Любовь КОЗЫРЕВА

СЕВЕРНЫЙ МОРСКОЙ ПУТЬ

 Смотреть доклад в видео-варианте:
 https://youtu.be/i64GsavmHRo

Освоение Северного морского пути — это одна из героических страниц в истории русского народа. Море Лаптевых, Берингов пролив, мыс Челюскина… — за названиями островов, морей, проливов стоит подвиг мореплавателей, которые выполняли поставленную перед ними задачу в необычайно тяжёлых и опасных условиях. Любовь к родине и стремление выполнить задачу во что бы то ни стало помогали им преодолевать все трудности и лишения. При этом мореходы проявляли поразительную силу воли. О готовности русского народа к подвигу Е.И. Рерих пишет: «Именно этому великому народу дано и великое слово «ПОДВИГ». Подвиг дан тому, кто может устремляться во имя общего блага. Русский народ уже много раз доказывал своё бескорыстие, и потому он удостоен и подвига».

В начале 20 столетия перед Российским государством встала задача неотлагательно наладить безопасное судоходство по Северному Ледовитому океану. Восточные и северные окраины России нуждались в защите от браконьерства и постоянной угрозы аннексии российских территорий соседними государствами.

В 1907 году было принято решение о строительстве двух гидрографических судов. Через два года со стапелей Петербургской верфи сошли два ледокола: «Вайгач» и «Таймыр». После снаряжения и укомплектования суда отправились в длительное, почти кругосветное плавание во Владивосток, где базовым портом для ледоколов станет бухта Золотой Рог.

«Вайгач» и «Таймыр» были первыми судами с железной обшивкой. Они во многом превосходили парусники первооткрывателей Арктики, но они не шли ни в какое сравнение с современными атомными ледоколами. Работа на них сопряжена была с постоянным риском и неусыпным напряжением команд. Топливом для паровых котлов служил уголь, который необходимо было где-то пополнять. Ни угольных складов, ни опорных пунктов, ни маяков, ни радиостанций на пути следования не было даже в помине. Судам не приходилось рассчитывать на чью-либо помощь в случае аварии. Стальная обшивка корпусов была недостаточно надёжной. Эти ледоколы были подвержены сильной качке. И, наконец, маломощный радиотелеграф позволял вести переговоры на расстоянии лишь 150 миль (240 км). Команды гидрографических судов «Таймыр» и «Вайгач» составляли офицеры и матросы, которые не имели опыта работы в условиях Арктики.

Чтобы представить, что грозило ледоколам в неизведанных полярных морях, достаточно напомнить о потерпевшей неудачу экспедиции барона Эд. Толля, погибшей экспедиции Брусилова и Русанова, трагической участи экипажа канадского судна «Карлук» (они работали в Заполярье практически в тот же период времени).

Перед командами ледоколов была поставлена задача: изучить Северный морской путь в навигационном отношении, совершив плавание от Берингова пролива до Мурманска. В программу включили сбор сведений о ледовой обстановке в море, о морских глубинах и течениях, метеорологические наблюдения и выяснение остальных условий плавания в Заполярье. В результате нужно было составить правильные мореходные карты. Один из участников экспедиции доктор Леонид Михайлович Старокадомский отмечал: «Можно сказать нисколько не преувеличивая, что лишь благодаря постоянно дружной, напряжённой и тщательной работе всего коллектива экспедиции удалось выполнить возложенную на неё задачу».

После длительного ремонта в конце августа 1910 года ледоколы отправились в первый поход к Ледовитому океану.                                       

Во время этого плавания, которое длилось чуть больше месяца, ледоколы успешно прошли испытание льдами, а офицеры и матросы освоились с условиями работы на севере.

Целью походов 1911 и 1912 годов было провести изыскания и проложить безопасный проход судов сначала до устья реки Колымы, а затем до устья реки Лены. Ледовая обстановка позволяла начать навигацию только в конце июля. Снег и густой туман часто заставляли приостанавливать работы. Путь преграждали тяжёлые льды. В устье реки Колымы дно оказалось коварным. Один раз оба судна плотно сели на мель. Сняться с неё удалось после десяти часов отчаянных усилий и откачки половины пресной воды. Безопасный путь до дельты реки Лены в результате слаженной и упорной работы экипажей за эти два года был проложен. Попутно ледокол “Вайгач” впервые обошёл с севера остров Врангеля. Остров был описан и правильно нанесён на карту. На нём был водружён русский флаг.

Тихий океан неизменно сопровождал суда штормами. Из-за сильного волнения около Командорских островов чуть не утонул доктор Старокадомский, когда пересаживался с корабля в шлюпку. Из его дневника: “Гребец стоял в шлюпке и держался у трапа. Я с рюкзаком и фотоаппаратом спустился в шлюпку. Как только я начал вставлять кормовой шлюпочный флаг, как мгновенно оказался по пояс в воде. Быстро повернувшись и крикнув, я успел схватиться за тали трапа и повис на них. Оказывается, гребец мой зазевался, шлюпка попала под трап, наполнилась водой и поплыла прочь. Матрос успел вскочить на трап. Через несколько секунд сбежавший вниз по трапу вахтенный и мой гребец подняли меня на площадку трапа”. Остаётся добавить - доктор был одноруким.

20 июля 1913 года ледоколы «Таймыр» и «Вайгач» начали очередной поход в Северный Ледовитый океан. Командирами обоих ледоколов были назначены новые люди: на «Вайгач» Пётр Алексеевич Новопашенный, а на «Таймыр» Борис Андреевич Вилькицкий, который и возглавил экспедицию. (Под счастливой звездой этих командиров было открыто три острова и архипелаг Северная Земля).

К середине августа ледоколы преодолели трассу, пройденную в 1912 году, и начальник экспедиции принимает решение идти на запад севернее Новосибирских островов. 20 августа по курсу «Таймыра» обнаружился дотоле неизвестный остров, который был обследован, описан и нанесён на карту. Так было сделано первое географическое открытие экспедиции. Обитателями острова были моржи и белые медведи. С одним из матёрых хозяев острова доктор Старокадомский встретился нос к носу. Лишь спокойствие и выдержка офицера помогли избежать нападения животного. Остров был назван именем известного гидрографа Вилькицкого, отца начальника экспедиции.

В конце августа шло обследование и описание полуострова Таймыр и близлежащих островов. Снег и туманы изрядно мешали работе. Перед кораблями постоянно маячила опасность сесть на мель. Обстановка требовала круглосуточного напряжённого и неослабного внимания. К 1 сентября приблизились вплотную к мысу Челюскина, до него оставалось всего 12 миль, когда суда наткнулись на непроходимое ледяное поле. Обходя это поле, ледоколы пошли на север, и тут им открылась совершенно незнакомая и никем не открытая земля. Оказалось, что к северу от мыса Челюскина лежит не открытый океан, а располагаются 3 больших острова. Это был архипелаг, известный нам сегодня как Северная земля. Материк и острова разделены проливом, который получил название по имени капитана ледокола «Таймыр» Вилькицкого. К северо-западу от пролива было обнаружено ещё два небольших острова. Это были последние на нашей планете географические открытия.

Пролив был плотно забит льдами. Надежда пробиться на запад не оправдалась.

На обратном пути команды высадились на остров Беннета, чтобы забрать коллекции, собранные русским полярником Эдуардом Толлем и его тремя спутниками. По всей вероятности, они погибли на этом острове в 1902 году. На острове были найдены не только коллекции, но и записи, в которых они сделали подробное описание острова. Экспедиция Вилькицкого установила, что Земли Санникова, которую так упорно искал Эдуард Толль, не существует. В память о погибших таймырцы установили на острове крест с их именами.

В конце сентября ледоколы покинули воды Ледовитого океана, обогнули мыс Дежнёва и сразу же очутились в эпицентре сильнейшего шторма. «Шли против волны… — читаем в дневнике Старокадомского. — При полном числе оборотов винта едва удавалось сделать до одного узла… К ночи стало ещё хуже. На «Таймыре» лопнул штуртрос. Это вызвало отчаянную качку. Часть палубы левого борта время от времени погружалась в воду. Чтобы определить в сплошной тьме место нахождения судна, приходилось беспрестанно мерять глубину». В борьбе со стихией истрачено почти всё топливо. Корабли отнесло к американскому берегу. Для того чтобы дозаправиться и исправить повреждения, «Таймыр» и «Вайгач» зашли в порт Сан-Мейкеля на канадском побережье. Отсюда мир узнал об открытиях экспедиции. Плавание от Сан-Мейкеля до Владивостока сопровождалось беспрестанными штормами. 25 ноября 1913 года изрядно потрёпанные ледоколы вернулись в бухту Золотой Рог.

Весть об открытиях Северной земли и других островов облетела весь мир и произвела огромное впечатление. По прибытии во Владивосток, а затем в Санкт-Петербург Старокадомский, Вилькицкий и Новопашенный выступили с докладами и публикациями о сделанных открытиях.

Вышеописанные походы имели разведывательный характер. Перед походом 1914 года была поставлена иная цель: пройти за одну навигацию весь Северно-морской путь, то есть сделать сквозной рейс.

28-го июля «Таймыр» и «Вайгач» вошли в бухту Эмма (залив Провидения). Здесь им поступило поручение снять с острова Врангеля людей с потерпевшего бедствие норвежского судна «Карлук», входившего в состав экспедиции Стефансона. Корабль получил пробоину и затонул, часть его экипажа погибла, а другая добралась до острова Врангеля. Для согласования плана спасения карлукцев «Таймыр» отправился в Канадский порт Ном, где таймырцы узнали, что в Европе началась война. Ледокол «Вайгач» отправился к острову Врангеля, а «Таймыр» остался ждать ответа на запрос, продолжать ли плавание или возвращаться в связи с военными действиями. 12 августа пришёл ответ: Главное гидрографическое общество предлагало продолжать плавание. Остров Врангеля оказался окружён плотным кольцом тяжёлых торосистых льдов и настойчивые попытки пробиться к острову остались безуспешными. (Людей, находящихся на острове, снимут в сентябре паровой шхуной).

В Колючинской бухте ледоколы ожидал сухогруз «Тобол». С него «Таймыр» и «Вайгач» приняли полный запас воды и угля. С «Тоболом» были отправлены на материк последние письма.

Путь на запад лежал по проложенной трассе, однако ледовая обстановка оказалась более суровой и непредсказуемой, чем в прошлые навигации. К 1-му сентября «Таймыр» и «Вайгач» подошли к берегам полуострова Таймыр. В прошлом году здесь путь им преградил сплошной лёд, но он был неподвижен. На этот раз течение и ветер заполнили пролив огромными ледяными полями, которые находились в беспрестанном, беспорядочном стремительном движении. Льдины сталкивались, крошились, торосились. Полыньи, в которые заходили ледоколы, неожиданно становились ловушками, из которых трудно было выйти. Корабли постоянно меняли места стоянок, но ледоколам не удалось избежать сжатия, нанёсшего им тяжёлый урон. Этот момент так описал Старокадомский: «Ледяные поля стали сближаться. Канал, в котором находился «Таймыр», стремительно суживался. Корабль делал героические усилия, чтобы отойти назад и вырваться из этой западни, но безуспешно. Корабль сдавило льдами, накренило на левый борт. Впереди судна, в месте столкновения ледяных полей, прямо на глазах росла огромная гряда торосов. Положение ухудшалось с каждой минутой. Напором льда вдавило левый борт. Корабль получил тяжёлые повреждения: образовалась течь, разошлись швы бортовой обшивки в том месте, где находились лазарет и каюты, в помещения полилась вода. Вся передняя часть корабля, вплоть до машинного отделения стала фактически беззащитной». Когда сжатие прекратилось, неимоверными усилиями команды корабль удалось вытащить из этой ловушки, но ситуация оставалась такой же сложной. Сжатие могло повториться в любой момент.

Напряжённая ледовая обстановка, требующая от команд судов постоянной бдительности, полная тревог и беспокойств, продолжалась в течение всего сентября, пока не наступили морозы, и льды не встали. Ко второй половине месяца стало ясно, что экспедиции придётся провести зиму во льдах. Оставалось найти более-менее безопасное место для стоянки. В один из самых критических моментов битвы со стихией радист ледокола «Таймыр» услышал работу какой-то радиостанции. С ней связались. Оказалось, что недалеко от них, в Карском море находится норвежское судно «Эклипс». Его командиром был известный полярный мореплаватель Отто Свердруп. Через «Эклипс», на борту которого находилась достаточно мощная радиостанция, «Таймыр» и «Вайгач» получили возможность связаться с материком.

Как ни тяжело было экипажам судов, но пришлось смириться с необходимостью зимовки. Началась подготовка судов, устройство быта в новых условиях. Предстояло пережить почти трёхмесячную полярную ночь, которая сменилась неделями незаходящего солнца; жестокие зимние морозы и метели. Еды было достаточно, но она состояла в основном из консервов и была однообразна. Нужно было экономить уголь, чтобы его хватило на навигацию в следующем году. Нужно было терпеть скученность людей, вынужденных больше времени проводить в кубриках. В бане можно было помыться только один раз в месяц. В декабре и январе температура в жилых помещениях не поднималась выше 8 градусов. В каютах намерзал лёд. Морозы за 40 держались 2 месяца. К ним иногда присоединялись метели. В такую погоду отойти от корабля значило погибнуть.

Спастись от уныния и болезней экипажам помогали дисциплина, трудовая занятость, научная работа, которая не прекращалась, несмотря ни на какие трудности. Нужно было, чтобы люди как можно больше находились на улице, для этого организовывались спортивные игры, прогулки на лыжах.

Во время зимовки корабли были отремонтированы. Была исследована бухта, напротив которой стоял «Таймыр». Оживляла жизнь на кораблях подготовка и проведение праздников: Нового года, Рождества, Пасхи. Зимой основным источником света была луна. В ясную погоду звёзды позволяли увидеть неровности на снегу. Часто можно было наблюдать полярные сияния. Их красотой можно было любоваться часами. Появление солнца, 12 февраля, экипажи встретили карнавалом. Круглосуточное солнце преподнесло свои неприятности. Среди ослепительно белых снегов оно вызывало болезнь глаз до полной слепоты.

Командование предусмотрело возможность второй зимовки. Чтобы сэкономить продовольствие, в апреле половина экипажей ушла пешком на остров Диксон. Поход расстоянием в 230 километров отряд перенёс хорошо благодаря оленям и собакам, доставленным от капитана корабля «Эклипс». С Диксона людей должен был забрать транспорт, курсирующий по Енисею. Но этого делать не пришлось. Ледоколы сами забрали их, когда пришли на Диксон.

К середине июля началось интенсивное таяние, лёд пришёл в движение. Как только льды стали крошиться и расходиться, «Таймыр» и «Вайгач» развели пары. Опасный период взламывания и движения льдов — ещё одно испытание, вставшее перед экипажами, когда началось свободное плавание. Более месяца продолжалась борьба за выживание. Только 30 августа ледоколы подошли к острову Диксон, оттуда до Архангельска шли по чистой воде. Плавание завершилось прибытием в Архангельск, где население устроило героям Арктики торжественную встречу.

Экспедиция выполнила поставленную перед ней задачу: описала берега и прилегающие к ним острова от Берингова пролива до устья Енисея, составила мореходные карты и лоции. Открыла архипелаг Северная Земля, острова Малый Таймыр, Старокадомского, Вилькицкого и Жохова. Северный морской путь проложен.

С момента первого выхода судов из Финского залива до возвращения их в Мурманский порт прошло 6 лет. Команды за это время претерпели значительное изменение в своём составе. Всё же несколько человек оставались на кораблях от начала и до конца, в том числе гидрографы Алексей Модестович Лавров и Константин Константинович Неупокоев, доктор Эдуард Егорович Арнгольд и доктор Леонид Михайлович Старокадомский. Неоценимы заслуги перед Отечеством командира ледокола «Таймыр» Бориса Андреевича Вилькицкого, командира ледокола «Вайгач» Петра Алексеевича Новопашенного. Их именами названы острова, мысы, проливы.

Перед членами экипажа, лишёнными связи с землёй, находящимися в экстремальных условиях, жизнь каждый день ставила множество задач. Люди несли круглосуточные вахты по кораблю, постоянно вели разнообразную документацию. Когда создавалась опасная ситуация, все мобилизовывались на борьбу со стихией. Доктор Старокадомский помимо прямых обязанностей собирал материал о живых организмах в море и на побережье по пути следования кораблей. При встречах с аборигенами оказывал помощь больным. Вёл подробные дневниковые записи. Писал научные доклады. При необходимости становился и топографом, и гидрографом. Мы видим, насколько скрупулёзно и методично заносились им в документы все данные, как тщательно обрабатывался материал. Анализы и заключения, сделанные Старокадомским, вошли в научные доклады, с которыми доктор выступал в разных городах, печатал их в журналах. Во время походов Л.М. неоднократно оказывался в ситуации, когда его жизнь была на волоске от смерти. До конца своей жизни он оставался преданным родине и науке.

В завершение рассказа о героях-полярниках, открывателях Северного морского пути, приведём слова Учителя из Записей Бориса Николаевича Абрамова: «Трудящиеся самоотверженно на ниве народного Блага — Мои. Им Дам пожать плоды Света… Благо им, трудящимся на пользу народа». («Грани Агни Йоги», 1952 г.).

Вся работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования, доход от продажи музейных билетов существенно меньше, чем затраты. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: