Журнал: № 2 (142), Февраль, 2006

Идея Вечной Женственности и ожидание Великого Прихода
в искусстве и философии Серебряного века и в творчестве Н.К.Рериха

Русская философская мысль, творчество россий­ских поэтов, писателей, художников всегда тяготело к нравственной проблематике, к постижению глубоких духовных вопросов. Серебряный век — эпоха, которую не случайно называют русским Возрождением, — привлекает к себе большое внимание исследователей, и это внимание во многом определяется тем, что в наши дни вопрос о нравственных основах жизни вышел не просто на первый план, а зазвучал как некий набат. Большая часть русских мыслителей конца XIX – начала XX века — от Вл.Соловьёва до С.Булгакова — утверждали, что начало нравственное, духовное — это фундамент человеческого общества; это подтверждается и в наши дни той духовной растерянностью и рассеянностью, в которой находится сегодня российское общество. История показала, что именно расшатанность духовных основ приводит к разного рода социальным потрясениям и другим катаклизмам. Понять то, что оставили для будущего творцы Серебряного века, которые как бы выявили в своих произведениях корни и основы российской культуры, — значит понять пути, ведущие к решению проблем сегодняшнего дня.

Н.К.Рерих жил и творил именно в эту эпоху. Осмысливая его творчество, его художественное наследие, мы видим своеобразную кульминацию лучших чаяний и стремлений Серебряного века, которые были выражены Рерихом в живописи.

Мы на этой земле 
	видим отблеск Надземных Миров,
Постигаемых нами 
	в твоих небывалых твореньях;
И картины твои
	 нас уводят от сумрачных снов
К жизни вечных Основ и Красот 
	неземных и нетленных.

Так сказала о полотнах этого великого Мастера Наталия Дмитриевна Спирина. Следует отметить, что при анализе творческой мысли Серебряного века становится очевидно: то, что философы и поэты постигали в интуитивных озарениях и предчувствиях, — Николай Константинович Рерих знал непосредственно.

В этом сообщении хотелось бы обратить внимание на две значительные идеи, которые занимали умы интеллигенции, — это Вечная Женственность и ожидание Великого Прихода. В связи с этим вспомним философские поиски того времени и некоторые поэ­тические жемчужины, отразившие эти идеи, в частности — стихи Н.Гумилёва и М.Волошина, а также рассмотрим образное воплощение этих идей в творчестве Н.К.Рериха.

Что же было характерно для Серебряного века? Многообразные поиски в политической, социальной, духовной сферах; острый интерес к культурному наследию прошлого, как российскому, так и западноевропейскому, к наследию Востока и Азии; предчувствие надвигающихся перемен; напряжённое, доходящее порой до исступления стремление к обновлению и преображению жизни; внимание к эсхатологии* в различных Учениях и созвучные этому ожидания, — всё это те особенности, которые нашли выражение в творчестве живописцев, композиторов, писателей, поэ­тов, философов.

Огромное влияние на умы того времени оказал Владимир Соловьёв. По словам исследователей, он был «властителем дум», поднявшим на знамени своей философии идею всеединства, осенённого крылами Софии-Премудрости, или Вечной Женственно­сти. Мечта о единении церквей и народов, стремление к обожению мира, поиск синтеза, который органиче­ски соединит философию, религию и науку, создаст некое «цельное знание», понимание преображения человечества как воплощения идеалов добра и любви — идеалов Царствия Небесного в жизни, во всех её сферах и, главное, в сердцах людей — это характерные особенности того мировоззрения, которое сложилось у Соловьёва. Надо отметить, что он глубоко изучал мистическую и гностическую литературу — Каббалу, труды Бёме, Парацельса, интересовался оккультизмом, и это оказало большое влияние на формирование его взглядов.

Что же представляет собой Вечная Женственность, о которой так много было сказано в Серебряном веке? Соловьёв-поэт рассказывает о своих озарениях, видениях Софии (или Вечной Женственности) в стихотворении «Три свидания», написанном незадолго до его смерти.

Что есть, что было, что грядёт вовеки —
Всё обнял тут один недвижный взор...
Синеют подо мной моря и реки,
И дальний лес, и выси снежных гор.

Всё видел я, и всё одно лишь было —
Один лишь образ женской красоты...
Безмерное в его размер входило, —
Передо мной, во мне — одна лишь ты.

Совершенно особый образ Софии воплотил Николай Рерих. У него есть небольшое по размеру, но потрясающее по силе воздействия полотно, которое находится в коллекции Музея Н.К.Рериха в Нью-Йорке. Это картина «София-Премудрость». «''София-Премудрость'' в огне явлена стремительно летящая над землёю на белом коне...» Необыкновенная динамичность образа, колорит, решённый в огненно-красных, «полыхающих» тонах в сочетании с тёмными, почти чёрными цветами, вносит в атмосферу картины особую торжественность, масштабность и пафос. Видение Софии, объятой божественным пламенем, пролетающей над миром, занимает больше половины пространства картины и как бы заполняет всё сознание зрителя этим величественным Явлением. «...Всевышняя Премудрость, объединяющая и охраняющая всех людей доброй воли» проносится над символическим городом, который содержит лучшие достижения человеческого гения. В её руке развевается свиток с начертанным на нём знаком Знамени Мира, Знамени грядущего синтеза.

Н.К.Рерих сообщает: «Среди почитаемых древних икон имеется образ глубокого значения: ''Святая София — Премудрость Божия''. В часы вашего высшего вдохновения эта Мудрость шепнёт вам: ''Творите неутомимо, знайте, как давать. Только в даянии мы получаем!'' На огненном коне, в сверкании пламенеющих крыльев представлена несущаяся в Пространстве Святая София, Мудрость Всевышнего».

В.Соловьёв писал о Софии: «Божественная премудрость... ангел-хранитель мира, покрывающий своими крылами все создания, дабы мало-помалу вознести их к истинному бытию...»Образ, Созвучный этим словам, мы видим на картине Рериха «Sancta Protectrix», где лёгкий плащ Мадонны раскинулся, как ангельские крылья, над городом всечеловеческим. Н.Д.Спирина так комментирует это полотно: «Sancta Protectrix — Святая Покровительница и Охранительница мировых сокровищ Искусства, Красоты и Знания — символизирует космический материн­ский подвиг Женского Начала».

Надо сказать, что в Серебряном веке придавалось настолько большое значение Вечной Женственности, что даже в час последнего Суда защиту и покровительство видели именно в Её божественном Образе.

В стихотворении Н.Гумилёва об этом сказано:

...В человеческой тёмной судьбе
Ты — крылатый призыв к вышине. (...) 

И когда золотой серафим
Протрубит, что исполнился срок,
Мы поднимем тогда перед ним,
Как защиту, твой белый платок.

Звук замрёт в задрожавшей трубе,
Серафим пропадёт в вышине...
...О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!

Так, даже Ангел Апокалипсиса, который должен протрубить и обрушить суровую кару на землю, отступает перед Её высоким заступничеством, перед Её белым платком-платом. Сходный образ возникает в стихо­творении М.Волошина:

В грозный час, когда над нами,
Над забытыми гробами
Протрубит труба; (…)

В час последний в тьме кромешной
Над своей землёю грешной
Ты расстелешь плат:
Надо всеми, кто ошую,
Кто во славе одесную*
Агнцу предстоят,

Чтоб не сгинул ни единый
Ком пронзённой духом глины,
Без изъятья, навсегда,
И удержишь руку Сына
От последнего проклятья
Безвозвратного Суда.

Созвучный элемент мы видим на картине Н.К.Рериха «Мадонна Орифламма», или «Владычица Червонно-Пламенная». Богоматерь, исполненная сострадания, поднимает в своих руках, как защиту, белый плат, на нём изображён знак Знамени Мира. У Н.К.Рериха есть написанное в Гималаях поэтическое воззвание «Владычица Знамени Мира», которое во многом помогает постичь изображённое на этом полотне:

Владычица Червонно-Пламенная! 
Владычица Знамени Мира! 
К Тебе, Владычица, мы прибегаем. Кто же 
поднимет Знак Мира, Знак сохранения Высших 
					Сокровищ? 
Кто же, кроме Тебя, придёт к нам, помочь 
Знамя поднять, знак созиданья народам? 
Бурно море и губительны вихри, но Ты Знамя 
					поднимешь 
и наполнишь сердце людское сознаньем о священном 
Хранении Духа. Ведь Ты знаешь, насколько нельзя 
отложить этот Знак. Ведь Ты знаешь, сколько 
уже разрушений землю унизило. Знаешь Ты 
все поношения самого лучшего, самого нужного 
людям. Если стадо не знает опасности, то ведь Ты, 
Пастырем будучи, Мирное Знамя поднимешь. 
И ветры нагорные всюду Приказ принесут Твой: 
сохранить, и строить, и складывать Светлое Завтра. 
Твой Пламень Червонный тьму разгоняет. Дыханье
Твоё исцеляет все раны и Рука Твоя разве не строит, 
легко прикасаясь к созидательным камням творенья?
					Вот мы 
и просим Тебя поднять этот Знак Триединости 
					Мощной. 
Знаем мы, что Ты не откажешь, ибо противно Тебе  
разрушенье и уничтоженье прекрасных начал. Ты
не терпишь хаоса, Ты не терпишь смятения 
и потому Ты поднимешь, и сохранишь, и укажешь  
народам Знак Охраненья мирных прекрасных 
Сокровищ! Знак Путеводный для каждой творческой 
Мысли! Знак Утвержденья и Света. 
Помоги Владычица Знамени Мира!
(1932)

У Н.К.Рериха есть потрясающий, величественный образ Матери Мира. На огромной платформе, тверди, высящейся над тёмно-синими водами, на троне восседает Великая Матерь, окутанная алмазным сверканием, словно сотканным из нитей тончайшего чистого света.

Хотелось бы вспомнить проникновенное описание блаженного Мефодия, которое относится к Жене, облечённой в Солнце, из Откровения Иоанна Богослова: «Что для нас одежда, то для Неё свет; и что для нас золото и блестящие драгоценные камни, то для Неё звёзды, — звёзды лучшие и светлейшие...» Кажется, что эти трепетные слова относятся к тому высо­кому Явлению, которое предстаёт на картине Н.К.Рериха «Матерь Мира» (1924).

Надо отметить, что в Серебряном веке совершенно особое внимание уделялось апокалипсическому образу «Жены, облечённой в Солнце». «Человечеству открылся единственный путь. Возник контур религии будущего. Пронеслось дыхание Вечной Жены» — так записал А.Белый в начале ХХ века.

В Откровении Иоанна Богослова сказано: «И явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд... И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон...»

«...Жена и змий. Древность этого символа уже неисчислима. Не к библейской странице, не к символам каббалы ведёт этот облик. Несуществующие материки уже сложили красоту Матери Мира — этой светоносной материи», — пишет Н.К.Рерих.

Говоря о Серебряном веке, нельзя не сказать ещё об одной его особенности. Образ Вечной Женственности, Матери Мира, появляется не только в произведениях философов, художников, писателей или поэ­тов. В этот период состоялось обретение трёх икон Богоматери: «Спорительница хлебов», «Аз есмь с вами и никтоже на вы», которая получила распространение по благословлению Иоанна Кронштадтского, а также икона «Державная».

Ещё до обретения иконы «Державная» (1917), в католическом мире происходит глубоко знаковое событие: с осени 1915 года пастушкам являются Силы Небесные и беседуют с ними, — речь идёт о так называемой Фатимской тайне. 13 июля 1917 года состоя­лось третье явление Богородицы; среди того, что сказала пастушкам Богоматерь, были слова: «В конце концов восторжествует Моё Непорочное Сердце...» Как впоследствии (в 1938 году) сообщила одна из них, Лусия, — Господь Указал, что желает установить «торжество Пренепорочного Сердца Матери, чтобы затем распространить Её культ».

В начале XX века в Индии набирает силу орден, основанный Рамакришной, последователи которого видят в каждой женщине проявление Великой Матери.

Так многообразно в сознаниях людей разных стран проявляет себя наступление Новой Эпохи, которая в Учении Живой Этики названа Эпохой Матери Мира. «Новая Земля и новое Небо — Земля и Небо Матери Мира» — так запечатлелось Высшее Свидетельство в Записях ближайшего ученика Рерихов, Бориса Николаевича Абрамова.

У Владимира Соловьёва есть стихотворение, которое называется «Das Ewig-Weibliche», в нём сказано:

Знайте же: вечная женственность ныне
В теле нетленном на землю идёт.
В свете немеркнущем новой богини
Небо слилося с пучиною вод.
1898)

Эти строки Соловьёва заглавно определили собой основную идею как русского символизма, так и всего Серебряного века, который в лучших из своих прозрений ощущал наступление новой Эпохи и улавливал отблески приближающегося огненосного сияния Учения Жизни.

У Н.К.Рериха есть диптих, посвящённый Великому Приходу, он называется «Мессия». Одна часть диптиха — «Легенда». Тишина предрассветного часа, свет звезды утра — Венеры, загадочный всадник на белом коне из плотных, увесистых облаков; подобие кометы, указывающей своим хвостом на свиток в руке отрока. Кто он? Пророк, читающий в манускрипте о Приходе Мессии, или же Посланник Небес, Помазанник, ожидаемый народами? Когда смотришь на это полотно, невольно вспоминаются образы из книги пророка Исайи. «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд. Не возопиет и не возвысит голоса Своего, и не даст услышать его на улицах. Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит; будет производить суд по истине...»

У М.Волошина есть пронзительное по накалу стихотворение «Усталость», написанное по образам Исаии:

И тогда, как в эти дни, война
Захлебнётся в пламени и в лаве.
Будет спор о власти и о праве,
Будут умирать за знамена…

Он придёт не в силе и не в славе,
Он пройдёт в полях, как тишина;
Ничего не тронет и не сломит,
Тлеющего не погасит льна
И дрожащей трости не преломит.
Не возвысит голоса в горах,
Ни вина, ни хлеба не коснётся, — 
Только всё усталое в сердцах
Вслед Ему с тоскою обернётся.
Будет так, как солнце в феврале
Изнутри неволит нежно семя
Дать росток оттаявшей земле.

И для гнева вдруг иссякнет время,
Братской распри разомкнётся круг,
Алый Всадник потеряет стремя,
И оружье выпадет из рук.

Другая часть диптиха — «Чудо. Явление Мессии». Полотно как бы соткано из веских аккордов прямо­угольных и ломаных линий, которые очерчивают высящиеся скалы и утёсы; массивы гор гармонично сочетаются с тонкой мелодичностью линий склонённых фигур, моста и необыкновенного сияния, поднимающегося над ним. Создаётся впечатление стремительного светового потока, льющегося от солнцеподобного Источника за мостом и распространяющегося за пределы картины.

Здесь перед нами словно предстаёт воплощение блоковских предчувствий «вселенского света от весенней земли» или зримое отображение того образа, который предстал озарённому взору Н.Гумилева в стихотворении «Солнце духа».

Размышляя о происходящих в мире изменениях, мыслители Серебряного века не раз связывали наступление новых времён с возвращением к высоким идеалам древности, с воскресением древних знаний и гармонии. У Гумилёва об этом будущем сказано:

...Земля забудет обиды
Всех воинов, всех купцов,
И будут, как встарь, друиды
Учить с зелёных холмов.

И будут, как встарь, поэты
Вести сердца к высоте,
Как ангел водит кометы
К неведомой им мете…

У Н.К.Рериха в стихотворении «Священные знаки» говорится о непреходящих основах — Священных знаках, которые «выступят» из глубокой древности и преобразят жизнь.

(...) Сверкала
искра жизни и смерти.
Силою духа возносились
каменные глыбы. Ковался
чудесный клинок. Берегли
письмена мудрые тайны.
И вновь явно всё. Всё ново.
Сказка — предание сделалось
жизнью. И мы опять живём.
И опять изменимся. И опять
прикоснёмся к земле.
Великое «сегодня» потускнеет
завтра. Но выступят
священные знаки. Тогда,
когда нужно. Их не заметят.
Кто знает? Но они жизнь
построят.

Николай Константинович Рерих говорил: «Из древних чудесных камней сложите ступени грядущего». Он же писал: «Мессия, Майтрейя, Мунтазар, Митоло и весь славный ряд имён, многообразно выражаю­щих то же самое сокровенное и самое сердечное устремление человечества. (...)

Если вы хотите прикоснуться к лучшим струнам человечества, заговорите с ним о будущем, о том, к чему, даже в самых удалённых пустынях, устремляется человеческое мышление. Какая-то особенная сердечность и торжественность наполняет эти устремления к преображению Мира.

В самые мрачные времена, среди тесноты недомыслия, особенно звучно раздавался ободряющий глас о великом Пришествии, о Новой Эре, о времени, когда человечество сумеет благоразумно и вдохновенно воспользоваться всеми суждёнными возможно­стями. Каждый по-своему толкует этот Светлый Век, но в одном все одинаковы, а именно: каждый толкует его языком сердца. (...) Ибо в каждом человеческом серд­це, во всём царстве человеческом живёт одно и то же стремление к Благу. (...)

Через мост придёт Мессия. (...) Говорит знатный абиссинец: ''И у нас есть старинная легенда. Когда Спаситель Мира придёт, он пройдёт по каменному мосту. И семеро знают о приходе Его. И когда они увидят Свет, они припадут к земле и поклонятся Свету''.

Разве случайно пришествие Мессии должно произойти через мост? Какой же символ ближе всего мысли о единении, о воссоединении?»

Характеризуя Серебряный век, академик Д.С.Лихачёв говорил: «В эти... десятилетия всё вместилось, все ''начала и концы''... Всё именно тогда предрешилось, обдумалось, перечувствовалось... В этот период столкнулись и перемешались два встречных потока жизни и времени — Девятнадцатый век и Двадцатый». К его словам хочется добавить, что предрешённое тогда с небывалой силой разворачивается сейчас, увиденное тогда подтверждается в дне сегодняшнем, и если столкновение двух веков вызвало такое напряжение и расцвет, то невольно возникает во­прос: что же нам ждать от ближайшего будущего, когда на наших глазах, в наших сознаниях сталкиваются уже не века, а тысячелетия? Н.К.Рерих даёт на это пророческий ответ: после бурь и бед, после социальных катаклизмов, — того Армагеддона, который переживает человечество, близится эпоха Культуры, Эпоха Сердца. Н.К.Рерих говорит о том, что не «аптечными формулами» строится Новая Эпоха, а живым горением сердца, и связывает Рерих воцарение этой Эпохи с возрождением Культуры.

Художественный критик М.В.Бабенчиков говорил: «Слепы те, кто видит в Рерихе только живописца. Мудры видящие в нём одного из величайших духовных вождей нашей эры». Конечно, Рерих и есть этот Вождь, который, по словам академика А.А.Трофимука, явил человечеству высокий пример, проводя в своей жизни «более тонкую Культуру, ту Культуру, к которой мы можем только стремиться». И на картинах Н.К.Рериха выступают те «священные знаки», которые «жизнь построят». Эти возвышенные образы призваны пробудить в зрителях священный трепет ожидания, и притом ожидания действенного, приближающего то, чего с такой силой ждут.

Н.К.Рерих писал: «Когда мы говорим о задачах культуры, пусть это будет не аптека с ярлыками химических препаратов. Пусть это будет то взаимопонимание, то сострадание, которые могут взаимно помочь выйти из теснин губительного кризиса. Кризис, как материальный, так и духовный, обратился в свирепую эпидемию.

Люди закричали в ужасе: нельзя, невозможно! Но о том, что именно можно и что именно должно, они оставили помышление. Пусть же помышление о культуре, о народностях всего мира, о душе народа явится тем живым стимулом, который поможет выйти из пределов грозного кризиса и вновь приступить к самоусовершенствованию, со всем терпением, состраданием и любовью к ближним.

Пусть зазвучат народы!»

Ждём Его прихода на земле,
Солнце ищем в предрассветной мгле.
Там ли ищем, смотрим ли туда,
Где горит незримая Звезда?
В сердце погрузи глубоко взор
И увидишь — Он уже пришёл.

 

---

* Эсхатология (от греч. e'schatos — последний, конечный) — учение о «конце света», являющееся составной частью многих религий.
* Ошую — по левую сторону; одесную — по правую сторону.

Литература

Апокалипсис в учении древнего Христианства. М., 2001.
Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.
Библия.
Волошин М. Жизнь — бесконечное познанье. М., 1995.
Гайденко П.П. Владимир Соловьёв и философия Серебряного века. М., 2001.
Гумилёв Н. Сочинения: стихотворения, поэмы, проза, пьесы, письма русской поэзии. Екатеринбург, 2003.
Грани Агни Йоги. XIII.
На Восходе. 2001. №. 4, 9.
Рерих Н.К. Алтай — Гималаи. Рига: Виеда, 1992.
Рерих Н.К. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992.
Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 3. М., 1996.
Рерих Н.К. Стихотворения. Проза. Новосибирск, 1989.
Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1991.
Россия перед вторым Пришествием. М., 2001.
Спирина Н.Д. Капли. Сборник стихов. Новосибирск, 2001.
Спирина Н.Д. «Лучшая трапеза». Стихи по картинам Н.К.Рериха и С.Н.Рериха. Новосибирск, 2003.
Толкование на Апокалипсис Святаго Андрея, Архиепископа Кесарийскаго. Иосифо-Волоколамский монастырь, 1992.

Рассказать о статье друзьям:

Работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: