О.А.Черкасова, директор Музея-усадьбы Н.К.Рериха в Изваре, Ленинградская обл.

(Окончание. Начало см. в № 1–2004.)

Вот как сам художник вспоминал благословенное время «хождения по святыням русским», когда естественно зарождалась идея о необходимости сберечь все эти сокровища. «Сколько глав! Сколько золочёных и синих, и зелёных, и со звёздами, и с прорисью! Сколько крестов! Сколько башен и стен воздвиглось вокруг сокровища русского! Для всего мира это сокровище благовестит и вызывает почитание. Уже сорок лет хождений по святыням русским. Напоминается, как это сложилось.

В 1894-м — Троице-Сергиева Лавра, Волга, Нижний Новгород, Крым. В следующем году — Киево-Печерская Лавра. Тайны пещер, "Стена Нерушимая". Стои'т ли? Не обезображено ли?

В 96-м и 7-м, по пути из Варяг в Греки — Шелонская Пятина, Волхов, Великий Новгород, Св. София, Спас Нередецкий, все несчётные храмы, что, по словам летописца, "кустом стоят". В 98-м — статьи по реставрации Святой Софии, переписка с Соловьёвым, Стасовым, а в 99-м — Псков, Мирожский монастырь, погосты по Великой, Остров, Вышгород. В 901–2-м — опять Новгородская область, Валдай, Пирос, Суворовское поместье. Мста со многими храмами древними от Ивана Грозного и до Петра Великого.

В 1903-м — большое паломничество с Еленой Ивановной по сорока древним городам, от Казани и до границы литовской. Несказанная красота Ростова Великого, Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода, Владимира, Спаса на Нерли, Суздаля, всего Подмосковья с несчётными главами и башнями! Седой Изборск, Седно, Печеры и опять несчётные белые храмы, погосты, именья со старинными часовнями и церквями домовыми и богатыми книгохранилищами. Какое сокровище! Ужасно подумать, что, может быть, большей части его уже не существует.

Тогда же впервые оформилась мысль о нужности особого охранения святынь народных. Доклад в обществе архитекторов-художников. Сочувствие. Но не могло человеческое воображение представить, что через двадцать лет придётся оплакивать гибель Симонова монастыря, знавшего самого Преподобного Сергия. Придётся ужаснуться разрушению Спаса на Бору и Храма Христа Спасителя и негодовать при угрозе самому величественному Успенскому собору. В статье "По старине" и во многих писаниях о храмах и стенах Кремлёвских говорилось о том, что незабываема Земля Русская. В 1904-м — Верхняя Волга, Углич, Калязин, Тверь, Высоты Валдайские и Деревская Пятина Новугородская. Одни названия чего стоят, и как незапамятно древне звучат они! Через многие невзгоды и превратности устояли эти святыни. Неужели найдётся рука, которая на них поднимется?

В 1905-м — Смоленск с Годуновскими стенами, Вязьма, Приднепровье. В 907-м — Карелия и Финляндия, славные карельские храмы. От 908-го до 13-го — опять Смоленск, Рославль, Почаев. В 910-м — раскопки Кремля Новгородского, оказавшегося неисследованным, а затем, до войны, и Днепровье, и Киевщина, и Подолье. В 1913-м — Кавказ с его древностями, а в 1914-м при стенописи в Святодуховской церкви в Талашкине получилась первая весть о Великой Войне. Нужно хранить! (...)

В 1917–1918-м — Карелия, Сердоболь, Валаам, со всеми его островами. Святой остров! Владыко Антоний. Немало уже нарушено. В 1919-м после Швеции и Норвегии — Лондон. Доклады и статья в защиту сокровищ искусства. О нерушимости святынь. О сокровищах народных. Во всех далёких странствиях думается о том же.

Бесчисленные развалины всюду напоминают о зловещих разрушениях. Исследуем. Запоминаем. И только в 1929-м оформился Пакт по сохранению Культурных Сокровищ. Спасибо Парижу и Америке, которые поняли, поддержали. Но ведь это ещё только воззвание. Нужно, чтобы его услышали. А кругом столько гибели. С трудом вмещает сердце дикое разрушение. Но ведь взорван Симонов монастырь, запечатлённый Преподобным Сергием! Ведь уничтожен Храм Христа Спасителя! Погублен Спас на Бору! Что-то с Киевской Лаврой?! А где мощи Преподобного Сергия?

Всеми силами спешим с Пактом. Но не коротки пути к миру. И не везде благоволение. Нужно преобороть и превозмочь. На конференции в Бельгии — протест против разрушения Храма Христа Спасителя. Наши М.А.Таубе и Г.Шклявер подписывают протест. Печатаются статьи о Симоновом монастыре. Подчёркивается гибель Спаса на Бору. Статья "Охранение", в дальневосточной и русско-американской прессе, молит об Успенском соборе. "Пьяные вандалы", "Друзья сокровищ Культуры", "Возобновление", "Охрана", "Правда нерушима", "Защита". Под всеми доходчивыми до сердца человеческими словами молим о сохранении Святынь Культуры»¹.

Конечно, сердце Николая Константиновича Рериха не меньше болело и о тех храмах, в создании которых он сам принимал участие: в 1906 году — храм в посёлке Морозовка под Санкт-Петербургом (близ города Шлиссельбурга), а также Покровская церковь в селе Пархомовка Киевской губернии (имение востоковеда В.В.Голубева) — по проекту архитектора В.А.Покровского; в 1909 году — Троицкий собор Почаевской лавры (архитектор А.В.Щусев). В 1913 году — часовня в Пскове, где Рерихом были исполнены внутренние росписи. В 1910–1914 годах — работа над созданием мозаик и росписей в храме Святого Духа в Талашкине. В эти же годы Рерихом создаётся иконостас для Успенского монастыря в Перми.

В 1909 году происходит знаменательная история с проектом храма в Скерневицах — царском имении. Сотрудникам музея удалось найти в Российском Государственном Историческом Архиве цветной эскиз храма, посвящённого Алексею, Митрополиту Московскому, небесному покровителю наследника — Царевича Алексея, выполненный Н.К.Рерихом, а также архивные документы, раскрывающие некоторые подробности этого события, упомянутого в очерке Шмидта.

В декабре 1902 года, по прошению православного населения г. Скерневицы в Польше, Император Николай II разрешил отвести под постройку православного приходского храма землю имения, прилегающую к дворцовому парку, где и предполагалось строительство храма. Первоначально предполагалось строить храм по типу церкви в Дармштадте, устроенной согласно желанию и вкусу Государыни Императрицы Александры Фёдоровны. Но Императрица отвергла этот вариант, признав, что Дармштадтская церковь слишком мала, сложна и дорога, чтобы служить образцом приходского храма в Скерневицах.

Архитекторами Федерсом, Валевским и Андросовым было разработано 4 проекта храма, но все они были отвергнуты Императрицей. Проект последнего был представлен Императрице в апреле 1909 года, и после его рассмотрения Александра Фёдоровна повелела поручить архитектору Андросову исполнить новые чертежи в прежних размерах и плане, но придав пропорциям и фасадам характер православной церкви по типу древних Псковских церквей со звонницами, а не с колокольнями, — на основе эскиза Н.К.Рериха, удостоившегося «полного Милостивого одобрения ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА»².

По желанию Императрицы закладка храма, сооружаемого «в воспоминание Священного Коронования Их Императорских Величеств и в честь Св. Алексея Митрополита Московского», была произведена 5 октября 1909 года (старого стиля), в день Тезоименитства Его Императорского Высочества Наследника Алексея Николаевича.

В 1914 году Николай Константинович работает над внутренними росписями храма Святого Духа в Талашкине. Ему помогают младший брат Борис и сыновья. Там его застаёт известие о начале войны. В 1939 году Н.К.Рерих так вспоминал об этом: «В дымке мреют Смоленские леса. Ясный летний день. Жарко, но в храме прохладно. Кончаем роспись "Царица Небесная". Часть лесов уже снята. Идут предположения, как пойдёт дальше настенное украшение. Вдруг конский топот. Кн. Четвертинская спешно влетела на паперть храма и ударила тяжкою вестью: "война". Менее всего гармонировало это убийственное слово с мирною стенописью. (...) Вместо росписи всего храма пришлось ограничиться одною алтарною апсидою с пилонами и надвходными арками. (...) Первое августа 1914 года встретили в храме, первое сентября 1939 года встретили перед ликом Гималаев. И там храм, и тут храм. Там не верилось в безумие человеческое, и здесь сердце не допускает, что ещё один земной ужас начался»³.

Время работ по украшению храмов — это и время общения с иерархами церкви — Флавианом Киевским и Антонием Волынским, о которых художник вспоминает с особой теплотой.

«Митрополит Флавиан особенно ценил строгий византийский характер фресковой живописи. В моих эскизах для церквей под Киевом Он отмечал именно это качество. Блаженнейший митрополит Антоний вообще глубоко ценил старинное иконописание, которое, как нельзя более, отвечало и всему богослужебному чину. Помню, как при обсуждении одной из мозаик для Почаевской лавры я предложил избрать сюжетом всех Святых стратилатов Православной Церкви, и митрополит вполне одобрил это... Помню, как владыка Антоний, смотря на мою картину "Ростов Великий", проникновенно сказал: "Молитва земли Небу". Драгоценно и радостно было встречаться с владыкой на путях церковного художества и видеть, как глубоко Он чувствовал священное благолепие русской иконы. А ведь в те времена не так часто ещё понималось высокое благолепное художество нашей старинной иконописи и стенописи», — писал Н.К.Рерих в листе дневника «Светочи»⁴. Именно этот иерарх благословил создание иконописной мастерской в Школе Императорского Общества Поощрения Художеств.

«Помню, как при создании иконописной мастерской, благословлённой тогда Архиепископом Антонием в Школе Императорского Общества Поощрения Художеств, — вспоминал художник, — иконописец Тюлин не сразу мог уловить, какой именно характер в этой новой мастерской должен быть сохранён. После долгих разъяснений, наконец, мне удалось найти для него подходящее слово: "творите под старину", и лицо исконного иконописателя вдруг прояснилось и он воскликнул: "Понял, понял". А через год с небольшим посетители уже изумлялись высокому качеству икон нашей мастерской. А насколько сам народ склонен к священным изображениям иконописания, показало следующее обстоятельство. Уже во время войны мною была учреждена иконописная мастерская для раненых ветеранов войны. Когда же через год на выставке в Соляном Городке мы представили результаты работы мастерской, то никто не хотел верить, чтобы воины-инвалиды, никогда не обучавшиеся рисованию, так быстро усвоили приёмы иконописания»⁵.

В 1934 году Рерих вспоминал деятельность этой мастерской: «...Иконы нашей иконописной мастерской, писанные как учащимися школы, так и инвалидами Великой войны, широко расходились по Руси и за границей, внося в жизнь истовые изображения Святых Ликов. ...Из учащихся иконописной мастерской некоторые, проникнутые религиозными основами, приняли монашеский чин и подвизаются и ныне в монастырях. Ещё не так давно имели мы трогательное письмо от одной нашей бывшей ученицы, сердечно благодарившей за наставление в иконописании, которое ей, как монахине, особенно пригодилось для украшения её обители»⁶.

В связи с этим, на наш взгляд, весьма значительным фактом деятельности Николая Константиновича, уместно остановиться на теме отношения его к иконам и иконописи. Традиция иконопочитания священна для православной культуры, она уходит корнями в далёкое прошлое (по преданию, первым иконописцем был евангелист Лука, который написал Икону Богородицы) и полна драматизма (вспомним период иконоборства в Византии).

Насколько эта тема волновала художника, можно понять по его многочисленным высказываниям по этому вопросу на протяжении всей жизни. Вот только несколько примеров.

В письме Министру Императорского Двора барону Фредериксу от 28 ноября 1909 года по поводу преподнесения в дар Императору первой иконы, написанной в иконописной мастерской Императорской Школы Общества Поощрения Художеств, Н.К.Рерих писал: «16 Января сего года, представляя на милостивое воззрение ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ мои картины, я имел счастье доложить ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ о моём предположении открыть, при вверенной мне Школе ИМПЕРАТОРСКОГО Общества Поощрения Художеств, мастерскую иконописи, которая должна способствовать распространению среди художников истинных сведений о Священном Деле Иконописания и должна иметь в будущем значение особенной важности.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО соизволил милостиво принять мой доклад, и изволил указать на высокое значение развития русского искусства и высокомилостиво одобрил моё предположение об учреждении мастерской Иконописи...»⁷

«Ценно нам сознать, что и Соборы и цари жаловали именно тех художников, которыми справедливо восхищаемся и мы. Огненным очищением из под старой олифы зажигая первоначальные краски, мы видим всю смелость истинно живописного дерзновения. Видим творчество, сложенное глубоким мистическим смыслом. И великое углубление создало восторг, общий многим векам и народам»⁸.

Следует остановиться на особом отношении Николая Рериха к иконам. В начале XX века, как известно, отношение общественности к ним не было однозначным. Рерих был одним из тех, кто взволнованно взывал к «просвещённому обществу», объясняя уникальность этого духовного и художественного явления: «Даже всего десять лет назад, когда я без конца твердил о красоте, о значительности наших старых икон, многие даже культурные люди ещё не понимали меня и смотрели на мои слова, как на археологическую причуду. (...) Слава Богу, слепота прошла: иконы собирают; из-под грязи возжигают чудные, светоносные краски... Наконец мы прозрели; из наших подспудных кладов добыли ещё чудное сокровище»⁹ (1910 г.).

Чудное сокровище — иконы — воспевалось Рерихом как в многочисленных статьях, посвящённых иконе, так и собственным творчеством — иконописанием. Подчеркнём главный принцип, на наш взгляд, в отношении к иконе Николая Константиновича: «Икона, как живое звено церкви и жилища, входит широко в жизнь. (...) Лики всего Священного Христова Воинства и освещают, и укрепляют, и бодрят народное сознание»¹⁰.

Кроме значения высокой художественности икон, мы имеем счастливую возможность убедиться в том, что это отношение к иконам, иконописанию, так же как и к храмостроительству, не изменилось и в дальнейшей жизни Н.К.Рериха, когда уже совершилось прикосновение к Сердцу Азии — когда открылись многие тайны мироздания и мироощущения для Николая Константиновича и его семьи.

Америка.

В 1920 году семья Рерихов приехала в Америку по приглашению Чикагского Института искусств для проведения выставочного турне. Начался короткий, но очень насыщенный период культурного строительства Н.К.Рериха на Американском континенте. Им создаются Институт Объединённых искусств («Master Institute»), Международный художественный Центр «Венец мира» («Corona Mundi») и Объединение художников «Пылающее сердце» («Cor Ardens»). В 1923 году при непосредственном участии Николая Константиновича создаётся Музей Н.К.Рериха в Нью-Йорке. Тема эта обширна и требует отдельного внимания, но отметим следующее: в Музее Рериха существовала комната-часовня Святого Сергия Радонежского, созданная по инициативе художника: «Одним из последних благословений на храмостроительство было трогательное благословение покойного митрополита Платона нашей часовни в Нью-Йорке. Сам владыка по причине смертельной болезни уже не мог прибыть на освящение, но он прислал преосвященного Вениамина и весь клир свой, присовокупив свои трогательные благословения и пожелания. Священную хоругвь владыка освятил сам»¹¹.

В 1922 году в Америке написаны и замечательные по красоте и утончённой духовности картины знаменитой серии «Санкта» («Священная»). Там же, в Америке, в штате Коннектикут, до сих пор стоит часовня, посвящённая Святому Сергию Радонежскому, построенная по проекту Н.К.Рериха его другом и сотрудником американского Музея, руководителем Сибирского отдела Общества друзей Музея Н.К.Рериха — сибирским писателем Г.Гребенщиковым.

В 1931 году, выступая с приветственным словом на освящении этой часовни, Н.К.Рерих говорил: «Святой Сергий — Строитель Русской Духовной Культуры.

Каждое упоминание этого священного имени повелительно зовёт всех нас к непрестанному светлому труду, к самоотверженному созиданию и делает из Святого Сергия поистине Преподобного для всех веков и народов. Повторяю, для всех веков и народов, ибо культура духа стоит над всеми границами. И нет такой религии, и нет такого учения, носитель которого не преклонился бы перед образом Преподобного, когда вы расскажете ему о трудах Его. (...)

Случайно ли, что на всех путях суждённых вырастают священные знамёна Преподобного? Дивно и чудно видеть, как даже в наше смятенное, отягощённое мраком время всюду возносятся светочи храмов и часовен во Имя Преподобного. В Париже — Сергиева Обитель, в Лондоне — Сергиева группа учащихся. В Южной Америке — Имя Святого Сергия. Под Нью-Йорком мы имеем радость освятить часовню Св. Сергия. В Нью-Йорке, в доме Музея — комната-часовня Преподобного. По Азии раскинуты зачатки часовен и храмов во Имя этого непобедимого Водителя ко Благу. Огромное количество книг, статей и листовок посвящены Преподобному. Всюду благовестит это непобедимое Имя»¹².

Это приветствие было опубликовано в сборнике «Знамя Преподобного Сергия Радонежского», выпущенном в 1934 году издательством «Алтаир», где также был помещён очерк Е.И.Рерих «Знамя Преподобного Сергия Радонежского» и статья академика В.О.Ключевского «Благодатный воспитатель русского народного духа».

Харбин.

Шестидесятилетие знаменитого художника совпало с его экспедицией в Манчжурию в 1934–1935 годах. Чтобы оценить значительность этого периода деятельности Н.К.Рериха, остановимся кратко на двух моментах. Во-первых — на значении Харбина для постижения истории русской культуры, и во-вторых — на том, что это была первая встреча художника с кусочком (тогда ещё) русской земли в Манчжурии, населённой русскими. Только представим себе: Рерих, уехавший из Петербурга в 1918 году, — вновь встречается со своими не где-то заграницей, в Лондоне, Нью-Йорке, но в русском городе — в котором, в силу обстоятельств, казалось, остановилось время — не произошла революция, не было гражданской войны, где культура развивалась без видимых потрясений — те же лица, та же музыка: Вертинский, Шаляпин... Те же священники (митрополит Антоний). Русские гимназии, школы, храмы, всевозможные общества, музеи, партии, газеты и т.д. Разнообразная и разнородная, как и когда-то до революции, жизнь.

И так сложилось, вероятно, не случайно, что именно здесь, в этом уголке прежней России — в беспредельных просторах Азии — началась та драма вокруг Н.К.Рериха и его отношения к религии, прежде всего — к православию; драма, свидетелями которой мы являемся и поныне.

«Приезд художника всколыхнул весь русский Харбин, — вспоминал один из очевидцев событий, учёный-востоковед B.C.Стариков. — Творчество Рериха, его личный пример стали оказывать всё большее влияние на политические убеждения Русского Зарубежья, внедряя оборонческие идеи, особенно в его среднее и молодое поколение...»¹³  «Оборонцами» или «утвержденцами» называли себя накануне второй мировой войны те, кто не связывал с возможной победой фашизма над Россией надежду на возвращение навсегда утраченной монархической или буржуазно-демократической России. «Утвержденцы» стремились к защите Отечества, к помощи ему.

Именно в это время в печати начинается травля «оборонцев», поддержанная местной японской газетой «Харбинское время». Появляются статьи клеветнического, провокационного содержания, направленные непосредственно на Н.К.Рериха. В газетах появляется вопрос-обращение к художнику: «Како веруеши?»

Оставляя без внимания потоки клеветы, на этот вопрос Николай Константинович счёл необходимым ответить. Прославленный во всём мире художник и общественный деятель, автор движения знаменитого Пакта Рериха в защиту культурных ценностей, символом которого стало Знамя Мира — символ Культуры как единства религии, науки и искусства, отдавший сорок лет жизни храмостроительству (что сам он считал важнейшей частью своей жизни), ответил: «Верую во единого Бога Отца...» — весь Символ Веры — «и сие исповедую. Николай Рерих. 26 сентября 1934 г.».

С горечью был вынужден отметить художник, что ему пришлось интимные сферы души выставить публично в свой 60-летний юбилей. В конце одного из писем сотрудникам в Америку, в котором Николай Константинович очень озабочен присылкой необходимых ему книг «Знамя Преподобного Сергия», он делает приписку: «Итак, моё шестидесятилетие ознаменовалось напечатанием Символа Веры! О tempora, о mores! — о времена, о нравы! Инквизиция!»¹⁴ И всё это происходило на фоне очень тёплых отношений с церковными иерархами — митрополитом Антонием, харбинскими архиепископами Мелетием, Нестором и Димитрием, на фоне благотворительной и созидательной деятельности художника.

Из письма Н.К.Рериха митрополиту Антонию от 15 сентября 1934 г., Харбин: «Весьма драгоценным для меня было недавнее письмо Ваше. Рад сообщить, что как правящий Архиепископ Мелетий, так и Архиепископ Нестор, окружают меня здесь заботливым вниманием, чем премного способствуют моей работе во благо нашей Родины и храмостроительства. Представляю Вам при сём мою недавнюю статью "Спас", снимок с моей последней картины "С нами Силы Небесные ныне невидимо служат" и снимки моего проекта деревянной церкви в Бариме, селении в Маньчжу-Ти-Го, а также оттиск статьи г-на Шмидта о моём религиозном творчестве. Я очень рад, что в очерке из биографий моих подчёркнуто упоминание Вашего светлого имени, ибо я всегда с особой сердечной устремлённостью вспоминаю Ваши многоценные для меня указания и радушные споспешествования моим работам»¹⁵.

В статье «Дом Милосердия»¹⁶, посвящённой этому детищу архиепископа Нестора, Н.К.Рерих писал: «Разве не замечательно, что при "Доме Милосердия" создаётся и музей-хранилище, про которое строитель добрый пишет в недавнем своём письме: "Преподобный Сергий Радонежский, которого так свято чтите Вы, святым молитвам которого любовно посвящаем наш скромный музей-хранилище, да будет всегда помощником..." Именно Преподобный воспитатель русского народного духа, сам неустанный труженик и создатель, Преподобный Сергий так живо вспоминается при каждом ко благу направленном строительстве.

В то время, когда даже многие учебные и просветительные учреждения не задаются мыслью о создании в своих стенах вещественного напоминания о священном и культурном, тогда "Дом Милосердия", и в этом смысле велико-милосердия, подаёт благой пример"».

Участие же самого Н.К.Рериха в делах «Дома Милосердия» высоко оценено архиепископом Нестором: «Глубокоуважаемый, добрейший, дорогой Николай Константинович. Не нахожу слов, чтобы выразить Вам глубочайшую благодарность и признательность за ту доброту, внимательность и заботы, которыми окружаете Вы наш Дом Милосердия. Ваша добрая помощь в трудную минуту существования Дома Милосердия, Ваш чудный дар — древние священные образы русских икон и, наконец, Ваш бесценный вклад в наш скромный музей — Ваши творения, на которые с восторгом и благоговением взирает весь мир, — всё это Ваше доброе внимание наполняет наши сердца чувством глубокой, искренней и самой пламенной благодарности»¹⁷.

Учреждается в Харбине Университет Святого Владимира — и Н.К.Рерих откликается на это культурное событие письмом-поздравлением Владыке Мелетию: «Высокопреосвященный Владыка,

Прочтя в газетах об учреждении Объединяющего Университета Святого Владимира, приношу Вам, как Председателю Комитета сего, своё искреннее поздравление. Искренне радуюсь этому объединительному благому событию. Также прошу Вас передать Обществу "Икона" прилагаемую мою статью-приветствие»¹⁸.

4 ноября 1934 года Н.К.Рерих получил извещение за подписью члена Харбинского Совета Е.Сумарокова об избрании его членом временного Совета общества «Икона». В этот же день он ответил в письме митрополиту Антонию: «Прошу Вас, Высокопреосвященнейший Владыко, передать Совету Общества мою душевную признательность за избрание...

Велико значение Священной Православной Иконописи в том виде, в котором мы получили эти изображения от Святоотеческих Преданий (выделено мной. — О.Ч.). Поистине, некоторые новейшие храмы, допускающие известную модернизацию Священных изображений, напоминают нам о земном, тогда как наши исконные Православные Храмы, осеянные древними иконами, живо устремляют нас к молитвенным и небесным вдохновениям (выделено мной. — О.Ч.). Кроме того, и само религиозно-художественное выражение старинных икон как нельзя более соответствует чину богослужения, создавая одно неразрывное вдохновляющее устремление(выделено мной. — О.Ч.). (...)

Мне лично в течение сорокалетней работы по украшению и строению Церквей Христовых постоянно приходилось наблюдать, насколько старинный стиль иконописания ближе народному сердцу»¹⁹ (выделено мной. — О.Ч.).

Н.К.Рерих приветствует создание «Общества русской иконы», членом которого его пригласили быть. «Можно от души приветствовать образование "Обществ Иконы": ведь именно в них будет охранено и углублено качество иконописания. Сейчас именно качество так потрясено во всём мире. (...)

Прекрасна задача "Обществ Иконы", которые своими распространяющими и проникающими выступлениями могут способствовать качеству священного украшательства и строительства. Церковь прекрасна в своей благой духовной привлекательности. Священное слово отображается соответствующим величием изображений и украшений. Пусть будут эти строения хотя бы и простыми, но строгость линий и красок боговдохновляет творчество и не потребует дорогостоящих роскошных материалов»²⁰.

Переписка Н.К.Рериха с харбинскими архиепископами и митрополитом Антонием опубликована в журнале «Дельфис» (№ 2, 3 – 2000 г.) О.В.Румянцевой, заведующей сектором «Наследие Рерихов» в Государственном музее искусств народов Востока.

Тема отношения Н.К.Рериха к религиозному воспитанию детей заслуживает особого рассмотрения²¹. Приведём лишь одно из многих очень серьёзных высказываний Николая Константиновича по этому поводу: «Священнейшая Непреложность Бога Всевышнего зачинается в каждом детском мозгу, впервые обратившемся к мирам бесчисленным...»²²

Своё отношение к православной культуре Н.К.Рерих, на наш взгляд, выразил определённо во многих своих литературных и художественных произведениях, во всём своём творчестве и деятельности. Очевидно, что дать исчерпывающий очерк этой грандиозной, более чем сорокалетней работы не представляется возможным. Поэтому вместо итога ограничимся цитатами из двух статей художника: эссе «Бог» (1933 г.) и «Священное древо» (1934 г.). И может быть, чувства, вызванные этими строками, помогут нам понять не умом, но сердцем всю глубину и неисчерпаемость этой темы в жизни великого русского художника.

«"О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени предвечный
Без лиц, в трёх лицах Божества!
Дух, всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто всё Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем — Бог!"

Так в 1784 году первый русский поэт Державин начал свою бессмертную оду "Бог".

Первый основной член Символа Веры читается: "Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца Неба и Земли; Видимым же всем и Невидимым". Ко Всевышнему, к Дыханию всех Дыханий, к Атману всего Сущего, все народы на всех языках приносят своё сокровенное и непреложное устремление. Каждый в пределах своего сердца, в пределах своего разумения красоты, прилагает лучшее название Элохиму. Пусть эти священные Имена многоразличны, но, сложенные воедино, они дают трогательную симфонию всего самого лучшего, самого высокого, что только мог произнести язык человеческий и что могла начертать воплощённая рука всеми Священными Иероглифами»²³.

«Где только не зажглись светлыми огоньками ёлочки в священную Ночь Сочельника. Где только не было произнесено имя Христа Господа, и какие новые знаки почитания не воздались от путников, к кострам сошедшихся. Сколько раз уже засветилась ёлочка в далёких Гималаях. То внутри жилья, а чаще среди горных просторов сияло Священное Древо. Приходили к нему нежданные гости, и даже самые дальние путники почтительно поклонялись, видя и зная глубокую сущность обряда. Часто эти незнаемые путники спрашивали: "А можно ли засветить огонёк и можно ли принести плоды или печенье к празднику?"

Так же светилось деревцо и в Тибете. А сколько раз оно зажигалось уже и в Америке, и во Франции, и в Швеции, и в ледяной Карелии.

Не потребовались ли Миру ещё огни, ещё Священные Укрепления? Как же так случилось, что воссияли Священные Огни в местах совершенно новых? Знаю, как и в пустынях африканских, и в зарослях тропических рек Южной Америки, и на всяких далёких островах зажигались эти дотоле небывалые Огни. (...)

Каждая засиявшая в Христову память ёлочка пусть будет тем светлым путевым знаком, который сияет сейчас по всему миру. Тогда, когда многие по неразумию мыслят об утеснении, именно тогда вспыхивают знаки Добра на таких горных высотах, куда ранее они ещё не достигали.

Да сияет во всех странах мира Священное Древо Господне.

Полетит в священном дозоре Ангел Божий и, увидя новые огни, скажет: "Господи, вместо того, чтобы увидеть наступление тьмы — узришь Огни Светлые. Показались там, где не было их ранее. Точно бы засветились целые леса по всему пространству земному. Даже в пустынях, даже на кораблях среди океанов возжжены были свечи. Да будет прославлено всею землёю имя Твоё, Господи!"»²⁴

¹ Н.К.Рерих. Листы дневника. T. 1. М., 1995. С. 227-230.
² РГИА, фонд 525, on. I (205/2693), дело № 31. Л. 29, об.
³ Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 2. М., 1995. С. 217-219.
⁴ Н.К.Рерих. Листы дневника. T. 1. С. 45.
⁵ Н.К.Рерих. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992. С. 205.
⁶ Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 1. С. 45.
⁷ РГИА, фонд 472, on. 43 (50/2733), дело № 3. Л. 550.
⁸ «Русская икона». Сборник первый / Редактор-издатель С.Маковский. СПб, 1914 (Январь). С. 14-19.
⁹ Н.К.Рерих. О Вечном... М., 1991. С. 163.
¹⁰ Н.К.Рерих. Держава Света. Священный дозор. С. 204.
¹¹ Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 1. С. 45.
¹² Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск, 1991. С. 22-23.
¹³ Цит. по: Утренняя Звезда. Альманах. М.: МЦР, 1997. С. 270.
¹⁴ Журнал благотворительного фонда «Дельфис». № 2, 2000. С. 36.
¹⁵ Там же. С. 35.
¹⁶ Н.К.Рерих. Держава Света. Священный дозор. С. 207.
¹⁷ Журнал благотворительного фонда «Дельфис». № 2, 2000. С. 35.
¹⁸ Там же. С. 34.
¹⁹ Журнал благотворительного фонда «Дельфис». № 3, 2000. С. 45.
²⁰ Н.К.Рерих. Держава Света. Священный дозор. С. 205.
²¹ См.: О.А.Черкасова. Синтез жизни // Духовное Созерцание. Журнал Благотворительного Фонда им. Е.И.Рерих. № 1, 1999. С. 113-118.
²² Н.К.Рерих. Твердыня пламенная. Рига: Виеда. 1991. С. 58.
²³ Там же. С. 57-58.
²⁴ Н.К.Рерих. Листы дневника. T. 1. С. 49-51.