Журнал: № 9 (293), Сентябрь, 2018

Листы Сада Мории. Зов

 

Жизненный путь Ивана Антоновича Ефремова в полной мере соответствовал этому завету. Ефремов был писателем-фантастом, выдающимся учёным-палеонтологом, геологом, глубоким мыслителем. Изумляют и детали его биографии, и вся его разнообразная деятельность, нечеловеческая работоспособность, устремлённость к науке, к знаниям. В рамках одной статьи невозможно даже кратко рассказать обо всех событиях в жизни этого человека. Остановимся на основных.

I

22 апреля (по новому стилю) 1908 года в селе Вырица под Гатчиной в семье купца-лесопромышленника Антипа Харитоновича Ефремова и его жены Варвары Александровны появился долгожданный наследник — сын Иван. Вскоре после его крещения Антип Харитонович сменил своё имя на более модное — Антон, следовательно, имя сына — Иван Антонович Ефремов.

В доме была большая библиотека, и в четыре года Ваня открыл для себя удивительный мир. В отсутствие отца он приходил в его кабинет и подолгу рассматривал тяжёлые книги в сафьяновых и коленкоровых переплётах.

К шести годам мальчик самостоятельно выучился читать. Первая книга — «Восемьдесят тысяч вёрст под водой» Жюля Верна — захватила его, унося сознание в далёкие страны. Пришли мечты о путешествиях и великих открытиях. В лавке, где продавались дешёвые издания, Ваня разглядел тоненькую десятикопеечную книжечку с завораживающим названием «Век драконов». Подзаголовок гласил: «Моё знакомство с допотопными животными». Как и у героя книги, у Вани вспыхнул глубокий интерес к древнейшим животным. Он очень любил зоологический музей и радовался, когда мама водила его туда с сестрой и младшим братом.

Каждая новая книга дарила радость открытия но­вых земель и стран. Он был потрясён книгой шведского путешественника Свена Гедина «В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан». Ивана пленяли необычные названия: Такла-Макан, Кашгар, Хотан, Лобнор... Позднее, познакомившись с описаниями путешествий Н.М. Пржевальского, он очень гордился тем, что именно Николай Михайлович был первым крупнейшим исследователем Центральной Азии, а Свен Гедин и другие шли по стопам его со­отечественника.

Пока мальчик постигал мир по книгам, началась Первая мировая война. В 1914 году из-за болезни младшего сына семья переехала в Бердянск. Отец не мог надолго оставить своё дело и вскоре возвратился в Вырицу. Осенью Иван пошёл в гимназию. Став постоянным читателем бердянской библиотеки, перечитал всего Жюля Верна, за ним последовали Герберт Уэллс, Рони-старший, Конан Дойль, Джек Лондон.

Наступили годы Гражданской войны. Со всех сторон приходили тревожные вести; заполыхало всё Приазовье. Родители Ивана расстались. В 1918 году Варвара Александровна с детьми перебралась к родственнице в Херсон, в надежде, что там будет спокойнее. Ваня привычно разыскал городскую биб­лиотеку и стал наведываться туда каждый день. Но от вихря войны уйти было невозможно. В городе происходила бесконечная смена властей. Наконец красные освободили город.

Поселившийся по соседству матрос-чекист обучает Ваню обращению с оружием. У мальчика появляется свой арсенал: пистолет и пара гранат. В это суровое время он знакомится с замечательным человеком, учителем-естественником Теверацким, с которым вечерами подолгу беседует о развитии жизни на земле. Варвара Александровна вышла замуж за красного командира. При наступлении деникинцев она уходит вместе с мужем, умоляя родственницу присматривать за детьми. Однажды, когда Иван сидел на лестнице возле магазина, ожидая, когда подойдёт его очередь за хлебом, рядом разорвался снаряд. Мальчика сбросило вниз, контузило и засыпало песком. После этого случая у него на всю жизнь осталось лёгкое заикание.

Шёл 1919 год. Потоки беженцев, болезни, холод, голод. Родственница Ефремовых вскоре умерла. Какое-то время дети перебивались продажей вещей, вели самостоятельное полуголодное существование. Они пропали бы, но в город вновь пришли красные. В соседнем доме разместились бойцы автороты, и Ваня целыми днями пропадал у них, помогая ремонтировать автомобили. Командир приметил смышлёного парнишку, и вскоре Иван был зачислен в роту рядовым красноармейцем. Вместе с частями 6-й армии он с боями прошёл Перекоп. После освобождения Крыма, весной 1921 года, 6-я армия была расформирована, бойцы уволены в запас.

Иван Ефремов, высокий 13-летний подросток в военной форме, возвращается в Херсон. От соседей он узнаёт, что отец забрал сестру и брата в Петроград. В течение многих дней, голодный, в «телячьем» вагоне, Иван добирается до Петрограда.

От отца помощи не ждёт. Он подаёт заявление в Петроградскую единую трудовую школу. Ивана Ефремова с трёхлетним образованием зачисляют сразу в 6-й класс. Надо было много заниматься самостоятельно. Обосновавшись в голодном и холодном Петрограде, все свои силы он отдаёт учёбе. Кроме того, надо было на что-то жить, и Иван по ночам ходит разгружать вагоны с дровами. Видя его настойчивый характер, учителя предлагают обучение экстерном — проходить за один год программу двух классов.

Но Ивана не оставляют мысли о необыкновенных животных, населявших в древности Землю, о дальних дорогах первооткрывателя. Была и ещё одна мечта, которая возникла у берегов Азовского моря, — стать бесстрашным моряком, покорителем океанских просторов.

II

Мечта об изучении древних животных заставила Ивана обратиться за помощью к профессору Горного института, президенту Русского палеонтологического общества Николаю Николаевичу Яковлеву. В 1922 году 14-летний Ефремов пишет ему робкое письмо с просьбой помочь советом. Профессор встретился с Иваном, внимательно выслушал его и написал записку в библиотеку при Геологическом комитете: «Дать этому щенку книги и пускать в читальный зал».

В начале 1923 года в подшивке журналов «Наука и её работники» внимание Ивана привлёк заголовок «Северо-Двинская галерея Российской академии наук», автор статьи — профессор Пётр Петрович Сушкин. Иван читал, и его охватывала жажда деятельности. Скелеты древних животных найдены не только в далёкой Африке или Америке, но и в России. Значит, и на его долю открытий хватит!

Юноша пишет письмо Сушкину, умоляя о встрече. Они встретились в здании Геологического музея. Пётр Петрович крепко пожал руку 14-летнему искателю. Состоялась долгая беседа. Через несколько дней сотрудники музея и аспиранты заметили в кабинете профессора ещё один стол, за которым сидел какой-то юнец. А профессор не только отбирал для него книги и разговаривал с ним как с равным, но и позволял ему следить за его работой в препараторской. Пётр Петрович ценил Ивана за его настойчивость в постижении основ палеонтологии — науки об организмах, существовавших в прошлые геологические периоды.

Холодной зимой 1924 года Иван Ефремов получил аттестат об окончании школы. Он был готов всё своё время посвятить науке, но вскоре Сушкин — к тому времени он получил звание академика — уехал в длительную командировку за границу и больше не мог оказывать ему поддержку.

В зрелом возрасте Иван Антонович говорил, что человек может и должен быть работоспособным 18 часов в сутки. Его жизнь — тому доказательство. В возрасте 13 – 15 лет он учился в школе, оканчивая по два класса за год, занимался у Сушкина, зарабатывал себе на жизнь сначала разгрузкой дров, затем шофёрской работой. А ещё в эти годы он окончил Петроградские мореходные классы, получив звание штурмана-судоводителя каботажных и речных судов.

Вероятно, в этом ему помог Дмитрий Афанасьевич Лухманов — легендарный мореплаватель, назначенный в 1924 году начальником Ленинградского морского техникума. Ефремов гордился своей дружбой с Дмитрием Афанасьевичем. По совету Лухманова Иван отправился на Дальний Восток, где работал старшим матросом на судне «III-й Интер­национал», возил рыбу и соль в условиях бешеных тайфунов и штормов.

III

Вернувшись осенью 1924 года домой и зная, что Пётр Петрович Сушкин уже вернулся из Америки, Иван сначала встретился с Лухмановым. Они долго беседовали. Внимательно выслушав Ефремова, Дмитрий Афанасьевич сказал: «Иди, Иван, в науку! А море, брат... что ж, всё равно ты его уже никогда не забудешь».

В октябре Ефремов по записке академика Сушкина был зачислен вольнослушателем в Ленинградский университет на биологическое отделение. Через год он числился уже студентом. Чтобы иметь средства к существованию, молодой человек по ночам работал шофёром.

Постоянные читатели журнала «Охотник» в одиннадцатом номере за 1925 год встретились с новой фамилией: И. Ефремов. Небольшая статья называлась «Ещё о защите Закавказских зимовок». Эта была первая научная публикация Ивана Ефремова. Ему было только 17 лет.

Сушкин отправляет Ефремова на Каспий, в г. Ленкорань: для изучения местности и сбора орнитологической коллекции нужен был молодой энергичный сотрудник. Задание было успешно выполнено, подготовлена схема будущего заповедника, который и был создан в 1929 году в Большом Кызыл-Агачском заливе на основе исследований Ефремова.

После выполнения задания Иван Ефремов командует гидрографическим катером на Каспии. Через некоторое время П.П. Сушкину удаётся выхлопотать для своего любимого ученика ставку в Геологическом музее. Получив от Петра Петровича телеграмму: «Предлагаю место препаратора», Ефремов с радостью выезжает в Ленинград.

Познакомив Ивана с музеем, профессор Сушкин с особым чувством показал ему зал, где были выставлены птицы, добытые в алтайских экспедициях. Здесь же, стоя на стремянке, сухощавый человек заканчивал большую картину «Монгольский Алтай». Это был художник Григорий Иванович Гуркин. Впоследствии они не раз встречались и беседовали: опытный художник и начинающий учёный. Григорию Ивановичу тогда было 55 лет, Ивану Ефремову — 17. Немногословные рассказы Гуркина о замечательных местах Алтая врезались в память Ефремова. Почти 20 лет спустя был опубликован его рассказ «Озеро Горных духов». Итак, И. Ефремов становится научно-техническим сотрудником Геологического музея. Началось время становления его как учёного.

В летний сезон 1926 года Иван принимает участие в Тургайской палеонтологической экспедиции (Казахстан). И сразу по возвращении ему поручают первую самостоятельную экспедицию — на гору Большое Богдо в Прикаспии — для отыскания древних амфибий. Впечатления от раскопок на Богдо отразятся в одном из его увлекательных рассказов — «Белый рог».

После успешного завершения экспедиции Иван возвращается в Ленинград, где его ждёт любимая работа. Позже Иван Антонович вспоминал: «Эта работа — освобождение ископаемых костей от породы, в которую они вкраплены, — оставляет свободной голову. ...Можно хорошо работать и думать о своём. То же и в экспедициях. Долгие поездки и утомительные ожидания... Сколько часов, суток и месяцев пропало даром!.. Но есть в этом и хорошая сторона: праздное время освобождает голову для размышлений».

Весной 1927 года Ефремов получает отпуск. Но он не тратит его на подготовку к сессии, а мчится на Кубань — поработать трактористом в сельскохозяйственной коммуне. Позже на вопрос Сушкина: «Что это вас, батенька, понесло на Кубань?» — Иван отвечал: «Очень интересно, Пётр Петрович. Там начинается новое, настоящее дело: впервые у нас машины заменяют тяжёлый крестьянский труд. Ведь это будет большое человеческое счастье». Сушкин сказал: «Поезжайте-ка, милый Иван Антонович, в экспедицию. На Север. Может, повезёт, так тоже новое сыщете для науки...»

Это была палеонтологическая экспедиция 1927 года на реки Ветлуга и Шарженьга. Исхожено свыше 600 километров дикой тайги, открыты неизвестные виды ископаемых животных. Экспедиция стала первым крупным успехом Ефремова. За молодым препаратором утвердилась слава необыкновенно удачливого охотника за ископаемыми. Сушкин понимал, что из него вырастет настоящий учёный.

В сентябре 1928 года академика Петра Петровича Сушкина не стало. Горе Ефремова было велико. Опереться не на кого. С удвоенной силой он принимается за исследования — обрабатывает находки, пишет научные статьи. Спустя десятилетия Ефремов охарактеризует свои отношения с Сушкиным как подлинные отношения Учителя и ученика.

IV

Весной 1930 года в Ленинграде на базе остеологического отдела и Северодвинской галереи Геоло­гического музея был создан Палеонтологический институт. Иван Антонович Ефремов становится его со­трудником.

Экспедиционная жизнь продолжала испытывать Ефремова на прочность. Холодный Север, раскалённое солнце юга Азии, Сибирь. С 1931 года Иван Антонович уже сам возглавляет и водит геологические и палеонтологические экспедиции, такие как Урало-Двинская, Нижне-Амурская, Олёкмо-Тындинская, Волжско-Камская, Верхне-Чарская.

Верхне-Чарская экспедиция Ефремова (1934 – 1935 гг.) для многих исследователей стала образцом самоотверженного научного поиска. Обилие озёр и б????урных рек, мороз до 50 градусов, когда стальной молоток разлетается от удара о камень. Только чудом выдержали участники экспедиции суровые испытания. Отряд Ефремова уже считали погибшим. В газете Академии наук «За социалистическую науку» появились статьи «Их имена должен знать весь коллектив Академии наук» и «Верхне-Чарская партия Прибайкальской экспедиции работала героически».

Рассказ Ефремова «Голец Подлунный» очень точ­но описывает путь Верхне-Чарской экспедиции, прошедшей более двух тысяч километров. Карта района, составленная партией Ефремова, позже была использована при подготовке «Большого советского атласа мира».

Забегая вперёд, скажем, что в 1978 году коллектив известных учёных и постоянная межведомственная комиссия по географическим названиям вышли с предложением в честь семидесятилетия И.А. Ефремова увековечить его имя — одну из станций БАМа, на трассе, где когда-то он проводил исследования, назвать «Иван Ефремов». В 1980 году в газете «Советская Россия» в поддержку этого предложения выступили академики В.В. Меннер и А.Л. Яншин. Но одобрения сверху так и не было получено.

В 1935 году по завершении Верхне-Чарской экспедиции Ефремов подаёт заявление на вступление в ВКП(б), но ему отказали — в графе «Происхождение» стояло: «Из купцов», именно эта строка оказалась определяющей, несмотря на все заслуги молодого учёного.

После переезда Палеонтологического института из Ленинграда в Москву в 1935 году экспонаты Палеонтологического музея оказались в плачевном состоянии. Ефремов не может с этим смириться и в 1936 году пишет письмо Сталину. В нём он подчёркивает неоценимое значение коллекций и необходимость срочного предоставления подходящего помещения для музея. Письмо подписывают ведущие специалисты института. В результате под музей была отдана небольшая часть площадей конюшен бывшего Нескучного сада. Так ценные экспонаты были спасены.

Время было тревожное, напряжённое, шли аресты «врагов народа», исчезали учёные. В трудном положении, без средств к существованию, оказался Лев Гумилёв, вернувшийся из лагерей. Ефремов не побоялся и нашёл ему работу в институте.

Несмотря на сложные процессы внутри страны, в июле 1937 года в Москве проходит XVII Международный геологический конгресс, собравший геологов из пятидесяти стран мира. В палеонтологической сессии конгресса участвуют многие выдающиеся учёные. Этот день стал триумфом советской палеонтологии. Доклад Ефремова был посвящён наземным позвоночным верхней перми и нижнего триаса². Учёный решал важнейшую для геологии практическую задачу, составляя стратиграфические схемы³, которые начали повсеместно применяться геологами для поисков нефти.

Эта работа Ивана Антоновича вывела его в ряды самых видных палеонтологов мира.

V

К середине 1935 года И.А. Ефремов — автор семнадцати научных трудов по палеонтологии и геологии. В августе по совокупности работ, без защиты, ему была присвоена учёная степень кандидата биологических наук. При этом 27-летний кандидат не имел диплома об окончании высшего учебного заведения. Диплом и звание горного инженера Ефремов получил лишь в 1937 году, после двух с половиной лет учёбы экстерном в Горном институте.

В 1940 году Иван Антонович усиленно работает над докторской диссертацией и успевает защитить её в 1941 году, до начала войны. Благодаря комплексному, синтетическому подходу в исследованиях Ефремов становится основоположником новой отрасли палеонтологии — тафономии, науки о закономерностях исследования древней жизни на Земле. Осенью 1943 года 35-летнему Ефремову было присвоено звание профессора.

Своё первое сообщение о тафономии И.А. Ефремов сделал в начале 1941 года на учёном совете Палеонтологического института; тогда же вышла его статья по этой теме. Но только через 9 лет, в 1950 году, учёному удалось опубликовать свою монографию «Тафономия и геологическая летопись»; в 1952 году эта работа была удостоена Сталинской (Государственной) премии СССР.

В октябре 1941 года враг вплотную подходит к Москве, фугасы падают в сотне метров от института. Ещё в первые дни войны Ефремов явился в военкомат для отправки на фронт (по военному билету он морской офицер), но его, доктора наук, решили не призывать. Вернувшись в институт, по согласованию с руководством тыла Красной Армии он сжигает все секретные документы и карты. В конце октября Ефремов приезжает в Свердловск для встречи с руководителем особой экспедиции А.Е. Ферсманом. Получив новые указания и снаряжение, Иван Антонович отправляется в Уфу, куда добирается в лютый мороз в фанерной кабине полуторки. В конце марта 1942 года от сверхнапряжения он тяжело заболевает. Но, как только оказывается в состоянии писать, сразу начинает набрасывать сюжеты будущих рассказов.

В рассказе «Обсерватория Нур-и-Дешт» он пишет: «В этих бесчисленных мирах, наверно, тоже существует жизнь, чужая, многообразная. И там обитают подобные нам существа, владеющие могуществом мысли, там, в недоступной дали... И я здесь, ничего не подозревая, смотрю на эти миры, тоскуя, взволнованный смутным предчувствием грядущей великой судьбой человеческого рода. Великой, да, когда удастся справиться с тёмными звериными силами, ещё властвующими на земле, тупо, по-скотски разрушающими, уничтожающими драгоценные завоевания человеческой мысли и мечты».

Институт и его сотрудники были эвакуированы сначала в Алма-Ату, потом во Фрунзе. Условия работы и быта были столь тяжёлыми, что Иван Антонович практически не имел возможности заниматься любимой наукой, работать над монографией о тафономии.

В марте 1944 года, уже после возвращения из эвакуации, Ефремов в очередной раз переносит тяжёлую болезнь. Он стремится быстрее поправиться, чтобы вновь приняться за работу. Вскоре Иван Антонович откомандирован на поиски золота в Якутию. Там он открывает чрезвычайно богатое месторождение и предсказывает наличие месторождения алмазов.

В декабре 1944 года Ефремова пригласили в Кремлёвскую больницу, где в то время лечился Алексей Николаевич Толстой — корифей литературы, академик, депутат Верховного Совета, председатель Союза писателей. Будучи тяжело больным, Толстой внимательно следил за достижениями советской литературы. Ефремова он встретил вопросом: «Рассказывайте, когда Вы сумели выработать такой изящный и холодный стиль?» По словам Толстого, в рассказах молодого автора было «правдоподобие необычайного». Короткая аудиенция с Толстым будет для Ефремова поддержкой на многие годы. Тогда же, в декабре 1944 года, Ефремов был принят в Союз писателей без заявления и даже без его присутствия на заседании — случай из ряда вон выходящий.

В послевоенные годы — в 1946, 1948 и 1949-м — заведующий отделом древних позвоночных Палеонтологического института И.А. Ефремов руководит тремя экспедициями в Монголию и пустыню Гоби, которые принесли богатейший научный материал. Там у него рождаются не только сюжеты новых произведений, но и размышления о вопросах нравственности. На память приходят и чёткие линии картин Н.К. Рериха.

По мысли Ефремова, там, где культура сильно отстаёт от развития техники, «люди приобретают всё большую власть над природой, забывая о необходимости воспитания и переделки самого человека, часто далеко ушедшего от своих предков по уровню общественного сознания». Варварство, вооружённое последними достижениями техники, — страшный враг человечества, и необходимо достичь высокого уровня общей культуры, чтобы бороться с этим врагом. «Человеческая мысль — дар Прометея, огненный мост, который соединит обитателей далёких планет...»

Однако к литературному творчеству Ивана Антоновича в институте многие относились неодобрительно. Он чувствовал, что вокруг него сгущаются тучи. На 15 марта 1952 года было назначено партсобрание о деле беспартийного И.А. Ефремова, который в рабочее время пишет литературные произведения. Но накануне, 13 марта, объявление о партсобрании неожиданно исчезло, а вместо него появился большой плакат с поздравлением по случаю присуждения Ефремову Сталинской премии. Иван Антонович приготовил себе особый подарок. Он давно хотел увидеть города Древней Руси, которые вдохновляли Н.К. Рериха и манили его самого. Вместе с друзьями в майские праздники того же года они объехали города Золотого кольца России.

VI

В жёстком рабочем режиме Ефремова всегда находилось время для стихов, книг, искусства, размышлений, научного поиска.

Иван Антонович был убеждён, что даже в аду вой­ны человек должен стремиться к знанию, к новым открытиям. Эта устремлённость помогала переносить труднейшие испытания. Его мысли о мужестве и стойкости нашли отражение в рассказах «Последний Марсель», «Эллинский секрет». Человек неукротимой энергии, он находит ей выход в создании научно-фантастических новелл, которые в истории советской литературы останутся как «Рассказы о необыкновенном».

Фантастика Ефремова стала своеобразным синтезом литературы и науки. Многие его рассказы посвящены и популяризации научных открытий. Ефремов писал: «Знакомство широкого читателя с достижениями, а главное — возможностями науки было ещё весьма ограничено. Для меня, учёного, тогда не помышлявшего о пути писателя, казалось важным показать всю великолепную мощь познания, беспредельный интерес видения мира, открывающийся трудом учёного, решающее его воздействие на самовоспитание».

Большая часть рассказов написана Ефремовым в начале литературного пути, в 1942 – 1944 годах. Рассказ «Эллинский секрет», где, как отмечал писатель, он «впервые поставил вопрос о материалистическом понимании генной памяти, и "Звёздные корабли", с их концепцией множественности обитаемых миров и общности мыслящих существ Вселенной, слишком опережали привычные для литературы того времени представления». В более позднем цикле рассказов, написанных в 1958 – 1959 годах, основной интерес для него стали представлять люди в необычайной обстановке настоящего или далёкого будущего.

Широкую известность получил рассказ «Алмазная труба», опубликованный в 1945 году. Через десять лет после его написания на Сибирской платформе в Якутии было открыто крупнейшее месторождение алмазов. Геологи носили в своих рюкзаках журналы с рассказом Ефремова. В нём до такой степени точно описывались найденные только теперь месторождения, что фантастический рассказ стали рассматривать как научный прогноз.

Часто в интервью, письмах и беседах И.А. Ефремова спрашивали, каким образом проблемы науки в его рассказах нашли разгадки, которые в общих чертах совпали с реальными решениями много лет спустя. Не обладает ли он даром пророчества, точнее, предвидения? Ефремов отвечал, что «кроме полёта воображения и интуиции, координат для заглядывания в будущее нет. Как для воображения, так и особенно для точной интуиции необходимо знание множества сопредельных фактов и явлений, широкая энциклопедичность, воспитанная разносторонностью интересов, помноженной на вместительную память. Требование развития интуиции жизнь предъявляет ко всякому творческому работнику».

В силу сложившихся обстоятельств — состояния здоровья и препятствий, чинимых недоброжелателями, — с 1959 года Иван Антонович официально больше не является сотрудником Палеонтологического института. Теперь главным делом его жизни становится литература.

Роман «Туманность Андромеды» был опубликован в 1957 году. Величественные картины будущего Земли, отношение человека к труду — воодушевляли. Мысль о межзвёздных полётах, о поразительных открытиях и гармоничных человеческих отношениях захватила сердца молодёжи.

В середине ХХ века очень важным становится вопрос о соотношении развития науки и требований современности. Ефремов даёт чёткий ответ: «Наука имеет свои законы развития, не всегда совпадающие с практическими требованиями сегодняшнего дня. И учёный не может быть врагом современности, но и не может быть т о л ь к о в современности. Он должен быть впереди, иначе он будет лишь чиновником. Без современности — фантазёр, без будущего — тупица».

Второй роман писателя, «Лезвие бритвы», стал ответом на вопросы, возникшие перед страной в начале 1960-х годов, когда требовались новые подходы к управлению обществом и воспитанию, развитие науки о человеке, объединение всех людей планеты в борьбе за ядерное разоружение и подлинный социализм. Всё это Ефремов и стремится показать в форме приключенческого романа.

В июне 1970 года с большими трудностями вышел следующий роман — «Час быка». Иван Антонович с радостью дарил книгу друзьям, посылал людям, мнение которых было для него особенно важно. Одним из них был великий педагог современности Василий Александрович Сухомлинский. Он пишет Ефремову: «Я давний поклонник Вашего творчества. Может быть, Вы не поверите, но это так: "Туманность Андромеды" я прочитал четыре раза. Это не пристрастие к фантастике, а стремление ещё раз пережить, перечувствовать глубину мыслей, которых у Вас обилие... "...Не можем жить и быть свободными, пока есть несчастные" — в этих словах из "Часа быка" сконцентрированы, мне кажется, идеи, которые не могут не волновать в наши дни каждого честного человека. Ваша фантастика восхищает своей правдивостью. Я влюблён в Ваших людей будущего — честных, правдивых, ярких, "сильно выраженных"».

VII

В личном архиве И.А. Ефремова хранится письмо:

«Москва, 19 июля 1958 года.

Глубокоуважаемый Иван Антонович. Спасибо Вам большое за Ваше письмо от 27.VI и за Вашу прекрасную книгу "Великая дуга". Направляюсь в командировку в Монголию и вернусь в Москву в начале августа и буду очень рад побеседовать с Вами о стране Снегов.

С искренним уважением, Ю. Рерих».

По возвращении Ю.Н. Рериха в Москву их встреча состоялась. Юрий Николаевич принял гостя в своём кабинете; с Иваном Антоновичем они сразу нашли общий язык. Вторая встреча Рериха и Ефремова прошла в Палеонтологическом музее. Юрий Николаевич внимательно осмотрел коллекции, а затем они долго беседовали с Иваном Антоновичем в его кабинете. Ю.Н. Рерих не раз приходил к И.А. Ефремову в гости. Пили чай, подолгу говорили.

Аллан, сын Ефремова, вспоминал: «Отец дружил с Ю.Н. Рерихом. Они переписывались, и он неоднократно бывал у нас дома, вплоть до своей неожиданной смерти...» Один из главных героев романа «Лезвие бритвы» геолог Мстислав — дань памяти Юрию Николаевичу Рериху.

Размышляя о будущем, Ефремов мечтал о братстве людей, исполненных героической самоотверженности, объединённых общим творческим поиском, преклонением перед красотой. Он считал, что главной задачей общества должно стать воспитание, гармоничное физическое и духовное развитие человека.

Бывая в Ленинграде и видя там заброшенный дацан (буддийский храм), Ефремов не раз высказывал предложение о превращении пустующего дацана в место встречи учёных для обмена новыми идеями.

В архиве Ефремова сохранились документы, которые свидетельствуют о глубоком изучении им книг Живой Этики, но доступ к этим документам был фактически закрыт. Знали о них единицы. Но тщательное сопоставление текстов Живой Этики и произведений Ефремова даёт поразительный результат! Десятки страниц текстов вторят друг другу.

В 2006 году на Ефремовских чтениях в селе Вырица Ленинградской области был прочитан доклад о близости взглядов Ефремова и положений Живой Этики. Это вызвало яростное негодование со стороны тех, кому было удобно понимать Ефремова узко. Спустя три года жена Ефремова, Таисия Иосифовна, позволила подготовить к публикации переписку мужа. Тогда и стали доступны источники, говорившие об изучении Ефремовым книг Живой Этики. Жизнь писателя предоставила ему простые и ясные подтверждения многих постулатов Учения, давая при этом материал для дальнейших этических и философских исследований.

В январе 1964 года Ефремов получает письмо с отзывом на роман «Лезвие бритвы». Автор письма — Георгий Константинович Портнягин, родной брат П.К. Портнягина — участника Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Георгий Константинович жил в это время в г. Кузнецке Пензенской области, работал директором школы рабочей молодёжи. Он знал несколько иностранных языков, в свободное время переводил и перепечатывал брошюры о йоге, запрещённые в то время в СССР, интересовался Индией, книгами Рерихов. Между Ефремовым и Порт­нягиным завязалась переписка. Они посылали друг другу ценные книги, плёнки, перепечатки.

Ефремов писал Портнягину: «Противоречие насчёт того, что нельзя давать йогу кому попало, и необходимостью распространения познаний разрешается диалектически: распространять познание среди тех, кто для этого годен, а не гордиться перед бесами и не метать жемчуг перед свиньями».

Вскоре незримая нить связала квартиру Ефремова в Москве, дом С.Н. Рериха в Индии, Кузнецк, где проживал Портнягин, и маленький посёлок в Эстонии, где жил Беликов. Интерес Ефремова к работам Рерихов, желание распространять их книги среди друзей привели к тому, что Ефремов обратился
непосредственно к С.Н. Рериху с просьбой о присылке ему книг.

Из письма Святослава Николаевича Павлу Фёдоровичу Беликову от 30 августа 1965 года: «Мне писал Ефремов и просил прислать книги Н.К. [Рериха]. К сожалению, у меня лишних экземпляров сейчас нет, но попытаюсь их достать».

2 марта 1966 года С.Н. Рерих написал Беликову: «Дорогой Павел Фёдорович, послал Вам сегодня телеграмму: "Советую снестись от моего имени с писателями Леоновым, Ефремовым и Полевым и спросить совета, что лучше предпринять. Ваше письмо издательству правильно". (...) Леонова, Полевого, Ефремова я назвал, ибо имел с ними хорошие контакты, и я их очень уважаю как писателей».

В марте 1966 года Иван Антонович пережил очередной приступ болезни. Выздоровление шло медленно.

16 марта 1966 года Беликов отправил Ефремову обстоятельное письмо, где рассказал о себе и своём впечатлении от книги «Лезвие бритвы»: «На меня, и далеко не только на меня, прекрасное впечатление произвёл Ваш последний роман, который, к слову сказать, удалось мне получить только на прочтение. Правда, будь моя воля, подзаголовок "Роман приключений" я переделал бы на "Роман идей" и эпиграфом поставил бы: "Если спросят: как перейти жизнь? Отвечайте: как по струне бездну — красиво, бережно и стремительно". Вам удалось дать на редкость удачную, очень жизненную интерпретацию целого ряда этических и эстетических положений. Ваша интерпретация очень близка мировосприятию Н.К. Рериха и очень современна. (...)

С Вашего позволения, мне хотелось бы обменяться с Вами некоторыми мыслями по работе над темами Н. Рериха. Предполагаю осенью побывать в Москве. Если я могу быть Вам полезен в отношении материалов о Н. Рерихе, то прошу полностью на меня рассчитывать». Беликов готовил в то время книгу о Н.К. Рерихе.

Ефремов, едва оправившись от болезни, сразу откликнулся на это письмо. Сохранившаяся переписка ждёт своих исследователей. Она может поведать о том, как шла работа над распространением книг Учения. Беликов присылал Ефремову книги, имеющиеся часто в одном экземпляре, Ефремов переснимал их на фотоплёнку и отправлял её Портнягину, который перепечатывал отснятое в нескольких экземплярах. Так через руки Ефремова прошли все книги Агни Йоги. Особенно близки ему оказались «Братство» и «Беспредельность».

Иван Антонович радовался, когда находил соответствие между текстами Агни Йоги и своими мыслями, высказанными в уже написанных книгах. Читал Ефре­мов и «Тайную Доктрину». Первый том он получил от Беликова, заказал фотографу переснять на плёнку и переслал в Кузнецк, где Портнягин по совету Ивана Антоновича перепечатал из текста Блаватской самое для него на тот момент ценное. Портнягин писал Ефремову: «Размышлял над Вашим предложением по поводу Т[айной] Д[октрины]. Пришли мысли, что писать нужно нечто сжатое, краткое, необычайно продуманное, — суть только, но форма изложения должна быть чёткой, современной по языку, понятной людям эпохи конца Кали-Юги». Полученное от Портнягина Ефремов отдавал машинисткам размножать для друзей — пусть читают! Если Портнягин не мог пересылать по почте, роль курьера выполнял его старший сын Лев.

Когда Беликов приезжал в Москву, он заходил к Ефре­мову, они подолгу беседовали. Приезжал из Кузнецка Порт­нягин.

Однажды Беликов по ошибке выслал Ефремову пакет с репродукциями, который был прислан из Нью-Йорка З.Г. Фосдик для В.В. Соколовского. Получив пакет, И.А. Ефремов отправил его по назначению и написал Зинаиде Григорьевне письмо. Вскоре от неё пришёл ответ с предложением обмена: он посылает свои книги в обмен на репродукции. Ефремов отправил посылку с книгами, и ответ не замедлил прийти. Ему особенно нравилась картина Н.К. Рериха «Капли жизни». Каждый подаренный ему судьбой день Иван Антонович ощущал как светящуюся каплю жизни. Он понимал, что жить ему осталось немного, и его волновала мысль о бессмертии человеческого духа, вливающегося в океан Мировой Души. Он чувствовал, что недалеко то время, когда его позовут в «долгий путь домой». Жена Ефремова вспоминала, как врач Гаральд Феликсович Лукин, будучи у них в гостях, умолял: «Берегите его!».

Последний период жизни и творчества Ефремова оказался для него очень нелёгким — огромной работы потребовали романы, катастрофически ухудшалось здоровье. Многие замыслы остались незавершёнными.

5 октября 1972 года Ивана Антоновича Ефремова не стало.

После похорон в его квартиру пришли люди в штатском. Более 12 часов шёл обыск, перевернули всё, изъяли вещи, книги, рукописи. Позже, после неоднократных обращений Таисии Иосифовны, часть изъятого вернули. Ефремов знал, что к нему придут с обыском, и много записей уничтожил.

 

Наш современник и талантливый учёный Иван Антонович Ефремов снискал всенародную любовь и широчайшую известность благодаря синтезу научных и этических воззрений, талантливо выраженных им в своих необычных, захватывающих, пробуждающих лучшие струны человеческой души художественных произведениях.

Сердцем и разумом принявший Учение Живой Этики, Ефремов не мог в условиях того времени стать её явным апологетом и открыто выражать свои духовные взгляды. И он выражает их как писатель — в художественных образах, облекая в форму фантастических романов: его пронзительные, охватывающие тысячелетия и эпохи, ясные и яркие образы прекрасного будущего человечества планеты и человечества иных миров, которые он словно прозревал сквозь толщу веков, — зовут, приближают нас к грядущей эре расцвета духа, разума и добра.

И.А. Ефремов стал одним из тех немногих мощных творцов, кто звал в сияющее беспредельными возможностями будущее, в котором будет жить человек — мужественный исследователь, покоритель неизвестного и творец прекрасного, развивающий свой духовный потенциал, неутомимый искатель истины. Человек гуманный, нравственный, стремящийся не только познать дали Вселенной, но и строить жизнь по великим Законам Космоса.

 

¹ Из романа И.А. Ефремова «Лезвие бритвы».

² В мезозойской эре первым геологическим периодом является пермский, далее следует триа́совый, затем юрский.

³ Стратиграфия — раздел геологии, изучающий последовательность формирования комплексов горных пород.

 

Литература

 

1. Ерёмина О., Смирнов Н. Иван Ефремов. М., 2013. («Жизнь замечательных людей»).

2. Ефремов И. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 1. М., 1993.

3. Непрерывное восхождение: К 90-летию со дня рождения П.Ф. Беликова. Т. 2, ч. 1. М., 2003.

4. Рерих С.Н. Письма. Т. 2. М., 2005.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: