М.Ф. ДРОЗДОВА­-ЧЕРНОВОЛЕНКО, г. Москва

IV. Встреча с необыкновенным человеком

При воспоминании о Юрии Николаевиче Рерихе возникает образ человека очень скромного, сдержанного, удивительно обаятельного. Его улыбка, его глаза всегда светились такой добротой. Иногда он был задумчив, как-то уходил в себя, но вместе с тем в такие моменты он не удалялся от собеседника, с которым общался.

Наша первая встреча с Юрием Николаевичем была в большом зале консерватории, когда мы с Виктором Тихоновичем Черноволенко были на концерте Скрябина. Во время антракта, прогуливаясь в фойе большого зала, мы обратили внимание, что Б.А. Смирнов-Русецкий стоит рядом с каким-то неизвестным нам лицом и с ним две дамы. Мы подошли, и Борис Алексеевич представил нам Юрия Николаевича, а он представил сестёр Богдановых. Так началось наше знакомство — через Скрябина. И это осталось на всю жизнь в моём сердце и в сердце Виктора Тихоновича. Общность интересов этих двух людей — Виктора Тихоновича, художника, и Юрия Николаевича, историка, исследователя, — составили особый климат в их отношениях. Виктор Тихонович на встречу с Юрием Николаевичем всегда шёл как на великий праздник. На этих встречах Юрий Николаевич много говорил о родителях — Елене Ивановне и Николае Константиновиче, о брате-художнике. Со Святославом Никола­евичем и Девикой Рани мы познакомились в 1960 году, когда они приехали на выставку картин Святослава, которая открылась 11 мая в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Мы были приглашены туда. Юрий Николаевич, несмотря на свою занятость, много внимания уделял этой выставке, которая была торжественно открыта.

Там Вы и познакомились со Святославом Николаевичем?

Да, но такого официального представления в рамках торжественного открытия выставки не было. А потом уже, спустя несколько дней, где-то 17 мая, мы — Виктор Тихонович и я — были приглашены в дом Юрия Николаевича. Мы и раньше там бывали, но эта встреча была посвящена исключительно открытию выставки картин Святослава. Есть несколько фотографий, зафиксировавших нас всех сидящими за столом, за чашкой чая. Эти фотографии были опубликованы в альбоме картин Виктора Тихоновича. Они будут опубликованы в книге*, посвящённой 100-летию Юрия Николаевича, которую мы с Евгенией Михайловной Величко-Мухиной готовим к дню его рождения, к 16 августа. Предполагаем поместить там целый ряд фотографий, очень редко публиковавшихся до сего времени, и дать наши воспоминания о встречах с Юрием Николаевичем.

Вся семья Рерихов — это удивительное явление XX века. Все они были призваны служить культуре, науке, нести просветительное слово — такое слово, которое поднимает людей и помогает осмыслить своё предназначение. Вся семья — это удивительный феномен. Есть ли в истории нашей планеты примеры явлений, подобных семье Рерихов? Придёт время, когда люди по-настоящему оценят и поймут великую миссию этой семьи. И каждого по отдельности будут помнить, их вклад: Юрия Николаевича — в науку, отца и мать — как Великих Подвижников и просветителей, брата — как выдающегося художника. Подумать только, как много они оставили миру! И хочется быть достойными их деяний и хоть немножко самим что-то сделать для мира, для людей.

В связи с тем, что в этом году 16 августа исполняется 100 лет со дня рождения Юрия Николаевича, мы в Москве готовимся отметить эту дату, как и в других городах России, торжественно и красиво. Решили говорить о нём как о человеке. И те, кто имел счастье и был удостоен быть в кругу его друзей, стараются вспомнить те факты, какие-то события жизни, которые имели место. Мы стараемся вспомнить все моменты нашей жизни, когда мы соприкасались с Юрием Николаевичем; хочется сказать о нём, дать абрис его облика.

При встрече с ним всегда было такое ощущение, что общаешься с каким-то необыкновенным человеком, хотя он ни жестами, ни поведением, ни другим образом не старался проявить эти качества, которые вы уже чувствовали. Это — сдержанность, удивительное самообладание, владение всем своим существом. Вы чувствовали, что в присутствии этого человека вам становилось необыкновенно хорошо, и вы даже иногда не понимали причины этого (только потом нам стало кое-что понятно). То есть мы чувствовали и принимали как данность, что качества этого человека намного отличаются от того, к чему мы привыкли в нашей жизни, — это его манера обращения с собеседником, предупредительность. Он всегда мог угадать, что вам нужно, каким-то чутьём.

Если заходил разговор о чём-то интересном, Юрий Николаевич мог ненавязчиво в ходе общей беседы вставить своё замечание, дополнить что-то. И после того, как он это произносил, вы уже никого не слушали, а слушали только его, потому что он говорил очень проникновенно и очень интересно.

В ту пору мы ничего не знали об экспедиции по Средней Азии, и поначалу разговоры были только об этом. Вот, скажем, как он рассказывал о переходе в пустыне от дневного состояния к ночи, когда после захода солнца наступала, как он говорил, «фиолетовая тьма». Появлялись звёзды совершенно необыкновенной красоты и яркости, потому что воздух в пустыне сухой и атмосфера не размывала очертания звёзд. Потом появлялась луна, и уже в эту окраску вмешивалась голубоватость, голубоватое свечение. Мне на всю жизнь запала эта картина пустыни. Больше того, он говорил, что если хотя бы раз побывать в пустыне какое-то время, пустыня притягивает потом тебя всю жизнь. Время от времени вспоминается это состояние перехода цвета и ощущение удивительной тишины, какого-то вселенского молчания. И вы внутри как бы освобождаетесь сразу от всех житейских забот и попадаете в плен этого безмолвия. Это неповторимое ощущение. Его описание пустыни мне запомнилось навсегда.

После того как Юрий Николаевич увидел картины Виктора Тихоновича и прослушал некоторые его музыкальные импровизации, он убедил его в том, что это нужно людям. У Виктора Тихоновича был комплекс некоторой неполноценности, так как у него не было ни музыкального, ни художественного образования, и, не зная тайн живописи, музыкальных композиций, он всегда стеснялся, думая, что, может быть, делает не то. Но слова Юрия Николаевича о том, что это нужно и важно и со временем будет понято более широко, чем сейчас, — вдохновили Виктора Тихоновича на более смелый творческий путь. Он всё больше и больше развивался как художник. Этого он никогда не мог забыть — того благотворного влияния, которое оказал на него Юрий Николаевич.

Две свои графические работы Виктор Тихонович подарил Юрию Николаевичу. Одну я видела у них в доме.

Есть фотография, где Виктор Тихонович и Юрий Николаевич стоят у подъезда дома Юрия Николаевича на Ленинском проспекте в ожидании такси. Они здесь стоят рядышком.

* Величко-Мухина Е.М., Дроздова-Черноволенко М.Ф. Воспоминания о Юрии Николаевиче Рерихе. М., 2002.