Журнал: № 5 (181), Май, 2009

В эти майские дни с глубоким уважением и благодарностью мы вспоминаем двух обычных на первый взгляд людей — двух из многих тысяч, кто своей преданностью, честным и самоотверженным служением Родине приблизил Великую Победу над фашизмом, причинившим миллионам людей неописуемые бедствия и страдания.

Юрий Петрович Бургасов (1925 – 2008) и Прасковья Никифоровна Титова (1919 – 2009) — бывшие фронтовики, жители города Венёва, с которыми был близко знаком Борис Николаевич Абрамов. Мы познакомились с ними в 2007 году, когда впервые приехали в Венёв, чтобы записать воспоминания о Борисе Николаевиче. Благодарим судьбу за то, что мы успели узнать и полюбить этих замечательных людей, к сожалению не доживших до празднования 64-й годовщины Победы.

Семья Бургасовых

Почётный гражданин города Венёва, подполковник в отставке Юрий Петрович Бургасов был представителем того поколения, в котором проявились лучшие качества советских людей. Он попал на фронт в январе 1943 года семнадцатилетним юношей, а в 19 лет уже командовал танковым батальоном. Воевал на Ленинградском фронте, участвовал в прорыве блокады Ленинграда. Был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями и другими знаками отличия. Но, как сказала его жена Нина Васильевна, больше всех наград Юрий Петрович ценил две медали «За отвагу». Его верность долгу и чести, исключительная порядочность и скромность, душевная щедрость и внимание к людям вызывали у всех, кто знал этого человека, огромное уважение.

С семьёй Бургасовых Б.Н. Абрамов познакомился в 1960-х годах. Однажды к нему обратилась медсестра местной больницы Нина Васильевна Бургасова с просьбой позаниматься английским языком с дочерью-школьницей для подготовки в институт. Начав занятия, Борис Николаевич вскоре подружился с этими сердечными и доброжелательными людьми, жившими по соседству. Вместе они выезжали на рыбалку, за грибами и ягодами в окрестные леса.

Юрий Петрович, в те годы работавший директором автотранспортного предприятия, вспоминал: «Первое время Борис Николаевич остерегался меня. Но потом он понял, что со мной можно откровенно говорить. И мы обсуждали много вопросов, которые в то время волновали и нас, и народ, спорили, приходили к единому мнению... Всё это на лоне природы, на рыбалке. Объездили, можно сказать, самые красивые места нашего района. Много говорили о прошедшей войне, о которой он знал понаслышке, поскольку жил тогда в Китае». «Очень хорошо знал природу, многое пытался научно мне объяснить, насколько я мог понять; глубоко всё знал, это меня поражало. Он ночами наблюдал определённые планеты, знал время их прохождения, приглашал меня поглядеть».

Совместные поездки на природу доставляли радость обоим. На вездеходе, которым управлял Юрий Петрович, они забирались в настоящие дебри, где не было никаких дорог. «Мне запомнилось, — вспоминал Бургасов, — что Борис Николаевич был в таком восторге от наших русских лесов, он даже иной раз ''ура'' кричал, когда видел особо красивые места, поляны... Для того чтобы понять меня, нужно поглядеть на них, — действительно, без восторга воспринять невозможно. Он сказал, что на всю жизнь запомнит эти леса».

Во время одной из таких поездок Юрий Петрович услышал, как Борис Николаевич пел «Варяга» — «вполголоса, душевно пел, мне очень понравилось».

«Борис Николаевич был высокообразованным офицером, — рассказывал Юрий Петрович. — И выправка, и само поведение... В душе он так и остался флотским офицером высокого ранга. Дружба наша была дружбой двух офицеров».

Вспоминая о Борисе Николаевиче, Юрий Петрович преображался на глазах, и мы видели в нём настоящего русского офицера, для которого понятия чести и долга были не просто словами. Именно эти качества он ценил и в своём старшем товарище: «Борис Николаевич был кристальной чистоты человек. Для него честь была дороже жизни. Таких офицеров, как он, я знал очень не много».

Их доверие было взаимным. Юрий Петрович рассказывал Борису Николаевичу о таких деталях своей биографии, которые не были известны даже его жене.

«Многие знали о нашей дружбе, — вспоминал Бургасов. — Я за это два строгих выговора получил и предупреждение об исключении из партии. В Венёве он больше никому о себе не рассказывал, отчасти и потому, что я его предупредил. Однажды я ему сказал: "За встречу с вами я получил строгий выговор, но встречи как были, так и будут, а чем они кончатся — Богу известно". Он похвалил меня за мужество. Вот так жизнь складывается».

«Борис Николаевич болел очень недолго, мужественно переносил сердечные приступы, слёг в больницу и оттуда уже не вернулся. Похоронили мы его с почестями, которые в то время были нам доступны. Была гражданская панихида, и я произнёс небольшую речь на могиле, за что потом в райкоме меня очень жёстко обсуждали и даже объявили строгий выговор».

Беседуя с Ю.П. Бургасовым, мы думали о том, как много значила для Б.Н. Абрамова возможность общения с Юрием Петровичем, честным и ничего не боявшимся человеком, и с чуткой и доброй Ниной Васильевной, всегда готовой прийти на помощь. Во время нашей встречи, видя, что мы ведём запись, Юрий Петрович счёл нужным сказать: «Про меня можете писать всё что угодно, только Бориса Николаевича не очерните». Эти слова были лучшим свидетельством уважительного отноше­ния семьи Бургасовых к Борису Николаевичу Абрамову, ставшему для них по-настоящему близким и дорогим человеком.

«Каждый из нас имел своё суждение, но духом мы были едины» — так подытожил свои воспоминания Юрий Петрович Бургасов.

Третья слева — П.Н. Титова

Прасковья Никифоровна Титова, военный врач, капитан медицинской службы, сорок лет заведовала терапевтическим отделением венёвской больницы — той самой, куда в 1972 году поступил Б.Н. Абрамов. Прасковья Никифоровна ушла из жизни на 90-м году.

После окончания Киевского медицинского института она была призвана в ряды Красной Армии. Её направили на фронт младшим врачом-терапевтом в 127-й полк Муромской дивизии. Потянулись тяжёлые военные годы. Май 1945-го Муромская дивизия встречала в Германии, на границе с Польшей. Как вспоминала Прасковья Никифоровна, эшелон остановился на неизвестном полустанке. Удивила необычная тишина. И вдруг началась беспорядочная стрельба. Раздалась команда: «Все в вагон!» Никто не знал, в чём дело, пока посланные на разведку люди не вернулись с криками «Победа!» — это было 8 мая.

Демобилизовалась доктор Титова в 1946 году, награждённая медалью «За победу над Германией» и двумя орденами «Знак Почёта».

Когда мы познакомились с Прасковьей Никифоровной, она была уже тяжело больна. Но каждый раз, встречаясь с нею, мы не переставали удивляться, как смогла эта женщина, за плечами которой столь тяжёлый жизненный путь, сохранить свой внутренний свет, доброжелательное, по-юному свежее восприятие жизни.

Встречи с ней всегда доставляли радость. Мы видели, как заинтересованно Прасковья Никифоровна относилась к книгам и журналам, которые мы ей привозили, — они всегда были рядом с ней. В первую нашу встречу мы подарили ей книгу Б.Н. Абрамова «Устремлённое сердце». Она сразу открыла её и начала просматривать, а потом завела разговор о жизни после смерти, вспоминая прочитанные статьи из научных журналов, где говорилось, что человеческая душа продолжает своё существование и вне тела. Это нас удивило, ведь современная медицина отрицает возможность жизни после смерти тела.

Встречаясь в дальнейшем, мы видели у неё на столе открытые книги: «Грани Агни Йоги», «Устремлённое сердце», «Искры Света», которые она читала, а на её столике, рядом с фотографиями родных и близких, стоял портрет Бориса Николаевича и репродукция его акварели «Нарциссы», подаренные ей при нашей первой встрече.

Однажды Прасковья Никифоровна сказала: «Как же трудно менять мировоззрение в таком возрасте, как у меня». И добавила: «Хорошо вам, молодым, у вас есть возможность ещё столько лет читать эти книги». Она искренне радовалась, говоря, что наша встреча с ней произошла не зря. И каждый раз, когда заходил разговор о Борисе Николаевиче, сожалела: «Почему же мы не знали, какой человек жил рядом с нами!»

Вспоминая войну, Прасковья Никифоровна говорила: «Я считаю, что все, кто вернулся с войны, не просто уцелели — они были спасены какой-то сверхъестественной силой; в народе говорят про таких: "Богом спасённый". Ведь такие были моменты, думаешь: "Ну, всё!", а смотришь — живой. Это страшно и непонятно, для чего люди так делают — идут друг против друга? Жили бы мирно, спокойно. Ведь Америка и Англия не очень-то хотели, чтобы мы победили, нашей стране пришлось самой стоять. Только благодаря единству советского народа мы смогли победить такого страшного врага.

Вся довоенная эпоха — это строительство. Техники не хватало, тачки использовали, но строили заводы, электростанции, везде был энтузиазм, была цель, была надежда! Вдруг как снег на голову — война! И тогда поднялся весь народ. Я свидетельствую: добровольцы толпами шли в военкоматы, особенно молодёжь, чтобы их взяли на фронт защищать свою Родину. У нас в институте парни так и говорили: "Мы идём в армию вас защищать, а вы, девчонки, кончайте институт". После войны вся европейская часть страны, от западной границы до Волги, — всё было разрушено. Военное время — это ужас!

Как-то в Венёве в кино показывали Хатынь, где остались одни печные трубы. Слышу, сзади кто-то говорит: "Да это небось только для кино". Меня просто в озноб бросило! Мне пришлось по Белоруссии до Орши пешком идти, как раз в марте, земля ещё снегом была прикрыта; мы сопровождали раненых солдат. Идём и видим, что вроде раньше здесь село было, а сейчас три-четыре печки стоят. Около этих печек в ямах лежали убитые солдаты, засыпанные снегом, — не убрали ещё...» — и Прасковья Никифоровна заплакала.

Готовя этот материал, мы узнали, что за годы войны в Орше, куда П.Н. Титова сопровождала обоз с ранеными, из 37 тысяч жителей было убито 19 тысяч.

Бориса Николаевича с врачом Титовой познакомила Нина Васильевна Бургасова. Когда с ним случился первый сердечный приступ, она попросила Прасковью Никифоровну прийти к нему домой, чтобы осмотреть его и назначить лечение без госпитализации, которую Борис Николаевич не мог себе позволить из-за больной жены. «Больше я никого не могла попросить. У нас один был доктор безотказный — не только примет, но и пойдёт помочь каждому» — так отозвалась Нина Васильевна о враче-фронтовике П.Н. Ти­товой.

Зная, какие боли испытывал Борис Николаевич, Прасковья Никифоровна сказала: «Он очень терпелив был, не жаловался — настолько мог собой владеть! Но он на себя и не обращал особого внимания. Так, подлечится немножко, и всё».

Титова продолжала консультировать и его, и Нину Ивановну, жену Абрамова. Она хорошо запомнила, насколько Борис Николаевич отличался от окружающих людей, и всячески подчёркивала это в беседе с нами: «Человек он особого склада, прекрасный человек. Настолько был внимательный, мягкий. Чувствовалось, что он тебя понимает. Никогда не подчёркивал своё "я".

Мы не раз встречались, и я никогда не видела, чтобы сегодня он был один, а завтра другой. Всегда ровное настроение, всегда добродушный. Он мог общаться с любым человеком — и с образованным, и с простым. Был очень скромный и добрый. Душевный был человек, незабываемый».

Юрий Петрович Бургасов, Прасковья Никифоровна Титова — скромные труженики, люди, ставшие нам близкими. Они умели ценить самые малые знаки внимания, им доставляли радость праздничные открытки, бережно потом хранимые. Они были благодарны за память об их военном прошлом, за поздравления, регулярно приходившие «от Путина», и подарки, вручённые «самим депутатом». Восхищаясь личностью Бориса Николаевича Абрамова, на которого была возложена высокая ответственная миссия, они не подозревали, что именно их человеческие качества помогали ему нести все тяготы земной жизни.

Сейчас эти две прекрасные души в невидимом мире. Не сомневаемся в том, что они чувствуют нашу глубокую благодарность и признательность за их честную жизнь, за бескомпромиссные поступки, за образец мужества и достоинства, который они собою являли.

В этом мире встречи и разлуки
Чередуются как день и ночь;
Но разлуку в силах превозмочь
Люди, породнившиеся в духе, —
В сфере той, где расстояний нет,
Их соединяет вечный Свет.
Н.Д. Спирина

Благодарим Н.И. Кулакову и Е.Г. Коняеву
(г. Москва) за помощь в подготовке статьи.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: