Журнал: № 6 (266), Июнь, 2016

Создание очень многих частных художественных собраний в России началось в конце восемнадцатого века, во времена правления Екатерины Великой. Почему? Не потому, что вырос общий уровень сознательности. Не потому, что улучшились перевозки. Всё это имело влияние на развитие искусства в России, но далеко не такое сильное, как удивительное качество императрицы, которая, несмотря на все свои ошибки, была знатоком глубин человеческой души. Узнав о несметном богатстве одного из своих вельмож или купцов, во время приёма она могла обратиться к нему с неожиданными словами: «У вас, должно быть, замечательное собрание искусства! Я бы хотела взглянуть на него. В течение месяца я заеду к вам домой». Кто в таком случае мог признаться в своём невежестве? У кого хватило бы смелости заявить, что прекрасных картин нет у него в доме? Так были заложены основания замечательных коллекций, часто в течение одного месяца, а потом эти собрания только росли. Становится ясно, почему в санкт-петербургском Эрмитаже было 38 картин Рембрандта!

Не только произведения искусства легко попадали в Россию во время правления Екатерины. Их создатели тоже становились желанными гостями. Примечательно, что в то время не было ни шовинизма, ни дешёвого национализма, этих тёмных преград для лучших достижений нашей эпохи.

Пьетро Гонзага был одним из мастеров, прибывших в Россию в то время. Предо мной лежат три его сепии — две театральные декорации и проект идеального города. Даже при беглом взгляде поражают сила его воображения, романтизм, его твёрдая рука и мощная техника. Гонзага создал большое число работ, по большей части для театра. До приезда в Россию он работал в театрах Ла Фениче в Венеции, Арджентина в Риме, Ла Скала в Милане, Сант-Агостино в Генуе.

В 1791 году (по другим сведениям, в 1792-м. — Примеч. П.И. Крылова) по приглашению российского посла, князя Николая Борисовича Юсупова, он приехал в Россию, которая стала его второй родиной, давшей ему и признание, и положение. Он писал декорации для театра во дворце князя, для императорских театров. Он создал планы императорского Эрмитажного театра (построенного Кваренги). Он зарисовал многие церемониальные процессии, включая похороны Екатерины в 1796 году. Незадолго до смерти он написал две книги — «Light Adapted to Theatre Decoration» («Свет в приложении к театральным декорациям») и «The Music of the Eyes, or Theatre Optics» («Музыка для глаз, или Театральная оптика»).

По любому, даже краткому, описанию его деятельности перед на­ми встаёт живой образ итальянского художника, мощного по своей силе и изощрённости духа. Только истинный поэт мог мечтать о подобных фантастических городах, только очень опытный художник мог изобразить всё это сложное переплетение линий безо всякого упрощения. Города Гонзага удивительно живые, все последующие школы не умалили их значения.

[Подпись автора к иллюстрациям]

Две декорации для русского театра, созданные Пьетро Гонзага более века назад. Живые и прекрасные сами по себе, они также интересны тем, каким образом им удаётся перенести зрителя на два века в прошлое, к работам Палладио¹, через него к Витрувию², а потом дать взглянуть в будущее, на работы лучших русских оформителей дня сегодняшнего. Эту прямую линию преемственности, ведущую искусство от мастера к мастеру, от страны к стране, невзирая на политические границы между ними, можно прекрасно проиллюстрировать сравнением проектов Палладио театра Олимпико в Виченце с одним из проектов Иниго Джонса³ Елизаветинского театра, этими двумя эскизами Пьетро Гонзага и современными русскими декорациями.

Публикуется впервые

Перевод с англ. П.И. Крылова

Фото: Статья Н.К. Рериха «Пьетро Гонзага» в журнале «Theatre Arts Magazine» (1922, т. 6, № 4)

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: