Журнал: № 3 (215), Март, 2012

С.Н. Рерих и М.А. Мокульский. Бангалор, Индия На встрече с С.Н. Рерихом в Москве Т.Д. Мокульская, С.Н. Рерих, М.А. Мокульский. Москва М.А. Мокульский, С.Н. Рерих. Бангалор, Индия Н.Д. Спирина, М.А. Мокульский. II Рериховские чтения. Новосибирск, 1979

Работая с архивом Н.Д. Спириной, мы обнаружили письма из Москвы, от М.А. Мокульского, поразившие нас какой-то особой теплотой и задушевностью. Из них мы узнали, что их автор был хорошо знаком со Святославом Николаевичем Рерихом и Павлом Фёдоровичем Беликовым. Найдя в одном из писем номер телефона Марка Александровича, мы позвонили ему. К нашей радости, за последние двадцать лет номер телефона не изменился, и нам ответил он сам. Услышав имя Наталии Дмитриевны и узнав, что звонят из Новосибирска, он охотно согласился на встречу. Так мы познакомились с доктором физико-математических наук, профессором, советником Российской академии наук Марком Александровичем Мокульским. Мы неоднократно встречались и беседовали с ним, и Марк Александрович не только поделился своими воспоминаниями о Святославе Николаевиче и Наталии Дмитриевне, но и передал в архив Сибирского Рериховского Общества более сорока фотографий, сделанных им в 1970 – 1980-е годы.

Данная публикация, посвящённая Святославу Николаевичу Рериху и Наталии Дмитриевне Спириной, подготовлена на основе воспоминаний, фотографий и писем М.А. Мокульского.

Сердечно благодарим Марка Александровича за его дары и поздравляем с 85-летием, которое он отмечает в апреле этого года. Желаем ему духовной бодрости, крепкого здоровья и всего самого светлого!

* * *

М.А. Мокульский: Память о цепочке событий, которая привела меня и мою жену Тамару к знакомству со Святославом Николаевичем Рерихом, конечно, жива в моём сознании, — они происходили как бы сами собой, и их итогом была встреча со Святославом Николаевичем, которая никогда не была нами запланирована, и поэтому её можно считать случайной. Впрочем, кто знает, что можно считать случайностью в нашей жизни? Просто однажды (в 1978 году) мне посчастливилось помочь организовать встречу Святослава Николаевича с Анатолием Александровичем Александровым, тогда президентом АН СССР, и после этого Святослав Николаевич пожелал со мной познакомиться. С этого началась череда встреч, которую я сегодня вспоминаю как сказочную и которая сильно изменила мою жизнь.

О Рерихах-художниках, об их экспедициях в Цент­ральную Азию мы узнали в 50-х годах прошлого века из альбома репродукций, затем из выставки картин, из книги серии «Жизнь замечательных людей» и лишь через 20 лет после этого услышали о другой стороне жизни этой удивительной семьи. Узнали о книгах Николая Константиновича Рериха и его супруги Елены Ивановны, потом «пришли» книги Е.П. Блаватской, «Письма Махатм» и т.п., и перед нами открылась картина Мира с разными «планами существования», Гималайскими Учителями, многократными рождениями и т.д.

Мудрость и великолепный язык этих текстов порождали надежду на то, что их авторы «видели» скрытые от большей части человечества структуры нашего Мира и «слышали» нравственную проповедь Великих Учителей прошлых веков. И тот факт, что сейчас (в 70-х годах ХХ века) на нашей Земле, в Южной Индии, живёт один из Рерихов — Святослав Николаевич, волновал воображение. Никаких мыслей о возможности встречи с ним у нас, сотрудников Института атомной энергии им. Курчатова, не могло возникнуть. Однако такая встреча всё же произошла.

Случилось это в июле 1978 года в Москве, в гостинице «Россия», в номере, где остановились Святослав Николаевич и Девика Рани-Рерих (её портрет работы С.Н. Рериха мы уже видели на выставке в Москве в 1957 году). Я пришёл туда по приглашению Святослава Николаевича, провёл в обществе Рерихов несколько часов и получил приглашение приехать к ним в Бангалор (штат Карнатака). Через полтора года, 15 декабря 1979 г., я встретился со Святославом Николаевичем и Девикой Ра­ни в их имении «Татгуни» под Бангалором.

Затем было довольно много встреч и там, и в Бангалоре — в городском доме Рерихов, было посещение детской школы им. Ауробиндо Гхоша, опекаемой Святославом Николаевичем, и знакомство с очаровательной Адити Васиштха — директором этой школы, в прошлом воспитанницей ашрама Ауробиндо в г. Пондишери, ученицей «Матери ашрама» Мирры Ришар. Были встречи с учениками школы — младшие школьники (от шести лет) красиво пели по-английски детские песни, старшие на языке хинди пели гимны из Риг-Веды. В помещениях школы на стенах — картины Николая Константиновича и Святослава Николаевича Рерихов, в холле скульптура из чёрной бронзы — Шива Натараджа в космическом танце.

И главное — счастливые часы общения со Свято­славом Николаевичем вдвоём в домашней обстановке. Подобные встречи в Москве почти неосуществимы — всегда рядом находятся несколько посетителей. Возможность таких неспешных бесед была, конечно, подарком. Легко представить, сколько вопросов может задать С.Н. Рериху человек, что-то слышавший об удивительном Пути семьи Рерихов! Это, конечно, понимал и Святослав Николаевич и сам предложил — «спрашивайте!». И я спрашивал, стараясь не злоупотреблять его терпением. Святослав Николаевич отвечал чётко и кратко. На серию вопросов о судьбе некоторых картин Н.К. Рериха (например, триптиха «Fiat Rex»), а также предметов, изображённых на картинах с портретами Елены Ивановны (шкатулка, книга, перстень), он ответил так: «Они находятся там же, где и многие другие ценности, привезённые из экспедиций». И добавил: «Я вижу, Вас беспокоит сохранность этих предметов. Не сомневайтесь — они в безопасности».

В ответ на вопрос о «Письмах Махатм» Святослав Николаевич сказал, что письма эти подлинные и он их видел. Просить об уточнении деталей я не решился. Очень ценно было то, что он охотно касался таких тем, которые можно условно назвать «метафизическими». Однако пересказать эту, наверное, самую интересную часть наших бесед было бы слишком сложно.

Однажды я спросил Святослава Николаевича: «Как смог Николай Константинович создать так много картин — более шести тысяч, и это при том, что им были написаны прекрасные книги, созданы великолепные театральные декорации, было участие в международных конференциях, был Институт "Урусвати"?» Первый его ответ был краток: «Николай Константинович очень много работал. На веранде у него обычно стояли три-четыре мольберта, и он временами переходил от одной картины к другой». Затем, подумав, Святослав Николаевич добавил: «Николай Константинович обладал замечательной способностью — он обычно ограничивался одним мазком кисти, то есть ему
не требовалось делать несколько мазков, чтобы получить то, что он хотел».

Вспоминая жизнь семьи Рерихов в Кулу, Свято­слав Николаевич рассказывал, что из комнаты Елены Ивановны часто до поздней ночи доносился стук пишущей машинки, и напомнил: «Елена Ивановна всегда подчёркивала, что не считает себя автором серии поразительных книг Живой Этики, а является всего лишь транслятором» (может быть, он использовал другое слово того же значения).

На вопрос о причине смерти Елены Ивановны Святослав Николаевич ответил так: «Не было какой-то давней или новой болезни, просто Елена Ивановна, вероятно, выполнила задачу этой своей жизни на Земле и ушла».

Во время одной из таких встреч я упомянул о досадном отсутствии единства Рериховских обществ в России. Святослав Николаевич на это сказал: «Это печально, но Вы же знаете, что у нас, у русских, это часто происходит — поспорить из-за какой-то детали, а потом долго враждовать. Но мы будем надеяться, что все наши друзья наладят добрые отношения между собой».

На вопрос: «Ведёте ли Вы, Святослав Николаевич, дневник и написаны ли Вами какие-нибудь мемуары?» — он ответил так, что стало ясно — мемуары не написаны. Я решился продолжить, сказав: «Вы же знаете, что очень многие люди были бы просто счастливы появлению текстов, написанных Вами об истории Вашей семьи, о Ваших взглядах на устройство нашего Мира. Этого ждут Ваши друзья и почитатели, ждут и волнуются, почему таких текстов нет».

Этот аргумент и другие подобные Святослав Николаевич выслушал с улыбкой и после паузы ответил так: «Конечно, мы храним очень много записей о нашей семье, о наших встречах. Привести эти записи в порядок нелегко, но это должно быть сделано, и, я надеюсь, у нас на это ещё есть время». Это было сказано в Бангалоре в феврале 1983 года.

* * *

Ещё из воспоминаний М.А. Мокульского: «Иногда Святослав Николаевич как бы демонстрировал несколько ироническое отношение к самому себе, и это позволяло собеседнику чувствовать се­бя легко и свободно. Он не изображал из себя никакого оракула или пророка, каждое слово которого на вес золота. Встречи с ним — это были такие уроки, которые преподнесла мне жизнь! И если я чему-то и учился у него, так это великолепной манере вести себя, ничем не подавляя собеседника».

На вопрос о том, какой, на его взгляд, была самая отличительная черта Святослава Николаевича Рериха, Марк Александрович ответил: «Он всегда находился в состоянии исключительного внимания к собеседнику, а если их было несколько, то ко всем одновременно, он всегда был на высоте в этом плане. Кроме того, Святослав Николаевич был всегда чрезвычайно мягок в своих оценках людей. Был исключительно доброжелательным — это бросалось в глаза».

«Каждая встреча со Святославом Николаевичем воспринималась как огромная ценность, потому что не только разумом, но и сердцем ты чувствовал, что находишься в обществе замечательного, необыкновенного человека, одного из тех, которые и были избранниками Богов. Это, конечно, незабываемо».

Летом памятного 1978 года произошло ещё одно значимое для М.А. Мокульского событие — знакомство с Наталией Дмитриевной Спириной. Он впервые увидел её в группе гостей, которых Святослав Николаевич Рерих принимал в гостинице «Россия». Там же был и Павел Фёдорович Беликов.

Спустя почти год, 14 марта 1979 года, Павел Фёдорович писал Наталии Дмитриевне: «Очень возможно, что в скором времени в Новосибирск по научным делам приедет М.А. Мокульский... директор одного крупного московского научного института; он достаточно хорошо знает Александрова и имеет с ним контакты. Марк Александрович и его жена интересуются Востоком и года два тому назад серьёзно занялись Этикой. Возможно, что Вы запомнили его, он присутствовал в гостинице при беседе со Святославом Николаевичем и обратил на Вас внимание. Он попросил меня познакомить его с Вами... Очень рекомендую Вам поближе познакомиться с Марком Александровичем и побеседовать с ним по душам. На него неизгладимое впечатление произвела встреча со Святославом Николаевичем».

М.А. Мокульский рассказал, что он приехал тогда в Новосибирск по делам в Институт ядерной физики. Командировка продолжалась около двух недель, и в течение этого времени он несколько раз виделся с Наталией Дмитриевной. «С первой же встречи с ней я понял, что имею дело с человеком особого склада, — вспоминает Марк Александрович. — Она была необыкновенной женщиной, человеком удивительной душевной крепости. Есть нечто такое, что невозможно описать словами. Находиться в обществе некоторых людей особенно ценно. Это люди высокого духовного уровня. Как описать это чувство? Это было ощущение, что ты находишься рядом с источником какого-то очень благоприятного излучения... Оно возникало у меня в жизни не так уж много раз».

Марк Александрович вспоминает, какой замечательный подарок сделала ему Наталия Дмитриевна, когда командировка закончилась и настало время отъезда из Новосибирска. Придя проводить М.А. Мокульского, она вручила ему два тома писем Е.И. Рерих. «У меня было чувство, что сами небеса послали мне этот нежданный дар и как будто чей-то голос прозвучал в поддержку. До той поры я не читал писем Елены Ивановны».

Спустя время Марк Александрович напишет Наталии Дмитриевне: «Часто вспоминаю Вас, прекрасное выражение Ваших глаз и тон Ваших речей. (...) Должен Вам поклониться ещё и ещё раз за "Письма Елены Ивановны". Так много раз за этот год я обращался к ним... и всякий раз получал помощь. Эта книжка у нас с Тамарой, наверное, самая близкая нашим сердцам» (24 декабря 1980 г.).

С тех пор как Марк Александрович побывал в Новосибирске, Наталия Дмитриевна становится одним из его постоянных корреспондентов. Он пишет ей обо всём, что касается темы, столь близкой им обоим. В письме от 1 января 1980 года читаем: «В моей жизни произошло очень интересное событие: я съездил в Индию. ...Был в Дели, Бангалоре, Бомбее и Мадрасе, 6 раз встречался со Святославом Николаевичем в его доме в Бангалоре и под Бангалором. Всё это необыкновенно, незабываемо, и я до сих пор не вполне верю своим чувствам — неужели это я там был. (...) Святослав Николаевич написал Вам письмо, которое я пересылаю...* Святослав Николаевич здоров, весел и бодр, хорошо выглядит и надеется, что наши учёные в недалёком будущем будут работать в Кулу. ...Со Святославом Николаевичем мы говорили о Вас. Он очень ценит Вас и просил передать также и устные приветы».

В одной из наших бесед с Марком Александровичем прозвучало: «Контакты с Наталией Дмитриевной производили на меня не меньшее впечатление, чем встречи со Святославом Николаевичем. Я сразу поверил ей. Она так же, как и Святослав Николаевич, обладала замечательной способностью — прямым доступом к сознанию. Наталия Дмитриевна была человеком идеальным в том смысле, что она никогда ничего не демонстрировала, никакой своей особой осведомлённости или особой близости к кому-то. Это был живой пример того, как человек должен себя вести. Глядя на неё, я говорил себе: смотри и учись. Жаль, что эти мгновения не могут повториться...»

Мы услышали от Марка Александровича самые восхищённые отклики о стихах Наталии Дмитриевны. «Как только у меня появилась книга стихов "Капли", — сказал он, — я немедленно поставил её на полку своих любимых поэтов. Наталия Дмитриевна — выдающийся поэт и мыслитель, и её имя должно стоять в ряду имён наших великих русских поэтов».

В заключение приведём несколько фрагментов из писем М.А. Мокульского к Н.Д. Спириной.

«Каждый месяц в последний понедельник в Институте атомной энергии им. Курчатова функционирует лекторий "Наука и человечество". Им руководит А.П. Александров. Я давно уже задумал показать для сотрудников института фильм о Рерихах, и вот
30 марта с. г. это удалось сделать. Вступительное слово говорил я. Назвал всех членов семьи и, как мог, рассказал о них. Потом долго и очень хорошо говорила Ренита Григорьева и был показан фильм. (...) Аудитория слушала очень хорошо. Было много вопросов, очень приятная, уважительная и светлая атмосфера. Знаю, что Вы, Наталия Дмитриевна, порадуетесь этому, жалею, что Вас не было там. Более 600 человек два часа слушали и думали о возвышенном» (4 апреля 1981 г.).

«Часто вспоминаю Вас, всегда с благодарностью за доброе отношение и поддержку, и жалею, что мы не встречаемся... Может быть, мы обмениваемся добрыми мысленными посылками, и это уже не мало. В феврале с. г. я снова был в Индии, в Бангалоре... и виделся со Святославом Николаевичем. Он такой же красивый, весёлый и спокойный, каким был 5 лет
назад в Москве, когда Вы его видели. Очень я благодарен судьбе за такие встречи» (14 ноября 1983 г.).

«Я верю, что мудрость и светлое настроение не покидают Вас, и стараюсь учиться этим Вашим качествам, особенно в дни испытаний. (...) Часто вспоминаю Вас, всегда с благодарностью за понимание, за поддержку, за живой пример» (25 декабря 1984 г.).

«Спасибо за открытку, за мудрые, прекрасные слова... Благодарю... за исходящий от Вас свет» (24 апреля 1987 г.). «Дорогая Наталия Дмитриевна, перебирая в памяти дни моей жизни, я каждый раз убеждаюсь, что Вы сыграли в ней важную роль, хотя длительность наших контактов была невелика. Спасибо Вам» (27 августа 1989 г.).

«Мне очень нравится Ваш журнал, я показываю его некоторым своим знакомым (способным видеть), и он имеет успех. Надеюсь когда-нибудь стать одним из его авторов... Каждая обложка его — праздник. Желаю журналу успехов, а Вам, Наталия Дмитриевна, Вашим друзьям и ученикам "всего самого светлого" (как говорил Святослав Николаевич)» (10 ноября 1996 г.).

25 апреля 1991 года, накануне юбилея Наталии Дмитриевны, Марк Александрович пишет: «Дорогая и глубокоуважаемая Наталия Дмитриевна! Прошу принять самые горячие... поздравления с 80-летием! Хочу выразить своё восхищение Вами, Вашей работой, благодарность за то, что Вы делаете для множества людей, и за то, что сделали для меня.

Я часто вспоминаю Вас, мне легко "увидеть" Ваш облик или "услышать" Ваш голос, ощутить ту атмосферу добра, которая Вас окружает. Частицу этой атмосферы я хотел бы (и пытаюсь) передать своему сыну и своей внучке. Думаю, что и другие люди, имеющие счастье знать Вас, захотят сделать то же... и свет, излучаемый Вами, распространится в даль и в будущее. Такие люди, как Вы, Наталия Дмитриевна, украшают Мир и ту Идею, которой служат, и "вокруг Вас многие спасутся".

14 лет назад тема Рерихов вошла в моё сознание, а затем жизнь удивительным образом свела меня с удивительными людьми и мне открылся (совершенно неожиданно) Мир, мимо которого я чуть было не прошёл. Спасибо за это судьбе. Когда я теперь просматриваю цепочку событий, начавшуюся в 1976 г., которая так сильно изменила мою жизнь, я удивляюсь странной цепи мелких, случайных событий с какой-то явно видимой тенденцией или Силой. Были получены (попутно) и некоторые жизненные уроки (небезболезненные и, надеюсь, усвоенные).

В этой нашей сегодняшней действительности так много невесёлого, что было бы легко потерять всякий оптимизм. "Рериховское движение" тоже, как Вы знаете, развивается не гладко... Но, дорогая Наталия Дмитриевна, Ваш пример помогает всем, кто Вас знает, не утратить веру в победу Света и Добра.

Храни Вас Бог, и будьте счастливы. Ваш М. Мокульский».

Материал подготовила Н.М. Кочергина

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: