Журнал: № 8 (124), Август, 2004

78 лет назад, с 8 по 19 августа 1926 года, Николай Константинович Рерих с членами Центрально-Азиатской экспедиции останавливался в Горном Алтае, в селе Верхний Уймон, на усадьбе старовера Вахрамея Семёновича Атаманова.

 

Мы едем на Алтай, в Уймонскую долину. Для сотрудников Сибирского Рериховского Общества всегда праздник — провожать товарищей в такую поездку. Что же говорить об отъезжающих? Так уж сложилось, что до сих пор всегда провожала я, но сегодня провожают нас. Мы впервые едем для работы в Музее Н.К.Рериха в селе Верхний Уймон, и для всех это необыкновенно волнующее событие. Товарищи подбадривают нас, улыбаются, машут вслед отъезжающей машине. По традиции заезжаем к Наталии Дмитриевне Спириной. Она благословляет нас и даёт в дорогу изображение Владимирской Божьей Матери, ведь мы едем именно в праздник этой иконы. Выходим от Наталии Дмитриевны взволнованные и торжественные. Хочется думать, разобраться в себе — что происходит внутри.

Не описать всю красоту, увиденную по дороге, ведь красоту вообще невозможно описать. Мы впервые увидели горы. И какие! — Алтайские. Сразу вспомнилось известное высказывание Николая Константиновича Рериха: «И странно и чудно — везде по всему краю хвалят Алтай. И горы-то прекрасны, и кедры-то могучи, и реки-то быстры, и цветы-то невиданны»¹.

Приехали мы в ясный солнечный день. Горы вокруг Уймона тихие, задумчивые, в голубой дымке; звонкая синь шатром раскинулась над ними. Солнце залило своим светом и горы, и буйно цветущую землю, и говорливую речку рядом с Музеем-усадьбой. Лёгкий ветерок, набегая на поляну, шелестел травой, запутывался в белых шапочках одуванчиков и мчался дальше, унося с собой белые пушинки. Таким прекрасным предстал перед нами Верхний Уймон.

Музей превзошёл все наши ожидания. Мы видели его на фотографиях, но они не вызывали того трепета и чувства торжественности, которые наполняют тебя, когда входишь в Музей, поднимаешься по лестнице на второй этаж в комнаты, где жили Рерихи — Елена Ивановна, Николай Константинович и Юрий Николаевич. Не покидает ощущение их присутствия, причём неважно, в который раз ты входишь в Музей — в первый или в десятый.

Погружаясь в атмосферу Музея, хорошо представляешь сцены из жизни Рерихов. Вот по этой лестнице поднималась Елена Ивановна, у этого раскрытого окна она сидела, писала книгу «Община»; глядела в окно, на горы, волновалась за сына Святослава, от которого давно не было писем. За этим столом разбирались собранные за день минералы, камни, травы; всё это сортировалось, подписывалось и укладывалось в коллекции для дальнейших исследований.

Вхожу в следующую комнату, где жил Юрий. Он смотрит на меня с фотографии: молодой, озорной, рядом с ним — белая собака с умными глазами. Подхожу к окну, смотрю на виднеющиеся совсем рядом горы, на фоне которых сделан этот снимок.

По утрам, пока все спят, я садилась на крыльцо и смотрела на горы, которые видели Елена Ивановна и Николай Константинович, смотрела на двор, по которому они ходили, и опять в воображении всплывали картины: фыркающие лошади трясут головами, отгоняя мух, и гремят уздой, переступая ногами. На крыльцо выходит Николай Константинович в дорожном костюме; он спокоен, сосредоточен, отдаёт какие-то распоряжения членам экспедиции. Здесь же — домочадцы Вахрамея Атаманова заняты хозяйственными делами...

Мы поднимались на гору, откуда далеко видна Уймонская долина. Она раскинулась перед нами во всей своей красе. Здесь будет построен Звенигород. У Н.К.Рериха читаем: «Не малы пути сибирские. Велика их мечта. Велико им суждённое. Страна Белого Бурхана, страна доброго Ойрота. Страна Шамбатиона. Страна Чуди подземной. Страна кузнецов Курумчинских, ковавших коней всех великих путников от восхода и на закат»².

 Мы сфотографировались на фоне долины, где пока нет города, и мечтали, что позже сфотографируемся на фоне построенного чудо-города и поместим эти фотографии рядом. На Алтае чувствуется, что земля Уймонская — очень непростая. Здесь во всём ощущается какая-то значительность, торжественность, особенность — и в природе, и внутри себя. Это можно ощутить только там. Кто побывал в Уймоне, хорошо понимает, о чём я говорю.

Нам показали гору, за которой, по легенде, «Чудь под землю ушла». Не так давно бульдозером засыпали ходы, ведущие далеко внутрь горы. Засыпали потому, что там исчезали люди — из любопытства заходили и не возвращались. Считается, что Беловодье где-то недалеко; многие ходили, искали. Такое вот чудное место — Верхний Уймон. Неспроста же и Звенигород будет здесь построен. Совсем неслучайно и Рерихи на Алтай приезжали, и тянет сюда вернуться всех тех, кто хотя бы недолго здесь был.

Вечерами, после работы, мы собирались в нашем любимом месте и любовались закатом, откуда лучше всего его видно. Это были замечательные мгновения в нашей Уймонской жизни, так созерцанием неземной красоты завершался трудовой день.

Краски природы щедры и разнообразны, они никогда не повторяются. Небо покрывается сияющими, пронизанными, будто огнём, закатными лучами солнца, цветными облаками, медленно плывущими или замирающими в неподвижности, словно позволяющими нам подольше полюбоваться своей красотой. Контур гор обведён яркой, сияющей линией. Мы пытаемся запечатлеть на плёнку самый красочный момент заката.

Каждый день приезжают туристы. Встречаем их у калитки. Улыбаются. Некоторые спрашивают неуверенно: «А Музей уже работает? Посмотреть можно?» С радостью всех приглашаем. Экскурсия начинается прямо с прихожей, где стоят стенды с фотографиями, на которых запечатлена вся история восстановления Музея: каким был стареньким, отжившим свой век дом и каким стал теперь. Рассказываем о том, что удалось сохранить бо'льшую часть второго этажа этого дома. Наши гости очень живо реагируют на то, что здесь останавливались Рерихи во время экспедиции: «Да? Именно в этом доме жили?»

Ведя рассказ о Рерихах, показываем фотографии и другого Музея Рериха — в Новосибирске. Некоторые гости радостно сообщают, что они тоже из Новосибирска, и теперь непременно посетят и этот Музей. И мгновенно от сердца к сердцу протягивается ниточка — что-то объединяет нас, и экскурсия проходит в особенной атмосфере доверия и дружелюбия.

Наш экскурсовод очень интересно рассказывает об экспедиции и её участниках, о творчестве Рерихов. Посетители слушают внимательно, с интересом. Какая-то притягательная сила в Музее есть, и отсюда не хочется уходить.

Следующие гости — из Сургута. Выходя из соседнего Музея, обратили внимание на наш Музей, о котором они ничего не знали. Мы их встречаем, начинаем рассказывать. Вид у гостей удивлённый. Признаю'тся, что не ожидали увидеть и услышать столько интересного. Одна женщина всё выглядывала из прихожей на улицу, чтобы посмотреть — не вышли ли из соседнего дома остальные члены их группы, и, боясь пропустить интересное, снова заходила в Музей. Наконец, в очередной раз выглянув и убедившись, что её друзья всё ещё задерживаются, просит: «Пожалуйста, выйдут наши, скажите им, что мы здесь, пусть скорее идут сюда, здесь очень интересно».

Под впечатлением увиденного и услышанного гости вышли на балкон, и перед ними открылся великолепный вид: совершенно необыкновенные горы — изумрудные, прозрачные, будто сияющие изнутри — загадочные и таинственные. И все замерли от такого зрелища. Стояли тихо, как заворожённые; молчали, не в силах оторвать глаз от такого великолепия. Вспомнились слова Н.К.Рериха: «Кто сказал, что жесток и неприступен Алтай? Чьё сердце убоялось суровой мощи и красоты?»³

Приходила ещё одна группа туристов, которые ничего не знали ни о Рерихах, ни об экспедиции, ни о Музее. После экскурсии попросили книгу о Н.К.Рерихе: «Мы хотим знать о нём». Наверное, подошли сроки узнать истину. И люди хотят знать!

Всех гостей Музея провожаем до калитки. Об этом прекрасном староверском обычае мы узнали, когда были на экскурсии в Музее старообрядческого быта, организованном Р.П.Кучугановой. Староверы говорили: «Не человека провожаешь — ангела провожаешь». Нам это очень понравилось, и это стало нашей традицией.

Много чудесного происходит на Уймонской земле... Ведь Алтай является «жемчужиной Азии. Великое будущее предназначено этому замечательному средоточию»⁴, — сказал Н.К.Рерих.

Две недели пролетели очень быстро, и пришла пора уезжать. В 4 часа утра мы зашли в Музей, поднялись на второй этаж, походили, прощаясь, по комнатам; посидели минутку молча. Были уверены, что вернёмся, — и всё равно было грустно уезжать.

По дороге остановились в том месте, откуда были видны все три снежные вершины Белухи, позолочённые восходящим солнцем, — зрелище необыкновенное. Нам рассказывали, что эта легендарная гора видна не всегда — то её прячут облака, то она скрывается в дымке-тумане; но нам повезло: «Владычица Алтая, белоснежная гора Белуха, питающая все реки и поля»⁵, открылась нам во всей своей красе.

Останавливались на берегу Катуни, пили чай и любовались рекой. Катунь прекрасна. То стремительно, мощно бурлит, мчась по порогам, то плавно, величественно течёт по равнине.

Мы все очень подружились в Уймоне за время пребывания там. И было жаль, что скоро приедем в город и разойдёмся по квартирам, а ведь мы привыкли жить вместе, заботиться друг о друге. Было много шуток, смеха, были серьёзные беседы. Опасались, что рабочие будни «похоронят» всё это. Но впоследствии выяснилось, что наши тёплые «уймонские» отношения сохранились, и это очень радостно.

К Музею Н.К.Рериха в Новосибирске мы подъезжали уже после рабочего дня, в восемь часов вечера. С сожалением подумалось, что в Музее, кроме дежурных, никого уже нет, а нам очень хотелось всех увидеть. Подъезжаем к Музею, выходим из машины, и вдруг открываются двери, и мы видим весь коллектив в полном составе! Они нас ждали! Зашумели, радостные и счастливые, как будто это они с Алтая вернулись. И все они казались нам такими родными и близкими. Потом мы вошли в Музей, расположились в гостевой комнате, и рассказов об Алтае было ещё часа на полтора. Расходиться не хотелось.

Мы были Дома...

Июнь 2004 г.

 

---

¹ Н.К.Рерих. Алтай – Гималаи. Рига: Виеда, 1992. С. 239.
² Н.К.Рерих. Твердыня пламенная. Рига: Виеда, 1991. С. 227.
³ Н.К.Рерих. Алтай – Гималаи. С. 291.
⁴ Цит. по: В.Булгаков. Встречи с художниками.
⁵ Н.К.Рерих. Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992. С. 186.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: