределах"»¹³. Оно связано с именем Преподобного Сергия Радонежского.

В начале 40-х годов XIV столетия житель Радонежа молодой боярский сын Варфоломей основал в безлюдной лесной чащобе монастырь — пустынь во имя Троицы. Став монахом, он принял имя Сергий.

В чём же состояла тайна Сергия? Какой силой смог Он объединить страну и примирить враждующих? «Тайна Сергия, — говорит историк Н.С. Борисов, — состояла в том, что он ближе всех сумел подойти к идеалам Евангелия. Он жил так, как требует Евангелие, максимально приблизившись к идеалу, он воплотил в жизнь слова Апостола Павла: "Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всём, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке; всё смогу в укрепляющем меня Иисусе Христе"».

А вот как пишет о Преподобном Сергии известный рериховед Н.Д. Спирина: «С чего начал Он строить духовную культуру, без которой нет возрождения нации? Он начал её с себя, со своего личного примера. Вспоминая о том, что он делал, как поступал, мы начинаем понимать жизненный смысл слов "духовная культура". (...) Ему стали подражать, а это и есть начало пути к победе, к достижениям духа, к возрождению.

Человек не может ни подниматься, ни падать один. По закону вселенской взаимосвязи он всегда кого-то тянет за собой. И чем сильнее и масштабнее человек, тем больший круг людей он захватывает своим влиянием. Сергий охватил всю Русь. Он не наставлял и не проповедовал; он жил внешне незаметно, но внутренне так мощно, что к нему потоком шли люди. Шли, напитываясь, каждый по мере своей вместимости и соответствия, огнём его духа, его веры, его мужества, его любви. Жившие согнутыми, придавленные долгие годы угнетением и страхом, они стали расправлять спины, стали ощущать свою силу. И наконец они стали верить в свою победу. И она пришла»¹⁴.

Именно сюда, в Троицкую обитель, придёт молодой человек, чтобы стать одним из первых величайших художников Руси. Рублёв будет жить и развиваться среди учеников и последователей Преподобного Сергия. «Внимание к личности человека, к "внутреннему деланию", серьёзные культурные интересы, идеал нестяжания, суровая трудовая жизнь делали участников этого движения учителями жизни. Высокий авторитет и уважение народа позволили многим из них стать "властителями дум" не одного поколения русских людей и внести исключительно важный вклад в общенародное дело»¹⁵.

Это были люди, которые исповедовали самый высокий, самый жёсткий, самый требовательный к себе образ жизни. Подвижников объединяли не только труд и совместная жизнь в глухих монастырях, «они были единомышленниками гораздо более глубокого толка, потому что все были связаны, вне всякого сомнения, с неким духовным центром»¹⁶. Этим духовным центром был наставник Троицкой обители Преподобный Сергий. Пройдут столетия, и учёные, исследователи творчества Рублёва, «все до единого будут писать о связи рублёвских творений с идеями, которые воплощал в своей жизни радонежский игумен»¹⁷.

Историки предполагают, что в юные годы Андрей мог общаться с Преподобным Сергием Радонежским.

Подтверждение этому содержится в «Гранях Агни Йоги»: «Его [Сергия] можно также назвать покровителем истинного искусства, ибо Андрей Рублёв был Его учеником и близким Его сотрудником»¹⁸.

Троица

Творения Рублёва — мечта о лучшем человеке.

Д.С. Лихачёв

В Храме Пресвятой Троицы, воздвигнутом Преподобным Сергием и затем заново отстроенном из белого камня игуменом Никоном Радонежским, была установлена икона Андрея Рублева «Троица», «дабы воззрением на cвятую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего». Это был призыв к объединению всех русских людей, опиравшийся на глубокое осознание устройства мира, призыв, который из глубины веков обращён и к нам, потомкам и преемникам духовного наследия Преподобного Сергия. «Куликовская битва наглядно показала, чего можно достичь, соединив силы хотя бы нескольких князей. ...Отношения между князьями, основанные на эгоизме и разномыслии, губительны не только с нравственно-христианской, но и реально-политической точки зрения», — пишет Н.С. Борисов. Перед русскими князьями «открывались две дороги в будущее: добровольное соединение в братской любви и единомыслии — и стремление любой ценой подчинить себе других. На первый путь звал людей Сергий. В конце этого пути сияла таинственная Святая Троица. (...) Невозможно найти более точное и цельное выражение религиозно-нравственных основ проповеди Сергия — любви, единомыслия и почитания Троицы, — чем то, которое создал Рублёв в своей иконе, написанной "в похвалу" Преподобному»¹⁹.

Вот как говорит об этом русский философ Е.Н. Трубецкой: «В иконе выражена основная мысль всего иноческого служения Преподобного. О чём говорят эти грациозно склонённые книзу головы трёх ангелов и руки, посылающие благословление на землю? И отчего их как бы снисходящие к чему-то низлежащему любвеобильные взоры полны глубокой, возвышенной печали? Глядя на них, становится очевидным, что они выражают слова первосвященнической молитвы Христовой, где мысль о Святой Троице сочетается с печалью о томящихся внизу людях. "Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! Соблюди их во имя Твоё, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы" (Иоан. 17: 11). Это — та самая мысль, которая руководила св. Сергием, когда Он поставил собор св. Троицы в лесной пустыне, где выли волки. Он молился, чтобы этот зверообразный, разделённый ненавистью мир преисполнился той любовью, которая царствует в Предвечном Совете живоначальной Троицы. А Андрей Рублёв явил в красках эту молитву, выразившую и печаль, и надежду св. Сергия о России»²⁰.

Рублёв начал писать икону, будучи уже очень зрелым человеком, к тому времени ему минуло шестьдесят лет. Время подводить итоги, собирать самые зрелые плоды опыта и умения. Всё, чем одарила жизнь, воплощалось теперь приумноженное талантом и трудом. Перед началом работы был у Андрея долгий разговор с настоятелем Троицкой обители Никоном. Время безвозвратно поглотило подробности той беседы. Умолкли тихие голоса двух людей... Но неведомыми путями суть той беседы не пропала для исторической памяти народа. Сохранилось свидетельство, что Никон просил Рублёва «образ написати пресвятые Троицы в похвалу отцу своему святому Сергию».

Андрей Рублёв был не только гениальным художником, но человеком необыкновенно широкого мировоззрения, абсолютно свободным от догм и ограничений. Практически всегда до Рублёва «Троицу» писали по другому канону: в его основу была положена 18-я глава из Книги Бытия о явлении Бога в виде трёх мужей или ангелов праотцам Аврааму и Сарре. Главным содержанием Ветхозаветной Троицы была тема жертвы и её принятия, и обычно икона писалась в тёмно-красном цвете, символизирующем жертву и кровь.

По словам искусствоведа П.Д. Волковой, нужно было иметь большую смелость и огромную внутреннюю свободу, чтобы написать «Троицу» в совершенно ином ключе, полностью переосмыслив её содержание. П.Д. Волкова подчёркивает, что Рублёв сосредоточивает своё внимание целиком на раскрытии понятия «Троица», ибо «Святая Троица суть единство, неделимость и неслиянность». Исследователь отмечает, «с каким глубоким проникновением в понятие, изложенное языком графики, языком рисунка, языком искусства»²¹, Рублёв раскрывает тему неделимости и неслиянности Святой Троицы, «какими простыми лаконичными средствами, какими прозрачными и текучими линиями Андрей Рублёв организовал всё это пространство [иконы]»²². Цвет, который объединяет всю икону, — знаменитый рублёвский голубец. Это цвет нравственной чистоты. Вместо густой киновари (тёмно-красного цвета, в каком изображалась Ветхозаветная Троица) у Андрея Рублёва — «тема синего голубца, чистого неба, высокого духа, тема единого неба... объединяет всё: и Бога Сына, и Бога Отца, и Святого Духа. (...) Эта картина — действительно нечто единственное. Взять понятие и это понятие превратить в образ, этот образ сделать до такой степени нежным, до такой степени трепетным, до такой степени очищенным...»²³

Павел Флоренский, священник, религиозный философ, писал: «Нас умиляет, поражает и почти ожигает в произведении Рублёва вовсе не сюжет... а то, что он воистину передал нам узренное им откровение. Среди мятущихся обстоятельств времени... среди глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, "свышний мир" Горнего Мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер Горних. (...) Человеческая культура, представленная палатами, мир жизни — деревом и земля — скалою, — всё мало и ничтожно пред этим общением неиссякаемой бесконечной любви...»²⁴

В наше время рубежа эпох, когда вновь рознь и вражда стали разъедать сознание народов, назрела острая необходимость напомнить человечеству о том, что мир держится чистотой помыслов и единением.

«Хорошо пишет художник, и легко ходит рука. Но сколько труда, забот и усилий долгих веков на конце его кисти и сколько тысячелетий на острие орлиного глаза!»²⁵

Андрей Рублёв в наши дни становится в ряд немногих избранных подвижников — вечных спутников человечества. Он наша народная гордость и слава.

---

¹ Лихачёв Д.С. Предисловие // В.Н. Сергеев. Рублёв. М., 1990. С. 5. (Серия «ЖЗЛ»).

² Сергеев В.Н. Рублёв. С. 9.

³ Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. М., 2000. С. 168.

⁴ Сергеев В.Н. Рублёв. С. 22.

⁵ Там же. С. 24.

⁶ https://www.rusroads.com/media/102773-zhizneopisanie-prepodobno­go-andreya-rubleva

⁷ Сергеев В.Н. Рублёв. С. 29.

⁸ Там же. С. 112.

⁹ Сергеев В.Н. Рублёв. С. 35 – 36.

¹⁰ Там же. С. 36.

¹¹ Там же.

¹² Там же. С. 41.

¹³ Сергеев В.Н. Рублёв. С. 42.

¹⁴ Спирина Н.Д. Преподобный Сергий — Строитель русской духовной культуры // Полное собрание трудов. Т. 1. Новосибирск, 2007. С. 438 – 439.

¹⁵ Сергеев В.Н. Рублёв. С. 42.

¹⁶ Волкова П. Мост через бездну. Кн. 2. М., 2015. С. 31.

¹⁷ Сергеев В.Н. Рублёв. С. 107.

¹⁸ Грани Агни Йоги. VIII. 203.

¹⁹ Борисов Н.С. Сергий Радонежский. М., 2009. (Серия «ЖЗЛ»). https://www.libfox.ru/132354-nikolay-borisov-sergiy-radonezhskiy.html

²⁰ Трубецкой Е.Н. Троица Андрея Рублева // Антология. http://www.stsl.ru/news/all/troitsa-andreya-rubleva-antologiya-evgeniy-trubetskoy-

²¹ Волкова П. Мост через бездну. Кн. 2. С. 36.

²² Там же. С. 37.

²³ Там же. С. 38 – 39.

²⁴ Флоренский П.А. Троице-Сергиева Лавра и Россия // У водоразделов мысли. Новосибирск, 1991. С. 158 – 159.

²⁵ Грани Агни Йоги. 1952 (II). 430.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: