* Продолжение. Начало в № 10-11, 2008.

С 1907 года начинается сотрудничество Николая Константиновича Рериха с театром. «Театр дал широкое поле действия этому многогранному гению, ибо сцена представляет собой комбинированное искусство, в особенности опера и балет», — писал Теодор Хелайн.

Вагнер, Римский-Корсаков, Стравинский, Боро­дин, Мусоргский, Метерлинк, Ибсен, Островский — вот те композиторы и драматурги, которые вдохновляли Рериха на создание театрально-декорационных шедевров.

Знаменитый балетмейстер Михаил Фокин (1880 – 1942) в статье о театральных работах художника отметил, что «театр многим обязан Рериху. Его работы для русской оперы, балета, драмы всегда создавали атмосферу высокой художественности, помогали ар­тисту. ...Его декорации не развлекали зрителя... а помогали ему сосредоточиться и почувствовать смысл, дух, характер действия и музыки».

Первой театральной постановкой, для которой художник создал эскизы декораций и костюмов, была литургическая драма на латинском языке «Три волхва» по рукописи XI века, представленная в Старинном театре барона Дризена (1907).

По замыслу устроителей предполагалось в ряде спектаклей в течение нескольких лет знакомить зрителей с историей развития театра, который может служить «иллюстрацией любой эпохи эволюции культуры». Мистерия «Три волхва» была первой такой постановкой. На эскизе декорации Николай Рерих изобразил город с романским собором, на ступенях которого происходит представление. В числе действующих лиц кроме актёров были и средневековые зрители, активно реагирующие на ход мистерии — ждущие чуда, замирающие в священном благоговении перед ангелом, возмущающиеся действиями Ирода и готовые его растерзать.

«То, что показал Старинный театр на первом представлении... настолько ново и публике совершенно неизвестно, что нельзя не отнестись с чувством живейшей благодарности к инициаторам дела», — писала пресса Петербурга. «Коллективная работа художника Рериха, режиссёра Санина... всех артистов... создала поэтическую грёзу: чудилось, что плотная завеса, навсегда скрывшая от нас минувшее, на мгновение приподнялась, и мы узрели характерную, интересную, красивую картину подлинной жизни XI столетия».

Старинный театр просуществовал один год — с 1907 по 1908, но осенью 1911 года он снова возрождается, и опять на один сезон.Для оформления представлений вновь был приглашён Н.К. Рерих. Театр открывается пьесой испанского драматурга Лопе де Вега «Фуэнте Овехуна» («Овечий источник»).

Н.К. Рерих. Эскиз декорации к драме Лопе де Вега "Фуэнте Овехуна"

«Представьте себе, что вы перенеслись в XVI век, что очути­лись в маленьком испанском город­ке... — пишет корреспондент "Санкт-Петербургских ведомостей". — Угрюмыми утёсами нагромоздились вокруг горы; вон там, налево, точно высеченная из одно­го куска с окружающими скалами, подняла к небу остроконечную главу свою церковь: внизу — дома, нескладные, странные, огромные; между ними вытянулась ровная площадка — бывшее лобное место... на всём — испанский колорит, несколько суровый, жёсткий. Отличная декорация эта вылилась из фантазии Н.К. Рериха». «Можно смело сказать, что этот вечер испанского старинного театра — один из самых интересных вечеров петербургского сезона». Такими были отзывы периодических изданий о спектакле, следовавшие один за другим. «Барон Дризен прибежал восхищённый, рассказывая, как некий испанец нашёл, что моя декорация вполне отвечает одному местечку около Мадрида, — вспоминал художник. — В Испании я не был. Много раз хотелось поехать, но всё что-то мешало». Этот эскиз к спектаклю был выставлен в ян­варе 1912 года на открывшейся выставке общества «Мир искусства».

К первым театральным работам художника относятся и декорации к опере Вагнера «Валькирия» (1907). «...Здесь он... создаёт нечто значительное и очень близкое к грозному пафосу вагнеровской музыки, — писал Сергей Эрнст. — Посмотрите, как великолепно и угрюмо поют чёрные и голубые тона "Жилища Гундинга", как страшно притаились великие горы под сумрачным небом в "Ущелье" или как пылает роковая слава червонного пламени, застывающего волшебно-голубеющими кристаллами, в "Заклятии Огня"».

Рерих отмечал: «Риттер назвал мои декорации к Вагнеру самыми лучшими из всего, что для Вагнера было до тех пор сделано. Такая похвала, исходившая из центра вагнеровского почитания, была весьма замечательной».

Эскизы, неоднократно выставлявшиеся художником на выставках, были отмечены прессой: «Н.К. Рерих передал в них художественно-фантастическое настроение, почти всегда отсутствующее в декорациях, написанных для подобных сказочных пьес на казённых театрах».

Не раз Николай Рерих обращался к музыкальным произведениям Рихарда Вагнера. В 1912 году по заказу Московской частной оперы С.И. Зимина он создаёт около 30 эскизов декораций и костюмов для оперы «Тристан и Изольда». «Влечение к Вагнеру было неизбежным, так как то, что этот композитор сознательно и целеустремлённо делал в музыке, Рерих достигал в красках, силою красоты одухотворяя нашу жизнь, — писал Теодор Хелайн. — Оба они имели дело с мифом и легендой; оба были героического склада; оба заключили свои работы в эпические циклы, и у обоих сознание посвящённых отразилось в их трудах, что дало их творчеству духовную значимость».

Весной 1908 года композитор Н.А. Римский-Корсаков (1844 – 1908) в интервью газете «Слово» сообщил, что дирекция парижской оперы намерена поставить его «Снегурочку» в полном соответствии с пожеланиями автора и декорации будут созданы по эскизам художника Рериха.

НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ РЕРИХ. 1915-1918

«...Особенно запоминается голубовато-хрустальный свет зимней полуночи "Пролога", — писал Сергей Эрнст, — весеннее веселье, звучащее в курчавых белых облачках, в яблочном цвете, в затейливости избушек "Слободы", и жёлтый с бирюзово-зелёным покров "Ярилиной долины" — три самых нежных и красивых места в сказании о Снегурочке».

К «Снегурочке» художник вернулся вновь в 1912 году, создавая эскизы к драматическому спектаклю Островского для театра Рейнеке. «...Какое отрадное явление, что такой большой художник, как Н. Рерих, изобразитель былинных времён, приложил свой талант к тому, чтобы воплотить на сцене театра бессмертную сказку о Снегурочке», — читаем в газетах того времени. «...Ярко и по-новому вылилось оригинальное творчество художника-поэта, влюблённого в былые времена человеческого рода, подёрнутые дымкой древности. Вот — покрытая снегами глубокая долина у первобытного селения над замёрзшей рекой, погружённая в светлую зимнюю ночь ("Пролог"). Вот — блещет радостное небо над затейливыми кровлями деревушки, утопающей в пышном цвету яблонь. Вот — зелёные рощи манят в прохладную сень к заповедным камням на праздник в честь грядущего бога — Ярилы, с его священными радениями. А как таинственно-задумчива Ярилина долина... Это образы Праматери-Природы, к лону которой приникают в религиозном экстазе наивные дети пустыни. (...) По эскизам Н. Рериха в костюмах кротких берендеев отмечена и проведена детская страсть к ярким, радостным цветам...»

В 1909 году Н.К. Рерих пишет эскизы к опере А.П. Бородина «Князь Игорь» для постановки в Париже. После премьеры пресса писала: «Гастроли наших артистов начались большим успехом. (...) Наибольшая часть его выпала на долю "Игоря". Тут был настоящий подъём, восторг всего зала. ...Эти силы могли развернуться лишь благодаря соединению талантов дирижёра — Купера, балетмейстера — Фокина, декоратора — Рериха и, конечно, режиссёра — Санина. (...) ...Необычайно удачен красноватый отлив палаток с дымящимися вдали огнями под тёмным, тяжёлым небом. Поразительно эффектны на этом фоне и при этом освещении восточные костюмы, не скучный классический Восток "халатников", а бесконечные переливы погасших красок, о которых может мечтать лишь воображение настоящего художника. (...) По временам вся сцена превращалась в какой-то калейдоскоп редчайших тонов и красок, уносимых в бешеном вихре страстных движений. (...) Па­рижская публика была сразу покорена и выразила свой восторг бурными рукоплесканиями».

Н.К. Рерих. ПОЛОВЕЦ. Эскиз костюма к опере А.П. Бородина "Князь Игорь"

Знаменитый парижский художник Жак Бланш поместил статью, посвящённую русскому декоративному искусству, в которой говорится: «Парижане гордятся своим декоративным искусством, как гордятся своими портнихами и поварами, находя, что всё в этих сферах безупречно и полно вкуса. Какая капитальная ошибка, дорогие собратья, по крайней мере относительно театра! (...) Я не имею чести знать лично Рериха (автора декораций "Игоря" и "Псковитянки"); как художники, вероятно, мы не всегда сходились бы с ним во мнениях. Я сужу о нём только по декорациям в Шатле и нахожу их чудесными. (...) Всё, что я видел в Chatelet, переносит меня в музеи, на всём видно глубочайшее изучение истории...»

Об этом периоде своего творчества Н.К. Рерих пишет в «Листах дневника»: «Из дягилевской постановки в Париже "Князя Игоря" два эпизода незабываемы. Первый — дружба с Саниным. Очень ценю этого режиссёра. Даже в опере ему удавалось передать жизнь народных масс и избежать всякой условщины. Славный, душевный человек. Второй эпизод — костюм хана Кончака для Шаляпина. Труден был Фёдор Иванович. Никогда не знаешь, к чему придерётся. Груб был, но ко мне всегда относился ласково. Оценил мой скифо-монгольский костюм. Умел и надеть его».

Н.К. Рерих. ГОРОД. Эскиз декорации к драме Н.Н. Евреинова "Три волхва"

С 1910 года в парижской опере начались спектакли русского балета. Наибольшее впечатление на публику произвели «Половецкие пляски» из оперы Бородина «Князь Игорь», которые шли отдельным номером. «Здесь всё, начиная от чудесной декорации Рериха, веющей первобытным раздольем степей, и архаически-пёстрых костюмов и кончая самыми рядовыми исполнителями, полно какого-то глубокого смысла, высокого пафоса, эпической стихийности. (...) Это — хоровое зрелище, литургия целого племени. И эта коллективная жизнь ансамбля, эта индивидуальная жизнь каждого в ансамбле — огромное завоевание русского балета» — таков был отзыв в Париже.

В 1913 году в Лондоне вышла книга Картера «The New Spirit in Drama and Art», посвящённая новейшим движениям в области драматического и декоративного искусства в Европе, где были представлены и декорации Николая Рериха к «Князю Игорю».

В 1914 году художник вновь возвращается к этому сюжету и создаёт эскизы уже для Лондона, «столь же сильные и одушевлённые в своих полных, ликующих красных, синих, зелёно-золотистых и жёлтых тонах, как и волнение древней повести о делах тайных и грозных. По великолепию живописи эти эскизы принадлежат к самому славному среди творений мастера», — утверждал С. Эрнст.

Русский сезон 1909 года в парижском театре Шатле представил и оперу Н.А. Римского-Корсакова «Псковитянка» в постановке А.А. Санина, к которой Н.К. Рерих написал эскизы декораций «Въезд Грозного» и «Шатёр Грозного», очень близкие по тональному изображению к первому варианту «Князя Игоря».

Н.К. Рерих. ШАТЁР ГРОЗНОГО. Эскиз декорации к опере Н.А. Римского-Корсакова "Псковитянка"

Римскому-Корсакову принадлежит и опера «Сказание о невидимом граде Китеже». Поэтическую этику «Китеж-града» Николай Константинович очень любил и создал занавес-панно для музыкального антракта «Сеча при Керженце» для Русского сезона в Париже (1911). «Перед изумлёнными зрителями предстала тогда живая трепещущая сцена: в напряжённой клокочущей битве сошлись русские и татары, стремительно мчались всадники, тревожно клубились облака, отражаясь в озере причудливыми формами исчезнувшего града Китежа. Яркой роскошью древних икон полыхала на полотне киноварь, горели звучные зелёные краски. (...) Это нарядное декоративное панно, созданное на основе изучения древнерусской иконописи, вызвало нескончаемую бурю восторгов. Зрителей покорил поэтический мир истории, красота Древней Руси, самобытный стиль произведения, в котором было так много исконно национального, русского». Позже, при создании декоративного панно «Сеча при Керженце» (1913) для Казанского вокзала в Москве, в основу был положен вариант этого занавеса.

В 1909 году Николай Рерих работает и над эскизами декораций для постановки пьесы «Трагедия об Иуде, принце Искариотском»* Алексея Ремизова (1877 – 1957), русского философа и писателя. К первому акту художник пишет эскиз «Светлой ночью», ко второму — «Иерусалим».

В этом же году по мотивам пьесы была создана и картина «Ункрада». Ункрада — имя одной из героинь пьесы, племянницы царя Искариотского, девушки, мечтающей о родине своей матери-пленницы — о далёком севере. Образ ремизовской Ункрады навеян её монологом: «Что стоишь невесёлая — белая берёза — сестра моя родимая? Или опечалила весть моя недобрая, или сердцем что зачуяла, или вспоминаешь ты о чём?.. Одну думу думаю, и во сне мне снится на чужбине один сон, и как скажешь о твоём имени — Россия! Русь моя, моя родина привольная, ширь и воля, вольность русская, белая берёза, сестра моя родимая! — вся душа замучится и растёт тоска, как тьма вечерняя осеннею порой. Вижу тебя, родина далёкая».

В роли Ункрады должна была выступать актриса В.Ф. Комиссаржевская, но из-за её смерти в 1910 году постановка не была осуществлена.

В июле этого же года пресса сообщила, что академик Н.К. Рерих и молодой композитор И.Ф. Стравинский (1882 – 1971) работают над балетом «Великая жертва». Позже балет получил название «Весна свя­щенная». «Я хочу изобразить, как светлой летней ночью на вершине священного холма, известного в истории каменного лабиринта, происходит ряд ритуальных древнеславянских танцев, оканчивающихся жертвоприношением, — сказал в интервью корреспонденту «Обозрения театров» Николай Рерих. — Во всяком случае, костюмы для моего балета должны представить собой интерес, ибо эта эпоха инсценируется едва ли не впервые».

Н.К. Рериху принадлежат не только эскизы, но и либретто «Весны священной». Балет состоял из двух актов. В первом акте — «Поцелуй Земле» — представлены древнеславянские священные игры: гадания, игры с венками, хороводы в долине у священного холма. Заканчивается действие поцелуем, который даёт земле древнейший из старцев.

Действие второго акта, названного «Великая жерт­ва», происходит на вершине священного холма, в каменном лабиринте, где девушки ведут тайные игры. Они заканчиваются выбором одной из девушек на жертву — танцуя свой последний танец, она падает мёртвой. Конец действия совпадает с восходом солнца.

«Восемнадцать лет прошло с тех пор, как мы со Стравинским сидели в Талашкине, у княгини Тени­шевой... и вырабатывали основу "Священной Весны", — вспоминал Рерих. — Созидательное устремление духа, радость прекрасным законам природы и героическое самопожертвование, конечно, являются ос­новными чувствованиями "Весны Священной". Мы не можем принимать "Весну" только как русскую или как славянскую... Она гораздо более древняя, она общечеловечна».

В мае 1911 года Московский Художественный театр заказывает Николаю Рериху эскизы декораций и костюмов к пьесе Ибсена «Пер Гюнт». «Я собираюсь ставить "Пер Гюнта" и решил, что лучшей кандидатуры, чем Рерих, быть не может, это его сфера, его стиль, такая изобразительная часть спектакля поможет и режиссуре, и актёрам понять всю остроту этого произведения», — сообщил прессе директор театра В.И. Немирович-Данченко.

«...Музыка Грига, иллюстрируемая декорациями Рериха, — вот главное содержание, первенствующий интерес и сильнейшая прелесть спектакля "Пер Гюнт", которым наш Художественный театр начал свой пятнадцатый сезон, — сообщала пресса. — ...Сценическое искусство отодвинулось тут на второй план, уступив первенство музыке и живописи. (...) Какая очаровательная музыка Грига! (...) Какому другому искусству соперничать в этом с музыкою? Союзника живописи пришлось искать. И Художественный театр нашёл идеального — в лице Рериха. Весь спектакль был праздником его кисти. (...) Гармония музыки и живописи — самое существенное и характерное в спектакле».

Эта постановка особенно запомнилась Н.К. Рериху, ибо ему тогда впервые довелось встретиться с К.С. Станиславским (1863 – 1938) и В.И. Неми­ровичем-Данченко (1858 – 1943), и эти встречи остались среди лучших его воспоминаний.

Много вдохновения было отдано Рерихом и двум трагедиям Мориса Метерлинка (1862 – 1949), бельгийского философа, поэта и писателя, — «Принцессе Малэн» (1913) и «Сестре Беатрисе» (1914). «Уже во время войны в 1915 году в Музыкальной Драме была поставлена "Сестра Беатриса", музыкальное вступление к ней было написано Штейнбергом и посвящено мне», — вспоминал художник. «Для меня метерлинковская серия была не только театральными эскизами, не иллюстрациями, но вообще композициями на темы, мне очень близкие. Хотелось в них дать целую тональную симфонию. У Метерлинка много синих, фиолетовых, пурпурных аккордов, и всё это мне особенно отвечает. Посещение Фландрии и несравненного Брюгге мне дало глубокие настрое­ния, подтвердившие образы, уже ранее возникшие во мне». «...Я слышал, что он [Метерлинк] очень одобрял мои эскизы...»

В интервью журналу «Маски» Николай Константинович сказал: «Для художника работать в театре — большая радость... потому что в театре он чувствует себя творцом совершенно нового увлекающего искусства...»

Имя Рериха не сходит со страниц печати, деятельность его становится всё масштабнее и напряжённее. Так, один из номеров популярного итальянского журнала «Emporium» за апрель 1910 года был полностью посвящён творчеству Н.К. Рериха. В журнале, иллюстрированном репродукциями картин художника, были отмечены разнообразие и характерность его таланта, Рериха сравнивали с лучшими европейскими мастерами. Июньский выпуск парижского журнала «L’art et les artistes» был посвящён русской художественной жизни, и «гвоздём» номера была статья о Н.К. Рерихе. Следом в журнале «Аполлон» выходит статья Максимилиана Волошина «Архаизм в русской живописи», большая часть которой посвящена также творчеству Николая Константиновича.

В мае, по настоянию французских предпринимателей, в галерее Бернгейма в Париже открывается русская выставка, где Н.К. Рерих представляет свои произведения. В это же время бельгийское Министерство изящных искусств и наук пригласило русских художников на международную выставку в Брюсселе, в ней участвовал также и Николай Рерих. В декабре 1911 года художник представил свои работы на международной выставке в Риме, и выставочный комитет приобрёл его картину «Ростов Великий» для одного из музеев Италии.

После распада Союза русских художников в 1910 году воссоздаётся общество художников «Мир искусства». Н.К. Рерих становится его председателем и по-прежнему участвует в его выставках.

Н.К. Рерих. ВЛАДЫКИ НЕЗДЕШНИЕ. 1907

В январе 1912 года широкому кругу любителей искусства впервые была представлена картина «Владыки нездешние», написанная несколько лет назад, в 1907 году, но до этого времени нигде не выставлявшаяся; она вызвала очень бурное обсуждение в прессе. Вот один из отзывов того времени: «Древний храм с величавостью стен, одухотворённый фреска­ми старых мастеров, с просветами-бойницами. В по­лумраке смутно рисуются лики и фигуры святых. Из "тьмы веков" восстали "владыки" — призраки с длинными свитками в руках ­— и строго стоят у стен, почти сливаясь с фресками. "Собор" подвижников веры в мистической тишине храма, покинутого молящимися, творит суд, вероятно, над "здешними" владыками, забывшими своё пастырское назначение... Откроются двери храма, ворвётся шум мирской, и "владыки нездешние" опять сольются с гладью стен, с фресками».

В этом же году создаётся комиссия по реставрации собора Василия Блаженного в Москве, в которую, наряду с известными художниками, архитекторами и учёными, вошёл и Николай Рерих.

В Казани выходит первая монография, посвящённая творчеству Н.К. Рериха (А. Мантель. Н. Рерих. 1912), в которой были представлены также статьи самого художника.

6 мая 1913 года император Николай II пожаловал академику Николаю Рериху орден Св. Владимира
4-й степени. В августе Рерих назначается директором женских курсов Высших архитектурных знаний, позже перешедших в ведение школы Общества поощрения художеств как самостоятельное отделение для лиц обоего пола.

В декабре 1913 года Общество поощрения художеств начинает готовить к изданию «Русскую геральдику» — руководство по составлению и описанию гербов. Эта работа была поручена комиссии, которую возглавлял академик Н.К. Рерих. Руководство вышло в январе 1916 года. Это был первый опыт описания в русской геральдике кратких и точных геральдических терминов и начертания фигур и изображений в типичных русских образцах гербов. Издание состояло из двух частей: источники русского гербоведения и руководство к составлению и описанию гербов.

С января 1914 года начинает издаваться новый журнал — «Русская икона», в нём печатаются труды Николая Константиновича о художественном значении иконы.

В начале этого же года в Риме и затем в Венеции на международных выставках были представлены картины Николая Рериха. Летом на «Балтийской выставке» в Швеции, в Мальмё, в отдельном павильоне выставили 28 его полотен, и Рерих был единственным из русских художников, кто удостоился высшей награды шведского правительства — командорского креста ордена Полярной Звезды.

В Москве в издательстве И.Д. Сытина вышел в свет первый том собрания сочинений Н.К. Рериха, содержащий статьи по искусству и философские сказки. Как сказал Всеволод Иванов, «художник Рерих, который картинами воплощает такую правду, к нашему счастью, может словами рассказать нам, что он чувствует, что провидит. Мы видим, что к чему бы ни прикоснулась волшебная кисть художника Рериха... всё начинает гореть, сиять напряжённым тончайшим блеском самой Жизни. И он становится мыслителем. С этой точки зрения Рерих — явление колоссальное. (...) Его литературные произведения нужно рассматривать именно на фоне его картин, как его картины нужно, равным образом, созерцать сквозь сетку строк его писаний».

Хочется особо отметить одну из грандиозных работ Рериха этих лет. В 1913 году, по сообщению прессы, он принимает предложение о создании рос­писи для русской виллы в Ницце. По словам художника, она была выполнена в византийском стиле. Вилла, расположенная недалеко от русской церкви, предназначалась её владельцем Л.С. Лифшицем под русский музей.

Через год этот заказ из четырнадцати грандиозных холстов был выполнен. Они должны были быть представлены «в круглой комнате с двумя окнами... — писал С. Эрнст. — Очень показательно для Рериха и всё содержание росписи — только он мог облечь в такую форму декоративное убранство покоя, посвящённого отдохновению от дел житейских и возвышению в иные страны».

Вся серия этих полотен пронизана древнейшей темой Древа жизни, заключающей в себе вселенский смысл. В литературном произведении «Сон», написанном в этом же году, художник устами Прокопия Праведного обращается к людям с такими словами: «Не удаляйтеся Земли. Земля красная, злом раскалённая. Но жар Зла питает корни Древа, а на нём свивает Добро преблагое гнездо своё. Принимайте труд на Земле. Восходите к океану небесному, нам тёмному.

Берегите благое Древо: на нём Добро живёт. Земля есть источник горя, но только из горя вырастают радости. Высший всех знает время радостей ваших».

В серию вошли следующие полотна: «Входы» (два панно), на которых изображено Древо жизни; «Древо благое произросло» (два панно); «Благие посетившие» (два панно) с изображением святых, охраняющих Древо жизни, в руках они держат короны и храм духовный, что завещан человечеству от начала времён; «Отроки продолжатели» (четыре панно); «Города» (два панно), где представлена архитектура византийского стиля; «Хозяин дома» с образом Великого Старца, возможно, того самого, о котором автор сказал: «Высший всех знает время радостей ваших», у ног его произрастают два древа; орнаментальный «Фриз» длиною около тринадцати метров с изображением птиц, растений и животных.

Н.К. Рерих. ХОЗЯИН ДОМА. Панно для моленной. 1914

Общая площадь панно составила более 50 квад­ратных метров. Первая мировая война помешала отправке их во Францию, и полотна остались в России. Картины находились на хранении в семье брата Н.К. Рериха Бориса Константиновича и позже, в 1950-х годах, были приобретены частным коллекционером доктором С.А. Мухиным. Они нигде не выставлялись и в 1962 году были переданы владельцем вместе с другими картинами Рериха в Художественный музей города Горловки (Украина).

В периодических изданиях начала века печатались благопожелания русских деятелей культуры и науки. И нам особенно интересно узнать, что же желал России Николай Константинович Рерих в канун Нового года.

На пороге 1911 года: «Желаю, чтобы в новом году искусство Руси наконец сделалось действительно нужным. Пусть будет красота не забавой, но потребностью всякой жизни от дворца до избы».

1 января 1912 года: «Старину изучайте, о новом думайте».

Пожелание на 1913 год: «После забот о войне, после забот о хлебе всё-таки пусть вспомнит народ об искусстве, о том искусстве, которое украшало всю жизнь, которое прогоняло скуку и ненависть, которое умело целые народы делать великими и славными».

«Я желаю, чтобы в 1914 году Россия, познав свои красоты и богатства, научилась бы их ценить, изучать, разрабатывать своим умом, своими руками — без помощи всего чужеземного».

И 1 января 1915 года: «Да проживёт Россия в могучем единении всех народов своих. Да обратится Русь к своим сокровищам земли, ума и духа».

Литература

Держава Рериха. М.: МЦР, 2004.

Держава Рериха. М.: Изобразительное искусство, 1994.

Князева В.П. Н. Рерих. М., 1968.

Короткина Л.В. Н.К. Рерих. СПб, 1996.

Николай Рерих в русской периодике. Вып. III – V. СПб., 2006 – 2008.

Рерих Н.К. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1997.

Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. М., 1995.