Каждый сознает по сознанию. Мир Огненный, ч.1, 322 |
В «Русском паломнике» рассказан следующий случай необычайной помощи святителя Николая. Полковница Ганцова имела постоянное местожительство на Волге, в десяти верстах от посада Рубовки. Занималась она сельским хозяйством и всё, что получала от своего имения, употребляла на пользу ближних; её знали и почитали все окрестные жители.
«В одну из тяжёлых зим, — рассказывала она, — я получила с нарочным письмо от своей матери, которая, извещая о болезни отца, просила меня поспешить к ним с приездом. Недолго думая, я в тот же день отправилась в путь. Переезд с Волги на речку Иловлу, где жили мои родители, простирался на шестьдесят вёрст степью, но на половине пути есть село Иваново, в котором я и намерена была заночевать, чтобы на другой день пораньше приехать к своим. При выезде моём со двора в путь погода была неблагоприятная — шла мокрая метелица, а когда мы выбрались в степь, к вечеру того дня подул холодный западный ветер, и, к ужасу моему, в ночь закрутила страшная снежная вьюга, так что в двух-трёх шагах не видно было ничего. Сильный холодный ветер не давал ходу лошадям. Хотя я сама и была защищена от непогоды, но несчастный кучер мой боролся с ней открыто и выбивался уже из сил. Нас захватила ночь в степи, а села не видно.
— Что, не видать ли Ивановки? — спрашивала я кучера сквозь маленькое окошечко возка, желая по возможности развлекать его.
— Нет, барыня, ничего не видно: глаза мне залепило вьюгой, да и сам я зябну!..
— Что ж мы будем делать, Иван? — спросила снова я кучера.
— Не знаю, — отвечал он нерешительно. — Не пойти ли поискать дорогу? — сказал он, помолчав немного.
— Да разве мы сбились с дороги?
— Кажись, что так.
С этим словом кучер соскочил с козел и пошёл отыскивать дорогу.
Оставшись одна, я поручила себя великому угоднику Божию святителю Николаю, образ которого имела на груди, и стала внутренне молиться ему. Спустя немного времени кучер мой с трудом возвратился к возку и радостно объявил мне, что завидел вдалеке огонь.
— Держи же и не теряй его — это, верно, Ивановка.
— В правой стороне от нас огонь, а мы сбились далеко влево: вишь, теперь выезжаем к красному кусту, а от него до села рукой подать.
Кучер, ободрённый появлением огня, весело погнал усталых лошадей. Я поминутно предупреждала его, чтобы он по возможности не спускал глаз с путеводного огня. Наконец он сообщил мне, что слышит лай собак, ясно свидетельствующий о приближении нашем к селенью. Ещё через несколько минут кучер положительно сказал, что подъезжаем к Ивановке.
— Барыня, — вскричал в восторге мой Иван, — ведь мы доехали. Слава тебе, Господи! Да нас здесь, верно, ждали, — добавил он, делая крутой поворот.
Действительно, пред нами раскрыты были ворота, и два зажжённых фонаря висели на высоких местах. Мы благополучно въехали на довольно просторный двор; за нами затворил ворота дюжий парень, старший сын хозяйки дома.
Он подошёл к возку с низким поклоном и громко проговорил: "Здравствуйте, барыня, — небось озябли: идите скорей в хату, а мама заждалась вас". И парень помог мне выйти из возка. На пороге встретила меня хозяйка дома, ласково приветствуя меня.
— Здорово, Фоминишна, ждала ли ты гостей в такую пору?
— А если б я не ждала тебя, моя кормилица, то не вывесила бы и фонарей, — говорила радушно старуха, кланяясь мне почти до земли.
— Как тебя Господь Бог милует, — продолжала она, хлопотливо осматривая меня с ног до головы, — не обморозилась ли, моя болезная. Бабы, скорей самовар, озябла барыня, наша кормилица... — Восторгам старухи не было бы конца, если б я не прервала её моим вопросом:
— Как же, Фоминишна, ты сказала, что ждала меня, — почему же ты, моя голубушка, знала о моём приезде?
— Ах, моя кормилица, поди, нарочитый-то твой уже больше часу прошло, как прискакал под окно, разбудил нас и говорит под окном на улице: "Прикажи-ка, Фоминишна, поскорей Сергею зажечь больших два фонаря и повесить повыше, чтоб виднее было, — барыня сейчас будет", — да и был таков, распорядился и ускакал. Я и говорю Сергею: поди-ка поскорей сделай, как требуют, да узнай-ко, далеко ли барыня. Вот и ждём тебя, дорогая наша, уже давненько; я хотела было посылать к тебе навстречу Сергея — ан глядь, и ты подъехала к воротам.
— Нет, дорогая моя, нарочного никакого от меня послано не было.
— А кто же это такой разбудил нас и говорил за окном?
Я открыла грудь мою и указала ей на икону святителя Николая, сказав: верно, он, великий угодник Божий, путеводил мне, потому что я, видя неизбежную гибель в степи, молилась ему горячо.
Старуха пристально посмотрела на меня: невольный вздох вырвался из груди её, и глаза заискрились слезой.
Я принесла благодарственную молитву за заступничество скорого помощника и защитника от всех бед и напастей святителя Николая и чудесное избавление меня от угрожающей опасности в степи».
«Кормчий». 1894. № 49
Икона: СВЯТОЙ НИКОЛАЙ ЧУДОТВОРЕЦ