|
Необходимо понять закон противления как стимул творчества; стимул, который напрягает каждое строительство. Мир Огненный, ч.3, 212 |
 Учение Живой Этики
|
 Сибирское Рериховское Общество
|
 Музей Рериха Новосибирск
|
 Музей Рериха Верх-Уймон
|
 Сайт Б.Н.Абрамова
|
 Сайт Н.Д.Спириной
|
 ИЦ Россазия "Восход"
|
 Книжный магазин
|
 Город мастеров
|
 Наследие Алтая
|
|
|
19 сентября 1925 года экспедиция Н.К. Рериха покидает столицу Ладака Лех и направляется в Восточный Туркестан по Каракорумскому пути, самому высокогорному в мире. Его наивысшая точка — перевал Каракорум (5575 м). В древности и в средние века, пока не был освоен прямой морской путь на Дальний Восток, это была часть Великого шёлкового пути, соединяющего Китай и Центральную Азию со странами Передней Азии.
Горная система Каракорума, расположенная между Памиром и Куньлунем на севере и Гималаями на юге, простирается от Индии (штат Джамму и Кашмир) до Китая и имеет длину около 800 км, её наивысшая точка — гора Чогори (8611 м). Западный район Каракорума отличается первозданной красотой и грандиозными ледниками, самыми крупными после полярных регионов. Этот край снежных гор и заоблачных перевалов — одно из нетронутых и неисследованных мест на земле.
Путешественникам предстояло преодолеть семь тяжелейших перевалов горной цепи Каракорума: Кардонг, Караул-Даван, Сассер, Депсанг, Каракорум, Сугет и Санджу, каждый высотой более 5000 метров. Маршрут был очень сложным и сулил много неожиданностей. Путешественники штурмовали один за другим горные перевалы, им приходилось противостоять суровым силам природы. В то же время они любовались незабываемыми по красоте пейзажами — скалистыми горами с нависшими гребнями из снега и льда. На этюдах великого художника навсегда запечатлелся этот удивительный, чудесный образ Азии. Вечные льды горных массивов постепенно тают и отступают, им на смену приходит растительность, порой меняя ландшафт до неузнаваемости. И сейчас, глядя на картины Н.К. Рериха, мы можем представить, какими были эти места в то время и какие невероятные трудности пришлось преодолевать членам экспедиции.
Перевал Кардонг был первым на их маршруте. Он предстал перед путешественниками в лунном свете на фоне вечернего неба и выглядел неприступным. «Рисовать почти невозможно», — записал художник в экспедиционном дневнике, делая наброски для будущей серии картин «Горная сюита» (9 картин, 1925 – 1926 гг.) под режущим ветром на голой арктической поляне. Первым в серии был «Кардонг». Обладая исключительной зрительной памятью, Николай Константинович изображал эти фантастические горные ландшафты многие годы спустя.
Вид с Кардонга был величественным — заснеженные горы напоминали волны безбрежного моря со сверкающей белой пеной. Спуск осуществлялся по крутому и мощному глетчеру (леднику). Как писал Н.К. Рерих в путевом дневнике, «пришлось идти и ползти».
Караул-Даван, запечатлённый художником на одноимённом этюде, оказался ещё более трудным из-за скопления огромных валунов, между ними пришлось буквально протискиваться в течение трёх часов при спуске с перевала. «Просто уму непостижимо, как караванам удаётся преодолевать этот участок пути»1, — писал Юрий Николаевич Рерих.
Вершина третьего перевала — Сассер — была покрыта грандиозными ледниками. Описание этого нерукотворного создания, оставленное художником в путевом дневнике, дополняет его живописный образ на картине «Сассер»: «Полная арктическая тишина. Глетчеры и снеговые пики — красивейшее место. Волны облаков перекатываются и открывают новые, бесконечно новые комбинации космического строительства. (...) Среди глетчеров на момент вспыхивает солнце. Всё белое царство сияет невыносимым блеском»2.
Сассер встретил путешественников сурово — пронзительным ветром и пургой, бушевавшей всю ночь. В труднейших условиях ставились палатки, утром оказавшиеся вместе с людьми под снегом. Этот эпизод годы спустя был запечатлён художником на картине «Ледник Сассера» (1937): мы видим путешественников и их палатки во время стояния каравана у подножия огромного ледника, сияющего необычайной прозрачно-хрустальной голубизной.
Подъём на перевал, начавшийся утром, в метель, длился несколько часов. Обледенелая тропинка по карнизу гигантской морены временами сужалась до ширины конского копыта. «Кони сами идут», — записывает Николай Константинович. На вершине перевала, покрытой гладким льдом, лошадь Юрия Николаевича чуть было не соскользнула вместе с ним в пропасть.
Следующим перевалом был Депсанг, запечатлённый художником на одноимённом полотне (серия «Горная сюита»). Преодолев его, караван вышел «на крышу мира. Иначе и назвать нельзя, — писал Н.К. Рерих. — Все острия гор исчезли. Перед нами точно покрытие каких-то мощных внутренних сводов»3. «Гудит что-то под копытами. Не иначе, что здесь великие тайники, а входа в них мы не знаем. (...) А вокруг этого величественного Каракорумского свода блистали ослепительно белые вершины. Так во весь горизонт без перерыва возносилось одно чистейшее сверкание»4. «Вереница каравана не нарушает безмолвия самой высокой дороги мира»5.
Впереди предстоял подъём на знаменитый перевал Каракорум («Чёрный трон»), названный так по тёмной скале, венчающей его. Во время подъёма началась вьюга с ледяной, режущей лицо крупой. «Среди дня снег унялся и показались чудесные снеговые панорамы, — писал восхищённый художник. — Целые группы снеговых куполов и конусов». И после спуска с перевала он продолжает любоваться ими: «Кругом — глубокое молчание, целый амфитеатр снеговых вершин. Тонкость жемчужных тонов, до сих пор не виданная. Полная луна, и молчание студёной, чистой... природы»6. Позже он запечатлел увиденное на одной из картин «Горной сюиты» — «Каракорум».
У горы Ак-Таг, где начинается разветвление дороги на Яркенд (северный караванный путь) и Хотан (южный караванный путь), экспедиция свернула в сторону Хотана к шестому перевалу — Сугет.
После лёгкого подъёма он готовил неожиданное затруднение: на обрывистом спуске тропинка была полностью занесена снегом. Чтобы проложить путь, решено было отправить опытных грузовых мулов, сумевших нащупать узкую тропу в глубоком снегу. Следом, оступаясь и скользя, пошли люди. Именно таким — с раскинувшимися вдали бело-лиловыми горами и «мощным зубчатым спуском» — запечатлел художник этот надолго запомнившийся перевал на своём полотне «Перевал Сугет» (1936).
На последнем перевале — Санджу — караванным животным вместе с людьми пришлось перепрыгивать через глубокую расщелину между зубцами оголённой скалы.
«На прощанье горы подарили нечто необыкновенное, — записал в экспедиционном дневнике художник. — На границе оазиса, именно на самой последней скале, к которой мы ещё могли прикоснуться, показались те же рисунки, какие мы видели в Дардистане, по пути в Ладак. В книгах о Ладаке такие рисунки называются дардскими, хотя, очевидно, они восходят к неолиту. И здесь, в Китайском Туркестане, на глянцевито-коричневом массиве скалы опять светлыми силуэтами те же стрелки из лука, те же горные козлы с огромными крутыми рогами, те же ритуальные танцы, хороводы и шествия верениц людей»7.
Эти древние рисунки экспедиция обнаружила на огромном валуне при подходе к оазису Санджу. По заключению Ю.Н. Рериха, подобные камни с высеченными на них изображениями встречаются по всему Западному Тибету, являясь остатками той глубокой древности, когда шаманизм был общей религией для всех районов высокогорной Азии. Подобные рисунки имели ритуальное значение в древнем тибетском обычае поклонения силам природы. Они были запечатлены Н.К. Рерихом на полотне «Камни Ладака» (1932).
При встречах с древними памятниками Николай Константинович «не уставал высказывать удивление и восхищение по поводу... объектов "безымянного художественного творчества", будь то гигантские изображения на скалах, скромные "писаницы" — выбитые в камне фигуры диких животных, лишённые знаков стелы или так называемые каменные бабы, субурганы... Почтение его вызывалось не только вполне понятным для художника трепетным уважением к трудолюбию древних мастеров, но в той же мере и интуитивным чувством, что за созданными ими образами скрывается нечто знаменательное... для чего не жалко было при сооружении ни времени, ни сил»8.
Из древних знаков прошлого Азии Н.К. Рериха особенно влекли к себе наскальные изображения. «Это именно предвестники переселения народов, — писал он. — И был какой-то особый смысл в том, что эти начертания были оставлены на границе в горное царство»9. «Великие переселения народов не случайность. Не может быть случайностей в мировых постоянных явлениях. Этою особенностью закаляются наиболее живые силы народов. В соприкосновении с новыми соседями расширяется сознание и куются формы новых рас. Потому живая подвижность есть один из признаков мудрости. В глубинах Азии — этой колыбели всех духовных и созидательных движений — в давние времена передвижение рассматривалось как завершение образования»10.
Пройдя высокогорным караванным путём по Каракоруму, Николай Константинович писал: «Рассказать красоту этого многодневного снежного царства невозможно. Такое разнообразие, такая выразительность очертаний, такие фантастические города, такие многоцветные ручьи и потоки и такие памятные пурпуровые и лунные скалы»11.
О поэтическом и художественном таланте Н.К. Рериха восхищённо отзывались все соприкоснувшиеся с его творчеством. «Какие только эпитеты не рождались у него при виде вздыбившихся под воздействием гигантских внутренних сил Земли хребтов: величественные, прекрасные, декоративные, небесные, суровые, невыразимые в величии, приветливые, фантастические, никогда не повторённые в разнообразии и расцвеченные с бесконечным чутьём. Всё это совмещалось с точными живописными оценками, которые мог давать только художник, тонко воспринимающий самые разнообразные тона цветов»12, по чистоте равных «волшебной радуге», — пишет академик В.Е. Ларичев. Вряд ли кто-то из путешественников так глубоко чувствовал красоту суровой высокогорной Азии.
Рериху «удалось подсмотреть... душу каменных миров... душу Азии, тонкую и нежную, как звоны серебряных струн. Рерих нашёл эту душу Азии. Пространства её раскрылись в синтезе художника...»13 — писал его современник, русский историк и писатель Всеволод Иванов (1888 – 1971).
Прекрасные горные долины, расположенные между перевалами Каракорума, тоже нашли своё отображение на полотнах художника. Среди них — долина Шайок с возвышающимися над ней великолепными пламенеющими жёлто-красными скалами из песчаника и гранита; живописная местность у небольшого поселения Террит, место стоянки каравана («Террит». 1925 – 1926); долина реки Нубры — интереснейший уголок Ладака. Запечатлены окрестность Панамика; китайский пограничный пост Курул, обнесённый зубчатыми глинобитными стенами; юрты и мазары каракиргизов, кочующих по высокогорным пастбищам. Н.К. Рерих отмечал, что мусульманские мазары (почитаемые могилы) часто имеют полусферическое покрытие и напоминают форму древнего буддийского чортена (ступы).
Художником был запечатлён и монастырь Сандолинг («Сандолинг». 1925 – 1926). Он был «конечным пунктом буддизма перед пустыней, и потому хотелось знать, какие знаки несёт этот монастырь, — писал Николай Рерих. — Оказывается, в нём большой новый алтарь Майтрейи»14.
«В продолжение многодневного прохода через необитаемое нагорье, конечно, нельзя ожидать найти какие-либо следы религиозной жизни. Тем не менее даже около ледников несколько раз обстоятельства напомнили нам великие имена будущего»15.
Во время Каракорумского перехода художником была задумана серия картин «Майтрейя» (1925), написанная чуть позже, во время вынужденной стоянки экспедиции в Хотане. Сюжетами картин послужили буддийские легенды, суровая красота гор, по которым проходил экспедиционный маршрут, и старинная тибетская танка «Красный Всадник», подаренная Рерихам в последний день их пребывания в столице Ладака — Лехе. Серия сложилась, как писал художник, из семи картин: «Шамбала идёт», «Конь счастья», «Твердыни стен», «Знамя грядущего», «Мощь пещер», «Шёпоты пустыни» и «Майтрейя-Победитель».
В основу картин «Шамбала идёт» (1925) и «Великий Всадник», написанной позже (1927), был положен сюжет буддийской танки, так описанной самим художником: «На красном коне, с красным знаменем неудержимо несётся защищённый доспехами красный всадник и трубит в священную раковину. От него несутся брызги алого пламени, и впереди летят красные птицы. За ним горы Белухи, снега, и Белая Тара шлёт благословение. Над ним ликует собрание Великих Лам. Под ним — охранители и стада домашних животных как символы места»16.
На картине «Конь счастья» на фоне города изображена ступа с росписью, характерной для Ладака. Ю.Н. Рерих в своих исследованиях указывал: «Ладакские ступы отличаются тем, что имеют у основания роспись по штукатурке. Иногда это фигурки крылатых лошадей, львов, павлинов или лебедей»17. Слева у основания ступы изображён лев, по центру — легендарный конь Эрдени Мори с огненной ношей на спине — камнем Чинтамани, одним из символов Майтрейи. «Сердце помнит, как от великой Шамбалы, от священных горных высот в суждённый час сойдёт конь одинокий и на седле его, вместо всадника, будет сиять сокровище мира: Норбу Римпоче — Чинтамани — Чудесный камень, мира спаситель, — записывает художник восточную легенду. — Не пришло ли время? Не приносит ли конь одинокий нам сокровище мира?»18
На полотне «Твердыни стен» запечатлён один из многочисленных горных монастырей Ладака со ступами у подножия. «Нужно было иметь и чувство красоты, и мужественную самоотверженность, чтобы укрепляться на таких высотах»19, — считал Николай Рерих. На переднем плане картины — странствующий лама и высеченный на скале образ Майтрейи. В Ладаке экспедиция Рериха отмечала подобные величественные изваяния грядущего Владыки. «Мы изучали прекрасные образы Майтрейи, которые даны Ладаку как благословение для счастливого будущего»20, — писал Николай Константинович. «Даже в Ламаюре, в этом старом месте бонпо — этой не объяснённой ещё полушаманистской религии, — к нашему великому изумлению, мы нашли изображение Майтрейи. Странно было найти его в храме бонпо, где даже отрицается сам Будда. Но этот призыв к будущему, как видно, проникает даже в самые неожиданные места»21.
Сюжетом полотна «Знамя грядущего» послужило увиденное художником во время каракорумского перехода: «Пройдя четыре снеговых перевала уже в пустынном нагорье, мы опять увидели картину будущего. В долине, окружённой высокими острыми скалами, сошлися и остановились на ночь три каравана. При закате я заметил необычную группу. На высоком камне была помещена многоцветная тибетская картина, перед нею сидела тесная группа людей в глубоком почтительном молчании. Лама в красных одеждах и в жёлтой шапке, с палкою в руке что-то указывал зрителям на картине и ритмично сказывал объяснения. Подойдя, мы увидели знакомую нам танку Шамбалы. Лама пел о бесчисленных сокровищах Владыки Шамбалы, о Его чудесном перстне, обладающем великими силами. Далее, указывая на битву Ригден-Джапо, лама говорил, как без милости погибнут все злые существа перед мощью справедливого Владыки»22.
Как писал о Николае Рерихе Рихард Рудзитис, «в сердечном соприкасании с путниками, в народных традициях и легендах — всюду его зоркий глаз находил искры и звучания прекрасного и вплетал их в радугу своего искусства»23.
Буддийские пещерные храмы, встречавшиеся на пути экспедиции в Индии, Ладаке и позже в Туркестане, послужили художнику основой для картины «Мощь пещер». В одном из описаний пещер, находящихся недалеко от перевала Санджу, читаем: «...в жёлтой песчаниковой горе увидали пещеры в несколько этажей. Наподобие пещер Дуньхуана. Местные жители и караванщики называют их старокиргизскими домами. Но, конечно, мы имеем здесь остатки исчезающего буддизма. Подходы ко многим пещерам совсем выветрились. Высоко остались отрезанными входы, как орлиные гнёзда»24. Художник предполагал, что там могут быть и фрески, и другие памятники. «Несказуемой древностью дышит от этих гор. Песочная дымка точно возносит их в небо. И горы, вместо смысла ограничения и преграды, опять влекут ввысь»25.
Сюжет следующей картины — «Шёпоты пустыни» — тоже взят из караванной жизни, описанной автором в экспедиционном дневнике: «Высокие острые скалы окружают стан. Гигантские тени отбрасывались на их гладких поверхностях. Вокруг огней сидят закутанные фигуры. Издалека вы можете видеть, как они поднимают руки и в красных струях огня блестят все десять пальцев. С восторгом что-то говорится. Считается необозримая армия Шамбалы. Говорится о непобедимом оружии этого чудесного войска. Утверждается, что великий победитель — Сам Владыка Шамбалы — предводительствует. Шепчется, что никто не знает, откуда приходит сила Шамбалы. Но воины Шамбалы уничтожают всё несправедливое, и с ними приходит счастье и благоденствие стран. Вестники Владыки Шамбалы уже появляются повсеместно»26.
«Рерих с чуткостью художника понял священные мечты восточных народов... — писал Р.Я. Рудзитис. — Рерих расслышал в душе азиата тоску по Новому Миру, по лучшей эре, которая осуществит его сокровенные надежды и идеалы, принесёт как социальную справедливость, так и духовное пробуждение, возрождение лучших традиций духовной культуры. Но житель Азии верит, что такое преображение может случиться неожиданно, внезапно, словно с появлением неизвестного вестника»27. «Встречаясь со скучною рутиною ежедневности, — писал Н.К. Рерих, — встречая трудности и грубость и обременительные заботы в Азии, вы не должны сомневаться, что в самую обычную минуту у двери вашей уже готов постучаться кто-то с самою великою вестью»28.
На заключающем серию полотне «Майтрейя Победитель» перед высеченной в скале фигурой Майтрейи изображён коленопреклонённый путник, взор которого обращён не к изваянию, а к небу, где в розовых облаках виден силуэт скачущего всадника. «Тысячелетиями скованная камнем, народная мечта о Владыке Светлого Будущего ожила в облачной дали»29.
Пройдя великий Каракорумский путь, экспедиция Николая Рериха направилась в оазисы Восточного Туркестана, принадлежавшие в период с III по X век к индо-буддийскому культурному миру. Данный регион расположен в самом центре азиатского материка и является западной областью Китая, сыгравшей важную роль в истории культуры многих народов Азии.
Продолжение следует
* Продолжение. Начало в №№ 10, 11, 2010, № 2, 2011, № 10, 2012.
1 Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. Самара. 1994. С. 36.
2 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. Рига, 1992. С. 116 – 118.
3 Там же. С. 121.
4 Рерих Н.К. Тайны // Нерушимое. Рига, 1991. С. 92.
5 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 121.
6 Там же. С. 122.
7 Там же. С. 129 – 130.
8 Ларичев В.Е., Маточкин Е.П. Рерих и Сибирь. Новосибирск, 1993. С. 63.
9 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 130.
10 Рерих Н.К. Царство культуры // Химават. Самара, 1995. С. 178.
11 Рерих Н.К. Сердце Азии. Новосибирск, 2008. С. 33.
12 Ларичев В.Е., Маточкин Е.П. Рерих и Сибирь. С. 60 – 61.
13 Держава Рериха. М., 1994. С. 247.
14 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 114.
15 Рерих Н.К. Сердце Азии. С. 113.
16 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 108 – 109.
17 Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. С. 25.
18 Рерих Н.К. Свет пустыни. Листы экспедиции // Держава Света. Священный Дозор. Рига, 1992. С. 193 – 194.
19 Рерих Н.К. Сердце Азии. С. 26.
20 Рерих Н.К. Буддизм в Тибете // Шамбала. М., 1994. С. 49.
21 Рерих Н.К. Сердце Азии. С. 111.
22 Там же. С. 114.
23 Рудзитис Р.Я. Космические струны в творчестве Николая Рериха. Минск, 2009. С. 53.
24 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 127.
25 Там же.
26 Рерих Н.К. Свет пустыни. Листы экспедиции // С. 176.
27 Рудзитис Р.Я. Космические струны в творчестве Николая Рериха. С. 82.
28 Рерих Н.К. Сердце Азии. С. 129.
29 Беликов П.Ф. Непрерывное восхождение. Т. 1. М., 2001. С. 268.
Н.К. Рерих. САНДОЛИНГ. 1925 – 1926
