Журнал: № 12 (92), Декабрь, 2001

VI Рериховские Чтения

Владимир МЕЛЬНИКОВ
зам. директора Музея-института семьи Рерих в г.Санкт-Петербурге

Рерихи о Митусове,
выпускнике Императорского Санкт-Петербургского университета

Прежде чем коснуться наследия семьи Рерих в Мемориальном Собрании Степана Степановича Митусова (1878–1942) (далее — МСССМ), скажем несколько слов о человеке, благодаря которому возникла и сохранилась интересная коллекция картин, рукописей и мемориальных предметов.

Родился Степан Митусов 24 сентября 1878 г. в высококультурной петербургской семье, своими корнями уходящей в далёкое прошлое не только Руси, но и Азии. Скончался в конце января 1942 г. от голода в блокадном Ленинграде.

Двоюродный брат Елены Ивановны Рерих — «неразлучный спутник моего детства» (как она писала), ученик Н.А.Римского-Корсакова, сотрудник и друг Н.К.Рериха, Н.И.Рихтера, И.Я.Билибина, К.А.Марджанова, М.А.Бихтера, либреттист И.Ф.Стравинского, — Степан Степанович был одним из тех творцов, чьи жизнь и мастерство расцвели в эпоху российского «серебряного века».

Имя Митусова неоднократно упоминается в письмах и публикациях всех четырёх представителей семьи Рерих. Значительны записи о Степане Степановиче в дневниках Елены Ивановны 1920‑х гг. В этих записях названо ещё одно, духовное имя Степана Степановича. В одном из автографов Елены Ивановны, хранящемся ныне в Собрании, это имя запечатлено чётким росчерком: «Каю!» (Этот автограф — на первой книге Живой Этики «Зов».)

Кратки, но весомы упоминания имени Степана Степановича в трудах Николая Константиновича Рериха. Например, в «Листах дневника», в статье «Друзья» (1937), Рерих пишет: «...Стёпа Митусов всегда был живым звеном с музыкальным миром. В нём были заложены крупные музыкальные способности».

Юрий Николаевич, старший сын Рерихов, уже в России, в конце 1950‑х гг., в разговоре с Людмилой Степановной Митусовой сказал: «Я здесь одинок, мне так не хватает дяди Стёпы». Сохранилась фотография рабочего стола Юрия Николаевича, на котором, среди других нужных и дорогих предметов и изображений, стоит фотопортрет Степана Степановича.

Наконец последний из семьи Рерих, Святослав Николаевич, сказал замечательные слова о С.С.Митусове, ещё не известные широко. В Мемориальном Собрании бережно хранится фонограмма беседы С.Н.Рериха с Л.С.Митусовой и Л.В.Казанской во время одного из его приездов в Россию. Во время беседы речь зашла о деятельности С.С.Митусова в Рисовальной школе Императорского Общества Поощрения Художеств: «Степан Степанович в основе своей был очень, очень талантлив. И это простиралось на музыку и затем на изобразительное искусство, так как он писал, рисовал —
хорошо, я это знаю. Он мог помогать в классах, но главным образом, конечно, всё-таки к нему относились как к музыканту...

Это была такая разносторонняя личность... Всё старался уладить, устроить. Он был очень, очень популярен. Мы его видели каждый день. Его канцелярия была рядом, и он приходил к нам на обед.

Он был прекрасным человеком, очень добрым, как бы не от мира сего. Николай Константинович его любил очень. Так и все мы его любили.

Каждый человек, который имеет всесторонние таланты, чрезвычайно важен в таких организациях, потому что он обогащает мир, в котором вращается. И в данном случае, благодаря его богато одарённой природе, конечно, обогащался и весь состав школы».

О том, как наследие Рерихов попало к Митусову

В семье Степана Степановича почти чудом сохранились реликвии семьи Рерих — мемориальные предметы, рукописи, картины, старинные книги.

По словам Людмилы Степановны Митусовой, средней дочери Митусова, вещи Рерихов были перевезены её отцом в начале 1920‑х гг. с их квартиры на Мойке, 83: «Елена Ивановна в письме к папе распорядилась, чтобы он всё оставленное ими в квартире имущество перевёз к себе». Впоследствии часть вещей и рукописей забрал Борис Рерих, брат художника. Однако и после этого у Митусовых оставалось несколько десятков художественных произведений Н.К.Рериха, более 40 предметов обстановки, а также рукописи, личные вещи, документы, картины других художников, посуда, столовое серебро семьи Рерих.

Удивительно подтвердились рассказы Людмилы Степановны о судьбе Собрания после недавней находки писем её отца к Рерихам в их индийском архиве среди документов института «Урусвати». Приведём выдержки из письма Степана Степановича к Н.К.Рериху от 8 апреля 1922 г. В письме — до сих пор не известные сведения о том, что происходило с квартирой Рерихов на Мойке, 83 в годы революции. Благодаря этому письму можно понять, какую важную роль сыграл Митусов в те годы и как помог сохранить наследие семьи Рерих российского периода их жизни для последующих поколений.

В письме Митусова есть упоминания о вещах и произведениях, многие из которых и поныне хранятся в Собрании: «Очень благодарю Вас за весть. Трудно Тебе представить, Николай Константинович, какую радость принесла нам коротенькая Твоя записка. Очень хотелось бы знать о Вас о всех поподробнее. Если не затруднит Тебя или Лялю [т.е. Елену Ивановну Рерих. — В.М.], то доставьте нам удовольствие и пришлите фотографии с Юрика и Светы [дети Рерихов, Юрий и Святослав. — В.М.]. (...) О себе могу сказать, что ни мор, ни глад, ни холод, ни трус, ни разорение меня доконать не смогли. (...) Предоставляю Твоей фантазии кое-что дополнить, напр[имер]: сколько раз я был в очень затруднительном положении и если и выходил из него, то не без Твоей помощи: многому я у Тебя научился самым незаметным образом [здесь и далее выделено С.С.Митусовым. — В.М.] и только теперь ясно вижу я результаты Твоего влияния на меня. Несказанно, несказанно благодарен я Тебе за это. Военная служба тоже помогла. Всё сложилось мудро.

Домашние мои обстоятельства много хуже. (...)

Виделся и с Ольгой Дмитриевной, которая у Тебя на квартире живёт. Дорогой Николай Константинович, Ты, конечно, знаешь, что вся Твоя коллекция картин перешла в Эрмитаж. Мебель же перешла в собственность Музея Поощрения. Остальные вещи просто разграблены. Тебе, наверное, сообщили о краже, происшедшей в Музее и в Твоей квартире. Бедную Ольгу Дмитриевну при этом усыпили какими-то снотворными каплями. Проснувшись утром, она нашла у своей постели пустые пузырьки. Все оставшиеся в Вашей спальней и детской шкафы взломаны и изуродованы. Я, без Вашего разрешения, моментально перевёз некоторые вещи к себе на квартиру (конечно, переговоривши с Ольгой Дмитриевной и Владимиром Фёдоровичем [имеется в виду В.Ф.Белый, сотрудник ОПХ. — В.М.]), а именно:

Некоторые хорошие книжки из маленьких шкафов в детской.

Коллекцию насекомых и портрет Юрика Бориной [т.е. Б.К.Рериха. — В.М.] работы.

32 эскиза Н.К.Рериха, висевшие в спальней (должно быть прозёванные). Кстати, об этих эскизах, не будет ли каких-либо распоряжений с Твоей стороны. Это почти всё собственность Ляли, и кроме их художественной ценности, они, наверно, дороги Вам, как домашние боги. Напиши, что с ними делать. Может быть, через миссию можно было бы переслать их Вам.

Железную дорогу с рельсами и станциями. На эту дорогу точили зубы Петры [т.е. дети швейцара Рисовальной школы ИОПХ Петра. — В.М.].

Все рисунки Философа и Архитектора [т.е. Юрия и Святослава Рерихов. — В.М.], сделанные ими в детстве.

Папка с Твоими археологическими заметками.

Фарфоровые изделия Ш[колы] ИОПХ.

Знаменитая коллекция марок и динамомашина.

Все вышеозначенные предметы хранятся ныне у меня. И за их целость и сохранность отвечаю я всем своим существом. Почти все они мне также дороги по воспоминаниям о самой счастливой поре моей жизни. (...) Ещё раз благодарю за память. Я лично часто думаю о Вас. (...) Все мы Вас крепко целуем и ждём от Вас подробных известий. Ваш Стёпа». (Ксерокопия письма передана в МСССМ В.А.Росовым.)

Впоследствии Степан Степанович получил подтверждение от Рерихов в правильности всех своих действий в то время. Более того — они предоставили всё спасённое им в его полное распоряжение.

Уже после войны и гибели почти всей семьи Митусовых в блокаду, активную заботу об оставшихся мемориальных предметах проявляли младшие Рерихи — Юрий Николаевич и Святослав Николаевич. Мы отыскали письмо С.Н.Рериха председателю исполкома Ленгорсовета В.И.Казакову от 11 ноября 1974 г., где он писал: «Ввиду предстоящего переезда Митусовых на другую квартиру в связи с капитальным ремонтом дома № 6 по улице Моисеенко, я был бы благодарен, если бы им была предоставлена такая квартира, которая обеспечила бы дальнейшую сохранность фамильных вещей моего отца».

Печатается в сокращении.
Полностью до­клад будет опубликован в сборнике
материалов VI Рериховских Чтений.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: