Безумству храбрых поём мы песню!
Максим Горький

Существует особое мужество: мужество правого слова перед толпой невежд. Одно дело — добывать знания в рамках общепринятой наукой теории. Такой путь сопровождается всеобщим одобрением, и учёный может увенчаться лаврами уже при жизни. Другое — усомнившись в правильности традиционных взглядов на мир, добывать истину в тени людского внимания, трудиться на ниве науки не в надежде быть признанным, а во имя самого Знания. Но далеко не каждый искатель истины отваживается утверждать её вопреки привычным заблуждениям человечества, ибо нужно иметь великое мужество, чтобы сметь говорить наперекор всем, зная, что будешь осмеян, осуждён, изгнан или даже растерзан толпой невежд.

Преклоним в почтении голову пред теми, кто, бесстрашно идя впереди, дерзновенно нёс обновление мысли, поднимая человечество ценой своих моральных и физических страданий, ценой собственной жизни на новую эволюционную ступень. В «Песне о Соколе» Максима Горького это качество названо безумством храбрых.

Одним из таких героев, отдавших свою жизнь за истину, был выдающийся итальянский мыслитель эпохи Возрождения, глубокий, самобытный учёный и поэт Джордано Бруно (1548 – 1600), сыгравший громадную роль в преодолении векового заблуждения человечества, заключавшегося в том, что Земля есть центр Вселенной, а человек — венец Творения.

О Джордано Бруно написано довольно много, но, к сожалению, большинство публикаций носит заказной, клерикальный характер. Гениальный мыслитель нанёс смертельный удар по всей системе религиозного догматизма, и церковь до сих пор не может простить ему этого. Но есть и глубокие, добросовестные
исследования его философии, жизни и творчества. Советский специалист по истории и философии эпохи Возрождения А.Х. Горфункель в своей книге «Джордано Бруно» знакомит с биографией мыслителя, с его «философией рассвета» (так называл её сам Бруно) и разоблачает церковных историков, пытавшихся умалить подвиг великого философа. Известный рериховед Н.Д. Спирина в очерке «Джордано Бруно» в свете Учения Живой Этики изложила основы его философских воззрений, показала прогрессивность его идей не только для современников, но и для нашего времени.

Сегодня мы затронем одно из качеств этого Светоча — мы будем говорить о героической преданности Истине, которая помогла достойно пройти через всё, что уготовило ему «благодарное» человечество.

Джордано жил и творил во времена, когда верность традициям и власть авторитета сковывали разум. Возбранялось малейшее отклонение от существующих доктрин, в университетах запрещалось заниматься «бесплодными и суетными вопросами, отступая от древней и истинной философии». Это было время, когда пылали костры инквизиции, на которых отцы «святой церкви» пытались задушить свободомыслие и стремление познать Истину.

Со времён Аристотеля, одного из влиятельнейших философов Древней Греции, в космологии, науке о Вселенной, утвердилась геоцентрическая система мира, согласно которой в центре мироздания находится Земля (Гео), а вокруг неё по семи концентрическим кругам движутся, каждая на своей хрустальной сфере, «блуждающие светила» (планеты). Завершает Вселенную вращающаяся сфера укреплённых на ней звёзд. Именно на этой доктрине Аристотеля – Птолемея утвердила свои догмы церковь.

В 1543 году выходит в свет книга Николая Коперника «Об обращениях небесных сфер», в которой польский астроном с помощью строгих математических вычислений обосновывает предположение, что в центре Вселенной находится не Земля, а Солнце (Гелиос) и именно вокруг него вращаются планеты и Земля, как одна из них. Коперник сделал только первый шаг, создав гелиоцентрическую систему мира. Но его Солнце ещё остаётся неподвижным, а Вселенная — ограниченной той же сферой прикреплённых к ней звёзд. Но и это уже было подвигом и стало началом первой научной революции, нанеся мощнейший удар по религиозному антропоцентризму. Ведь если Земля не центр Вселенной, то и человек не венец божественного Творения.

Свой труд Коперник завершил в 70 лет и ушёл из жизни почти одновременно с изданием книги.

Джордано Бруно не просто поддержал идею гелиоцентрической системы мира Коперника, что в те времена само по себе было величайшим дерзновением. Он пошёл значительно дальше. Долгие годы вынашивал он сокровенные мысли о строении Вселенной, создавая новую космологию. В его учении о строении мира Вселенная бесконечна, а значит, и центра у неё нет. «Вселенная есть бесконечная субстанция, — писал Бруно, — бесконечное тело в бесконечном пространстве... Вселенная одна, миры же бесчисленны».

Солнце в системе мира Джордано Бруно лишь одна из неисчислимых звёзд, вокруг которых вращаются планеты, составляя планетные системы подобно Солнечной, и на этих планетах, так же как на Земле, должна быть жизнь. Он создаёт учение о бесчисленном множестве миров. Центрами этих миров-систем в безграничном пространстве Вселенной являются звёзды. Эти отдалённые от нас светила — «не светляки, не лампады и не факелы, но огромные тела миров, намного большие, чем тот земной мир, который мы населяем», — пишет мыслитель.

Вечность — одно из качеств Вселенной, утверждает Бруно. Она не сотворена, ибо была, есть и будет, она, заполняя собою всю себя, неподвижна, так как не перемещается, но в самой Вселенной вечно происходит постоянное изменение, непрерывное движение и развитие.

И нет того Бога, который находится вне сотворённой им конечной Вселенной и управляет ею, но в самой природе заложено движение и стремление к развитию. Бог для Бруно — это бесконечная творческая Сила, заключённая в самой материи. Таким образом, Джордано Бруно обожествляет материю, отождествляет мир и Бога.

Опровергая разделение мира на земной — смертный и греховный — и небесный — совершенный и «нетленный», то есть вечный, Бруно утверждает единство материальной природы Вселенной. Он пишет: «Миры так же (как и всё на Земле) рождаются и умирают, и невозможно, чтобы они были вечны, коль скоро они изменяются и состоят из подверженных изменению частей». Джордано Бруно создал принципиально новую, материалистическую картину мира.

И самой дерзкой явилась мысль о существовании жизни, в том числе и разумной жизни, на других небесных телах. Такова его наука о мироздании.

Гонимый судьбой и невежеством, скитаясь из города в город, из страны в страну, «среди голода и лишений и бессонных ночей», он, вопреки всему, выступает в защиту Коперника.

Это строки из трудов Джордано Бруно, часть которых написана стихами.

Ноланец¹ излагает свои философские взгляды, опровергая общепринятую Аристотелеву философию, на которой веками базировалась религиозная и научная мысль. Так, по словам очевидцев, на диспуте в Оксфорде Бруно «пятнадцатью силлогизмами² посадил 15 раз, как цыплёнка в паклю, одного бедного доктора, которого в качестве корифея выдвинула академия». А в колледже в Камбре, во Франции, на диспуте о природе, материи и Вселенной, в 120 тезисах, как писал итальянский гуманист Корбинелли, «Джордано так намылил голову бедняге Аристотелю, что, опасаясь преследования, был вынужден бежать».

Джордано Бруно пишет и издаёт одну за другой книги, в которых излагает свою философию. Его диалог «О причине, начале и едином» нанёс смертельный удар всей системе аристотелизма. Это вызвало бурю злобного негодования. И каждая его следующая книга порождала стремительный поток лжи. «Повсюду я подвергался ненависти, брани и оскорблениям, даже не без опасности для жизни, от грубой и бессмысленной черни, побуждаемой скопищем увенчанных степенями отцов невежества». «Кто на меня смотрит — тот угрожает мне, кто наблюдает за мной — нападает на меня, кто догоняет меня — кусает меня, кто меня хватает — пожирает меня;
и это не один или немногие, но многие и почти все», — писал Джордано Бруно.

Его трактат «Изгнание торжествующего зверя» посвящён человеческим достоинствам и порокам. Мыслитель обосновывает новую систему нравственности, которая должна прийти на смену господствующим религиозным культам. Речь идёт, как поясняет сам Бруно, об «изгнании пороков, кои обычно одерживают верх и попирают божественное начало» в человеке. Освобождённое от суеверия и религиозного страха человечество, считает философ, в естественном стремлении к добру, красоте и гармонии, в самой природе найдёт основание нового нравственного идеала.

Мыслитель призывает к освобождению человеческого разума от власти вековых пороков и предрассудков и выдвигает требование свободы мысли. Он призывает к тому, что считалось богословами одним из самых страшных грехов, — к сомнению. «Кто желает философствовать, должен вначале сомневаться», — писал Бруно в одной из своих поэм, сомневаться в истинности существующего суждения о мире. «Низко — думать чужим умом; продажно, раболепно и недостойно человеческой свободы — покоряться; глупо — верить по обычаю; бессмысленно — соглашаться с мнением толпы». Главная задача разума, утверждает он, проникнуть за внешний облик мира и, углубившись внутрь природных явлений, познать законы бесконечно движущейся и изменчивой природы. В своём диалоге «Тайна Пегаса, с приложением Килленского осла», как пишет Горфункель, Ноланец разоблачает «святую ослиность» богословов всех мастей. Это была резкая и откровенная сатира на всю систему религиозного мировоззрения. Джордано Бруно не был ни противником религии, ни её реформатором. Он был искателем Истины и ей одной служил, и не его вина, что Истина оказалась противоположна религиозным догмам. Однако его возмущали богословское пустословие и глупость увенчанных степенями «святых отцов», что он и высмеивал безжалостно.

Освобождение человеческого разума от власти предрассудков и догм требовало долгой и мужественной борьбы. В диалоге «О героическом энтузиазме» Бруно воспевает высшую доблесть мыслителя, готового на самоотречение ради постижения истины.

Таковы основные идеи его «философии рассвета» — учения о бытии, строении Вселенной, теории познания и этике. «Меня упрекают в том, что я хочу перевернуть мир, — пишет философ, — но что же плохого в том, чтобы перевернуть перевёрнутый мир?»

В мае 1592 года Джордано Бруно был предан в руки инквизиции аристократом Джованни Мочениго, учеником, по приглашению которого для обучения искусству памяти и другим наукам Бруно приехал во Флоренцию. По словам Горфункеля, Мочениго сочетал в себе редкостную бездарность с неумеренным честолюбием. Будучи учеником столь же требовательным, сколь и непонятливым, он был уверен, что Ноланец скрывает от него самые главные, тайные познания. С помощью магического искусства он надеялся добиться власти, славы и богатства. Не получив ожидаемого, озлобленный и завистливый, он пишет три доноса, обличая философа.

Для Джордано Бруно началась последняя, заключительная стадия его служения Истине, полная мучительных страданий, преодолений и побед. Почти восемь лет продолжалось тюремное следствие: допросы сменялись философскими диспутами, на которых цвет церковной учёности — кардиналы и генералы монашеских орденов, профессора Коллегии мудрости, консультанты святого трибунала, доктора богословия и церковного права — старались опровергнуть его учение и вернуть его в лоно церкви. И каждый раз побеждённые и утомлённые богословы передавали непокорного в руки палача и начинались допросы с пристрастием.

Бруно судили не как богохульника и вероотступника. С самого начала в центре внимания обвинительного процесса было именно его философское учение. И если все обвинения Мочениго в богохульстве Бруно решительно отверг, а других свидетелей данного обвинения у инквизиции не было, то свои философские положения, в том числе учение о вечности и бесконечности Вселенной, о существовании бесчисленного множества миров и жизни на них, он отстаивал от начала и до конца.

Отречением и раскаянием он мог спасти себе жизнь. Несколько лет ссылки в монастырь — и свобода. Но и на допросах, и в записках, представленных инквизиции, Ноланец продолжал излагать свои взгляды о величии бесконечной Вселенной.

Приведём несколько цитат из материалов следствия: «Отвечал в том же роде относительно множества миров и приводил доказательства». «Также считает, что существует множество миров, множество солнц, в которых с необходимостью имеются вещи, подобные в роде и виде тем, что имеются в этом мире, и даже люди...» «Сказал, что ему не в чем каяться, что каяться он не должен и не желает».

Джордано Бруно был обвинён в ереси по восьми положениям, извлечённым из его сочинений, и приговорён к смертной казни без пролития крови. Это означало сожжение заживо.

В Записях Б.Н. Абрамова сказано: «Часто жизнью своей стремились Носители Света запечатлеть принесённое людям знание. Цена жизни оказывалась достойною платой, и свет принесённый сиял через века»³.

Свершилось это страшное действо, это преступление против человечества на одной из центральных площадей Рима, Площади Цветов, 17 февраля 1600 года.

А почти через 300 лет, в 1889 году, на этой самой площади был воздвигнут памятник Джордано Бруно, осуждённому католической церковью и сожжённому за ересь, великому философу, учёному, не только оказавшему большое влияние на ход развития мировой научной и философской мысли, но и сделавшему важный шаг в понимании свободы мысли и свободы слова как общечеловеческих ценностей.

Памятник был создан на собственные средства лучшим из итальянских скульпторов XIX века Этторе Феррари. А на его установление были перечислены средства множества общественных организаций всего мира. Это был голос народа, его протест против несправедливости, дань почитания и глубочайшего уважения тому, кто шёл впереди человечества и нёс Свет Знания.

На открытии памятника профессор Джованни Бовио сказал: «Бруно поднял голос за свободу мысли для всех народов и своею смертью во всемирном городе освятил эту свободу».

Этому Светочу человечества Н.Д. Спирина посвятила одно из своих стихотворений.

Джордано Бруно

¹ Ноланцем называл себя Джордано Бруно по местечку Нола, где он родился.

² Силлогизм — умозаключение, которое следует из нескольких суждений.

³ Грани Агни Йоги. VI. 333.

⁴ Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 3. Новосибирск, 2009. С. 292.