Журнал: № 9 (209), Сентябрь, 2011

О Елене Петровне Блаватской написано немало книг — исследований, биографических очерков, воспоминаний современников — свидетелей её жизни и духовного подвига. Особенно подробно описаны её последние годы, когда она, работая над фундаментальным произведением «Тайная Доктрина», практически не оставалась одна.

Конечно, очень важно изучать записи тех, кто находился рядом с этим великим духом. И особенно ценны слова, сказанные самой Е.П. Блаватской о себе. В основном мы находим их в письмах друзьям, родным, сотрудникам, а также в некоторых статьях, написанных для различных периодических изданий. Таких свидетельств о самой себе не много, но они помогают нам приоткрыть некоторые страницы духовной жизни Елены Петровны, увидеть отдельные черты её внутреннего облика и понять, каким необыкновенно чутким, тонким и в то же время сильным человеком она была.

Е.П. Блаватская говорит о духовных поисках, об отношении к вере, о своих переживаниях, испытанных в молодые годы. На вопрос о том, как прошло её детство, отвечает коротко: «Моё детство? С избалованностью и ласками с одной стороны, с наказаниями и закалкой — с другой»¹. О юном возрасте — времени поиска смысла жизни — она вспоминает: «Я искала встречи с неведомым. Обществу, особенно любителям злых сплетен, известна лишь внешняя, объективная сторона моей юности... Но никто, даже мои родители, так ничего и не поняли в том, что связано с моей сокровенной внутренней жизнью, которую я в "Theosophist" назвала "жизнью души". С шестнадцати лет я всегда жила двойною жизнью, таинственной, непонятной даже для меня самой, до тех пор, пока не встретила моего ещё более таинственного индуса»² — или, как называла его Елена Петровна, «Учителя из моих снов». С этого момента смысл жизни становится для неё ясным и определённым.

По прошествии многих лет Е.П. Блаватская пишет: «Для меня всё условное, относительное и конечное не существует. Я верю только в Бесконечное, Без­условное и Абсолютное, но я не проповедую своих идей»³.

«В отличие от догматиков, я не люблю навязывать никому... свои собственные представления, но если вы, по своей доброте и великодушию, позволите мне открыть перед вами моё сердце, то я открою его полностью — так же, как я была бы вынуждена сделать это перед Христом и Буддой, когда по мере своего развития, причём не на словах, а на деле, я повстречаюсь с ними обоими в лучшем мире.

В речах, поступках, да и в самой жизни обоих я всем своим духовным существом ощущаю один и тот же субстрат Божественной истины. (...) Ни Христос, ни Будда, ни индусский Кришна никогда не проповедовали никакой догмы... за исключением одной величайшей истины "Возлюби ближнего своего, как самого себя" и "Возлюби Господа твоего превыше самого себя"»⁴.

«...Я защищаю право каждого честного человека, будь то буддист, брахманист, джайн, иудей... веровать и поклоняться как ему угодно, если только он делает это искренне»⁵. Как известно, в Теософское общество, основателем которого являлась Блаватская, могли вступать люди разных верований, не отказываясь при этом от исполнения привычных им религиозных обрядов.

«Никогда в жизни я не смеялась над тем, что для других свято, — пишет Елена Петровна, — я лишь высмеивала "тартюфов"от религии, которых от всей души презираю. (...) Если бы вы знали, чего я только не натерпелась от этих "последователей Христа", вы бы поняли, что я издеваюсь не над религией Христа, а лишь над её внешней оболочкой, над лицемерием так называемых христиан, которые... каждое мгновение распинают Истину и сам идеал Христа. Я не буду лгать и притворяться, но мне нет необходимости оправдываться, ибо я не несу ответственности за отсутствие в моём уме определённого конформизма...»⁶ «Я открыто признаю свою вину в тех случаях, когда я была действительно виновата, ни разу не уподобившись Ивану, который всегда показывает пальцем на Петра»⁷.

Своей тёте, Надежде Андреевне Фадеевой, Елена Петровна пишет: «Я бы всей душой хотела, чтобы между мной и Вами, а также другими людьми, которых я люблю, не было разногласий по религиозным вопросам...»⁸

«Меня наверняка спросят: "А ты кто такая, чтобы указывать нам на наши недостатки? — пишет Е.П. Блаватская в статье «Теософские Махатмы». — Ты утверждаешь, что можешь общаться с Учителями, что Они чуть ли не каждодневно осыпают тебя своими милостями; но значит ли это, что ты сама — абсолютно святая, безупречная и самая достойная?" На это я отвечаю: увы, нет. Природа моя — слаба и несовершенна, у меня много явных и тайных недостатков, и потому карма моя намного тяжелей, чем у любого другого теософа. Да, это так, и не могло быть иначе, коль скоро я уже много лет стою пригвождённая к позорному столбу в качестве мишени для моих врагов и некоторых друзей. И всё же я с радостью переношу это испытание. Почему? Да потому, что знаю — несмотря на все мои недостатки, Учитель неизменно защищает меня. И если это действительно так, то только потому, что на протяжении тридцати пяти и даже более лет... я ни разу не отвергла Его и не усомнилась в Нём даже в мыслях.

Как бы туго мне ни приходилось, с уст моих ни разу не слетело ни одного слова упрёка, никто не слышал от меня недовольного ропота, и ничто не могло заронить сомнение в мои мысли. (...)

Я уверена, что Учитель не допустит моей гибели, что он непременно появится в последний момент, как это всегда и бывало. Трижды Он спасал меня от смерти: в последний раз — чуть ли не против моей воли, когда я вернулась в этот холодный и жестокий мир лишь из любви к Нему — научившему меня всему, что я знаю, и сделавшему меня той, кто я сейчас есть. Следовательно, я делаю Его дело и исполняю Его волю, что придаёт мне силы льва и позволяет выдерживать такие потрясения — физические и душевные, — которые наверняка убили бы любого теософа, сомневающегося в реальности существования столь могучей защиты. Непоколебимая преданность Тому, кто воплощает избранный мною долг и веру в Мудрость... великого и таинственного Братства святых подвижников, является, таким образом, моим единственным достоинством и главной причиной моих успехов...»⁹

И добавим: эта вера не была поколеблена никакими потрясениями — ни клеветническими нападками врагов, ни предательством друзей.

Несколько лет Е.П. Блаватская провела в Индии. Когда она с сотрудниками-теософами путешествовала по стране, её везде встречали как посланницу Будды и спасительницу Индии. Так, в одном из писем она сообщает: «...я определённо стала для индусов богиней и Дэватой! (...)

За восемь миль до Гунтуру нас вышло встречать всё городское население; во главе толпы двигались брахманы, баядерки и музыканты.

Представьте себе дочь моего отца в золочёном паланкине, который несут на головах дюжина кули, окружённую высшими (индусскими) чиновниками, пандитами и учёными мудрецами, поглядывающую сверху вниз на огромную охваченную восторгом толпу, простирающуюся ниц всякий раз, как я брошу на неё взгляд. (...)

Разглагольствования миссионеров, пытающихся на углах улиц всячески дискредитировать нас, ни к чему не приводят; на днях некий падре пережил неприятный момент, когда вскользь упомянул, что я — всего-навсего русская шпионка! Толпа чуть было не сбросила его в канал»¹⁰.

В начале 1880-х годов Е.П. Блаватская с несколькими теософами по приглашению друзей, теософов-буддистов, отправилась на Цейлон. В письме к А.М. Дондукову-Корсакову она рассказывает об этой поездке: «...клянусь вам, дорогой мой князь, такой приём, как нам, не оказывали и принцу Уэльскому!

В течение трёх месяцев одно триумфальное шествие сменялось другим: процессии, во главе которых шли сотни высокопоставленных буддийских священнослужителей и слоны (я сама ехала на слоне кофейного цвета); вдоль дороги через весь Цейлон — гирлянды из цветов и триумфальные арки через каждые десять шагов... (...)

В глазах туземцев я была пророчицей, которую послал им Будда»¹¹.

Елена Петровна рассказывает также о том, что ей удалось пересечь границу Тибета в Сиккиме, в то время как туда не пропускали не только европейцев, но и многих азиатов. «...К нам вышел главный лама собственной персоной и преподнёс мне чай с маслом и прочие лакомства. Мы поздоровались; настоятель увидел, что мне пришлось по вкусу его угощение, и велел отвести меня к ним в монастырь. Меня с почестями провели по мостику, разрешив сопровождать меня трём сингалам; англичанам пришлось дожидаться меня на месте!

В монастыре я пробыла три дня. Боялась только, что меня не выпустят обратно. Жила в маленьком домике у самых стен монастыря и сутками беседовала с монахом Гилинджаником (он тоже — воплощение Шакья-Будды), а также часами просиживала в их биб­лиотеке, куда женщин не допускают... и настоятель публично признал меня одним из женских воплощений бодхисаттвы, чем я очень горжусь»¹².

В Индии Е.П. Блаватская была чрезвычайно занята. «...У меня столько забот, — пишет она, — что некогда даже перевести дух. ...В Индии я единолично возглавляю 37 обществ. Я для них и отец, и мать, и брат, и сестра, и никто из них не осмелится ни жениться, ни помереть без моего благословения (!!).
Я нужна им при любых обстоятельствах»¹³. «Я быстро выучила санскрит и пали; скоро буду читать лекции на обоих этих языках. Сингалы выбрали меня своим третейским судьёй в религиозных вопросах. На Цейлоне есть две буддийские секты — сиамская и секта Амарапура, постоянно враждующие друг с другом. После семи веков вражды я их примирила.
Я дискутировала с ними по религиозным проблемам и объясняла им тот или иной метафизический вопрос из... буддийских священных писаний. Откуда мне известны столь абстрактные и метафизические вещи? О! В этом-то и заключена страшная тайна. Но я чувствую себя в силах держаться с достоинством перед величайшими знатоками санскритской учёности и побеждать в публичных дискуссиях как брахманов, так и буддистов...»¹⁴

«...На мои плечи легла ответственность за миллионы душ. Пять лет, проведённых мною здесь, потрясли всю Индию. Под влиянием Теософского общества идолопоклонство, суеверия, кастовая система — всё это стало исчезать, как туман под тёплыми лучами солнца. (...) За четыре года мы сумели заинтересовать теософией более ста тысяч человек... (...) Моё имя не умрёт, потому что, теряя себя, я избавляю людей от страданий, невежества и суеверий. (...) ...Могу сказать без лишнего хвастовства, что я вновь утверждаю в Индии торжество закона Истины, что я спасаю народные массы от рабства, учу людей уважать себя и больше не ползать в ногах у браминов и так далее»¹⁵.

Живя в Индии, Елена Петровна полюбила эту страну и её народ. Она сообщает одному из своих сотрудников — Альфреду Синнетту: «Я готова стать пользующимся дурной славой осведомителем вашего английского правительства... ради моего Общества и моих любимых индусов — да, любимых, хотя двое из них... каждодневно губят и подрывают мою честь, имя и славу своей ложью. Но из-за этих двух неудач я не перестану любить народ моего Учителя. Ах, если бы только Учитель указал мне путь! Если бы Он только сказал мне, что я должна сделать, чтобы спасти Индию от нового кровопролития, от сотен, а возможно, и тысяч невинных жертв...»¹⁶

Несмотря на то что буддисты Индии смотрели на неё «как на божество, спустившееся с облаков» и падали перед нею ниц, Е.П. Блаватская пишет: «Ну и что? Я старею с каждым днём, гораздо быстрее других, из-за непомерных трудов и огромной ответственности, которую я взвалила на свои плечи»¹⁷.

В другом письме она признаётся: «Я устала от жизни... (...) Внутренние переживания иссушили меня до глубины души, а смерть всё не приходит, вот и всё»¹⁸.

Когда на Е.П. Блаватскую обрушился шквал клеветы, её «нравственное потрясение... было настолько велико, что она тяжело заболела»¹⁹. «Весь мир ополчился против меня, — пишет Елена Петровна, — и я всю жизнь только тем и занимаюсь, что опровергаю клевету против нашего учения и против моей скромной персоны»²⁰.

«Про меня напридумывали достаточно всяческой лжи и клеветы; пора восстановить истину. Возможно, на ваш взгляд я сумасшедшая, зато я искренне и страстно служу своему делу. (...) Поверьте мне, я посеяла семена, которые уже прорастают и вскоре дадут пышные всходы»²¹.

Как вспоминала графиня К. Вахтмейстер, однажды Блаватская сказала ей: «"Вы не можете себе представить, что значит чувствовать множество враждебных мыслей и потоков, направленных против вас; это похоже на уколы тысячи иголок, и мне приходится постоянно воздвигать защитную стену вокруг себя".
Я спросила её, знала ли она, от кого эти недружелюбные мысли приходили, и она ответила: "Да, к сожалению, я знаю, и я всегда пытаюсь закрыть глаза, чтобы не видеть и не знать"»²².

Многие годы Е.П. Блаватская находилась вдали от родины и тосковала по России, по русским людям. Она пишет: «Как хотелось бы перед смертью увидеть и услышать русского человека! Я поистине начинаю тосковать по родному дому, ужасно хочется увидеть свою страну. Но... я никогда, никогда больше не ступлю на родную землю. Я навеки разлучена с Россией»²³.

«...Моя любимая страна никогда не имела дочери более преданной, чем я, а наш император (точнее, императоры, ибо я пережила троих из них) — наиболее лояльной и верной подданной, нежели их покорная служанка»²⁴.

«Знаю... что больше никогда не увижу ни родной страны, ни своих соотечественников, ни своих близких. Но для меня было утешением думать, что есть ещё в России человек, который думает обо мне... и который не отвернулся от меня»²⁵.

Елена Ивановна Рерих так говорила о нашей гениальной соотечественнице: «Подвиг её был велик: одинокая, всеми преследуемая, всеми и во всём подозреваемая, без средств, без знания языка прибыла она в Америку, чтобы явить миру прекраснейшее Сокровенное Учение, дать впервые религиозно-философский синтез всех веков и народов, создать международный Братский Союз, дать величайшее счастье знания о существовании Великих Хранителей и Водителей нашего человечества и пути к Ним. Кто не преклонится перед нею, принявшей на себя такой подвиг среди бездны невежественных отрицаний, подозрений и гонений? Истинно, она была мученицей за уявленное ею новое спасение человечеству в эпоху удушающего и разлагающего материализма. Но это мученичество сплело ей новый прекрасный ВЕНЕЦ. Пошлём ей наше восхищение, нашу признательность и нашу любовь»²⁶.

Белый Лотос сердца твоего
Был терзаем ярыми ветрами;
Угрожали недруги кострами,
Но не устрашился ничего
Белый Лотос сердца твоего.

Мудрость, принесённая тобой,
Раздавалась щедрою рукою
Без числа, но не было покою —
Вызвала врагов на смертный бой
Мудрость, принесённая тобой.

Завершив свой подвиг на земле,
Ты в доспехе безграничной веры
Вознеслась в сияющие сферы,
Словно факел в предрассветной мгле,
Яркий след оставив на земле ²⁷.

---

* Доклад на Торжественном собрании, посвящённом 180-летию со дня рождения Е.П. Блаватской. 28 августа 2011 г.

Фото: ЕЛЕНА ПЕТРОВНА БЛАВАТСКАЯ. Нью-Йорк, 1875

---

¹ Блаватская Е.П. Письма А.П. Синнетту. М.: Сфера, 1997. С. 299.

² Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. М.: Сфера, 2002. С. 248 – 249.

³ Блаватская Е.П. Письма. М.: Золотой век, 1995. С. 330.

⁴ Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. С. 192.

⁵ Там же. С. 244.

⁶ Там же. С. 267.

⁷ Блаватская Е.П. Письма. С. 390.

⁸ Там же. С. 256.

⁹ Блаватская Е.П. Теософские Махатмы // Эликсир жизни. М.: Сфера, 1998. С. 291 – 293.

¹⁰ Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. С. 257 – 258.

¹¹ Там же. С. 227 – 228.

¹² Там же. С. 277.

¹³ Там же. С. 272.

¹⁴ Там же. С. 228.

¹⁵ Там же. С. 289, 291.

¹⁶ Блаватская Е.П. Письма А.П. Синнетту. С. 410.

¹⁷ Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. С. 220.

¹⁸ Там же. С. 268.

¹⁹ Спирина Н.Д. Вестник Огненный // Полное собрание трудов. Т. 2. Новосибирск, 2008. С. 445.

²⁰ Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. С. 296.

²¹ Там же. С. 291 – 292.

²² Вахтмейстер К. Воспоминания о Е.П. Блаватской и «Тайной Доктрине». Одесса: Астропринт, 2011. С. 35 – 36.

²³ Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. С. 288.

²⁴ Там же. С. 217.

²⁵ Там же. С. 296.

²⁶ Рерих Е.И. Письма. Т. 7. М.: МЦР, 2007. С. 233 – 234.

²⁷ Сереброва И. Е.П. Блаватской // Огни трудов: Избранные стихи. Новосибирск, 2011. С. 54.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: