Миром Высшим мы не оставлены,
Света Небесного не лишены,
Нас приближают к Чертогам Надземным
В мир приходящие Духа Творцы.

(Н. Грипич)

105 лет назад, 4 мая 1911 года, в мир пришла Наталия Дмитриевна Спирина — наш земной и духовный учитель.

Больше одиннадцати лет её нет с нами на земном плане, но с каждым годом увеличивается количество людей, сердца которых с восторгом откликаются на её творчество. Нам часто пишут о впечатлениях от её стихов, а кто-то приезжает в СибРО, чтобы познакомиться и с Музеем Н.К. Рериха, и с организацией, которую она создала. Посещая мемориальные квартиры-музеи Н.Д. Спириной, расспрашивают, какой была Наталия Дмитриевна в жизни, просят вспомнить важные детали, надеясь узнать о каких-то особых случаях.

Последние восемь лет и три месяца жизни Наталии Дмитриевны прошли на моих глазах. Какими словами описать то, чему я была свидетелем? Виденное мною не назовёшь жизнью в обычном понимании этого слова, и я долго не могла подобрать слов, чтобы определить то, что я наблюдала, ежедневно бывая у Наталии Дмитриевны. Многое из того, что происходило вокруг неё, не укладывалось в рамки обычных представлений, слишком далека наша ступень от того, что она являла собою.

Среди рисунков Галины Петровны Гориной, посвящённых Наталии Дмитриевне, есть один, хорошо выражающий суть её прихода в наш мир, её миссии: женщина спускается с тех Вершин, куда устремлены все наши помыслы, и несёт огонь, прикрывая его плащом от ветра и дождя, от «недружелюбных длинных рук», несёт для тех, кто готов его принять, — принять эти огненные «Капли» вечной жизни... В 1978 году Наталия Дмитриевна написала такую «Каплю»:

Наблюдая среди каждодневности прекрасный облик Наталии Дмитриевны, я понимала, что вся её жизнь — это Путь служения. Кто был рядом с нами?..

Прикоснёмся ещё раз к отдельным моментам жизни нашей Ведущей.

Наталия Дмитриевна была и остаётся большой загадкой даже для тех, кто с ней близко общался. Она никогда не говорила о своих духовных достижениях и способностях, о своей мысленной работе. Лишь косвенно мы могли судить о её духовной высоте. Её неоднократно благодарили за помощь в выздоровлении. Так, женщина, страдающая астмой, находилась в больнице в тяжёлом состоянии. Сотрудники позвонили Наталии Дмитриевне и попросили её о помощи, чтобы больная получила хоть какое-то облегчение. В тот же день больная увидела во сне Наталию Дмитриевну, которая говорила с ней по телефону. Вскоре самочувствие её стало улучшаться, и, насколько мне известно, таких тяжёлых состояний у неё больше не было.

Запомнился случай с мужчиной из Тулы: у него было серьёзное заболевание, и врачи уже были бессильны чем-либо помочь — об этом он рассказал на встрече с Наталией Дмитриевной. Выслушав его и посочувствовав, она подарила ему кассету с записью своих воспоминаний о Б.Н. Абрамове. И помощь пришла. Его изумлению не было границ. Он регулярно приезжал в Новосибирск к Наталии Дмитриевне, подолгу общался с нею. Больше врачи ему были не нужны. О своём исцелении мужчина рассказывал очень многим, и благодаря этому в Рериховское Общество Тулы пришли полезные сотрудники. Именно они первыми начали собирать сведения о жизни Б.Н. Абрамова в Венёве, разыскали людей, знавших его.

Наталии Дмитриевне было уже немало лет, когда многие пробудились к духовными поискам и стало возможным открыто говорить об Учении Живой Этики. Чтобы услышать её Слова, на «круглые столы» СибРО собиралось много людей, приезжали и из других городов. Как рождались эти Слова? Часто Наталия Дмитриевна говорила: «Сейчас в пространстве звучит то-то и то-то». И писала нужное к сроку. В Слове «Стук в будущее» (2002 г.) она говорит о разных видах помощи, называя самым высоким из них помощь духовную. Помощь в духе, мысленная помощь, сердечные посылки — это то, что для Наталии Дмитриевны было реальностью каждого дня. Такая помощь незаметна окружающим, за неё не ждут благодарности, часто она оказывается в ущерб себе, собственному самочувствию. Это та степень самоотверженности, которая роднит Наталию Дмитриевну с Высшим миром, с теми Высокими Существами, которые сознательно сделали выбор и приняли ношу: помогать людям в труднейшем пути их восхождения — духовном пути.

Все Слова Наталии Дмитриевны записывались на аудиоплёнку, их можно было слушать на «круг­лых столах» в записи, когда состояние её здоровья давало сбои. Однако, несмотря на недомогания, она стремилась к личному участию в «круглых столах», конференциях, семинарах. На уговоры остаться дома неизменно отвечала: «Люди ждут, людям нужно. Я поеду».

Мы читаем о том, как жили подвижники, святые, великие духи. Нам, находящимся в начале пути, таким несовершенным, отягощённым столькими недостатками, с которыми справиться мучительно трудно, сложно равняться на них — эти высокие примеры кажутся почти недосягаемыми. Мы хорошо помним слова Учителя из «Агни Йоги» о книге Фомы Кемпийского «Подражание Христу», в которой уподобление самому Высшему поставлено как цель пути человека: «В самом слове "подражание" заключена жизненная действенность. Формула "Подражание Христу" является подвигом дерзания, свойственным духу сознательному, принимающему всю ответственность созидания. (...) ...Восходящий дух дерзал призвать к подражанию. Каждый шаг благого дерзания должен сохраниться, как веха шествия человечества»².

В книге «Сердце» я прочла: «Терпимость и терпение тоже путь Бодхисаттвы. Не на облаках этот путь, но на Земле; чад велик, и тоже нужен путь Бодхисаттвы»³. Читая о Бодхисаттвах, об их качествах, их пути, я пришла к выводу, что именно таким путём шла наша незабвенная Наталия Дмитриевна.

Сейчас с совершенно другим пониманием читаются её стихи, в которых она говорит, что никому не заказано следовать Высшим Путём, к которому призывает нас Учение. Ещё в харбинский период своей жизни она написала:

(5.01.1957 г.)

Из Учения мы знаем, что даже один подвижник может быть благословением для целой округи. Общеизвестна история, имевшая место в конце 1995 года, когда на Новосибирск надвигался страшной силы ураган, но на его пути нерушимой стеной встала такая преграда, что буйство стихии прекратилось и город был спасён⁴. Накануне грядущего бедствия, о котором неоднократно предупреждали людей по радио, на «круглом столе» СибРО была показана слайд-программа о Святом Николае, все присутствующие обратились к Святителю, и, как сказала Наталия Дмитриевна, она ощутила Его присутствие. «Мы имели пример непосредственного общения», — говорила она позднее.

Вечером, вернувшись домой, она стала слушать радио, передававшее сводки о подступающем к городу урагане. Она периодически слушала новости и молилась: «Когда начался ураган, я очень просила, умоляла Его спасти город, названный в Его честь... И вдруг среди ночи наступила тишина... Радио молчало, как будто ничего и не было». Таким образом, именно её горячая молитва к Николе в течение ночи спасла город, так же как когда-то Прокопий Праведный спас Устюг Великий от «каменной тучи».

«Ко всему приложить Мир Высший — вот моя обязанность здесь» — такую запись сделала Наталия Дмитриевна в 1964 году. Свою миссию она выполняла несмотря ни на что, являя собою яркий образец носителя Общего Блага. Ей было доверено заложить зерно построения Общины в этот сложный, переходный для планеты период. «Наша задача, — говорила Наталия Дмитриевна, — чтобы зерно было здоровым». На её призыв о строительстве музеев откликнулись тысячи людей, притянутых магнитом её сердца. Она взяла на себя ответственность за строительство и всех его участников. Кто бывал рядом с Наталией Дмитриевной, тот не мог не ощутить мощного напряжения энергии. Это были 1990-е годы, когда рушилось всё вокруг, а у нас шло строительство. Нам казалось, что придут ещё один-два человека и станет легче. Но работы не убавлялось, а напряжение только возрастало.

Я бы сказала, что Наталия Дмитриевна фактически нас спасла, направив к Служению Свету. Тягота её была очень велика, но она никогда не оказывала давления на свободную волю человека. Обладая развитым чувствознанием, она видела каждого и знала, кому и когда можно сказать о мешающих недостатках или предостеречь от непоправимых поступков, вредящих делу. Тогда в её голосе звучала такая сила убеждения, что это запоминалось на всю жизнь.

«Удача лишь там, где проявлено полное мужество»⁵, — сказано в книге «Напутствие Вождю». Страх был абсолютно несвойствен Наталии Дмитриевне. Она была готова в духе отразить любой удар, думая только о том, чтобы охранить доверившихся ей людей.

Очень запомнилось труднейшее испытание в жизни СибРО в конце 1997 года, когда Общество выселяли из подвала Картинной галереи, где оно находилось с 1992 года, занимая два небольших помещения; строительство музея тогда только начиналось. Зимой 1997 – 1998 года обстановка была напряжена до предела. Чтобы выселить СибРО, руководство галереи не гнушалось ничем: помимо морального давления, отключали свет, воду, грозили вызвать ОМОН. «Я чувствую, что битва за помещение будет очень трудной, но в результате мы победим и получим гораздо большие площади», — сказала Наталия Дмитриевна, когда особенно остро ощутилась безвыходность ситуации. И так ведь всё и получилось! Начались судебные разбирательства, третий по счёту суд вынес решение не в нашу пользу. Полные отчаяния сотрудники приехали к Наталии Дмитриевне с этой вестью. «Это начало нашей победы!» — выслушав, воскликнула она. И СибРО продолжило работу, хотя уже было вынесено постановление суда о выселении. Разработали план дальнейших действий. Были направлены письма в разные города с просьбой встать на защиту СибРО. На имя губернатора и мэра потоком пошли телеграммы. Спустя время мы узнали, что губернатор Новосибирской области дал указание директору галереи оставить Сибирское Рериховское Общество в покое, пока не будет построен музей.

А чего стоила ситуация с окнами музея, пробитыми пулями! Благодаря выдающемуся российскому борцу, олимпийскому чемпиону Александру Карелину, оплатившему все расходы, в музее появились прекрасные окна — стеклопакеты с деревянными (не пластиковыми!) рамами, что было большой редкостью в те времена. Радость сибровцев трудно описать. И вдруг происходит то, что и предвидеть было невозможно. Выстрелами из соседнего дома, стоящего параллельно музею, в котором в основном жили бывшие номенклатурные работники, были пробиты два окна в Каминном зале. Вызвали милицию. Определить, из какого окна стреляли, мог бы даже школьник. Милиционер долго отсутствовал. А когда вернулся, стал подробно объяснять, что установить, откуда стреляли, невозможно, могли стрелять и с крыши, а кроме того — такой тип оружия иметь разрешается. Свою речь он закончил тем, что не видит оснований для дальнейшего расследования.

С такой ситуацией полной безнаказанности мы столкнулись впервые. Конечно, тут же поехали к Наталии Дмитриевне. Её обычно спокойное лицо преобразилось: «Запомните, — громко сказала она, указав рукой вверх, — наша Защита — Там! Больше нас никто не защитит. Обращайтесь, просите Высшей Помощи, не сомневайтесь, Помощь будет!» И такая уверенность, такая сила звучала в её голосе, что наша беспомощность перед вопиющей несправедливостью, которую проявили по отношению к нам службы, призванные обеспечивать правопорядок, как-то ушла, растворилась.

Наталия Дмитриевна усиливала в людях положительный потенциал, работая с каждым, кто приносил пользу общему делу. Было трудно понять, как у неё хватало терпения работать с теми, с кем, как нам казалось, невозможно было сотрудничать. Изумление многих вызывало её взаимодействие с одним весьма сложным человеком, страдающим вспышками раздражения, которые периодически выливались и на неё. Объяснение Наталии Дмитриевны было кратким: «Пока вред не превышает пользы, я буду сотрудничать».

Она проявляла терпимость ко многим странностям людей. Так, одна посетительница долго рассказывала, как она «чистит Землю», перекатывая земной шар из одной руки в другую. Наталия Дмитриевна слушала её очень серьёзно. Видя положительные побуждения этой женщины, она не сделала замечания и не прервала её. Лишь потом, вспоминая эту историю, по-доброму шутила о столь необычном способе помощи Земле.

Она получала огромное количество писем, в том числе и от неадекватных людей. На предложение выбросить их Наталия Дмитриевна сказала: «Будем хранить эти письма, чтобы те, кто будет когда-то изучать развитие рериховского движения, поняли, как нам было трудно».

Казалось, невозможно было терпеть столько, сколько терпела Наталия Дмитриевна. Но что бы ни происходило, она верила в Высшую помощь и говорила сотрудникам: «Успокойтесь, всё будет хорошо».

Наталия Дмитриевна очень ценила сотрудников СибРО за их самоотверженность. В трудные годы строительства музея было и голодно, и холодно, и много неустроенности — люди, работающие на строительстве, нуждались во всём, средств было очень мало. Она молилась за всех, говорила: «Я всех держу у своего сердца». Связь с Наталией Дмитриевной по телефону была постоянной, но часто люди приходили к ней домой рассказать о ходе дел, спросить совета. Ожидая сотрудников, она всегда спрашивала: «У нас есть что-нибудь к чаю?». Я понимала, что «к чаю» — это не просто печенье, а надо обязательно всех накормить.

Когда-то я прочла о Елене Ивановне Рерих, что она всегда летела на помощь. Старалась представить, как это. Общаясь с Наталией Дмитриевной, поняла, что всё надо делать сейчас же, не откладывая. Часто она повторяла: «Мочь помочь — счастье»⁶, и сама была олицетворением непрестанной помощи ближним.

Был такой случай. Неожиданно Наталия Дмитриевна попросила меня сложить в конверт все деньги, которые были в доме, и приготовить их к отправке в Екатеринбург. На моё восклицание, с чем же мы останемся, спокойно сказала: «Вы же знаете, что не оскудеет рука дающего. В семье С. большая нужда, сделайте так, как я сказала». Конечно, я всё сделала. Оказалось, что у сотрудника Уральского Рериховского Общества сложились трудные обстоятельства: ему нужна была сложная операция, в это же время заболела маленькая дочь, денег в семье не было. Через какое-то время узнаём, что в итоге всё получилось гораздо лучше, чем предполагалось вначале: операция прошла легко и очень успешно, хороший врач занялся лечением девочки и вскоре она выздоровела.

Наталия Дмитриевна была благодарна за каждый подаренный ей сувенир, многие из которых стояли на стеллажах и в шкафу в её квартире. Время от времени, когда её взгляд падал на какую-нибудь статуэтку или другой предмет, она спрашивала: «Галина Семёновна, а кто это нам подарил?», однако это не означало, что имя дарителя забыто. Произнося имя человека, она вновь посылала ему свою благодарность, и я не сомневаюсь, что эти благие послания Наталии Дмитриевны оказывали своё воздействие, вне зависимости от того, знал об этом человек или нет.

Весной, гуляя по улице, Наталия Дмитриевна осторожно обходила те места, где в трещинах тротуара только-только начинали пробиваться первые одиночные травинки, чтобы не повредить хрупкие ростки. Она с нежностью смотрела на них и говорила: «Посмотрите, Галина Семёновна, как они тянутся к солнцу, асфальт для них не помеха! Как они радуют нас, правда?»

Наталия Дмитриевна — это яркое воплощение любви к ближнему, под которым она понимала всё сотворённое, что окружает нас. Она разговаривала с цветами, благодарила солнце, кормила птиц во дворе, за её окном всегда висела кормушка. Семечки закупались килограммами. «Разве так кто-то ещё кормит птиц?» — ворчала я. «Мы в ответе за тех, кого приручили», — терпеливо не раз напоминала мне Наталия Дмитриевна. Если, выходя на прогулку, мы забывали взять семечки, надо было обязательно вернуться за ними — ведь стая голубей слеталась, как только мы выходили из парадного, и сопровождала нас, пока мы шли по двору.

Она бережно относилась ко всем вещам, ко всему, что её окружало. Невозможно было представить, чтобы у неё в квартире вода капала из кранов из-за их неисправности или лилась, как из шланга, при мытье посуды, — всё должно было расходоваться в меру.

Наталия Дмитриевна побуждала нас беречь здоровье, заботиться о своём теле — футляре, как она говорила, через который проявляется наш дух, иначе как без него мы сможем выявить себя для помощи миру, Делу?

Все, кто знал Наталию Дмитриевну, могут подтвердить, что у неё было очень утончённое сердце, она находила индивидуальный подход к каждому человеку. Мы помним её очень сдержанной, но одновременно и очень сердечной. Она входила в положение каждого, расспрашивая о его жизни и близких. Она старалась помочь людям, не перегрузив их чрезмерным доверием и даянием. «Правильная мера даяния есть мера любви и ответственности. Мало дать будет против любви, но не лучше дать слишком много. Недостойна скупость, но нецелесообразно даяние, ведущее к предательству. Как недостаточная пища ведёт к голоду, так чрезмерная приведёт к отравлению. (...) Сердце утончённое подскажет, как разобраться в этом сложном течении условий»⁷, — сказано в книге «Сердце».

Наталия Дмитриевна заранее знала, кто сейчас к ней придёт. Часто, разговаривая по телефону, она отвечала на ещё не заданный вопрос. Со временем это стало для меня уже привычным.

Наталия Дмитриевна продемонстрировала нам полное самоотвержение. Всё делалось ею во Имя Высшего. Если человек не видел, что ей нужна помощь, она никогда сама о ней не просила. Говорила: «Пока мои ноги ходят и руки поднимаются, я должна всё делать сама».

Не было предела снисходительности Наталии Дмитриевны. Из Екатеринбурга пришло письмо от женщины, которая, «проштудировав» «Капли» и считая себя большим знатоком поэзии, написала ей послание с их критическим разбором и предложением внести в стихи ряд изменений. Предложения были самые нелепые. Наталия Дмитриевна прочла их с огромным удивлением, отметив, что Л. совершенно не поняла авторского замысла. (А ведь Наталия Дмитриевна имела отзывы на свои стихи от Елены Ивановны Рерих и Бориса Николаевича Абрамова и, как она говорила, в своём творчестве руководствовалась их советами.) Самым удивительным для нас было то, что «корректировка» стихов, которую позволила себе эта дама, не стала для Наталии Дмитриевны поводом, чтобы отказать ей во встречах, и дама продолжала какое-то время бывать у неё, пока не отошла от работы в Рериховском обществе.

Не раз каждый из нас задавал себе вопрос: за что нам выпало такое счастье — общаться с Наталией Дмитриевной и работать под её руководством? Многое, что сегодня происходит в нашей среде, вызывает изумление — и то, в чём некоторые рериховцы видят свою задачу, и то, как они реализуют свои возможности, как развивают свою деятельность. Анализируя это, убеждаешься, как важно иметь тот стержень, который будет держать непоколебимо, вопреки всему происходящему вокруг — всем смущениям, прельщениям и многому другому. Когда неискушённые души попадают в ловушки псевдонаставников, это ещё можно как-то объяснить, но когда рериховцы, по многу лет изучающие Учение, начинают пополнять ряды «павлюшинцев», «нектарианцев», «микушинцев», последователей «Нараямы» и т.п. — это можно объяснить только тем, что Учение не стало для них тем единственным фундаментом, на котором можно строить мировоззрение. И вновь — бессчётно — сердце благодарит судьбу за то, что у нас на земле был не только, говоря словами Николая Константиновича Рериха, «учитель жизни», но и подлинный духовный учитель — Наталия Дмитриевна Спирина.

Выразим ей нашу огромную благодарность и признательность! И пусть хватит нам сил следовать по указанному ею пути духовного очищения и совершенствования. Она всегда с нами!

И сейчас, когда её уже нет с нами в физическом мире, мы говорим:

¹ Из стихотворения С. Деменко «Проводник» // Огни трудов: Избранные стихи. Новосибирск, 2011. С. 10.

² Агни Йога. 13.

³ Сердце. 568.

⁴ См.: Спирина Н.Д. Нерушимая Стена // Полное собрание трудов.
Т. 2. Новосибирск, 2008. С. 149 – 150.

⁵ Напутствие Вождю. 46.

⁶ Листы Сада Мории. Зов. 15.10.1921.

⁷ Сердце. 573.

⁸ Стройнова Ю. «"Какая радость, что Вы есть!"...» // Огни трудов – 2015. Новосибирск, 2015. С. 13.