Журнал: № 2 (298), Февраль, 2019

* Печатается по сборнику материалов конференции «Рериховские Чтения. 1979 год». Новосибирск, 1980. С. 311 – 317.

Много вдохновенных и глубоких статей посвящено Николаю Константиновичу Рериху, но доныне почти ничего не писалось о его жене Елене Ивановне. Между тем она, по словам Николая Константиновича, была его неутомимой спутницей и вдохновительницей творчества. 

Вот что писал Н.К. Рерих о Елене Ивановне в статье «Великий облик»: «Вот в жизни проходит замечательный, великий женский облик. От малых лет девочка тайком уносит к себе тяжёлое, огромное издание... Склонясь под тяжестью непомерной ноши, она украдкой от больших уносит к себе сокровище, чтобы смотреть картины и, научась самоучкой, уже читать. Из тех же отцовских шкафов не по времени рано уносятся философские сочинения, и среди шумного, казалось бы, развлекающего обихода самосоздаётся глубокое, словно бы давно уже законченное миросозерцание. Правда, справедливость, постоянный поиск истины и любовь к творящему труду преображают всю жизнь вокруг молодого сильного духа. И весь дом, и вся семья — всё строится по тем же благодатным началам. Все трудности и опасности переносятся под тем же несокрушимым водительством. Накопленное знание и стремление к совершенству дают непобедимое решение задач, ведущее всех окружающих по единому светлому пути. Болезненно ощущается всякое невежество... происходят целения, и физические, и духовные. Жизнь становится от раннего утра и до вечера истинно трудовой, — и всё на пользу человечества. Ведётся обширнейшая корреспонденция, пишутся книги, переводятся многотомные труды — и всё это в удивительной неутомимости духа. Даже наитруднейшие обстоятельства побеждаются истинною верою, которая уже делается прямым чувствознанием. А ведь для такого знания нужны были удивительные накопления».

Елена Ивановна не любила оповещений о себе. Лишь с первых лет нашего сотрудничества, когда я близко сошлась с ней, я начала многое записывать с её слов о себе, о её детстве и юности. Елена Ивановна родилась 12 февраля 1879 года в семье архитектора И.И. Шапошникова и его жены Екатерины Васильевны, урождённой Голенищевой-Кутузовой, приходившейся внучкой великому полководцу. Елена была чутким ребёнком, впечатлительность и острая наблюдательность отличали её. С юных лет в ней жило стремление к красоте в природе и гармонии красок. Рано появился талант к музыке, и ей пророчили большое будущее. Она любила рисовать, и безошибочное знание красок осталось у ней на всю жизнь.

В 1899 году произошла встреча с Н.К. Рерихом. Елена Ивановна и Николай Константинович нашли много общих интересов. Они полюбили друг друга и, несмотря на все чинимые препятствия, твёрдо решили соединить свои жизни. Свадьба состоялась 28 октября 1901 года. Археологические поездки Николая Константиновича теперь продолжались вместе с Еленой Ивановной. Одной из первых была поездка в великие русские города — Новгород, Псков, Ростов Великий, Ярославль, Владимир, Смоленск и другие. Древние сказания, архитектура, старинная одежда запечатлевались Николаем Константиновичем во многих его эскизах и картинах. Елене Ивановне он первой показывал новую картину, ибо постоянно считался с её художественной интуицией и тонким вкусом. Елена Ивановна снимала храмы, городские стены, росписи, и её фотографии высоко ценились в художественном мире. Таково было начало их совместного творчества, которое продолжалось всю жизнь.

Моя встреча с Рерихами состоялась на первой выставке Николая Константиновича в Нью-Йорке 4 декабря 1920 года. Галерея Кингор была переполнена. Картины Н.К. Рериха, их сюжеты, гармония красок, новое для всех русское искусство сразу покорили американцев. Муж и я с трудом протиснулись через толпу, желая подойти к великому художнику и выразить наше восхищение его искусством. Николай Константинович сердечно поздоровался с нами, а Елена Ивановна радостно улыбнулась, когда мы заговорили на нашем родном языке. Как сейчас вижу перед собой эту красивую женщину. Рерихи пригласили нас посетить их в тот же вечер в отеле, где они остановились. С первого же момента они начали говорить о своих планах на будущее — ознакомлении американцев с русской культурой и искусством. Н.К. Рерих говорил о своём намерении основать просветительно-художественное учреждение в Америке и приглашал нас участвовать во всём этом. Мы беседовали далеко за полночь, рассказывая им о нашей жизни и музыкальной деятельности, а также об отсутствии широких культурных интересов у американской общественности, то, чего нам очень недоставало. На следующий день Н.К. Рерих дал конкретный план работы Школы Объединённых Искусств, заранее разработанный им с Еленой Ивановной. Мы начали работать над официальной легализацией Школы, которая открылась в 1921 году, постепенно привлекая в свои стены талантливых преподавателей и многих учеников. Н.К. Рерих учил нас конструктивному строительству и пониманию искусства. Он метко замечал «о нашем прохождении курса» в «двадцати университетах», говорил о радости труда и его разумном применении в жизни, а Елена Ивановна указывала на необходимость развития, роста сознания. Они говорили также о своём тяготении к Индии.

Лето 1922 года Рерихи решили провести на острове Монхиган, у океана. Муж и я присоединились к ним и прибыли туда в июле. Началась незабываемая для нас пора. Дни текли быстро. Частые утренние прогулки с Николаем Константиновичем и Еленой Ивановной запомнились на всю жизнь. Доныне вспоминаются замечания Николая Константиновича, великого художника и мудрого человека. Он зарисовывал скалы, линию берега, зорко присматривался ко всему, указывая на тот или иной оттенок, формы облаков. Говорил он ясно, и каждое слово запечатлевалось в памяти. Елена Ивановна вставала очень рано, ибо любила работать одна часа два. Когда же она к нам присоединялась, радость была полной. Они обменивались мыслями, а мы прислушивались к их словам. Лёгкость их ходьбы и неутомимость были удивительными, в то время как мы падали с ног во время этих прогулок. Днём они оба работали с нами. Николай Константинович диктовал программу для наших учреждений на будущие годы. Елена Ивановна давала нам книги для изучения и разбирала их с нами. Её знания древних учений и философии Востока были значительными. С помощью Елены Ивановны нами изучалась также история эволюции человечества.

В ту пору Елена Ивановна много думала о необходимости пробуждения сознания женщин. Устремления к знанию, к красоте подчёркивались ею, ибо с грустью наблюдала она жизнь женщин в Америке. Елена Ивановна писала позже: «В тяжкие дни человеческого разъединения и дегенерации, забвения всех высших принципов бытия, дающих истинную жизнь и ведущих к эволюции мира, должен подняться голос женщины, призывающий к воскрешению духа, внесению огня подвига во все действия жизни, испившей чашу страданий и унижений и закалившейся в великом терпении. Женщина-мать и жена, свидетельница развития мужского гения, может оценить всё великое значение культуры мысли и знания». В личных встречах, в письмах и книгах она часто указывала на роль женщины в эволюции человечества. «Пусть женщина... сохранит всю красоту своего облика и не утеряет мягкость сердца, тонкость чувств, самопожертвование и мужество терпения».

Елена Ивановна была красивой женщиной. Её лучистые карие глаза, тонкие черты лица, улыбка, пышные волосы, каштановые с сильной проседью, румянец на слегка смугловатой коже, быстрая лёгкая походка — всё привлекало в ней. Её портрет работы сына, Святослава Николаевича, поразительно точен. Портрет работы В. Серова, хотя и художественно прекрасен, не показывает Елену Ивановну такой, какой она была. Её интеллект и высокая духовность были в полной гармонии с её красотой. Она вызывала глубокое почтение к себе, и к её советам прислушивались американские художники, писатели и учёные, с которыми встречались Елена Ивановна и Николай Константинович.

Так шли дни на Монхигане, насыщенные работой и беседами. Рерихи рассказывали также о своей жизни в Петербурге, встречах и дружбе с писателями, поэтами, музыкантами и композиторами. Много и часто рассказывали они о Куинджи, не только как о большом художнике и учителе, но и как об «учителе жизни», как его называл Николай Константинович. Для нас Рерихи также были учителями жизни в полном значении этого понятия. И другим членам нашей группы щедро давались знания, указывалось на самодисциплину и радость труда. Елена Ивановна много говорила о необходимости морального и физического воспитания в детстве, а также о своих мечтах работать позже на родине. Она была замечательной матерью, и под мудрым направлением её и Николая Константиновича выросли Юрий и Святослав, впоследствии ставшие один — блестящим учёным-востоковедом, другой — большим художником.

В декабре 1923 года Рерихи прибыли в Индию, где начали деятельно готовиться к экспедиции по Центральной Азии. Новые обстоятельства заставили Н.К. Рериха прервать сборы и в ноябре 1924 года вернуться на короткое время в Америку. Он пробыл с нами около месяца и оставил подробные указания для развития программы всех учреждений, а также ознакомился с нашими планами деятельности музея его имени, основанного нами во время его отъезда из Америки. Музей, посвящённый творчеству одного художника, был тогда в Америке единственным и возбуждал немало толков и зависти. Николай Константинович знал об этом и в марте 1924 года писал нам из Индии: «...пусть предметы несут своё пламя очищения там, где сейчас им указано обстоятельствами. Кто может знать, какие причины складывают именно эти следствия? Кто может утверждать, что, привязав творения к случайности рождения автора, мы готовим для них лучшее место и значение? Мне особенно легко сказать это, ибо я столько раз говорил о красотах России и указывал всё внутреннее значение народа русского. Зачем же не посмотреть теперь в будущее, когда неожиданные, но глубоко логичные мосты строятся между народами. И когда, право, трудно сказать, какой именно камень является лучшим основанием будущих нужных построений? Если я вижу прекрасные стороны молодой страны... то почему я должен забыть о сокровищнице русской, повитой всеми дарами мудрости Востока? Право, поменьше отрицаний, поменьше невежества, и границы расширятся, и блестящие возможности сами сплетутся в венки красоты, и невозможное вчера станет насущным завтра».

По возвращении Н.К. Рериха в Индию все сборы для экспедиции были вскоре закончены. Экспедиция предполагалась на несколько лет, и с самого начала она привлекла к себе широкий интерес публики и прессы. В многочисленных статьях Н.К. Рерих описывал по­дробно пути экспедиции и трудности, встреченные ими. Нельзя не привести слова Николая Константиновича из его «Листов дневника» в статье «Лада» о тяготах, несомых Еленой Ивановной во время экспедиции: «На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бод­рее, готовнее и радостнее была она. У самой был пульс 140, но она всё же пыталась лично участвовать и в устроении каравана, и в улаживании всех путевых забот. Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому бывало немало поводов самого различного характера».

И позже, в другом «Листе дневника» под названием «Сорок лет» Н.К. Рерих пишет о своей Ладе, как он называл Елену Ивановну, чудесные строки: «Сорок лет не малый срок. В таком дальнем плавании могут быть извне встречены многие бури и грозы. Дружно проходили мы всякие препоны. И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: "Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице". Каждое из этих понятий было испытано в огнях жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени — женское и мужское. Как всегда, остаются незаписанными лучшие переживания. Может быть, и слов для них недостаточно. Нигде не записаны труды и познания моей Лады. Уже не говорю о философских достижениях. Кое-что из них вошло в письма к друзьям и было напечатано (под пятью псевдонимами. Можно ли при жизни открыть их?). Мало сказано о конной экспедиции по Тибету и Монголии. Много ли женщин на коне преодолевали горы, реки, пустыни?

Сейчас война изуродовала всю жизнь. Прервалась переписка. Неизвестна судьба многих друзей. Книги и архивы, может быть, уничтожены. Общества пресечены. Мысль человеческая — в оковах. Утеснители культуры кричат о её спасении. Знание подавлено. Гуманизм забыт. Искусство забыто. Армагеддон! Родная Лада, сегодня сорок лет дружного нашего пути. 10 ноября 1941 года».

По возвращении Рерихов из экспедиции в Индию начался новый период их творческой деятельности. В 1928 году Н.К. и Е.И. Рерихами был основан Гималайский институт научных исследований — Урусвати. Его первым президентом была избрана Елена Ивановна. Название Урусвати, данное Институту, означает по-санскритски «свет утренней звезды». Это поэтическое имя было первоначально дано Елене Ивановне в Индии. Из её книг нужно упомянуть «Основы буддизма», «Чаша Востока», «На восточных перепутьях», а также два тома писем.

К родине были устремлены все помыслы Елены Ивановны. Ей принадлежат пророческие слова: «Расцвет России есть залог благоденствия и мира всего мира. Гибель России есть гибель всего мира. Кто-то уже начинает это осознавать. Хотя ещё недавно все думали обратное, именно, что гибель России есть спасение мира, и прикладывали свои старания, чтобы разложить и расчленить её по мере возможности. Велик был страх перед ростом России, и если страх этот по существу имел основание, то всё же никто не относил его к правильной причине. ...Велики последствия взрыва в России. Очищенная и возрождённая на новых началах широкого народного сотрудничества, Россия станет оплотом истинного мира».

 

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: