17 декабря в Музее Н.К. Рериха востоковед Е.Е. Малинина презентовала свою монографию «Путь кисти и туши: духовно-эстетический феномен японской живописи тушью». Книга рассказывает об одной из граней японского искусства, вдохновлённой идеями и эстетическими принципами буддизма дзэн. Дзэнская живопись тушью рассматривается в аспекте духовной практики дзэнского монаха, как путь самореализации, внутренней трансформации.

Автор монографии отметила, что традиционное японское искусство выросло на почве дзэнского мировоззрения и эстетики, а неугасающий интерес к нему в мире вызван тем, что ориентировано оно не на преходящие ценности, а на сущностные проблемы бытия и следует по пути, ведущему к истине, самопознанию, внутреннему самообновлению.

Приведём выдержки из книги Е.Е. Малининой:

«Создание произведения искусства расценивается как акт творческой медитации, а созерцание красоты — будь то чашка, используемая во время ритуального чаепития, или виртуозно написанный иероглиф, впитавший в себя духовные эманации мастера, становятся частью религиозной практики последователя дзэнского учения»

«Не случайно многие из дзэнских искусств объединены словом Путь (Путь чая, Путь цветка, Путь кисти и туши, Путь сада и т.д.). Иными словами, это Путь к духовному самообновлению, к обретению своего настоящего «я» через полную самоотдачу в каком-либо из видов художественной деятельности. Это путь к преображению жизни через переживание истинно прекрасного».

«Многие монахи, рисующие в дзэнской манере (дзэн-га), обычно не претендовали на звание профессиональных живописцев. (…) Притягательность творений дзэнских монахов объясняется не столько техническим мастерством, сколько внутренней силой, излучаемой ими, духовным опытом, ощущением гармоничной целостности их натуры».

«Большую роль играла и сама символика образов, наполненность их нравственно-этическим содержанием, сосредотачиваясь на котором художник очищал свой ум и сердце».

К изображению на обложке книги:
«…Часто на картинах дзэнских художников можно увидеть смешного толстого человечка с огромным круглым животом и с не менее огромным мешком за спиной! Это — Хотэй… образ полулегендарный-полуисторический, берущий своё происхождение от китайского монаха X столетия Чи Цзу, который странствовал по родной провинции, забавляя людей комической внешностью, нелепым обаянием и шутками, исполненными искренней доброты. (…) Всегда улыбающийся, всегда благодарный тому, что есть, никогда не обременяющий людей своими заботами или печалью, Хотэй пребывает в созвучии с Дао, исполненный внутренней гармонии и мира. (…) И весь его счастливый и радушный облик говорит нам, что подлинная свобода заключается не в том, чтобы иметь то, что хочешь и любишь, а любить и принимать то, что даётся Богом и судьбой».

«В Японии, как и в Китае [откуда в XIII веке буддизм дзэн пришёл в Японию], издревле помнили о единстве мира и знали, что всё находится в постоянном взаимодействии, верили в возможность влиять на пространство словом, поступком, мыслью. Поэтому и считалось, что виртуозно, мастерски написанные иероглиф, знак, картина (мастерски — значит с полной самоотдачей и вложением психической энергии в акт создания изображения) способны сгармонизировать мир, сбалансировать Вселенную, внести лад и гармонию в жизнь».